Стихи про разное (Страница 29)

Похабная сказка

Внимание!
Граждане, гражданки!
Вначале хочется сказать:
с завышенной моральной планкой
ВОТ ЭТО ЛУЧШЕ НЕ ЧИТАТЬ!!


**
Предприниматель Фёдор Славин
был прозорлив, хитёр, не глуп,
через огромный чур тщеславен,
а главное - ужасно скуп.

Обычно утром бизнесмену,
помимо графиков и смет,
доносят всяких слухов пену, -
границ холуйским рвеньям нет.

Сегодня зам повесткой вынес,
средь биржевых на никель цен,
абонемент жены на фитнес,
дороже чем Порше Кайен.

Коктейлем бешенство смешало
на выдохе рык, хрип и стон.
Супруги телефон набрал он,
жал так, что захрустел айфон.


Фёдор:

Выбрал время позвонить,
"Как дела твои?" - спросить.
У меня такое чувство,
что тебя хотят убить.

Да, уверен, на все сто,
да, и даже знаю - кто.
Ты езжай, наверно, к маме.
Там ветрА, накинь пальто.


Голос из трубки:

Котя, милый, бог с тобой!
Этот юмор не смешной.
Что, с утра не отзвонился
по контракту Уренгой?


Фёдор:

Ты мне глазки там не строй!
В шоколаде Уренгой.
А вот у тебя с фигурой
где-то гормональный сбой.

А иначе, как понять?
На диетах ты лет пять?
Мне же с каждым новым годом
всё трудней тебя обнять.

Ты в свой фитнес-зал ходить
стала, чтоб стройнее быть.
Но пока что лишь худеет
в банке счёт, спать-колотить!

Тренер - тот ещё шакал!
Фитнесом очки втирал,
высосав с тебя попутно
очень жирный капитал.

Я, как только всё узнал,
с полчаса сидел икал.
А в расценки хулахупов
я не вник, как не вникал.

Штангу жмёшь, чтоб похудеть,
вся "на хлебе и воде"...
У меня вопрос резонный:
"Жужа, результаты где?!"

За утёкшее бабло
время отвечать пришло.
Как домой вернусь - готовься
сдать все нормы ГТО.

Нет - я в печень постучу.
Всё молчу а то, молчу...
Ты уже краёв не видишь!
В этот раз я не шучу!

**
Запахло жареным для Жужи.
Она и в мыслях допустить
развод могла едва ли с мужем.
Кто мог её так подло слить?!

Фрегат любви о быт разбило
давно. Угас страстей пожар.
Но в планы как-то не входило
вернуться к маме в Сыктывкар.

И выкурив с ментолом Winston,
в вазоне закопав бычок,
все мысли собрала в единство
и хитрость бабскую в пучок.

- Живьём не сдамся. Вот уж дудки!
Ну, Котя, расчехляй свисток!
Жена должна быть проституткой,
а я уж знаю в этом толк.

Прошла за годы брака школу.
Ты будешь поражён и рад,
когда тебя я встречу голой
и тут же сяду на шпагат.

Забудешь ты на что сердился,
тестостерон конфликт сотрёт.
Мне нужно чтоб ты возбудился,
а дальше - в бой! И как пойдёт.

От мыслей этих аж зарделась.
И для квартиры пустоты
стриптиз исполнивши, разделась,
совсем, до полной наготы.

Вот клетка лифта проскрипела,
вот ключ уж провернул замок
и Жужа грациозно села,
шпагат явив из гладких ног.

Вдруг жарким, жадным, влажным лоном,
застыв в развёрнутом углу,
прилипла к мраморному полу,
точь-в-точь присоскою к стеклу.

Вошедший Фёдор охренело
свои глаза сместил с орбит,
узрев желаемое тело
и нежелаемый кульбит.

У Фёдора был склад талантов.
Тут в ступор впал, не мог понять -
(с душой уже без вариантов)
а туловИще как спасать?

Мычащее он дёргал тело,
тянул за уши, жал на пах...
Но Жужа намертво сидела,
как йог (на жидких) на гвоздях.

Когда в успех пропала вера,
исчез запас идей и сил,
исчЕрпав способы и меры,
в спасения службу позвонил.

*
Ждать молча помощи - вот мука!
Она устала, он устал.
И оба вздрогнули от стука, -
на зов примчал ефрейтор Спал.


Спасатель:

Добрый день! Ефрейтор Спал.
Кто у вас в беду попал?
Мне диспетчер доложила
будто кто в полу застрял.

Чтобы не попасть впросак,
объясните - что да как.
Я весь мозг сломал в дороге,
а ведь с виду не дурак.


Фёдор:

Проходи. Увидишь сам.
Дать для храбрости сто грамм?
Вам по долгу службы нервы
трэба как у Далай-лам.


Спасатель (входя в зал):

Ах, ты! Мёртвый водолаз!
Я прошёл Чечню, спецназ...
Восемнадцать лет спасаю,
но такое в первый раз!

В акте что писать под гриф
"причинно-следственный мотив"?
Можно мне на этом фоне
сделать селфи? - Будет взрыв!


Фёдор:

Воин, стоп! Угомонись!
Да мыслЯми укрепись!
Приступай к решенью темы,
ведь не зря ж мы собрались.

Не совет, а так - пустяк:
двигать - бесперспективняк.
Я по-всякому пытался,
результат - ни так, ни сяк.

А поэтому, давай
радикально соображай,
как неистовый Ван Хельсинг
варианты предлагай.


Спасатель:

Да, дела, конечно, жуть!
Я подумал тут чуть-чуть:
разрешу проблему, вспомнив
физики законов муть.

Вбей в углу ориентир,
я ж настрою нивелир;
отобьём координаты,
веря в схожесть всех квартир.

Дале: мы идём с тобой
вниз к соседям - на шестой,
где ты мягко объясняешь,
не вступив в кулачный бой,

вежливо, проблемы толк,
не вводя соседей в шок.
Там опять бьём ориентир и
сверлим насквозь потолок.

Лишь бы маху здесь не дать
и всё точно рассчитать,
пробурить должны отверстие
прямо в центр, так сказать.

Если точно попадём -
экстремалку оторвём.
Ей бы снизу воздух хапнуть...
Понимаешь я о чём?


Фёдор:

Ты упал, ефрейтор Спал?!
Я сверлить не разрешал!
Мне вот этот финский мрамор
в десять тысяч евро встал.

Твой дешёвый победит
мне весь пол разворотит!
Нет уж! Пусть моя гимнастка
до пришествия сидит.

Проще мне её накрыть
покрывалом и забыть.
Раз ты спец, то и кумекай,
как мне пол не повредить.


**
Два мужика на кухне сели.
Закуска есть, коньяк и цель...
Часа четыре там пыхтели,
пока не кончился "Мартель".

Уже в подпитии приличном
вернулись к Жуже в тёмный зал
два чебурашки закадычных
Ефрейтор муторно икал.

Спасатель:

Плач уйми своей тоски!
План "Б". Мы к нему близки.
Мы ей "грюндики" накрутим,
то бишь на груди соски.

Если сможем возбудить,
соком станет "ТАМ" сочить.
Мы вдвоём в неё упрёмся
и она начнёт скользить.


Фёдор:

Ситуация весьма
щепетильна и смешна.
Но! Ты берега не путай!
Всё ж она - моя жена.

В логике твоей контраст.
Не пойму, что это даст?
Ты ж не педик - я же вижу,
а тупИшь, как педераст.

Будто бредишь с бодуна.
Не втыкаюсь ни хрена.
Объясни, не то заеду
в рожу. Слово пацана.

Всё какая-то печаль.
Вот здесь стоп!
Одна деталь:
ты, ефрейтор, хоть постскриптум
план свой выведи в мораль.


Спасатель (мораль):

Ты - муж? Нужно возбуждать,
дабы статику "ТАМ" снять.
Нужно тело потерпевшей
вскользь за мрамор дотолкать.

В петтинге проявишь прыть,
чтоб до холла доскользить.
Там и плитка подешевле,
и удобнее сверлить.
_ _ _
ВСЁ
… показать весь текст …

МАМЗЕЛЬ

Дымит привольно сигарета
Голубоглазенькой Мамзель:
Хотела стать мечтой поэта,
Но притянул к себе бордель.

Шалеет пьяная Одесса,
В моей душе кипит коньяк.
И мне совсем не интересно:
Что там, скрывает ваш "мэйк ап".

Часы показывают: Поздно!
Гудит кабацкий Вавилон,
Я честно и вполне серьезно,
Почти поверил, что влюблён..

Вы помните того парнишку,
Иль смыло всё,потоком лет?
Кто лампочку, над вашей дверью,
Покрасил в ярко-алый цвет.

Вы взгляды томно посылали,
Как пули снайпера - в упор.
Когда впервые, ножкой встали
На ложью-стоптаный ковёр.

Краснели пухлые коленки,
В полупрозрачных неглиже:
В ваш декольте спустился крестик,
С цепочкой в стиле "Фаберже".

Я просто проявил к вам жалость.
Вы очутились "не у дел"
Я не хочу, чтоб вы страдали:
Что вас никто не захотел.

На челноке, утехи плотской
Переплываем эту ночь.
А на заре, походкой флотской,
От вас Мамзель, уйду я прочь.

Чтоб вы, стеная спозаранку,
Укутав шарфом "Фаберже",
Смогли купить консервов банку
И новенькое "неглиже".

Дымит привольно сигарета.
Вы отправляетесь туда,
Где яркой вывеской "Аптека"
Прикрылась чёрная стена.

Окутывает паутинкой,
Под красной лампочкою дверь.
Ложь прикрывается картинкой:
Фонарь, аптека и бордель.

Картинка из интернета
… показать весь текст …

Далеко-далёко

В три расстоянья "далеко-далёко",
за высью гор и шириной полей,
по-аглицки и то - фар, фар эвей;
где эхо подтвердит что врёт сорока,

живёт простая суть, ей - Счастье имя.
К ней на пути следы дождями смыты,
тропинки не проторены и скрыты
от глаз чужих. Мы все слывём чужими.

Кто мечет бисер, кто-то сыплет рисом,
кто похитрее - тычет в GPS...
Любой маяк на том пути исчез.
Остались непреклонны ширь и выси.

Нет возвернувшихся с тех самых троп,
как нет рассказчиков, чтоб очевидцы.
Век новый не перевернёт страницу, -
чтоб неповадно и как прежде чтоб.

Я быть желаю прозорливей вас,
я с этой мыслью днюю и ночую;
ведь я внутри себя подспудно чую
исправный, но заклинивший компАс.
_ _ _

Во тьме прошлого

Люди странные создания.
В дождик не берут зонты,
Томятся в бреде отрицания,
Бьют себя хвостами как киты.
Шагают там, где нужно плыть,
Лететь хотят, где нужен шаг.
То стесняются спросить,
То летят во мрак.
Люди непонятные создания.
Жертвуют своим для благ чужого,
Окунаются в мечтания,
Избегают глаз хромого.
Бродят там, где страшно,
Ругают тех, к кому добры.
Закрывают подлецов отважно,
Говорят врагу: «Живи».
Люди непостижимые создания.
Не понять, коль сам не человек.
Они кидаются в искания,
Несмотря на лютый снег,
Они уносятся в молчание
И дают ему обет.
Люди темные создания.
Заранее берут разбег
И теряют враз внимание.
И будет так вовек.

Воскресенье

Не смейся, не шути,
проследуй тихо мимо,
грызу сомнений старых овсяное печенье.
Мы все в "таком" пути,
весь путь в "таких вот" зимах,
а праздником в конце - "такое" воскресенье.

Ты просьбам верить - верь -
процентов больше ста
всем в -бет разбогатеть какой-нибудь с футбола.
Я третью дёрнул дверь,
там снова пустота,
смеюсь над парадоксом Монти Холла.

Мне там, где миллиард
билет не покупай, -
мой нигилизм с удачей в жёстких прениях.
Даёт слепой азарт
приказ играть? Играй.
Я просто жду "такое" воскресенье.

На древе предков уж
быльём-мхом поросла
зарубка "Мир и благо - человеку".
Тренд на другой картуш -
молитесь, чтоб послал
банк свадьбу вам в кредит и крышу в ипотеку.

Не тужься, не шути...
Не улыбает твой
намёк на ми-ми-мишные хотения.
Я целиком в пути.
Зарницей за горой
меня влечёт "такое" воскресенье.

Мой счёт идёт на дни.
Побреюсь, подстригусь.
Чужд холодец финансовых стагнаций.
Мне видятся огни
на тёплом берегу
воскресных радужных иллюминаций.

Предчувствие парит
червушкой над "лове"*,
вся мордочка измазана вареньем!
От счастья зазвенит
и пуля в голове
с приходом в мир ТАКОГО воскресенья.
_ _ _

*червушкой над "лове" - сердечком над словом love

… показать весь текст …

Склонилась Русь над тихою рекою...

Склонилась Русь над тихою рекою
И долго так смотрелась в гладь воды,
И любовалась долго так она собою,
Что месяц ей вдруг крикнул с высоты:
- Ой, хороша ты, Русь, я это знаю,
Такой всегда ты, матушка, и будь.
Смутилась Русь и тихо отвечает:
- Я так... поправить... локон чуть.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Изнанка красоты

Изнанка красоты.Эгоистичность.Дерзость.
Пришел-увидел-проиграл-ушел.
Сплетение ножек...стульев;
Есть намёк на нежность?
Безлюдно.Патио промокло.Дождь прошел...

Перевернулось небо над Парижем!
Прекрасен?Безусловно,не вопрос!
"Нас вместе,милый,ничего не держит."
И плакать хочется,в глазах печёт от слез..

Ты очень много лет,почти не плакал.
Все слезы можно ставить на учёт.
Как бриллианты в тысячи каратов,
Или "динамщиков",
Не оплативших счёт.

Тот,кто влюблялся,плакать научился.
Всю тяжесть с сердца
Навзничь обранить:
Как то,чему навряд ли сбыться.
Тут некого и незачто винить..

Людские души-песни от ноэлей,
До нынешних великих шансонье.
Приоткрывают тайну о безверии,
О вере,жизни,смерти и мечте.
И о любви!

И слушая певца,как в отражении,
Ты увидишь душу.Свою,
Где в лужах отражается Париж.
И хочется всё слушать,слушать,слушать...

Димка

А в деревне у нас Димка бешеный рос, -
Его мамка ходила в собор:
Он кричал петухом, громко лаял как пёс,
Головою долбил о забор.

И кадили над ним, и читали псалмы,
Над кликушей двора моего,
Но бесовские силы отчаянной тьмы
Не хотели оставить его.

Как нас зависть за детское горло брала, -
Мы пытались ему подражать,
И китайские ангелы в виде брелка
Начинали невольно дрожать,

И смотрели иконы тревожно на нас,
И не страшно нам было, смешно,
И всевидящим оком был солнечный глаз,
И распахнуто в небо окно.

И не страшно нам было тогда ничего,
Безрассудным по-детски, простым,
...Божья милость – а вдруг снизошла на него:
Димка был дурачком – стал святым? -

Говорил, кукарекал, а после опять
Говорил, - мать помочь не смогла,
Но от крика его ночь-то двигалась вспять,
И, редея, рассеялась мгла.
(Ольга Волкова)

Шагай и пой

Шагай и пой,
стремись на свет.
Шагай, не ной,
мол, веры нет.

Что веры нет -
развод тупой,
она в тебе,
за скорлупой.

За скорлупой,
за скудостью...
Шагай, не ной,
без глупости.

Шагай и пой,
что человек.
Короткий бой,
горячий снег.

Забыл пароль.
Под дождь анфас.
Злым эхом боль
команды "фас!"

В корзину спам,
а лучше - сжечь.
Весь сбор на храм
туда же - в печь.

Во прах и тлен
стаж трудовой,
жги ИНН
в кругу звездой.

Отдай костру
мир надувной,
а по утру
шагай и пой.

Газманно глух,
небрито слеп,
остался нюх,
Шевчук и хлеб.

Люб, Надь и Вер
вслед тьма гурьбой.
В мечтах не сер.
Шагай и пой.

Привал не долог.
Любаш и Вер
попотчуй словом
без всяких мер.

Застыли веды,
простыл и чай,
просохли кеды,
пой и шагай.

Журчьём снег, тая,
стремясь догнать,
напоминает
петь и шагать.

Забудь химеры
реальной мши,
обнявши Веру,
шагай. Дыши.
_ _ _

В часы досуга

Что я могу сказать о себе?
Пожалуй, немного... Дочь и мама.
Еще кошатница. Дома живет кот
породы Египетская Мау красоты неописуемой.
Люблю свою работу -
я воспитатель в детском садике,
в свободное время
преподаю русский и английский языки
(специальность по диплому
учитель английского, немецкого и русского);
вяжу, немного пишу: стихи, прозу...
======= Л.Ю. =======


*** *** ***
В часы досуга, за вязаньем,
Вплетаешь рифменность стихов..
..И кот - любимое созданье -
Во всём мне помогать готов.

И положительных зарядов
Энергию передаём...
..Уютно нам работать рядом:
Вяжу, пишу.. мурлычет он..

Так и снимаем будней стрессы
С Мурлыкой ласковым вдвоём..
И нитевязью интересной
Творенья вместе создаём.
>< >< >< ><

Слушай, а давай уже на «вы».

Слушай, а давай уже на "вы"?
Да, и посерьёзней станем что ли...
Смех, кино, троллейбусы, пуд соли... -
в списки вышедшей в тираж ботвы.

Жаба голосует, чтоб на "вы" ;
не со зла, а в цвет - по доброй воле,
без укоров, без счетов, без боли,
без дупла в районе головы.

В мыслях мы и так с тобой на "вы".
Страхи рвутся из глубоких штолен.
Уши нам обиды прокололи,
серьги-счастье где-то позабыв.

Правда, ну, давай уже на "вы"?
Завопросим радость встреч - "Доколе?!"
Сказку мыслей выпустим на волю
и завяжем трезвые узлы.

Да, на "вы"... И вот он, новый стих -
запах грусти с ноткой алкоголя...
Без улыбки зубы из рандоля
ты не отличишь от золотых.

Нам давно пора уже на "вы".
Мы застряли в хогвартской спецшколе,
Не согрел в метафоричном поле
стог метафизической травы.

Пусть на "вы", но лишь бы не завыть.
Счётчик режет ухо в ре-бемоле, -
всех айов, кис-кисов, пошлых молли
нам не полюбить, не победить.

Может и срастётся, чтоб на "вы",
без потерь, без брызг, с судьбою в доле?
И друг дружке чёрный список боле
не страшон, как санкции Литвы.

Время лечит. Станут легче сны.
Ты - за мужа, явно на приколе.
Верю, что твой новый анатолий
оказался в точку деловым.

Мне ж гореть в пожарище Москвы,
умирать на Куликовом поле...
Я забыл слова, попутал роли
и, как Святослав - иду на вы.

Так что я с тобой теперь на "вы",
со свободой, но без палки нолик.
Кто-нибудь когда-нибудь отмолит.
Но не я. И не меня. Увы.
_ _ _
… показать весь текст …

Кошмарик

Баба Тома познала в шесят материнство:
На помойке нашла дорогого сыночка,
И судьба, на которую б лишь материться,
Прощена была сразу досрочно, и точка.

Впрочем, был не такой, как заказан, сыночек:
Его череп был длинен, почти нефертитин,
И, тревожно пищащий как Гейгеля счетчик,
Не хотел, в общем, пищи: ни соски, ни тити.

Баба Тома пихала свой старческий палец
Ему в ротик открытый, - зачем, фантазёрка?
Потому что малЕц превращал его в смалец,
Истирая зубами, как мелкая тёрка.

Взгляд его, ускоглазого, был нехороший, -
Баба Тома кино отродясь не смотрела,
А качала его и шептала: "Алёша,
Мой сыночек, мой лапочка, тёпленький, белый".

Положи его, бабка, подальше в чулане,
Да запри на замок, да звони куда надо,
Что-то он увидал в обретённой мамане,
Аж слюна потекла, перемешана с ядом.

Тут зашла к ней соседка, и бабка хвалилась,
Что теперь не одна, что душа есть родная.
А сыночек её, зеленея как силос,
Уж готов был отправить старушек до Рая.

Тут соседка смекнула, что дело нечисто,
Что какой-то неправильный мальчик Алёша,
Но милиция едет не то что по свисту,
А, наверно, часа полтора, или дольше.

Переваривал долго народ эти слухи,
Но всплыла вскоре жуть, как бульонная пенка,
На ТВ: мол, нашли на Урале старухи
Внеземного младенца, - вещал Прокопенко.

А куда он исчез и где бабушки эти, -
Может он их доел, не оставив кусочка?
До Москвы от Кыштыма – гипотезы, сплетни;
Но сказали из телика: Тайна – и точка.
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Валюшка

Мумия по имени Валюшка
Засиделась дома у окна:
Недопита маленькая кружка,
В чёрном чае плещется луна.

Засыхает хлеб с кусочком сыра, -
Он лежит нетронутый пять лет...
В Питере, не в самой шопе мира
Дома встретит мумия рассвет.

И рассветы будут и закаты,
Всё что обещает оптимизм,
И дождя весеннего стаккато, -
За окном не прекратится жизнь.

Солнечный зайчонок на ключице
Радостен забвению назло;
К Валечке никто не постучится,
Только дождь о грязное стекло.
(Ольга Волкова)

Опять шагай и снова пой

Друг мой, сломай стереотипы!
Дождь, молоко, трамваи, липы
люби.
Любим будь и влюбись!
Своим дыши социализмом.
Пусть в буквах мат, а звук в мелизмах,
стандартам серым гаркни "Брысь!"

Снег января и небо мая
люби.
Презри законы стаи.
Навстречу космосу шагай.
Солдат ребёнка не обидит.
Рискуй, дерзай...
Краёв не видит
лишь тот, кто знает слово "край".

Люби свой город и просторы.
Оставь рычащих злобой в норах.
Волну хипповую поймай.
Через эфир зарядка сердцу -
любимых треков килогерцы.
Во взгляде искру не теряй.

Сирени наломай для милой.
Не будь ответственным душнилой.
Смелей! С улыбкой на губах
спой в темень ночи что есть мочи.
А о предательстве стрекочет
пусть тот, в ком подгнивает страх.

Познай весь кайф от дум ретивых,
от множества людей красивых,
поступков чистых и больших
(не тех, где шашка рвётся в дамки)...
Друг мой, сломай заборы, рамки!..
Дыши узорами души.
_ _ _

В море света

В безграничном море света
Ни теней, ни пятен нет.
В нём растёт душа поэта
Вдалеке от всех сует,

От забот земных тоскливых
И обыденных невзгод.
Пишет ярко и красиво
День-деньской и круглый год

О возвышенно духовном,
О добре и чистоте.
Однозначно, безусловно
В самой радостной мечте,

Обитает вдохновлённый
Мудрым ангелом поэт.
И живёт душа бесспорно
Без тревоги и без бед.

Сублимация

Приду домой, как будто навсегда
и распластаюсь трупом на постели.
Лечить прокисший дух в трусливом теле
начну сегодня-завтра-никогда.
Жара на улице, внутри скулят метели.
И разрубая фишку еле-еле,
того, скажу, вы сами захотели;
я стал здоров, пока вы все болели...
Друзья вы мне, как будто...
Может да?

Когда б не ты, то и никто другой,
не смог бы мой диагноз обозначить.
А я учусь-лечусь. А как иначе?
Всё чаще мне мерещится порой -
я стал плохим, и всё с твоей подачи:
сжимаю кулаки и слов не трачу.
Ударили? Удар ответный сдачи!
Споют мне гимн, иль песню кукарачи?..
Друг ты мне был как будто.
А какой?

А завтра я опять иду в расход, -
гоню себя нарочно заблуждаться;
опять увижу, как служебный вход
пред самым носом начал закрываться.
Крестовым станет для меня поход;
не знаю - плакать мне, или смеяться.
Зато не станет N сопротивляться
и до утра попросится остаться, -
чему потом устану удивляться...
Подруга мне?
Или наоборот?

Подумать нужно. Нужно!! Или нет.
А если ей понравится, допустим?
А мне? Где совесть? Как держать ответ?
Где я не жду, в том месте и укусит
судьба. Меня как в лихорадке трусит,
и речь - не речь, моя уже, а бред.
Но друг зайдёт, по рюмочке пропустим,
допьем бутылку и чутка закусим;
приду в себя, должно быть.
Разве нет?
_ _ _
… показать весь текст …

Снов обрывки в путах камасутры

Снов обрывки в путах камасутры...
Гонг рассвета призывает - вдарь!
Тёплое грейпфрутовое утро
застит цедрой кислый календарь.

Ноет известково вентиль в ванной.
Тайна в потном зеркале, на дне.
Полотенце, тонусом желанным,
сонных злит мурашек на спине.

В зазеркальной тайне небо мая
параллельно скверне будних дней.
Я, жестоко в дёсны фтор втирая,
вижу свет посадочных огней,

слышу - даль то цокнет, то аукнет,
то взовьёт про Разина челны...
Фибры верещат: "Вот-вот и рухнет
всё!!" И пар, как слёзы сатаны,

скрипом скорби с зеркала стекает...
Вспышками анархии - салют...
Поспешу. Иначе опоздаю
на работу. Дали подождут.
_ _ _

Пари

Сорвался с места, жму педаль - давно пора!
Пью ветер, риск бодрит, лечу! Ура!
Не жалко мотыльков - что о стекло,
мне подфартило, им не повезло.

Ксеноновыми яркими лучами,
как обоюдоострыми мечами,
пронзаю ночи чёрной покрывало;
ей - верно - больно, только этого мне мало.

С маниакальной страстью
на четыре части
разрезать мглу,
разделать мрак
я смогу,
это враг!

Ветровым - на лево и на право,
бампером делю на верх и низ.
Месяц на всё небо пишет - "Браво!"
и мотор поддакивает - "Бис!".

Дождь аплодисментами по крыше,
по капоту, каплями с яйцо.
Были б капли меньше, я бы вышел
и дождю подставил бы лицо.

А пока газ выжму до предела.
Сказка влёт!
Адреналин-игра!
Ночь робка, а я сегодня смелый!
Ветер пью!
Бодрит азарт!
Ура!!!

Мотора рык,
покрышек крик... -
веселье всё сильней!
И вдруг тупик
в ночи возник...
Есть кто-то веселей.

Нахрапом я был выиграть не прочь,
но хитростью меня сразила ночь.
_ _ _

Попса

Ночью
сказка рождается.
Точно
в жизни сбывается
редко.
Шанс свой не упусти.
Было
где-то видение...
Скрылось,
как привидение.
Где ты?
Как мне тебя найти?

Роем грёзы липнут навязчиво,
если ты приходишь ко мне...
Ты - моя красавица спящая,
я - твой храбрый принц на коне.
Ни о чём жалеть не придётся -
видно же, что нам по пути.
Счастлив тот, кому удаётся
сказке в жизни место найти!

Я помню, как той ночью тёмной
на ощупь я тебя узнал,
как я в глазах твоих зелёных
пропал.
Сразила интеллектом гибким,
открыв, что за холстом есть дверь...
Всё вспоминается с улыбкой
теперь.

За буйки нахраписто плыли.
Нам ли сетовать на злой рок?
Другу друг себя подарили.
Грех - не грех, порок - не порок.
Мир взахлёб, всяк час интересен;
время, место - нам не важны...
Но, по правилам этих песен,
мы в слезах расстаться должны.

В свои, однако, вжившись роли,
зашли довольно далеко
и злой закон перебороли
легко.
Мудры инстинкты мироздания,
а в них любовь - благая взвесь.
И лёгкость вся от осознания -
ты есть!

Что бы
зима не творила, -
сугробы
в рост наносила -
что нам
метели, снега, холода!..
Песне
этой не спеться.
Вместе
легче согреться.
Счастье
будет продолжаться всегда!
_ _ _
… показать весь текст …

Новая скука

С утра проснусь, заранее скучая.
Лежу. Курю. С усилием встаю.
Без аппетита выпью чашку чая.
Собраться в целое себе я не даю.

Идиотизмом свой характер закаляю, -
всё время то ликуя, то скорбя...
Вид создаю что здесь, что размышляю,
за что потом и похвалю себя.

Вялое, унылое лето,
встрёпано и еле одето.
Но самолюбие не задето
этого лета.

Сижу. Курю. Медлительно. Нарочно.
На недочитанный смотрю я том.
И то, что сделать требуется срочно,
я бесшабашно сдвину на потом.

Не пишут мне, но я уйду на почту.
Светить осталось никому в прихожей бра.
Напрасно уверяю себя в том, что
на завтра будет слаще, чем вчера.

Пьяное, засохшее лето,
глупое и явно с приветом,
душит жаром нас с того света.
... Это лето.
_ _ _

Девочка – проблема

Почему? За что? Зачем
С этим ворохом проблем
Ты опять пришла ко мне?
Я о том жалею дне,
Что прошёл давным давно.
Это было как в кино.
Я тебе тогда помог.
Доброты моей итог –
С той поры ты знаешь путь
И когда хоть что-нибудь
Вдруг случается с тобой,
Даже с мелочью любой,
Ты всегда спешишь сюда.
Ты – проблема. Ты – беда.
Надоело помогать.
Завтра спрячусь под кровать.
Ты меня и там найдёшь?
Хорошо. Допустим. Что ж.
Ты рассказывай, давай!
Как тебе построить рай,
Чтоб подальше от меня,
Ну, хотя бы два – три дня
Ты счастливой побыла
И я мог в свои дела
Окунуться с головой?
Что опять стряслось с тобой?

Душа любовью воспылала,
Судьба навеки нас связала.
С мечтой живём, стихами дышим,
Сердца бьют в рифму, её слышим.
И подпеваем в унисон —
Сияет жизнь как сладкий сон!

Определённо раки

Если раки, то у брода.
Если тьма грибов - знай меру.
Если солнце и свобода, -
значит труд, покой и вера.

Если клятвы и скрижали, -
значит тёрки и качели...
Фишку хаваю едва ли
и в моменте еле-еле.

Сбои - внутрь, дурдом наружу
и свистит со злостью фляга.
Ствол белю, чтоб выжил в стужу,
перезимовал бедняга,

чтоб с весной случилась встреча,
аромат плодов чтоб летом,
зная, что зима конечна
и всё кончится на этом.

____Полимерный тоталитаризм
____раком пятится к Лысой горе.
____Покажите живой гуманизм,
____чтоб пощупать, а не в словаре.

Если раком в гору метить -
свиста жду, но к носу кукиш.
Ты в один конец билетик
на свою зарплату купишь,

спички, сухари, патроны,
соль, стыд, страх, позор и лажу...
Про другие макароны
если что эфир подскажет.

Ветер рвёт с петель калитку.
Мир вдруг стал на свете лишним.
Глаз Большой списал в убытки
неба синь, цветенье вишни...

Время двинулось рассудком,
моды крик на разрушенья.
Три щенка издохли в будке
тихо, без предупрежденья.

____Инквизиция и остракизм
____все стремленья нагнут и под кнут.
____Заберите меня в коммунизм!
____Если нет, то хотя б в Болливуд.
_ _ _
… показать весь текст …

Школьницы и слон

Забавно морща носики от вони,
вторые сутки без еды и сна,
девчонки-второклассницы хоронят
скоропостижно сдохшего слона.

Без устали в пятиметровой яме,
орудуя лопатой и кайлом,
девчули месят глину сапогами
под проливным октябровым дождём.

Слоновья туша (тут не стой без маски)
миазмами смердит на милю вкруг.
Слон сдох от сладкого и непомерной ласки
любвеобильных маленьких подруг.

Мутны глаза от горечи и боли,
в тоске застыл остекленевший взгляд,
а в нём немой вопрос: "Ну, что, одной ли
мы крови с человеками, Редьярд?"

Иммунитет слона в могучем теле
был к чмокам-обнимашкам не готов;
четыре тонны мышц слабей на деле,
чем полкило вонючих хомяков.

А дети, в то, что Хатхи врезал дуба
от их любви - не в силах факт принять;
настырно продолжают, стиснув зубы,
лопатами планету ковырять.

Зверь, издыхая, так и не был понят...
Скорбят девчата. Без еды и сна
вторые сутки под дождём хоронят
безвременно почившего слона.
_ _ _

Себе

В бытия потоки, в суть
окунётся каждый.
От пупа в зелёнке путь
до цветов бумажных
ты пройдёшь, как ни крути,
по чертам и знакам.
Все мы на одном пути,
только ходим всяко.
В молоко мешает зло
дьявол-воспитатель,
кубики с «Д», «Б», «Р», «О»
сложатся в «СТЯЖАТЕЛЬ».
Если в Лету, то не слыть,
мир наш - игротека...
Только сильный может быть
добрым человеком.
Стержень внутренний стальной
злые гнут тревоги.
Только сильный добротой
делится с убогим.
Обогреет и нальёт
и в бою не бросит;
от души, а не в зачёт.
Платы не запросит.
А коль веришь в денег дым,
лижешь власти грыжу –
захлебнись щенком слепым
в содомитской жиже.
*
Светит сила доброты
в мутный мир скабрёзный.
Сделай вид, что сильный ты!
Завтра будет поздно.
_ _ _

Покажи мне свои шрамы

Покажи мне свои шрамы
Не держи свое горе в руке,
Я же знаю,ты плачешь ночами
Память давит где-то в виске.

Ты насыта от жизни ядом
Но скажу тебе не спеша.—
«Ты сильна даже просто взглядом
Что острее любого ножа.»

Себе 2

Не сию- не -минутно
вдруг взял и прозрел,
заодно и попутно
от грёз протрезвел...
В багаже лет наделала скверна
каверны.

Без суфлёров гражданских
сложил пазлы сам,
не взывая фиглярски
к немым Небесам.
На закорках вопрос вынес "Кто я?"
с поля боя.

Без подсказок, без "шпор"
выжил. Мой Бафомет
был неловок, не скор,
не помог Интернет,
ни Мосфильм, ни какой Парамаунт...
Бэкграунд!
*
Как обычно, на старте
рывок дерзок, лих.
Напослед вскрыты карты
и вяло стих стих,
не судьба понтануть в овертайме
панчлайном.
_ _ _

Парикмахерская

Пелерина бела – чистый выпавший снег,
А на ней – как стираемый маркер:
И теней чертежи,
и следы,
и осек,
Из секущихся веток и прутиков сеть, -
Режет спятивший парикмахер.

Красоваться недолго невесте загадано,
Платье белое быстро угваздано,
Зайцы глупые вытерли лапы свои,
И копытом елозил олень,
Органзовая складка – тропинка змеи,
Постираешь – хоть снова надень.

Натянули до выи тебе белизну,
В простыне парикмахерской тесно, -
Если замуж тебя никогда не возьмут,
В этом белом побудешь немного невестой.

В этом зеркале, словно в воде ледяной,
Серебро отражает слегка искажённо
Твою чёлку лохматую, - куст под сосной,
И древесную тишь твоих рук обнажённых.

Ворон крыльями выстриг полоской нечёткой
Тишину, словно ножницы резали слепо;
Голый лес чешет чёрной расчёской
Завитки белокурого неба.

Голубые глаза полнят сильной тоской, -
Выставляют счета, наступает конец,
Запоёт в твою честь первый ранний скворец,
Снимут белое: вот и окончен покой.
(Ольга Волкова)

Путешественники

Жил да был за печкой Таракан,
Скромный и домашний старикан.
Лапкою весь день чесал башку,
Наводил на Паука тоску.

А Паук-трудяга что-то плёл,
Мух сосал и сбрасывал на пол
Деревянный, в крошках, между дел,
Где ночами Таракан балдел.

Говорит Паук, честолюбив,
Бабочкою сытно закусив:
"Что ж ты, Тараканыч Таракан,
Жизнь прожил, других не видя стран?

Так и захиреешь, и помрёшь,
Если только ешь и только пьёшь.
Людям надоело в доме жить, -
Что ль и нам собраться поспешить?"

"Верно ты, товарищ, говоришь, -
Тут хоть мир поедешь поглядишь".
И недолго думал Таракан,
Взял да и запрыгнул в чемодан.

А Паук и сам хотел в круиз;
Ночью слез по паутинке вниз,
В сумку он забрался, про запас
Мушку взял, - и высосал тотчас.

Чемодан и сумку затрясло,
Придавило Паука зело,
Таракан ударился башкой,
Но потом опять пришёл покой...

...В новом доме тот Паук живёт,
Ту же паутину тихо вьёт,
Прячется на кухне Таракан,
Лазит пить в оставленный стакан.

Но зато паучья гордость прёт:
"Мир и я увидел в свой черёд.
Разницы тут, правда, никакой
Меж селом и жизнью городской".

Таракан ел крошки на полу,
Спал за холодильником в углу.
Думал он: "И было ж суеты.
Заграница - сущие понты!"
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Попутчики

Увозят поезда-разлучники
И в добровольный плен берут;
О братья по часам, попутчики,
Вы здесь, наверное, к добру.

Мы равноправны здесь, голубчики,
Но выше тот, кто обделён,
Не злитесь, стойкие попутчики,
На нас, сидящих с двух сторон.

Пути расходятся, как лучики,
И солнце яркое слепит.
О говорливые попутчики,
От вас, за вас душа болит.

Ждут помидоры и огурчики
В теплице ваших добрых рук;
Вы там давно уже, попутчики,
Хотя стоите здесь вокруг.

Одеты в платья и костюмчики,
И сумки дачные держа,
Вы исчезаете, попутчики,
Ещё быстрее миража.
(Ольга Волкова)