Стихотворение Игоря Губермана «Чуждаясь и пиров, и женских спален…»

Молись и Кайся

С утра тревога и испуг…
Молилась часто, в чём-то каясь,
Бабуля, неспроста металась.
Просил её любимый внук:

«Молись и Кайся!» И бабуля
Крестилась тот час же в ответ.
Но, наконец, открыт секрет,
Чем донимал любимый… внуля.

Придя с работы, мама крохи,
Сказала матери своей:
«Язык особый у детей.
Напрасны были ахи-охи.

Он приставала ещё тот…
«Молись и Кайся» у него
Любимый мультик-то всего,
«Малыш и Карлсон» – перевод!
Почаще б к внуку приезжала,
Тогда бы всё на место встало!»

Иной бы раз и рад послушать
беднягу, что общенья ищет,
но распахнет, паршивец, душу,
а в ней говнища-то, говнища…

Маслена неделя

Ох, ты, Масленица – мать,
Блинная неделя.
На губах сметанный смак
И блаженство в теле.

В понедельник у снохи
Потчуют блинами.
Без ста грамм блины сухи
И сыры местами.

А во вторник смаковал
Дочкино творенье.
Подливал зять – хитрован
Мне за одобренье.

Средь недели у сватьи
Блинчиков наелся.
Прочитал хвалебный стих,
Бражкой поднагрелся.

А в четверг попутал бес
И завел к соседке.
Помню блин, что к бабе лез
И под глаз отведал.

А на пятый маслен день
Принят был зазнобой.
Съел блины, и стало лень,
Справиться со сном бы.

Во субботу восхвалял
Тещино уменье.
Не заметил, как умял
Двадцать штук – не мене.

А в воскресный день жена
Вместе с поцелуем
Чарку выдала к блинам:
«Кушай всласть, мой любый».

Так и жил бы, словно гость,
В благовонье блинном
Но настал Великий пост,
Кончилась малина.