Стихи про разное (Страница 29)

Валюшка

Мумия по имени Валюшка
Засиделась дома у окна:
Недопита маленькая кружка,
В чёрном чае плещется луна.

Засыхает хлеб с кусочком сыра, -
Он лежит нетронутый пять лет...
В Питере, не в самой шопе мира
Дома встретит мумия рассвет.

И рассветы будут и закаты,
Всё что обещает оптимизм,
И дождя весеннего стаккато, -
За окном не прекратится жизнь.

Солнечный зайчонок на ключице
Радостен забвению назло;
К Валечке никто не постучится,
Только дождь о грязное стекло.
(Ольга Волкова)

Опять шагай и снова пой

Друг мой, сломай стереотипы!
Дождь, молоко, трамваи, липы
люби.
Любим будь и влюбись!
Своим дыши социализмом.
Пусть в буквах мат, а звук в мелизмах,
стандартам серым гаркни "Брысь!"

Снег января и небо мая
люби.
Презри законы стаи.
Навстречу космосу шагай.
Солдат ребёнка не обидит.
Рискуй, дерзай...
Краёв не видит
лишь тот, кто знает слово "край".

Люби свой город и просторы.
Оставь рычащих злобой в норах.
Волну хипповую поймай.
Через эфир зарядка сердцу -
любимых треков килогерцы.
Во взгляде искру не теряй.

Сирени наломай для милой.
Не будь ответственным душнилой.
Смелей! С улыбкой на губах
спой в темень ночи что есть мочи.
А о предательстве стрекочет
пусть тот, в ком подгнивает страх.

Познай весь кайф от дум ретивых,
от множества людей красивых,
поступков чистых и больших
(не тех, где шашка рвётся в дамки)...
Друг мой, сломай заборы, рамки!..
Дыши узорами души.
_ _ _

В море света

В безграничном море света
Ни теней, ни пятен нет.
В нём растёт душа поэта
Вдалеке от всех сует,

От забот земных тоскливых
И обыденных невзгод.
Пишет ярко и красиво
День-деньской и круглый год

О возвышенно духовном,
О добре и чистоте.
Однозначно, безусловно
В самой радостной мечте,

Обитает вдохновлённый
Мудрым ангелом поэт.
И живёт душа бесспорно
Без тревоги и без бед.

Сублимация

Приду домой, как будто навсегда
и распластаюсь трупом на постели.
Лечить прокисший дух в трусливом теле
начну сегодня-завтра-никогда.
Жара на улице, внутри скулят метели.
И разрубая фишку еле-еле,
того, скажу, вы сами захотели;
я стал здоров, пока вы все болели...
Друзья вы мне, как будто...
Может да?

Когда б не ты, то и никто другой,
не смог бы мой диагноз обозначить.
А я учусь-лечусь. А как иначе?
Всё чаще мне мерещится порой -
я стал плохим, и всё с твоей подачи:
сжимаю кулаки и слов не трачу.
Ударили? Удар ответный сдачи!
Споют мне гимн, иль песню кукарачи?..
Друг ты мне был как будто.
А какой?

А завтра я опять иду в расход, -
гоню себя нарочно заблуждаться;
опять увижу, как служебный вход
пред самым носом начал закрываться.
Крестовым станет для меня поход;
не знаю - плакать мне, или смеяться.
Зато не станет N сопротивляться
и до утра попросится остаться, -
чему потом устану удивляться...
Подруга мне?
Или наоборот?

Подумать нужно. Нужно!! Или нет.
А если ей понравится, допустим?
А мне? Где совесть? Как держать ответ?
Где я не жду, в том месте и укусит
судьба. Меня как в лихорадке трусит,
и речь - не речь, моя уже, а бред.
Но друг зайдёт, по рюмочке пропустим,
допьем бутылку и чутка закусим;
приду в себя, должно быть.
Разве нет?
_ _ _
… показать весь текст …

Снов обрывки в путах камасутры

Снов обрывки в путах камасутры...
Гонг рассвета призывает - вдарь!
Тёплое грейпфрутовое утро
застит цедрой кислый календарь.

Ноет известково вентиль в ванной.
Тайна в потном зеркале, на дне.
Полотенце, тонусом желанным,
сонных злит мурашек на спине.

В зазеркальной тайне небо мая
параллельно скверне будних дней.
Я, жестоко в дёсны фтор втирая,
вижу свет посадочных огней,

слышу - даль то цокнет, то аукнет,
то взовьёт про Разина челны...
Фибры верещат: "Вот-вот и рухнет
всё!!" И пар, как слёзы сатаны,

скрипом скорби с зеркала стекает...
Вспышками анархии - салют...
Поспешу. Иначе опоздаю
на работу. Дали подождут.
_ _ _

Пари

Сорвался с места, жму педаль - давно пора!
Пью ветер, риск бодрит, лечу! Ура!
Не жалко мотыльков - что о стекло,
мне подфартило, им не повезло.

Ксеноновыми яркими лучами,
как обоюдоострыми мечами,
пронзаю ночи чёрной покрывало;
ей - верно - больно, только этого мне мало.

С маниакальной страстью
на четыре части
разрезать мглу,
разделать мрак
я смогу,
это враг!

Ветровым - на лево и на право,
бампером делю на верх и низ.
Месяц на всё небо пишет - "Браво!"
и мотор поддакивает - "Бис!".

Дождь аплодисментами по крыше,
по капоту, каплями с яйцо.
Были б капли меньше, я бы вышел
и дождю подставил бы лицо.

А пока газ выжму до предела.
Сказка влёт!
Адреналин-игра!
Ночь робка, а я сегодня смелый!
Ветер пью!
Бодрит азарт!
Ура!!!

Мотора рык,
покрышек крик... -
веселье всё сильней!
И вдруг тупик
в ночи возник...
Есть кто-то веселей.

Нахрапом я был выиграть не прочь,
но хитростью меня сразила ночь.
_ _ _

Попса

Ночью
сказка рождается.
Точно
в жизни сбывается
редко.
Шанс свой не упусти.
Было
где-то видение...
Скрылось,
как привидение.
Где ты?
Как мне тебя найти?

Роем грёзы липнут навязчиво,
если ты приходишь ко мне...
Ты - моя красавица спящая,
я - твой храбрый принц на коне.
Ни о чём жалеть не придётся -
видно же, что нам по пути.
Счастлив тот, кому удаётся
сказке в жизни место найти!

Я помню, как той ночью тёмной
на ощупь я тебя узнал,
как я в глазах твоих зелёных
пропал.
Сразила интеллектом гибким,
открыв, что за холстом есть дверь...
Всё вспоминается с улыбкой
теперь.

За буйки нахраписто плыли.
Нам ли сетовать на злой рок?
Другу друг себя подарили.
Грех - не грех, порок - не порок.
Мир взахлёб, всяк час интересен;
время, место - нам не важны...
Но, по правилам этих песен,
мы в слезах расстаться должны.

В свои, однако, вжившись роли,
зашли довольно далеко
и злой закон перебороли
легко.
Мудры инстинкты мироздания,
а в них любовь - благая взвесь.
И лёгкость вся от осознания -
ты есть!

Что бы
зима не творила, -
сугробы
в рост наносила -
что нам
метели, снега, холода!..
Песне
этой не спеться.
Вместе
легче согреться.
Счастье
будет продолжаться всегда!
_ _ _
… показать весь текст …

Новая скука

С утра проснусь, заранее скучая.
Лежу. Курю. С усилием встаю.
Без аппетита выпью чашку чая.
Собраться в целое себе я не даю.

Идиотизмом свой характер закаляю, -
всё время то ликуя, то скорбя...
Вид создаю что здесь, что размышляю,
за что потом и похвалю себя.

Вялое, унылое лето,
встрёпано и еле одето.
Но самолюбие не задето
этого лета.

Сижу. Курю. Медлительно. Нарочно.
На недочитанный смотрю я том.
И то, что сделать требуется срочно,
я бесшабашно сдвину на потом.

Не пишут мне, но я уйду на почту.
Светить осталось никому в прихожей бра.
Напрасно уверяю себя в том, что
на завтра будет слаще, чем вчера.

Пьяное, засохшее лето,
глупое и явно с приветом,
душит жаром нас с того света.
... Это лето.
_ _ _

Девочка – проблема

Почему? За что? Зачем
С этим ворохом проблем
Ты опять пришла ко мне?
Я о том жалею дне,
Что прошёл давным давно.
Это было как в кино.
Я тебе тогда помог.
Доброты моей итог –
С той поры ты знаешь путь
И когда хоть что-нибудь
Вдруг случается с тобой,
Даже с мелочью любой,
Ты всегда спешишь сюда.
Ты – проблема. Ты – беда.
Надоело помогать.
Завтра спрячусь под кровать.
Ты меня и там найдёшь?
Хорошо. Допустим. Что ж.
Ты рассказывай, давай!
Как тебе построить рай,
Чтоб подальше от меня,
Ну, хотя бы два – три дня
Ты счастливой побыла
И я мог в свои дела
Окунуться с головой?
Что опять стряслось с тобой?

Душа любовью воспылала,
Судьба навеки нас связала.
С мечтой живём, стихами дышим,
Сердца бьют в рифму, её слышим.
И подпеваем в унисон —
Сияет жизнь как сладкий сон!

Определённо раки

Если раки, то у брода.
Если тьма грибов - знай меру.
Если солнце и свобода, -
значит труд, покой и вера.

Если клятвы и скрижали, -
значит тёрки и качели...
Фишку хаваю едва ли
и в моменте еле-еле.

Сбои - внутрь, дурдом наружу
и свистит со злостью фляга.
Ствол белю, чтоб выжил в стужу,
перезимовал бедняга,

чтоб с весной случилась встреча,
аромат плодов чтоб летом,
зная, что зима конечна
и всё кончится на этом.

____Полимерный тоталитаризм
____раком пятится к Лысой горе.
____Покажите живой гуманизм,
____чтоб пощупать, а не в словаре.

Если раком в гору метить -
свиста жду, но к носу кукиш.
Ты в один конец билетик
на свою зарплату купишь,

спички, сухари, патроны,
соль, стыд, страх, позор и лажу...
Про другие макароны
если что эфир подскажет.

Ветер рвёт с петель калитку.
Мир вдруг стал на свете лишним.
Глаз Большой списал в убытки
неба синь, цветенье вишни...

Время двинулось рассудком,
моды крик на разрушенья.
Три щенка издохли в будке
тихо, без предупрежденья.

____Инквизиция и остракизм
____все стремленья нагнут и под кнут.
____Заберите меня в коммунизм!
____Если нет, то хотя б в Болливуд.
_ _ _
… показать весь текст …

Школьницы и слон

Забавно морща носики от вони,
вторые сутки без еды и сна,
девчонки-второклассницы хоронят
скоропостижно сдохшего слона.

Без устали в пятиметровой яме,
орудуя лопатой и кайлом,
девчули месят глину сапогами
под проливным октябровым дождём.

Слоновья туша (тут не стой без маски)
миазмами смердит на милю вкруг.
Слон сдох от сладкого и непомерной ласки
любвеобильных маленьких подруг.

Мутны глаза от горечи и боли,
в тоске застыл остекленевший взгляд,
а в нём немой вопрос: "Ну, что, одной ли
мы крови с человеками, Редьярд?"

Иммунитет слона в могучем теле
был к чмокам-обнимашкам не готов;
четыре тонны мышц слабей на деле,
чем полкило вонючих хомяков.

А дети, в то, что Хатхи врезал дуба
от их любви - не в силах факт принять;
настырно продолжают, стиснув зубы,
лопатами планету ковырять.

Зверь, издыхая, так и не был понят...
Скорбят девчата. Без еды и сна
вторые сутки под дождём хоронят
безвременно почившего слона.
_ _ _

Себе

В бытия потоки, в суть
окунётся каждый.
От пупа в зелёнке путь
до цветов бумажных
ты пройдёшь, как ни крути,
по чертам и знакам.
Все мы на одном пути,
только ходим всяко.
В молоко мешает зло
дьявол-воспитатель,
кубики с «Д», «Б», «Р», «О»
сложатся в «СТЯЖАТЕЛЬ».
Если в Лету, то не слыть,
мир наш - игротека...
Только сильный может быть
добрым человеком.
Стержень внутренний стальной
злые гнут тревоги.
Только сильный добротой
делится с убогим.
Обогреет и нальёт
и в бою не бросит;
от души, а не в зачёт.
Платы не запросит.
А коль веришь в денег дым,
лижешь власти грыжу –
захлебнись щенком слепым
в содомитской жиже.
*
Светит сила доброты
в мутный мир скабрёзный.
Сделай вид, что сильный ты!
Завтра будет поздно.
_ _ _

Покажи мне свои шрамы

Покажи мне свои шрамы
Не держи свое горе в руке,
Я же знаю,ты плачешь ночами
Память давит где-то в виске.

Ты насыта от жизни ядом
Но скажу тебе не спеша.—
«Ты сильна даже просто взглядом
Что острее любого ножа.»

Себе 2

Не сию- не -минутно
вдруг взял и прозрел,
заодно и попутно
от грёз протрезвел...
В багаже лет наделала скверна
каверны.

Без суфлёров гражданских
сложил пазлы сам,
не взывая фиглярски
к немым Небесам.
На закорках вопрос вынес "Кто я?"
с поля боя.

Без подсказок, без "шпор"
выжил. Мой Бафомет
был неловок, не скор,
не помог Интернет,
ни Мосфильм, ни какой Парамаунт...
Бэкграунд!
*
Как обычно, на старте
рывок дерзок, лих.
Напослед вскрыты карты
и вяло стих стих,
не судьба понтануть в овертайме
панчлайном.
_ _ _

Парикмахерская

Пелерина бела – чистый выпавший снег,
А на ней – как стираемый маркер:
И теней чертежи,
и следы,
и осек,
Из секущихся веток и прутиков сеть, -
Режет спятивший парикмахер.

Красоваться недолго невесте загадано,
Платье белое быстро угваздано,
Зайцы глупые вытерли лапы свои,
И копытом елозил олень,
Органзовая складка – тропинка змеи,
Постираешь – хоть снова надень.

Натянули до выи тебе белизну,
В простыне парикмахерской тесно, -
Если замуж тебя никогда не возьмут,
В этом белом побудешь немного невестой.

В этом зеркале, словно в воде ледяной,
Серебро отражает слегка искажённо
Твою чёлку лохматую, - куст под сосной,
И древесную тишь твоих рук обнажённых.

Ворон крыльями выстриг полоской нечёткой
Тишину, словно ножницы резали слепо;
Голый лес чешет чёрной расчёской
Завитки белокурого неба.

Голубые глаза полнят сильной тоской, -
Выставляют счета, наступает конец,
Запоёт в твою честь первый ранний скворец,
Снимут белое: вот и окончен покой.
(Ольга Волкова)

Путешественники

Жил да был за печкой Таракан,
Скромный и домашний старикан.
Лапкою весь день чесал башку,
Наводил на Паука тоску.

А Паук-трудяга что-то плёл,
Мух сосал и сбрасывал на пол
Деревянный, в крошках, между дел,
Где ночами Таракан балдел.

Говорит Паук, честолюбив,
Бабочкою сытно закусив:
"Что ж ты, Тараканыч Таракан,
Жизнь прожил, других не видя стран?

Так и захиреешь, и помрёшь,
Если только ешь и только пьёшь.
Людям надоело в доме жить, -
Что ль и нам собраться поспешить?"

"Верно ты, товарищ, говоришь, -
Тут хоть мир поедешь поглядишь".
И недолго думал Таракан,
Взял да и запрыгнул в чемодан.

А Паук и сам хотел в круиз;
Ночью слез по паутинке вниз,
В сумку он забрался, про запас
Мушку взял, - и высосал тотчас.

Чемодан и сумку затрясло,
Придавило Паука зело,
Таракан ударился башкой,
Но потом опять пришёл покой...

...В новом доме тот Паук живёт,
Ту же паутину тихо вьёт,
Прячется на кухне Таракан,
Лазит пить в оставленный стакан.

Но зато паучья гордость прёт:
"Мир и я увидел в свой черёд.
Разницы тут, правда, никакой
Меж селом и жизнью городской".

Таракан ел крошки на полу,
Спал за холодильником в углу.
Думал он: "И было ж суеты.
Заграница - сущие понты!"
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Попутчики

Увозят поезда-разлучники
И в добровольный плен берут;
О братья по часам, попутчики,
Вы здесь, наверное, к добру.

Мы равноправны здесь, голубчики,
Но выше тот, кто обделён,
Не злитесь, стойкие попутчики,
На нас, сидящих с двух сторон.

Пути расходятся, как лучики,
И солнце яркое слепит.
О говорливые попутчики,
От вас, за вас душа болит.

Ждут помидоры и огурчики
В теплице ваших добрых рук;
Вы там давно уже, попутчики,
Хотя стоите здесь вокруг.

Одеты в платья и костюмчики,
И сумки дачные держа,
Вы исчезаете, попутчики,
Ещё быстрее миража.
(Ольга Волкова)

В голубом просторе

Стёкла окон - в ледяном узоре,
Мёрзнет у художника рука.
На картине - северное море,
И над синим морем - облака.

До утра от холода не спится,
Льдинки в самоварном животе.
А душа художника стремится
К юности прошедшей и мечте.

В безграничном солнечном просторе
Так лазурна голубая высь!
Парусник-судьба, носимый морем,
Белый парус - словно чистый лист.

Парусник, волнами уносимый,
Пасынок погоды и людей,
Оставляет сзади берег зимний
И летящих белых лебедей.

Словно накрахмаленные, свежи,
В голубых купаясь небесах,
Лебеди, как символы надежды,
Улетают прямо на глазах.

Разве можно в холоде согреться,
Северный морской рисуя край?
Но теплеет творческое сердце,
Греет память, как горячий чай.

За окном заря встаёт горою,
Солнце брызжет струйкой золотой.
И, борясь со скукой городскою,
Вспоминает автор холст пустой.

Белый холст, обняв мольберт треножный
Лебединой верностью навек,
Был на север юности похожий,
Чистый, словно совесть или снег.
(Ольга Волкова)

Синица

Отобрали у кота синицу,
Не смогла синица улететь.
Жалко было эту чудо-птицу,
Кот решил её, наверно, съесть.

Дети голосили и носились,
Кот поддался папе и сбежал,
Крылышки у птахи опустились,
Клюв на пальце семечкой лежал.

"Папа, папа, - говорили дети, -
Улетит синица? Оживёт?
Все игрушки, те, что что есть на свете,
Мы б отдали, чтоб спасти её!"

Чёрная головка неподвижна,
Пёрышки дрожат на сквозняке.
Папа говорит: "По сказкам в книжках
Оживёт", - и с ней ушёл в руке.

Вырыл ямку, спрятал птичье тело,
И вернулся, встреченный под смех:
"Папа, папа, птичка улетела,
Видели: за яблоню, наверх!".
(Ольга Волкова)

Летать и ползать

Сколь будет опытна душа,
Сколь будет тело крепко,
Столь и идти тебе, да в шаг
Махать рукою с кепкой.

Не спотыкнуться б от жары,
Усталость наращая;
Смотри: внизу, где блеск Куры,
Страна кипит большая.

Ты от жары сползёшь к камням
Холодною гюрзою,
Иль станешь беркутом и сам
Бой поведёшь с грозою,

Ты полетишь иль поползёшь,
Лишь ты один решаешь,
Как низко ты в судьбе падёшь,
Как высоко взлетаешь.
(Ольга Волкова)

Несмеяна

Глаза твои большие
Печальны и темны,
И рукава аршинны,
И волосы длинны.

Унылая берёзка, -
Господь тебя спаси, -
Царевна допетровской
Романовской Руси.

Поёт о воле в клетке
Домашний соловей,
Раскрашенные ветки
Сплетаются сильней.

Устали скоморохи
Вокруг тебя плясать,
И стали шутки плохи,
И гусли раздражать.

Из теремного зала
Лишь в церковь выходя,
С рожденья ты не знала
Что голод есть, нужда.

Везли царю каменья
Восточные купцы
Тебе на украшенья,
Владыке на венцы,

Восточные приправы
Везли через моря,
С Востока, с той державы,
Где родилась заря.

Нет краше и скромнее
Тебя в парче, шелках,
Нет жемчуга крупнее,
Чем на твоих щеках.

Царевна-несмеяна,
Страдалица-душа,
Вся светишься ты прямо
В оправе витража.

Играет солнце ярко
На стенах расписных,
На самоцветах жарких
Меж нитей золотых.

Не даст богатство счастья
В любые времена.
Ты над судьбой не властна,
Пропавшая весна.

У братьев будут семьи,
А у тебя - лишь ты,
Да расписные стены,
Где вечные цветы.

Молись - пусть станет легче,
Да от еды толстей.
И опадают плечи
Над вышивкой твоей.

Причудливо плетётся
На покровце подзор,
И золото, как солнце,
Вплетается в узор.
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Лён-Иван

Сиротой, Иван,
Уродился ты:
Ни отца-то нет,
И ни матери.

Твоё имечко
Ветер дал тебе,
Да и кликали
Не тебя тогда.

Твоя матушка -
Мать сыра земля,
А твой батюшка -
Дождик частенький,

Любый братец твой -
Ясно солнышко,
А сестра твоя -
Холодна луна.

И зовут тебя
Люди кратко: Лён.
На поклон к тебе
Ходят осенью.

У тебя глаза -
Будто божий день,
Славный Лён-Иван
Синеглазонький.

У других парней
Нету глаз таких,
Нет таких волос -
Тонких, шёлковых.

Только зла судьба
К сиротинушке,
С долею худшею
Да смиреннейшей.

Никому Иван
Худа не желал,
А его пришли
С ног валить долой.

Для того ль блистал
Ночью месяц-серп,
Чтобы днём с тобой
Поквитаться смог?

И тебя потом
В воду кинули,
И потом ещё
Били палкою,

Исчесали весь
Да измучали,
Не жалел никто
Невиновного!

А ты кротким был,
Зла не помнящим,
За жестокость ты
Отплатил добром,

И одел ты их,
Накормил ты всех,
И детей своих
Дал мучителям!

И зачем же, Лён,
Уродился ты
Малым зёрнышком
Во сырой земле,

Раз тебе потом
Белым саваном,
Не воскреснув, лечь
В землю сызнова?
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Мстино, рыбное

1. Есть речушка с названьем, похожим на "Месть", -
Холодна, глубока речка Мста.
И моста нету там, только мистика есть,
Мстино озеро лишь в двух верстах.

Я была там наверно лет 20 назад,
Возле Мстино. Ноябрь. Первый лёд. Снегопад.

Там я в куклу-русалку играла с одной,
И боялись: русалка утащит на дно;
Страшно было у озера: мы в темноте
До столовой тащились с роднёй на хвосте.

В клуб на взрослый спектакль мы ходили смотреть.
Там же шёл и фильмец - "Со стыда помереть"
(Мы пришли в середине на этот фильмец
И, самом собой, не досмотрели конец!).

Там писала стихи. Там меня клоп куснул,
Там меня мальчик злой бил башкою об стул.

Но я памятью вновь возвращаюсь туда,
Где у берега в лёд превратилась вода,
Где замёрзли русалки. В прощальный часок
Мне казалось, что это не лёд, а песок.

2. Там с ребёнком мать гуляла -
Возле Мстино, рядом с нами.
И смотрела в воду ляля
И не отвечала маме.

-Вон, смотри, большая рыба!
Вот потрогать бы руками.

Говорю ей:
-Это камень.
Просто каменная глыба.

И смотрел в воде прозрачный
Камень, что молчит как рыба.
Просто камень, однозначно...

-Просветила! Где "спасибо"?

3. Я видела такой же лёд озёрный
В глазах кое-кого. И тот кошмар, -
И злой мальчишка, и удар позорный
О спинку стула, - кинул тело в жар.

Всё, говорят, из детства, все проблемы.
Проклятые русалки, почему
Меня не унесли вы без дилеммы
Во мстинскую чудовищную тьму?

Несут года течение речное,
Но взгляд не отводило никогда
Все 20 лет - холодное, ночное -
Глаз-озеро под слёзной плёнкой льда.

РЫБНОЕ

1. Ходила к рыбке золотой
Просить себе чудес.
К той потрошённой, вкусной - той,
Что продают на вес.

Она меня ждала с утра,
Не продалась другим.
Она кричала мне "Ура"
Губастым ртом немым.

Потом блеснула чешуёй, -
В гламуре не профан, -
И тело склизкое её
Скользнуло в целофан.

Из 10 заветных просьб
Исполнилась одна:
Доволен был желанный гость,
Уха была вкусна.

2. ...А та любовь была, как сон,
Была, да не сбылась;
Я роюсь в прошлом, будто сом
Копает ила грязь.

Я всех мудрее и умней,
Но всё же не пророк;
Придёт свобода - вместе с ней
И твой вернётся квок.

Ты позовёшь меня со дна,
Как будто в первый раз.
И тело вынесет волна,
Всколыхивая грязь.

Ты будешь рад, что обманул,
Что снова ты умней.
А после - удочки свернул
И потащился к ней.
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Иванушка

Сон нейдёт к Иванушке,
Времечко бежит.
Как на сером камушке
Голова лежит.

"Словно красно солнышно
В неба глубине -
Милая Алёнушка
Улыбнулась мне.

Ласковая, чистая,
На меня глядит,
И коса пушистая
На плече лежит.

Ей я слово краткое
Побоюсь сказать,
Падая украдкою
В синие глаза.

Вот и я утопленник,
И тебе вина.
Сердце - грешный собственник,
В нём - лишь ты одна.

Много ли Иванушек
Предпочтёшь ты мне?
Сердце моё - камушек
На глубоком дне".
(Ольга Волкова)

Привет, пишу...

Привет, пишу тебе, не жду ответа,
Как ты там, смотришь сверху на нас.
В то время где ты нет билета,
Я вспоминаю тебя сейчас.

Душа поёт, сердце счастливо просто,
Я её нашёл, хочу сказать тебе.
Ты всё видишь, не отвечаешь просто,
Ты так мало была в моей судьбе.

Знаешь, её зовут Настя, нежно,
На пути к ней преграды не помеха.
На сердце как в детстве снежно,
Пожелай оттуда мне, мама успеха.

Мама – не приведу её с тобой знакомить,
Не улыбнёшься улыбкой милой своей.
Но я знаю ты и там мой выбор одобришь,
Моя память о тебе всё также светлей.

Чувства мои с ней, не описать,
Просто знаю, давно искал такую.
Как же хочется тебе сказать,
Я её люблю. Люблю родную.

Августин

Что ж мы поделаем, бедный мой Августин,
С этой разлукой и этой судьбой?
Раз не хватило терпенья и благости,
Чтоб не расстаться однажды с тобой.

Ах не хватает теперь этой радости
Прикосновений и ласки очей;
Август за окнами бродит, мой Августин,
Наш был когда-то, а нынче - ничей.

Словно дождь мелкий закапал по клавишам -
Слышу мотив неизменный один;
И по-немецки рыдает душа моя:
"Du lieber Augustin,
Alles ist hin"*.

Время шарманку всё крутит в усталости,
С той неизменной, как песня, судьбой.
Как же вернуть теперь, милый мой Августин,
То, что навек потеряли с тобой?
(Ольга Волкова)

*Строчка из песни "Ach, du lieber Augustin" (Ах мой милый Августин).
Alles ist hin - всё пропало.

Навеки ранена душой

Навеки ранена душой,
Печали воду пью;
Вот опустел кувшин большой, -
Схожу ещё к ручью.

Он с гор, прозрачнее слезы,
По лысинам камней
Сбегает в тёмные низы
Злой памяти моей.

Горчит вода, как горький мёд,
И не замутнена,
Её, как чистой правды лёд,
В себя приму сполна.

Жду, что остудит, исцелит
Жар сердца - на часок;
Но только жажду распалит
Вновь сделанный глоток...
(Ольга Волкова)

Рубашка

Не стыдно быть гнилью, не стыдно быть прахом,
Быть кем-то - и вдруг рассыпаться в горсти,
А стыдно ненужную боле рубаху
В могилу с собой навсегда унести.

Чего ею скроешь - грехи свои, что ли?
Отдай её, жадный, тому кто замёрз,
Кто ходит, блаженный, по улицам стольным,
Во славу Христа побираясь в мороз.

Тебе не дана была эта свобода,
Закал его духа и тела закал,
Но им ухмыляется, белый, как сода,
Твой череповой идеальный оскал.

Пусть ветер январский живое застудит,
И снег под ногами хрустит, как стекло;
Ни совесть, ни время тебя не осудят,
За эту посмертную глупость - не зло.
(Ольга Волкова)

Слон взбесился

...Однажды, в день жаркий,
В полуденный сон,
В Москве, в зоопарке,
Взбесился слон...

Тут ничего не предвещало
Такого бунта и беды,
Слону всегда везде хватало
Еды, внимания, воды.

Но зов какой-то первозданный
В нём, старом пленнике, возник:
Вдруг закричали обезьяны,
И подстегнул слона их крик.

Он, как для хохмы, вскинул хобот,
И затрубил в него, как в горн,
И разметались брёвна - хопа! -
Не вырванные до сих пор!

К нему служители бежали,
Толпа нахлынула волной,
И любопытство - а не жалость,
Смешалось с злобою одной.

Сей слон терпел смиренье годы,
Закован в цепи без вины,
Не бунта он хотел - свободы,
Которой нету у страны.

Порыв душевный наказуем,
Герой, которого убьют!
Солдаты, в раж войдя безумный,
Ему устроили салют.

"Взбесился слон - вали колосса,
Покуда не попёр на нас!"
И пули сыпались, как просо,
По серой коже молотясь.

Слон опускался на колени,
Как при замедленном кино,
С огромной массы серой лени
Кровь истекала, как вино.

Вот он опять вздымает хобот, -
Что в руки некогда совал,
Ища еды, под детский хохот, -
И падает, как самосвал!

...Аж пять тонн мяса с салом вместе
Ушло на ужин москвичей.
Теперь стоит на этом месте
Политехнический музей...
(Ольга Волкова)

***
Один из первых в Москве зверинцев расположился у Кремлёвской стены, с её внешней стороны, и частично – на месте Исторического музея, то следующий известный зверинец – с внешней стороны стен следующий крепости Москвы – Китай-города, и тоже на месте музея, на этот раз Политехнического. И здесь случилась ещё одна трагическая история со слоном!
На этом месте стоял деревянный зверинец, в котором находился слон. Однажды по весне слону надоело сидеть взаперти, он взбесился, вырвал из стены бревна, к которым был прикован цепями, и начал разметывать зверинец. Слон, раздраженный криками толпы, старался вырваться, но его удерживали бревна, к которым он был прикован. Слон уже успел сбить одно бревно и ринулся на толпу, но к этому времени полиция привела роту солдат, которая несколькими залпами убила великана… В него всадили 144 пули, в результате чего получили 250 пудов мяса и 7 пудов сала. Всё это москвичи успешно съели.
ссылка
… показать весь текст …