Роман Эсс
12 Января 2021
Полярной, лунною...
Полярной, лунною, снегамиВ раек удушливый к болванам –
Пройди метелью меж столами,
И сядь со мною рядом, пьяным.
Ведь с трезвым мною жить – нелепость!
Я нынче пьян, но вижу, жалок,
Очей невысказанных нежность
И зимний сон таких фиалок!
Когда все жаждет лишь нажраться.
В хрусталь ломаются затылки –
Того вон кейса, той – в прострации,
Или вон той свиньи-копилки.
Когда такие сны роятся
В моем мозгу под лоск столетья!
- И у кого - у самозванца!
- И у кого не нефть, а ветер!
А под столом сипит в брючине
Селедка-шут под маринадом.
А ты – не здесь, ты – морем синим
Царишь – луна, в волне наяда.
В очах твоих бегут олени,
И росомаха смотрит в серьги.
А свет какой в твои колени
Под тонким кружевом о снеге!
Пока – стрекочут про Лас-Вегас,
Я познаю иные звезды,
Двух полнолуний заповедность,
Двух губ рябиновость мороза.
Твое истаявшее тело
Несу, в насмешках утонувший,
За ледники, огни предела
И в океан, давно минувший.
В богемной свалке живописцев
О кружевах о сонных платья,
Когда б напиться, утопиться
В волне, безумнее обьятья!
Роман Эсс
12 Января 2021
Ода капитализму
После Толстого впавшая в немилость
У бога Ра или каких других
Бомжихой бродит леденелых ив
И грозных сосен созерцая лютый
Седой мороз зведчатый полнолунный
И многострунный треск реки замерзшей
Седые баржи давит лед продрогший
Покуда спят свободные народы
А в городах в подземных переходах
Торгуют ночью пивом и тоской
То в городах здесь ночь да снег с луной
Подобной ликом Шахрезаде рядом
Спит персиянка лак и крем помада
Мерцает лампа тусклая горит
На мир страны как беден скромный вид
Страны в окне торосы полнолунье
От февраля с июнем
Соседи родом с Внутренней Монголии
А те же русские пьют режут рвут обои
Едят обычно чистые помои
Поскольку на провинциальную зарплату
Хватает лишь ходить всегда поддатым
С одеколона так живет страна
Вот олигарх его охранник сатана
Пьют Аликанте закусывать омаром
Полезней для здоровья
Чем гнилым товаром
С народных рынков Савл против рожна
Слабо переть? Так спрашивают на
В «Майбахе» вдаль и в «Мерсах» отсылая
Вон за границы Лазарева рая
А тут подьезд кость догрызает сень
Нисходит звезд на крыши деревень
В России тридцать минус угораздило
Народы древние прийти сюда из Азии
Когда гранат бактрийский зацветает
Здесь на медведя Тузика пускают
И мох и снег в землянках лебеду
С войны едят и здравицы труду
Для низших каст возносят олигархи
Но зябнут руки шавки и товарки
До нашей эры время здесь ничто
По двадцать лет протертое пальто
Народы древние в лесах век двадцать первый
Верней век первый но до нашей эры
По крыше ада движется Калдырь
Ептыть о дайте дайте на пузырь
Я свой позор сумею искупить
20 рублей недорого пропить
Опохмеляясь благословясь он харкнув
Рогаткой хлещет перелетных олигархов
Тут желтый «Боинг» носом сев в сугроб
Впервые видит Русь Россию гроб
Обычной жизни силосную яму
Дыру средь поля трактор пилораму
Кибитку ясли вместо изб землянки
Всю госпрограмму Недоступное жилье
Как Русь простая древняя живет
Вот за столом за красным кумачом
Средь тех безлюдных гибельных полей
УКГБ с фамильей Гамазей
Туристам ставит визы кирпичом
Растрату пишет казнокрадство
«Боинг»
Заняв сто сорок беспружинных коек
Во веки век осужден в эту вьюгу
С лопатой ржавой ликвидировать разруху
Во веки век
две тыщи рэ иная
Жизнь началась российская простая
Где шесть дорог да трижды шесть на шесть
И где был лес помещиков лишь шерсть
Осталась леших коль все вывезли на Запад
Стоит село с названьем странным ХУZ
- Не вы ли гады грабили Союз
Не вы ль враги кто тут из вас не хапал
Чтоб вывозить зажравшимся в Европу
Не вы ли сами говорит им Гамазей
Теперь нет досок вота ройте ямы скопом
Живите так как все живут ей-ей!
Переодевшися в фуфайки олигархи
На ферму входят с вилами понуро
Учась смолить дешевую цигарку
Ключ 27 да ломик с арматуры
Навоз и пар как скот крупнорогат
И минус тридцать
тут доходит – ад
Се мир загробный норы засыпушки
Коль негры есть то будет новый Пушкин
Цвети расти чиновный парадиз
Мальчиш-Плохиш такой капитализм
Не даст в обиду но далек он рай
С той водокачки виден он в Москве
Туда нельзя а вон рогатый вертухай
Пасет с винтовкой прячется в траве
Такая жизнь! И ночь опять и вечность
И лают псы безлюдность бесконечность
Московский поезд мимо мимо скорый
Скокочет в Рим и далее в который
Ведут дороги мира не России
Гиперборея путь на Север синий
Снега молчанье лики Пустоты
И сельских кладбищ черные кресты
Бредут в сиреневом предутреннем морозе
Когда красотка первая в колхозе
Живая дева фея Боттичелли
Стоит на крыше чистя снег метели
Метели лики сосны неживые
Поля без душ великие немые
Пространства смерти
Русь луна тоска
Лишь посередке люди да Москва.
2003 г.
Роман Эсс
11 Января 2021
Тьма
Пылая топкой паровоза?
Свивая смерчи на снегах,
Все выстужая в лед морозом.
Кто там скулит, стенет, взвывая?
Метель иль волки за мостком?
Кто там на кладбище мигает
Во мгле неверным огоньком?
Клыками щеряся на выси,
Кряхтя, садится на крылец
Скулить о вечной жуткой жизни
Непоминаемый мертвец.
Перечисляя званий, премий
И многотомной лжи обман
В глухоневнемлющей деревне
Давно уснувших поселян.
Пусты могильцы неживые.
Живые в темный час живых
Храпят, проспав свою Россию
И дух отшедший пресвятых.
Спят в городах архиереи,
Дневных пророчиц нудный вой,
Спят казнокрады, задогреи
Из кресел кожаных с женой.
Поэты спят и патриоты,
Смотритель спит кремлевских звезд,
Воров дневных спят сверхдоходы
В костюме сером «Хьюго Босс».
Всю ночь стучат мне в дом снаружи
И дышат в стекла синим льдом
Неупокоенные души
С промерзлых кладбищ за прудом.
Несметных духов легионы
Несет над сонною страной
Мороз забвения бессонный
Близкогрядущею войной.
И дремлет мертвая Россия
Под гулом, посвистом чертей,
В дома попрятавшись глухие
Как за бойницы крепостей.
Бессонный ангел полуночи.
Води недремлемой рукой!
Не спи, не спи в сей час порочный
Нерассветаемой страной.
Роман Эсс
10 Января 2021
Графомания. Статья.
И снова мне придется убеждать адресата, что мы самотек не печатаем, что рубрику «Строфы» у нас ведет отдел поэзии журнала «Новый мир», что в этой рубрике у нас публикуются ведущие, признанные российские поэты. А внутри будет грызть червячок. Потому что хоть это и правда, но не вся правда. Но ведь не обижать же человека, не говорить ему прямо: извините, но ваши стихи — графомания.
А почему, собственно, графомания, может спросить он в ответ. И почему я вправе решать, какие стихи графоманские, а какие нет? У меня что, на столе стоит портативный «графоманиметр»? Неужели есть четкий, понятный и всеми признанный способ отделить графоманские стихи от неграфоманских?
Ответить трудно. Потому что нет никакого «графоманиметра» и быть не может. Легко физикам опровергать псевдонаучный бред о «торсионных полях» или историкам — «новую хронологию» Фоменко. Есть четкие критерии, есть внятная методология… Но когда речь заходит о поэзии, все становится крайне зыбким. Графомания — это что? Ошибки в размере? Примитивная рифмовка? Заезженные образы? Да ничего подобного! Все это может быть и в настоящих стихах. А у графоманских все может быть в порядке с поэтической техникой. И тем не менее, стоит только прочитать несколько строф — и понимаешь: чистейшей воды графомания.
Причем ведь графоманские стихи и плохие стихи — это не всегда одно и то же. Плохие стихи могут быть и у хорошего поэта, и графоманское стихотворение может понравиться ценителям поэзии. Всякое бывает.
Я шестнадцатый год веду подростковое литературное объединение. И каждый раз, когда ко мне приходят новые ребята, сочиняющие стихи, говорю им так: «Все стихи делятся на хорошие, плохие и никакие. Хорошие — когда ты испытал некое душевное переживание и сумел выразить в таких словах, что и другие примерно то же почувствовали. Плохие — когда переживание ты испытал, а вот подходящих слов не нашел. И, наконец, никакие стихи — когда ничего ты не испытывал, а просто сумел выехать на технике стихосложения, замаскировать рифмами и метафорами пустоту, дырку в поэзии. Поэтому не бойся плохих стихов, они неизбежны. Бойся никаких стихов, сколь бы красивы они снаружи ни были».
Конечно, схема очень примитивная, ее легко разбить вопросами «а что такое душевное переживание?», «а с чего ты взял, что вот тут переживание было, а тут — не было?», «а что, если от стихов, которые ты считаешь никакими, кто-то в голос рыдает?». Ответить нечего, потому что действительно в поэзии не существует объективных критериев. И мнение большинства в ней тоже мало что значит. Сколько было в истории примеров, когда современники не понимали и не признавали поэта, и лишь спустя многие десятилетия, а то и века потомки понимали, какой же это был мощный талант.
Проблема усугубляется еще и тем, что в наше время вообще все культурное пространство — и в том числе поэзия — потеряло, говоря языком математики, связность. То есть раскололось на какие-то островки, тусовки, кружки… Кого сейчас можно назвать современными поэтами первой величины? Окружение журналов «Арион» и «Воздух» назовет одни имена, те, кто следит за работой премии «Поэт» — другие, а почитатели издательства и клуба ОГИ — третьи. Но и первых, и вторых, и третьих сейчас читают в основном коллеги-поэты, а массовый читатель может вообще не знать этих имен… И вот на таком фоне — когда даже профессионалы не могут между собой договориться, — приходится рассуждать о графомании. Рассуждать, не имея возможности, как полвеком ранее, опереться на незыблемые авторитеты.
И все-таки попытаюсь дать свою версию — что же такое графоманские стихи. Думаю, дело вовсе не в качестве поэтического письма (хотя у графоманов оно чаще всего действительно ниже всякого плинтуса), а во внутренней мотивации пишущего. Графоману очень хочется написать стихи. Его душу греет сам факт, что он говорит не прозой, а поэзией. Им движет не столько глубокое внутреннее переживание, сколько — назовем вещи своими именами! — страсть тщеславия. О чем стихи, каково их качество — эти вопросы волнуют графомана в меньшей степени, чем сам по себе акт творения. Потому, кстати, чаще всего он пишет много — чудовищно много. У профессиональных поэтов почти никогда не бывает такой плодовитости.
О графоманах — православных и не только (+ видео)
Автограф М. Ю. Лермонтова
Но тщеславие действует и дальше, когда стихи уже написаны. Графоман подпадает под обаяние собственного текста и видит в нем то, чего никто, кроме него, увидеть не способен. Графоман предпринимает титанические усилия, чтобы опубликоваться — ему мало написанного ручкой в блокноте, теперь это должно быть издано типографским способом, и чтобы тираж побольше, и рецензии, рецензии! Главный вопрос, который он задает редакторам, — будете ли публиковать, и как только узнаёт, что нет — тут же прерывает общение. Критический разбор стихов ему в лучшем случае неинтересен, в худшем же — вызывает агрессию. Графоман не хочет учиться, он заранее уверен, что пишет на высшем уровне.
А вот гонорар графомана чаще всего не волнует, он готов публиковаться за свой счет — лишь бы опубликоваться!
А почему стихи эти чаще всего плохие — понять несложно. Во-первых, талант вообще явление довольно редкое, а во-вторых, все душевные и интеллектуальные силы графомана уходят не на работу с текстом, а вовне — на раскрутку своей поэтической продукции. Будь вся эта энергия направлена на сами стихи — возможно, что-то бы и получилось.
Очень частый случай графомании — это стихи, которые представляют собой правильно зарифмованные мысли автора. Рассуждения на какие-то высокие темы, нравоучения, воспоминания… Есть очень простой способ понять, что эти стихи по форме — не стихи по существу. Записать их прозой, поменяв порядок слов, разрушив внутренний ритм. Если в их восприятии ничего не изменится, если читатель вынесет из прозаического варианта ровно то же, что и из поэтического — значит, и незачем было облекать это содержимое в стихотворную форму.
И — вернусь к тому, с чего начал! — отдельно стоит поговорить о поэзии православных авторов. Тут, как мне кажется, граница между стихами графоманскими и стихами просто плохими гораздо заметнее. Позволю себе использовать свое определение плохих стихов — то есть стихов, вдохновленных искренним глубоким чувством, но не вылившихся в адекватные слова. Так вот, всерьез верующий человек пусть не всегда, но хотя бы иногда испытывает глубокие религиозные переживания, ощущает присутствие Божие, ощущает свою греховность, ощущает духовную радость в молитве и в церковных таинствах. И вот это чувство ему хочется, не расплескав, воплотить в стихи*. Но чем глубже и выше чувство, тем труднее эта задача, тем меньше годятся для ее решения лобовые средства — то есть церковная лексика, постоянные упоминания свечей, крестов, куполов и так далее.
Потому-то так много бывает плохих православных стихов. Подчеркиваю — не графоманских, а просто плохих. Они мотивированы не тщеславием, а искренним, живым чувством. Увы, не получилось. Для меня как для редактора — даже безотносительно вопросов публикации в «Фоме» — это самый тяжелый случай. Нельзя же обижать людей, прямо высказываясь о качестве присланного. Может, они этими стихами спаслись от греха уныния, может, вытащили себя из поистине адских бездн, а я им — «не стихи это, бездарно это». Тут уже вопрос этический, а не поэтический.
Но, увы, бывает и православная графомания. Стихи, в которых те же самые свечи, кресты и купола маскируют пустоту. Человеку хочется написать что-нибудь «православненькое», и не просто написать — а напечататься! Разумеется, с благороднейшей целью — побороться за дело Православия, обличить всяческую тьму, наставить на истинный путь заблудших, и так далее, и тому подобное. Опыт показывает, что такие люди наиболее нетерпимы к критике, от обороны они легко переходят к нападению и негативное мнение об их православных стихах воспринимают как «наезд» на православную веру как таковую. С такими говорить проще. Хотя еще проще — просто молча игнорировать.
Но что же мне делать с конвертом на столе? Подсказал бы кто более опытный… Но у более опытных — те же проблемы. Остается просто молиться — и об авторах нестихов, и о себе — чтобы не впасть в грех осуждения. Правда, получается — так себе…
* Глубокое исследование современной духовной поэзии см. в статье И. Б. Роднянской «Новое свидетельство. Духовная поэзия. Россия. Конец XX — начало XXI века». «Новый мир», №№3—4, 2011 г. — Ред.
Редактор журнала «Фома»
Роман Эсс
10 Января 2021
Лесная глушь
сей мир прожженых атеистов,
где смысл ушел и Красота,
что потерял давно Христа.....
Что делать в нем?
Бежать лишь только
в деревню, в глушь, в дремучий лес:
кругом колючие осколки
былого зеркала небес.
И там, в старинных книгах редких,
чтить сердцем лишь один кумир -
сейчас почти умерший, редкий
неоскотитненный т о т мир.
Что было нам в селе? Народу
несладко стало и в лесах.
Так мертво-косная природа
мстит атеистам от Творца.
Весной глядели в нас сугробы:
но в черных листьях гнили мы.
Водой налитые чащобы
после суровейшей зимы.
Невоскрешенная природа
смотрела чуждо нам в окно
на нищету, на грех народа
мертво, и тупо, и темно.
А лето, слепо и дождливо,
нам отомстило за грехи
гнилой травой, гнилою нивой -
как графоманские стихи......
И лишь сентябрь благословенный
нам ярким солнцем поблазнил:
в лесах под сенью прикровенной
народ грибов понавалил.
Сосед с двустволкой там без смысли
впустую бег с собакой Нимфой.
Такую прозу серой жизни
писать одной глагольной рифмой!
Ежа гоняли в эхе гулком
с утра туманным переулком -
наивная детская душа
схватить колючего ежа!
Зимой же стало веселее.
По елкам розовый рассвет
в ветвях еловых иней греет
в восход и вместе лунный свет.
Вблизи седых электролиний
по тропкам узким и пустым
всяк брел порой в морозной стыни
в туман колючий по своим.
Зима! Опять премилый русский
январь. Холодная закуска,
маня, сияет что весна.
Как злая водка холодна!
Она чиста как девы слезы
нам освящает нищий рай.
А баня,топлена березой,
играет, что башкир курай.
.........................
..........................
Зима. Башкирия. Граниты
могучих скал опутал снег.
Как мед башкирский именитый
лед желтый тянется на брег.
Туманна Белая седая.
Колхоза бывший бригадир
в санях за реку отьезжает
на дикой лошади башкир.
Тайга на скалах вроде рая
на скрип полозьев замерла.
В кладовках спит почти живая,
жужжа, башкирская пчела.
На огородах на ограды
сугробы блещут что во сне,
горя как некие брилланты,
сапфиры при большой луне.
И тихо на деревне бедной.
Все спит и дремлет, холодны
обьятья сосен в заповедной
стране далекой до весны.
Но потеплело вдруг. На "Скорой"
с соседом едем вдаль на склад.
И смотрим дальний поезд скорый
с шоссе, вдыхая самосад.
Когда с Уфы прикатят гости,
уходит нудная тоска,
как звезд слепит многоголосье!
Играет Белая река!
И снова снег горит бриллиантом
при ярком новом фонаре,
с утра божественным талантом
сияет солнце на горе.
И как божественные книги
вдруг раскрывают тайный шифр,
седой Урал, батыр великий,
глядит, насуплен, в нижний мир.
В ветвях пиликают синички,
стократ приятней чем ТВ -
не голозадые певички,
трусы, поющие в ламэ.
И финно-угры, и славяне,
татары смотрят, тупя взор -
столбы, немые поселяне,
запели вдруг немой фольклор.
Совсем не дедовы победы
с Москвы тогда пищал Приап.
Но в интернете даже шведы
спеть попытались "Су буйлап".
Роман Эсс
10 Января 2021
В тайге.
мы увидим брег реки
с колдовскою, золотою заметенною тайгой;
ветви, светом позлащены
над деревней освященной
солнцем с розовой луной.
И холмы вдали,и остров,
потухающие звезды,
избы сирые в снегах.
Мы пройдем по тропке узкой
в величавых соснах русских
и в наутренних дымах
к кораблям, что спят в снегах.
Рыбаку уже над лункой
ты сверкаешь в полушубке
словно райские деревья
дремоты в январском сне -
в белой-белой кисее
над проснувшейся деревней.
Кот лишь нежится бездельник.
Не беда, что нету денег:
посмотри, как все сверкает
над чертогом изо льда!
Петухи поют и лают
и собаки как всегда.
Никого не привечая,
мы потом напьемся чая
да растопим камелек,
развернем стихов тетради
утра в синей благодати
под сосновый потолок.
Ты утри немые слезы
и при треске дров березы
посмотри - вон ходит хорь,
прогоняя жизни морок
как колдун в снегу у елок,
и забудь земную скорбь.
Роман Эсс
10 Января 2021
Иней
смотреть в целый мир свысока
в обнимку средь инея ночи
витая в напевы сверчка.
Чернильнице только старинной
поверить своий гений листом.
В купецкий сундук нафталинный
убрать все навеки потом.
Без друга в погибшей деревне
за полоночь безлюдных полей
следить, как сосульками дремлет
весна средь таежных зыбей.
У печки, замыганной глиной,
о солнце слагая свой стих
в России неперпективной
московских евреев чужих.
В недельную лютую вьюгу
вне воя столичных волков
свою персиянку-подругу
ласкать на перине снегов.
В безвестности рая в оконце
воспеть ей под тихий мороз
блаженства три лета, три солнца,
качанья, витания звезд.
Роман Эсс
10 Января 2021
Пейзаж
всяк ляг да плюй под потолок!
Руины бани безисходны...
Словно прошел тут сатана,
проходят тени у окна
в деревне русской безработной.
У бюста Ленина в буран
вроде советских партизан
топочут с сумками с ларька
папаши Зю как пионеры -
богаты лишь пенсионеры.
Унынье, холод да тоска.
И одиноко и бесцельно
над всем дымит труба котельной.
А у закрытой у больнички
орет ворона на ветвях
вслед уходящей электричке.
Спаси их всех что ли аллах?
Наташка спиртопузырьком
плетется в мареве седом,
поскольку нынче понедельник.
И закусила уж драже -
как все младые тут без денег,
опохмеленная уже.
Опохмеленные слегка
грядут с реки два рыбака,
остаток здешнего народа.
И без налима, без язя
пустые ящики неся,
опять без рыбы и дохода.
И как Беда и Неудача
ползет в наморднике собачьем
с утра едва еще с постели,
а нею наш всеобщий пес,
бубня сама себе пол нос -
соседка Таня еле-еле.
Весьма веселые притом
влекут на сдач металлолом
не как угрюмые тут все,
где на сугробе пляшет бес,
былые член КПСС
по оснеженному шоссе.
Чиновник, полный весь хлопот,
свистит на "Вольво" сквозь народ
в шарфе от Гуччи при параде,
снег завивая ввысь винтом.
В Анталье или там в Хургаде
здесь не бывал почти никто.....
Витек орет им: Суки! бляди!
Когда вечор гудет буран
средь сих безлюдных диких стран,
стихов любовных их ишшо,
детей упорных совмещан -
то в интернете хорошо
читать сто тысяч графоман.
Роман Эсс
10 Января 2021
Вавилон
Невежество владеет дуракоми служит празднословием злодею.
Убогим современным языком,
поэт, дерзни создать ты "Одиссею"!
Мы безязыки стали как моллюски,
грызя друг друга сотню лет подряд.
Сам сатана в квартирах стал как брат,
и льстить безумцам: "Русский лучше русских!"
И тупо смотрит ввысь больной народ,
почесываясь в божие орбиты,
на сотни светолет тому вперед -
лишь подлый раб у злых космополитов.
Среди иных нехристианских стран
дадим мы фору в атеизме дурням прочим.
Так пожирает нас Левиафан
при свете дня, а мы тому хохочем.
Скопцы забот и праха, мы грядем,
все должники у золотых кумиров,
мы в скотобойню прем и бьемся лбом
витиям суемудренного мира.
Роман Эсс
10 Января 2021
Январь
и дятел прыгает в ветвях
над зимней снеговой деревней,
и солнце ходит на горах.
Бездвижна тишь.Лишь под снегами
чеснок порой заводит речь,
да глухо трескает дровами
в избе затопленная печь.
Приемник вновь об олигархах
на кухне что-то там зудит,
да по проулку иномарка
днем редко-редко прошуршит.
Мягка пуховая перина,
как снег в лесах свежайший весь.
А люди лишь у магазина -
пенсионеры, деньги есть.
Несут колбасы и консервы
у серой статуи вождя.
А на руинах свинофермы
сорока прыгает, свистя.
У сельсовета молодуха
с работой загребает снег,
и с лыжной палкою старуха
бредет как тоже человек.
И космонавты в горних сферах
уж поглощают свой обед.
Все неизменно, бедно, серо
в деревне ровно 30 лет.
А вечер скука деловая
идет проулками во сне,
давя собак былого рая,
при убывающей луне.
Автор неизвестен
Роман Эсс
9 Января 2021
Людоеды
Позорно душою калекиходить как Христос по воде,
позорно в безрадостном веке
богатым быть, славным толпе,
позорно для черни потехи
нажиться на черной трубе.
Позорней гораздо во храме
пустом говорить о Христе,
позорней, и злей, и упрямей
пить вина и кровь в нищете,
позорней жрать крабов с салями
на кладбище русском в тщете.
Позорней в Монако и Ницце
на яхте качаться в тепле
с тупой обнаженной девицей
в ласкающей, радостной мгле.
Позорней всем этим блазниться
в Останкинской воя игле.
Позорней, нажравши копыта,
и шерсть, запах серы и хвост
стать модным диваном пиитов
давно не почуявших розг
от нищих народов убитых
жужжаньем московских стервоз.
Позорно тут быть именитым
среди свистопляски чертей!
И свято стать ими убитым,
живей становясь, все живей.
- 1
- 2
Статусы на связанные темы:
