Стихи - Страница 928

Как в сене

Как в сене не найти иголку,
хоть говори ты, хоть кричи,
Так "быть на проводе" нет толку,
не видя зеркало души.

Я не люблю по телефону
о чём-то важном говорить.
Люблю в атаке, в обороне
живым словечком победить!

Привыкла с детства улыбаться,
в глаза смотреть, а не поверх,
Важнее - быть, а не казаться!
Враньё намеренное - грех!

Ласкает слух, порой, молчанье:
оно уместней болтовни!
А уж, когда глаза печальны,
слова "душевные" важны.

А в них - нет истины дороже,
без фальши и без клеветы.
В лукавстве правды быть не может.
Порочить - самому не жить!


Художник Екатерина Лемешева

А помнишь?

Нам жизнь никогда не мешала быть рядом,
Мы просто любили, хотели, мечтали,
И время не стало нам строить преграды,
Мы поняли просто: другими мы стали.
А помнишь, когда-то мечтали быть вместе,
Мечтали встречать и рассветы, и зори,
Но мир этот стал нам, к несчастию, тесен,
Мы просто расстались в душевном изморе.
Мы много слишком от жизни хотели,
А сами мы ей ничего не давали,
Конечно, мы многое сделать успели,
Вот только счастливыми стали едва ли…

Человек, твоя лишь сила в Боге

"Дни человека - как трава; как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его. Милость же Господня от века и до века к боящимся Его..." (Псалом 102.15)

Полевой цветок был сорван, брошен...
Так и человека дни - трава.
Увядает, словно злак он скошен,
И поникла пышная листва.

Рос и цвел, как малая былинка,
Но пронёсся ветер - нет его.
И в пыли уж блеклая травинка,
И летит вдаль время без него.

Человек, твоя лишь сила в Боге.
Жизни смысл, спасение - всё в Нём.
Вечность ожидает на пороге.
Так войди ж в нее ты со Христом.

Если тебе хреново,
ты руками, как птица взмахни.
И тогда непременно заметишь
кто парит высоко от земли.

Если тебе хоть не много,
хоть на чуть-чуть повезёт,
Ты увидишь как неповторимо
клин журавлиный плывёт.

Ты подумай но без спешки,
лёгких слов от судьбы не жди.
Размахнись теперь ты - птица
к своим журавлям лети…

Морозные узоры

Мороз посыпал сахаристой бахромой —
узором ранним со лазурной синевой —
волшебные цветы на утреннем окне!
Росли ль: когда-то, где-то — на Земле?
Глянь, — чудо дивное, в миг, тает на стекле…
Радость такую не увидишь и во с н е!

илл.- от автора

Судьба мотыльковая...

Запутан в паутинке мотылёк —
Летел он на цветочка огонёк!

Среди мирских с у е т — полных тревог-
Летел он на … паучий голосок?

Его свет звёзд — в Миг!-
ослепил.
Спастись от паутинки?
нету с и л …

ИЛЛ.- фото
от автора строк

Спасибо вам

Спасибо вам, гибриды-клоны,
За то, что славите меня
По заготовочкам-шаблонам,
Как будто кровная родня.

Племянники и сёстры-братья,
Жена, подруга, кумовья -
Вы - далеко! А эта "ратья" -
Фиктивно-подлинный альянс.

Бригада по перу смирилась,
А я, как вошь на гребешке,
То на афише проявилась,
То геморроем на кишке.

То философствую вручную,
Баланс пытаясь сохранить,
Не справившись, порой, очкую,
От осознания брехни.

В гробу б я видел эту музу,
С намёком толстым между строк,
Быть может, я кого сконфузил?
Прошу прощенья. Дед Пихто.

О горнем помышляй

О горнем прежде помышлять,
не о земном
Господь в Своём нас Слове научает.
Здесь Царство Божие искать,
и лишь потом,
Земное Сам к тому Он прилагает.

И плохо, если всё наоборот,
Тогда дом твёрдо, точно, не построить.
Коль жизни закружит водоворот,
Поймёшь, что твой фундамент
будет стоить.

Не строй свой дом на рыхлом
здесь песке.
На камне дом построится лишь
прочный.
И если гром и грянет вдалеке,
Не устрашишься, ведь расчёт
твой точный.

Любовь победила

Стихи на реальных событиях.

То было давно, при Союзе мы жили,
И всех христиан не любили тогда.
Хотя и с людьми дружелюбными были,
Безбожники всё же вредили всегда.

Воскресное утро. Семья, как обычно,
В тот день на служенье собралась идти.
Ворвался вдруг шум со двора непривычно.
Муж вышел, за ним и жена позади.

На дом как взглянули, вверху на их крыше
Соседи мужчины. Ну что за напасть!
Хотели ломать, показалось, и выше,
Хотя и испортили кровли уж часть.

И смотрят так злобно, коварно, ехидно:
"Посмотрим теперь, где у вас доброта?!"
Но муж передумал идти будто видно.
С улыбкой зовёт он жену, как всегда.

"Остаться, жена, нам сегодня придётся.
Работников нужно принять, накормить.
Работа им трудно, наверно, даётся.
Их чаем бы надо, жена, напоить."

Стыдом полыхали смущённые лица.
Их взгляд не горел уже злом, как всегда.
Не веря глазам, что могло так случиться,
Соседи ту крышу чинили тогда.

Любовь победила. Людей злых смирила.
Но кто из нас смог бы вновь то повторить?!
Но Слово одно и для всех нас мерило.
По Слову Христа нам и следует жить.

Героям Донбасса.

Мы радуемся солнечным лучам,
А кто-то больше солнца не увидит…
Он спас наш мир, не уберегшись сам
От тех, кто всё и всех нас ненавидит…
Он шёл вперёд, не прячась за других,
Он был обычным честным человеком,
Он жизнь-то знал лишь из обычных книг,
Но в книгах он останется навеки.
Немало их, погибших за страну,
Кто мир и честь отчизны защищали.
Немало тех, кого нельзя вернуть,
О ком навеки птицы замолчали.
Они от нас уходят навсегда,
А так хотелось бы, чтобы опять вернулись,
Но не увидим больше никогда,
Они нам с фото только улыбнулись.

Ты в сердцах...

Ты, в сердцах, мне всегда говорил
Про любовь - на голодный желудок.
От души, вроде, благодарил,
А потом - в одночасье - на хутор"!

А когда раздувал ты спесь,
Потерявшую здравомыслие,
Становилось вдруг тесно в избе,
Блин горелый, "твою дивизию!"

Не из горна сигнал промычал.
Он, похоже, причина побудки...
Вскочишь, что-то под нос бормоча,
И на двор без трусов в старой куртке.

Воплощая желание в быль,
На природу, а там, поскорее,
Из ведёрка воды пригубив -
Голова-то у дурня при теле!

И язык! Только матерный! Ты
Им владеешь, как кровным - свободно.
Заносить бесполезно хвосты,
Кроме вечного "что вам угодно?"

Как бы не был упрям и строптив,
Может, выявишь жизни изнанку:
СвЯтым духом не очень-то сыт -
А в лесу ни харчо, ни солянки.

Муза и Jazz

Что-то редко стала Муза приходить,
И теперь придётся, как другие жить...
Только я надеюсь, что придёт тот час,
Вновь из уст моих все услышат Jazz!

Моя река

В который раз я тут стою,
В зелёном океане трав,
На Киржаче, пустынном берегу,
Готовлюсь снова в дальний сплав.

Теченье унесёт меня туда,
Где цвет сирени словно мёд,
Где за рекой рождается заря,
И камышёвка в тростнике поёт.

Там золотой блестит песок,
Бобры погрызли молодь веток,
Блестит на солнышке в воде малёк,
А утка созывает жёлтых деток.

Я в отраженье солнца посмотрю,
И улыбнувшись по утру умоюсь,
Тот свет с собой счастливый заберу,
Взмахнув веслом за горизонтом скроюсь.

Денис Krestoff
06.06.21

Свободный

Он просто шёл. Свободой наслаждался.
Так счастлив он и не был никогда.
С роддома уж без матери остался.
Отказ. И он теперь лишь сирота.

Один. Каких немало уж на свете.
И полетели мрачные года.
А за себя - он сам и был в ответе.
Но слёз не знал, не плакал никогда...

Детдом. Жизнь научила быть волчонком.
Он стал, как и другие пить, курить.
Хоть с малолетства не был он ягнёнком,
Но слабого не стал бы просто бить.

Зато вот воровать - он научился
И всё всегда сходило ему с рук.
Фарт и удача. С ней он подружился.
Расчетлив и хитер был - этот жук.

Но всё-таки был пойман. Суд. И зона.
По воровскому он закону жил.
И кроме этого , казалось бы, закона-
Он ничего так в жизни не ценил.

Не верь, не бойся, не проси - запомнил.
И не согнул колен не перед кем.
И ни один зек - взгляд тот волчий помнил.
Был честным вором и гордился тем...

Свобода. Новый срок. Опять свобода.
И дверь, закрывшись , лязгнула за ним.
И он увидел дали небосвода,
Братву, что праздновать собралась с ним.

И воровская жизнь вновь закрутилась,
Ведь он другой не видел и не знал.
Но чаще , чаще грусть в душе таилась.
Не раз он одиночества искал...

И вот однажды друга детства встретил.
В детдоме с ним и пил, и воровал.
А тут одну деталь он в нём приметил-
Он слова бранного ни разу не сказал.

И пригляделся... Выглядел хоть просто,
Но вот чиновника легко в нем угадать.
Улыбка светлая - но только не прохвоста,
Который мог наводку всегда дать.

Товарищ же, заметив удивление,
Задал ему вопрос наверняка:
"Все тем же и живешь?"Одно мгновение.
И полилась из уст его река.

Великая река благословений
Вмиг разлилась, заполнив жизнью всё.
И в сердце, выжженом грехом, без промедленний,
Вдруг что-то появилось, проросло.

Затем они беседовали долго
Вор многие вопросы задавал.
Он видно колебался, но недолго,
Когда в молитве голос зазвучал.

Взывал друг детства искренне, сердечно,
Чтоб милость к душе грешной Бог явил.
Чтоб тот нашел Спасителя и вечно
За мир в душе Христа благодарил.

Не знав молитв , вдруг бывший вор взмолился.
Просил за все грехи простить его.
И пОнял друг - тот заново родился.
И радости быть лучше не могло.

А бывший вор, хоть звёзды на коленях
И в жизни не вставал ни перед кем,
Стоял в слезах на каменных ступенях,
Склонившись перед Богом сердцем всем...

И вот он шёл - свободой наслаждался.
Свободу он такую ощущал,
Что радость скрыть от всех и не пытался.
И даже слёзы вытирать не стал.

................................................
А на колени, только перед Богом,
И мог бы встать тот бывший уже вор.
И он расскажет Господу о многом,
Что и никто не мог знать до сих пор.

Теперь, омытый кровью той Христовой,
Он будет верно здесь служить Тому,
Кто и его соделал тварью новой
И обратил лицо Свое к нему.

.............................................
5:17. Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее
прошло, теперь все новое.
5:18. Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего
нас с Собою и давшего нам служение примирения,
Второе послание св. Ап. Павла к Коринфянам гл.5. ст.17-18.(Библия)
… показать весь текст …

Силуэта кораблей

Силуэты кораблей
На зеркальной глади моря.
Отвлекает от прибоя
Важных чаек дефиле.
Оставляя отпечатки
На песке, за ночь подсохшем,
Без границ и без таможен
Вдруг, взметнув по-залихватски,
Смело и без сожаленья
Пары крыльев распустили,
По-хозяйски закружили,
Над водой снискав похмелье.

Море на солнце искрится...

Море на солнце искрится на "полную",
Краны как цапли, причал, корабли.
Чаек не видно. Вдали только голуби -
Самые мирные птицы земли.

В небе летят, серебром отливая,
В город влюблённые птицы мои.
Или вдвоём, или вместе со стаей,
Синь рассекая парят сизари.

Жизнь, облачившись...

Жизнь, облачившись в чёрную пантеру,
Идёт пока по тёмной полосе.
Той бесконечны полосы размеры,
Она, как мёбиус, та карусель.

Ты тащишься извилистой дорогой,
Слезами, разбавляя краски чернь,
И на правах фортуны рулевого,
Ночь, незаметно превращая, в день.

Пусть серой мышью время обернётся:
Познать контраст не нанесёт вреда!
И завтра, когда новый день начнётся,
Ты убедишься в этом без труда.

Не ожидал?... с тобою зебра рядом
И дикий тигр. и в пятнах леопард!
Но ты опять на белом цвете, как бы,
Не потому ль, что чёрным обозначил старт!?

ПОДРУГЕ-ФИЛОЛОГИНЕ

Звонит моя подруга из роддома
(в ночь родила — как будто родилась!),
в лепечущую трубку телефона
смеется, плачет и ликует всласть.

Почти что в сорок… Первенец из века
«прощай и нет…», «подумай и прости…».
Моя подруга любит человека,
с которым ей всегда не по пути.

Но, как его, зовет мальчишку Ванькой
и хмурится почти как на него:
«Что ты кричишь, мой милый Ванька, глянь-ка!»
Но тот пока не видит ничего:

вишневый цвет тряпичной погремушки,
цвет матери, закутанной в халат,
а по халату синие избушки
и беленькие зайчики летят.

Моя подруга — верный мой учитель,
моя сестра, соавторша и дочь,
умеющая думать на санскрите, —
теперь санскрит отбрасывает прочь.

Пушкиновед — и Пушкина подальше.
Цветаевед — Цветаеву к чертям.
Ей мама улыбается и машет
в окно, как всем в дому лежащим стам

родильницам, неважно, как родившим,
уже неважно даже от кого,
но истинное чудо совершившим
по истинному замыслу Его.

И что теперь ей свод морфемных правил?!
Толстой — любимчик, нелюбимчик — Фет?!
Ей в этот миг, наверно б, сам Державин
сложил бы восхитительный сонет.

В ее руках —
мельчайшая ручонка.
В ее глазах —
восторг, покой, тоска…
Случилось чудо —
родила ребенка!
Всего на жизнь,
а будто — на века.
… показать весь текст …

Я родом из детства, из тихих его городов

Я родом из детства, из тихих его городов
с наличием строек, бульваров промозглых и длинных,
с наличием скорых, спешащих сквозь ночь поездов,
с наличием серых развалин и зданий старинных,

сидящих на лавочках строгих и стройных старух,
голодных собак и детей, про игру позабывших.
Там редко «люблю» произносится гордо и вслух,
там много уставших, где много себя опустивших

в спасительный омут безмолвной и пряной тоски.
Я родом из детства, в котором душа затерялась.
Там дружеской важно еще ощущенье руки,
но — вместо тоски — пробирается в сердце усталость.

И я — хоть давно по иным переулкам брожу
и часто в потоках огней уезжаю на скором —
немую усталость из тихого детства ношу
и эту усталость, я знаю, избуду не скоро.

Я родом из детства!.. И детство зачем-то светлей
всего, что светлей, что потом в моей жизни случалось.
Мне хочется в омут промозглых и пряных аллей,
где птица-душа под покровом ветвей затерялась.

Мне хочется в мир, где ещё поднимали глаза
в просторное небо, где звезды на крышах встречали,
где мимо неслись — но еще не несли поезда,
где пели печаль — но еще не встречали печали.
… показать весь текст …

Смелей!

Не нужно бояться боли,
Усталости и утрат,
Своей в этом мире роли
И самых крутых преград.

Иди по своей дороге
И смело смотри вперёд!
Сорви кандалы тревоги!
Не бойся того, что ждёт!

Глаза и шаги пошире.
Спокойно к своей мечте.
Без страха чугунной гири
Мешающей вверх лететь.

Споткнуться в пути не бойся!
Споткнувшись, смелей вставай!
Дай руку! Держись! Прорвёмся.
На старт! Выше нос! Шагай!

Без счёта, без числа... триолет

Без счёта, без числа моделей в брюках:
Их видит глаз намётанный насквозь.
У них, как будто не оттуда руки!
Без счёта, без числа моделей в брюках.
Но сплю и вижу, и приму всерьёз
Карасика, коль не поймаю щуку...
Без счёта, без числа моделей в брюках:
Их видит глаз намётанный насквозь.

Не стоит близко подпускать альфонсов,
В обман втянувшись, верить в миражи.
Один из всех известных мне законов:
Не стоит близко подпускать альфонсов.
Ещё важней - в ладу с собою жить.
Назойливых не слушать "цицеронов"!
Не стоит близко подпускать альфонсов,
В обман втянувшись, верить в миражи.

Когда нескончаемо лезут вопросы,
Становимся мы по всему -
То ли поэтами, то ли философами,
Что, впрочем, один к одному.

Мелодии моря…

Мелодии моря в звуках прибоя,
В ветре, гуляющем на просторе,
В хоре чаек, что ему вторят
И виртуозно порывы ловят.
Пение раковин от сирен далёких,
Зазывающих хором и одиноких,
О чудесных местах, где изобилие,
О русалках живущих в дивном мире.
Умело играют подводные гусли,
В царстве том жизнь в своём русле,
Там каждый по-своему знаменит,
Но лишь сообща рождается хит…

Пусть буду я забыт с годами
И зарастёт ко мне тропа.
Но то, что за Россию умирали
Всё это были не слова!

Просвещается всем защитникам Отечества!

Выключи в комнате свет перед сном

Выключи в комнате свет перед сном
Пусть все монстры мира сбегутся на мрак
Пусть уберут твой вечный бардак
В голове
А после падут ничком

Ходи смело по малолюдным местам
Не пугайся мужчин в чёрном
Это не место платить по счетам
И извне
Никто не разберёт тебя по зёрнам

Не бойся больших дорог и быстрых авто
И буйных пьяных взглядом не надо сверлить
Но не включай мысли на повтор
Их вполне
Хватит, чтобы точно тебя убить

Кажется, это того не стоило

Кажется, это того не стоило
Провалена сотая за ночь миссия
Я себя извела полностью
В ожидании очередной ремиссии

Было столько провалов, где же моя ачивка
И весь мир - всё та же фальшивка
Бездна и пустота отрывками
Повсюду игрушечный привкус

Штормит и заносит по параллели
Не пытайся понять суть этой затеи
Её нет. Из каждой мало-мальской щели
Мысль, что я сама себе даже не верю

Потушу свет и плотнее закрою дверь
Чтобы никто не просил доверить
То, что я всеми силами итак кричу
Не заходи в гости к палачу

Не испытывай судьбу, не играй
Не говори будничным тоном за чаем
Я не смогу дать тепла или, хотя-бы, не забрать твоё
Мне не быть с кем-то вместе, тем более вдвоём

Хочу прийти глупым ребёнком и поправить твой мир

Хочу прийти глупым ребёнком и поправить твой мир
Озорной девчушкой, напевающей весёлые песни
Кормить тебя вкусностями, пока живот не треснет
И стараться заставить тебя смеяться изо всех сил

А потом убежать, мелькая двумя косичками
Куда-то между панельных домов во дворы
И незаметно выйти из этой твоей игры
Попытаться разжечь эмоции горелыми спичками

И, когда ты не будешь меня видеть
Громко рыдать, закрывая руками рот
Тебя никто не посмеет обидеть
Тем более я - эмоциональный банкрот

Я брошу курить за 48 часов до

Я брошу курить за 48 часов до
До момента, когда дальше не смог
Я не буду пьян и кому-то обязан
Отдам все долги и закрою заказы

Перестану скупать половину аптеки
Чтобы хоть как-то прожить ещё день
Перестану по улицам бродить тенью
Перестану играть роль калеки

У меня всё станет хорошо и как-то просто
За каких-то 48 часов до
До момента, когда на простынь
Упадёт последняя роль кино

За двое суток я прощу всех злодеев
Всех обидчиков и подлецов
Всех тех, кому никогда не сумею
Высказать всё в лицо

Я не буду завидовать эти 48 часов
И жаловаться на погоду
Я всё отпускаю и ночной покров
Скроет внезапно взявшуюся свободу

Широкий коридор без потолка и пола

Широкий коридор без потолка и пола
Поступки и проступки мелкого помола
Я стою на краю танцпола
Музыка забивает шёпот приговора

Массивная дверь из стекла и злости. Закрыто
Но мне туда надо войти, код на шестёрку
Медленно открываю, не допив мохито
Все разойдитесь, пропустите танцорку

Иду не осторожничая, как дома
По лестничным пролётам всё ниже и чуть влево
На глаза попадётся, как-бы желая гнева
Неброская табличка как ясное небо среди грома

Это к ней я шла всё время. Рухнула лестница
И поздно оглядываться и пытаться уйти назад
Теперь танцую, закрыв глаза - эдакая прелестница
Табличка гласила “Добро пожаловать в ад.”

Мне не лучше, мне - по-другому

Мне не лучше, мне - по-другому
Тело взвинчено, мозг впал в кому
Живу в ожидании двух пульсов
Когда подействует и когда отпустит

Мгновение растянуто в вечности
Бъёт по затылку огромным булыжником
Я собираю по углам конечности
Не взяв эмоции, ничего лишнего

У меня есть пальцы, которыми прошу помочь
И нет глаз, чтобы плакать и как-то себя выдать
У вас всё есть, кроме возможности меня видеть
Вы голосом зовёте, но взглядом гоните прочь

Не желая мешать, останусь где-то подальше
Облачусь в прозрачный шар под напряжением
Вот она я, ни грамма фальши
Но подойти не получится, смирись с поражением

Смешная кукла, обычная марионетка
Всю жизнь готова кукловода сторожить
Но ему некогда и я одна буду тут жить
Никого не пущу в свою клетку