Лучшие стихи про войну (Страница 4)

Сорок третий, темень блиндажа...

Сорок третий, темень блиндажа,
Где укрывшись под шинелью тонкой,
Спит, от песен вьюги вся дрожа,
Не солдат, а хрупкая девчонка.

Снится ей далёкое село
И зовёт вернуться светлой грустью,
Снега по колено намело
У домов в родимом захолустье.

Ну, а здесь Катюша - медсестра,
И на то её души лишь воля,
Среди взрывов, приглушая страх,
Раненых вытаскивает с поля.

Долю свою женскую несла,
Этот смысл отточенный веками,
Дорогая, скольких ты спасла
Маленькими, сильными руками?

Сорок третий, темень блиндажа,
Где укрывшись под шинелью тонкой,
Спит, от песен вьюги вся дрожа,
Не солдат, а хрупкая девчонка.

Ты слышишь чей-то стон, там, вдалеке.
То белые цветы сгорают заживо в огне
Те белые цветы покрыты кровью тех,
Кто гибнет на войне, для чьих- то злых утех.
Ты слышишь шепот душ, растерзанных войной -
В цветах они нашли последний свой покой.
И вот опять везут огромный воз цветов.
Те только слезы льют, прощая всех врагов.
Горят они в огне, забытые навеки,
Лишь только едкий дым нам разьедает веки.
И белые цветы уходят в небеса
И падают на грудь распятого Христа.

ОНИ ШУТИЛИ

Они шутили... Внуки!
Ах, будущее! – Сны...
В одном окопе... В руки
Людей одной страны...

А правнуки – воюют!
Нет рук!.. Нет глаз!.. А я –
За правду! – Мировую!
Война негласная...

Перевернулся прáдед
В гробу... И говорит:
«Иже еси... Не рады?..
Врагу – (пунктир) едрит!...

Твою налево-право!..»
Ну, чё ты , дед, не спишь?
Растёт уже дубрава
С костей твоих... «Хамишь?!.

Не я один – со мною
Сосед... Да вся округа!
Ты Новый Мир построил?!»
Нет, дед... Идём по кругу...

По замкнутому... «Вижу!..
И от того душа
Срывает с гроба крышу...
И дышим... Не спеша...

Всё крутимся... Устали...
Эх, нашу бы... Потóмок!»
Да, чур тебя!.. «Чёрт с вами!»
Война шутила... Кома...

Фашизм

Я б топтал фашистов ногами,
— рвал бы их на куски.
СС своими сапогами,
— топили миллионы в крови.

Подло издеваясь в лагерях,
— не ведая что есть грех.
Насилуя женщин на сносях,
— армию добивали на Угре.

Но не получили суки ничего,
— оковы лагеря да плен.
Зловещее Гитлера ярмо,
— не узрела преклонённых колен.

Синее, синее, чёрное небо

Небо синее-пресинее,
Вот из школьной математики -
Над Сибирью чертят линии
Самолёты перехватчики.

Будет мир между народами?
В штате Юта или Теннесси,
Бомбу слепят водородную
И забросят, словно в теннисе.

Но и мы ударим струнами,
Отразив удар по линии,
Только я хожу и думаю,
Станет чёрным небо синее.

Юный солдат

Однажды, попав под весенний призыв,
Парень не стал убегать от судьбы.
То был не великий душевный порыв,
Дурак тот очень жаждал войны.

Спать он не мог, мечтая о геройстве,
Где спасает сотню-другую людей.
Вот только жизни ирония свойственна:
На земли родные вторгся злодей.

Окрылённый своими мечтами,
Нёсся он в первый свой бой,
Но недолго он дрался с врагами:
В плен был взят наш герой.

Его там били, он устал от борьбы.
Когда-то он мечтал оказаться в бою,
Чтоб ощутить кураж от стрельбы,
А теперь хочет обнять маму свою.

Он неделю не ел и без сна
Копал туннель на свободу.
Изменил его уже навсегда
Лагерь врага, где был он два года.

Зрелый солдат

Вернувшись, обнял он родных,
Боясь, что их у него украдут.
Прошло десять лет с той войны,
Где парень оказался в аду.

Он поумнел, возмужал и книгу
Начал писать о жизни в том лагере,
Что превратил мальчишку в мужчину,
И о том, как не поддался он панике.

Но не успел написать эпилог:
Снова в мире грянул гром,
Война опять пришла на порог.
И огонь загорелся в сердце мужском.

Бой за боем продвигались войска,
Собравшись с силами вновь.
Они уже шли по землям врага,
Проливая солдатскую кровь.

Бродя по улицам взятого города,
Он встретил девчонку тринадцати лет.
Она здесь умирала от голода,
И смотрела на его пистолет.

Взмолила облегчить её участь,
А солдат не мог нажать на курок.
Она без сил лежала тут мучаясь,
Но он не был настолько жесток.

Он протянул ей свой рацион,
Хоть и знал что это не много.
Голод врага сохранит твой патрон,
Пока тот о еде просит у Бога.

Сердце солдатское, облитое кровью,
Кричало только злое «Зачем?!»
Зачем мы видим людей как поголовье?
Неужели в мире нет места нам всем?

ВОЙНА - НЕ ЕСТЬ СВЯЩЕННОЕ!

Летит Земля огромная...
Летит! – на смертный бой...
Горит! – рукой народною...
Война! – Сама с собой...

Где ж люди благородные?!.
Долой с глаз – пелену!
Сознание– в народы, и –
Вставай! Не на войну...

Достань огнетушители
Всех пламенных идей...
Священные обители!
Спаси от нас, людей!

Стоп кнопке цвета красного –
Чей лично пульт–война!?
От целого до частного –
Заряд в народы. Нам! –

Не смеют крылья чёрные
Вселенной угрожать...
Сердца огнеупорные –
Нам жить и нам рожать!

Живи! Земля огромная
Во маленьком миру...
Вселенная подобная –
Тебе. Я – не умру!

Пусть не умрут рождённые!
И умершие раз...(два, три)
На жизнь мы обречённые! –
От каждого до рас….(ори!)

От Атлантиды генами
И кровью из вина….
Война – не есть священное!
Проклятие – война!

Пусть Небо благородное
Прольётся, как Волна...
Идёт Потом – в народы, и –
Закончится война!

Пора, Земля, любимая...
Вот край – орбита Ей –
Не пролетайте мимо! и
Подобием теней...

Слёзы войны

Пульс Земли бы не смог выносить.
Небеса не покрылись бы синью,
если б слёзы могли голосить,
материнские слёзы по сыну.

Сколько слёз нацедила война.
Сколько крови впитала планета.
В том безумстве не наша вина,
только наших сживали со света.

И неслись похоронки в дома.
И лились материнские слёзы.
Слава богу, смогли мы сломать
штаб-квартиру фашистской угрозы.

Мы сломали, но слёзы лились
и сегодня по-прежнему льются.
Значит, теплится памятью жизнь,
а победы в сердцах остаются.

Война

Война - страшное слово,
Война - к смерти мы не готовы,
Войну не надо допускать –
Лучше всё мирно нам решать.
Войну не надо забывать,
Всё помнить, чтобы не страдать.
Хватает войн нам без сражений,
Болезней, варварства, пленений.
Мы все ведём свою войну,
Порою даже не одну,
Войну, где надо выживать,
Упасть, ползти, опять вставать…

Последняя война

Когда, пройдёт, последняя война,
Настанет на планете тишина.

Посыплет и растает чёрный снег,
Как вид исчезнет глупый человек.

В одной из южных и курортных стран
Появится бегущий таракан.

И «дихлофос» как будто далеко,
И клюнуть в панцирь некому его.

Хмель войны

Как выпитый бокал
Похмелье в голове
И ты немного пьян
Ведь сердце не в себе
Девчонки тут и там
Трезвонят обо всём
Но я для них как танк
Со шлемом... за углом
Куда уж мне плясать
Контужен я вчера
Одна нога со мной
Другая, где война...
Здесь тихо всё вокруг
В ушах лишь звон листвы
И очень жаль друзей
Оставшихся в пыли...
Я выпью молча здесь
Душой я вечно там...
Сегодня хмель не прёт
И так... судьбою пьян
Я зацелую всласть
Всех девушек земли
Солдат не может спать
Вернувшийся с войны...

Война

Если завтра будет война
Война такое слово
В котором всего одна а
Но для людей она значит много
Когда ребёнок ищет мать
Лежащую под чёрным небом
Он будет рядом с ней лежать
Склонившися над бледным телом
И постоянно, и вокруг
Летят снаряды на дома
Скажи скорей мой милый друг
Когда же кончится война?
Всё это было и теперь
Хотят ещё раз повторить
Без многочисленных потерь
Россию нам не защитить
Но это лишь простая ложь
Всех политических властей
Для них мы с вами просто грош
Защита правильных идей...

Баллада о седых

Говорят, нынче в моде седые волосы,
И «седеет» безумно молодость.
И девчонка лет двадцати
Может гордо седою пройти.
Но какому кощунству в угоду,
И кому это ставить в вину.
Как нельзя вводить горе в моду,
Так нельзя вводить седину.

Память, стой, замри! Это надо.
То из жизни моей -- не из книжки…
Из блокадного Ленинграда
Привезли седого мальчишку.
Я смотрела на чуб с перламутром
И в глаза его очень взрослые.
Среди нас он был самым мудрым,
Поседевший от горя подросток.

А ещё я помню солдата.
Он был контужен взрывом гранаты.
И оглох… И навек онемел…
Вот тогда, говорят, поседел.
О, седая и мудрая старость.
О, седины неравных боёв.
Сколько людям седин досталось
От неотданных городов.
А от тех, что пришлось отдать --
Поседевших не сосчитать.

Говорят, нынче в моде седИны…
Нет, не мода была тогда:
В городах седые дымины,
И седая в селе лебеда.
И седые бабы-вдовицы,
И глаза, седые от слёз,
И от пепла седые лица
Над холмом поседевших берёз.

Пусть сейчас не война… Не война…
Но от горя растёт седина.
…Эх ты, модница, злая молодость.
Над улыбкой седая прядь…
Это даже похоже на подлость…
За полтинник седою стать.
…Я не против дерзости в моде,
Я за то, чтобы модною слыть.
Но седины, как славу, как орден
Надо, выстрадав, заслужить!..

© Майя Румянцева
… показать весь текст …

Я попал под огонь

Я попал под огонь
Лёгких пуль и тяжелых снарядов.
И болела душа,
Отражая чужой артобстрел.
И хотелось домой,
Там где ждут, там, где мне всегда рады.
Только рано ещё,
На войне нет законченных дел.

Снайпер долго прицел
Наводил, чтоб ударить точнее.
И тяжёлый свинец
Тёмным сплавом на вылет вошёл.
Но он боком прошёл,
На курок видно как-то несмело
Он нажал до того,
Как прицелом на сердце навёл.

От удара кольнуло,
Прошило как каменным градом,
И в открытых глазах,
Без ответа остался вопрос.
Он один или нет ?
Может есть, ещё кто ни будь рядом?
Чтоб опять ни дай Бог,
Он свинцовый удар не нанёс.

Облака в тишине,
Положились как каменным градом,
И команду – подъём !
Не желает душа подавать.
Потому, что душа.
Часть огромная в жизни солдата.
Без неё не смогу,
Я прожить, значит и воевать.

Яркий свет по глазам,
Дрожью принялся как-то некстати.
У природы свои,
Непонятные взгляды на жизнь.
Только стало светлей,
Захотелось так сильно вдруг встать мне,
И навскидку в ответ,
Автоматом ударить чужих.

Я ударил, как мог,
Сразу вправо, потом чуть левее.
И стоял как дурак,
Ожидая, что будет со мной.
Но в ответ тишиной,
Мне ответило эхо смелее.
Видно всё же попал,
Видно всё же удастся домой.

…Я опять на тропе,
И опять перекрёстным прошитый.
Только в небе темней,
И последний луч солнца пропал.
И вот снова лежу,
Весь прострелянный, но не забытый.
Значит снова живой,
Хоть опять чужой кто-то попал.
… показать весь текст …

Полководец

Он след в истории оставил.
Так капитально наследил,
Что на века себя прославил,
Но лучше бы совсем не жил.

Он вёл солдат своих на битву
За правду, только за свою.
За всех, кто погибал в бою
Произносил слова – молитву.

Молил он бога о победе
Над злобным демоном – врагом.
Был полностью уверен в том,
Что только враг за всё в ответе.

Жестоко воевал со злом,
Добром святым себя считая,
Натренированным умом
Простых вещей не понимая.

Зло побеждал он и не раз,
Но зла не становилось меньше.
Врагов убив, друзей не спас.
Боролся с тьмой и сам был ей же.

Он отличался от врагов
Лишь только тем, что победил,
Лишь больше жизней погубил
И выслушал хвалебных слов.

Воюет только зло со злом.
Добро – любовь и примиренье.
Отправить бы хоть на мгновенье
Всех полководцев в сумасшедший дом.

На дежурстве

На дежурстве стою в части Н-ской.
Ночью пули свистят в тишине;
Чьим-то росчерком я на чеченской,
Не моргнув, оказался войне.
Здесь в горах, на российских задворках
Глупо гибнут ее же сыны,
В мафиозных воюя разборках,
А разборки — в масштабах страны.
Снова очередь полночь прошила,
Торопя наступление дня,
И лишь сердце сильнее заныло,
Будто пуля попала в меня.
Никакого просвета не видно
В этой глупой никчёмной войне.
Стало так за державу обидно,
И «сигналка» завторила мне …
А ведь где-то войска маршируют
Под «Ура», разойдясь с тишиной.
Ну, а рядом живут и жируют
Здесь и там, за кремлевской стеной.
Не понять им тревожных бессонниц,
Не увидеть оторванных стоп,
Даже днем их не мучает совесть,
Покрывая испариной лоб.
Только им по ночам крепко спится!
Что ж! И этому будет конец.
И деньгами им не откупиться
От убитых солдатских сердец.

8.05.1996

Сводки военные

Сводки военные, жертвы забвенные,
Сколько уж лет! судьбы поломаны,
Бомбами взорваны, а мира нет!

Беженцы тянутся, раной кровавится
Каждый их след, может спохватятся,
Сколько сил тратится, и только вред!

Вы власть имущие! Пред Богом сущи вы,
Хватит болтать! Что натворили вы?
-Мир разорили вы, вам отвечать!

Стихи моего деда с войны

Стихи моего деда с войны

Нас сняли в ночь с передовой,
Для пополнения состава,
И новобранцев нужный строй
Стоит у леса где-то справа.

Кружил немецкий самолёт
Искал и танки, и пехоту,
Фашист опять к Москве пойдёт
А умирать им неохота.

Вот и разведают вдвойне,
Начнут с обстрела очень круто,
У них, как шахматы, в войне
Стратегия больших дебютов.

Но мы, как пешки, в снег вросли
И видим зло, и смотрим хмуро,
И не пройдут они в ферзи,
Не пустим чёрные фигуры.

Сейчас бы к печке, в угольки,
Подкинуть колотых полешек,
Хотя решают всё верхи,
Зависит многое от пеших.

Мы не узнали, очень жаль,
Что будет дальше, через месяц,
И умирали за Можайск,
И проклинали слово немец.

6-я рота

Получен приказ: перекрыть перевал!
Там должен пройти за кордон караван.
Ваша задача ущелье закрыть,
Нельзя за кордон караван пропустить,
Выдан паек и боезапас,
Рота молча ушла, выполняя приказ.
Рванула граната, застрочил автомат...
В неравный бой вступил наш десант.
Крылатые воины Псковской дивизии,
Остались верны вы солдатской традиции.
Как прадеды, деды и ваши отцы,
Присяге военной остались верны.
Голубые береты - не зря Вас зовут,
Своими телами закрыли ВЫ путь.
ВЫ в братской могиле нашли свой приют,
Покой ваш нарушит лишь залпов салют.
И в память о том стоит памятник тут -
Раскрытый десантный родной парашют.
Стакан куском хлеба накрыт на столе,
В память о тех, кто погиб на войне.
В память о тех, кто навечно в строю,
Кто уже никогда не вернется в семью.
Такая уж видно Героев судьба -
Лучших из них забирает война.

Сын генерала

Служил генерал в десантных войсках,
Офицером он сына видел в мечтах.
И сын оправдал надежды отца,
С детства пошел по дороге бойца.
Он выполнил с честью отцовский наказ,
Службу выбрал тяжелую - роту Спецназ.
Был молод и смел, в рукопашной силен,
Командовать ротой назначен был он.
К подчиненным был строг и себя не жалел,
За военное дело душою болел.
А когда вдруг случилась эта война,
Рапорт подал он минуя отца.
Ничего не смог с ним поделать отец,
На своем настоял настоящий боец.
Он ушел на войну, куда звал его долг,
Поступить по другому он просто не мог,
Он не видел другого пути для себя,
И если уж выбрал, то шел до конца.
Коротким был путь его боевой,
Не равный последний рота приняла бой.
В том бою он погиб, погиб, как герой.
Подчиненных спасая, заслонил их собой.

Итальянец

Черный крест на груди итальянца,
Ни резьбы, ни узора, ни глянца,-
Небогатым семейством хранимый
И единственным сыном носимый…

Молодой уроженец Неаполя!
Что оставил в России ты на поле?
Почему ты не мог быть счастливым
Над родным знаменитым заливом?

Я, убивший тебя под Моздоком,
Так мечтал о вулкане далеком!
Как я грезил на волжском приволье
Хоть разок прокатиться в гондоле!

Но ведь я не пришел с пистолетом
Отнимать итальянское лето,
Но ведь пули мои не свистели
Над священной землей Рафаэля!

Здесь я выстрелил! Здесь, где родился,
Где собой и друзьями гордился,
Где былины о наших народах
Никогда не звучат в переводах.

Разве среднего Дона излучина
Иностранным ученым изучена?
Нашу землю — Россию, Расею —
Разве ты распахал и засеял?

Нет! Тебя привезли в эшелоне
Для захвата далеких колоний,
Чтобы крест из ларца из фамильного
Вырастал до размеров могильного…

Я не дам свою родину вывезти
За простор чужеземных морей!
Я стреляю — и нет справедливости
Справедливее пули моей!

Никогда ты здесь не жил и не был!..
Но разбросано в снежных полях
Итальянское синее небо,
Застекленное в мертвых глазах…
… показать весь текст …

Рыжая девчонка

Рыжая девчонка у окна
Своего родного ждёт парнишку,
Нет в глазах былого огонька,
Не для кого печь свои коврижки.
Началась Великая война,
Гитлер атакует днём и ночью,
Не уснет дивчина до утра,
Не сомкнёт печальны, мокры очи.

В путь дорогу снарядилась и она,
Чтоб помочь своей Отчизне рОдной,
Добровольно в медкомбат пошла,
Чтоб спасать от смерти наших воинов.
Пули вихрем огненным у глаз,
Проносились !в страхе ужасалась,
И солдат ей приносили час за часом,
Столько жизней смерть уж забрала.

Но однажды тёплым летним днем,
Привезли троих младых танкистов,
Как по сердцу рыжую ножом!
Это он ! родной её парнишка!!!
Окрававленный лежит, совсем нагой,
Половины тела нет от взрыва...
"Он живой!!! он всё ещё живой,
Я спасу тебя поверь, любимый!"

Ночь ужасною и страшною была...
Рыжая у головы танкиста,
Слишком много крови потерял,
Не спасла родимого парнишку.
Вся в крови дивчина поднялась,
Слёзы проглотив и что есть мОчи,
За Отчизну драться поклялась,
Что врагов навечно уничтожит....

Наши дни, шёл девяностый год,
У девчонки рыжей те же очи,
Только волосы покрыты серебром,
Также одинока у окошка......
Нет в глазах былого огонька,
Не для кого печь свои коврижки,
Уничтожила Великая война-
Уничтожила любимого парнишку...

07.05.2021год.


… показать весь текст …

Книга Пушкина

По воспоминаниям Марии Ивановны Дмитрук (её дневники), а также по рассказам ее дочери Альбины Алексеевны Поповой. Мария Ивановна работала врачом в Брестской крепости до начала Великой Отечественной войны, побывала в фашистских застенках, прошла войну в партизанском отряде им. Кирова, а в мирное время трудилась врачом.

Мария опишет тот случай в тетради.
Его вспоминаем в семье до сих пор.
Вечерний костер в партизанском отряде.
О скорой победе идёт разговор.

Она неизбежна, она в нашей власти.
Врага раздавить непременно должны.
В холодном лесу все мечтают о счастье,
Любви, тишине без смертей и войны.

А ночью внезапно рёв дикий раздался.
И вздрогнул от ужаса сумрачный лес.
На спящей земле ад кромешный рождался-
Немецкий пилот бросал бомбы с небес.

Ломались, как прутья, столетние ели.
От вспышек огня стало ночью светло.
Людей убивая, осколки летели.
Бойцов очень много тогда полегло.

Погибли в бомбёжке две девушки наши.
В отряде они обучали детей.
Им было лет двадцать. Маруся с Любашей.
Две юные жизни забрал лиходей.

Растерзаны зверски два тела снарядом.
А есть ли у этого изверга мать?
Ворвались в Россию фашистские гады,
Чтоб у матерей дочерей отнимать.

В ту ночь надо мной вихрь смертельный промчался.
Но случай чудесный погибнуть не дал.
Осколок, что в голову предназначался,
В лежащую рядышком книгу попал.

Собрание Пушкина. Книга большая
От верной погибели уберегла.
Костлявую жатвы кровавой лишая,
Удар роковой на себя приняла.

Мне книгу недавно те девочки дали.
А я не успела ее возвратить.
Её пронесли сквозь огонь в эти дали
На хрупких плечах, чтоб детишек учить.

Болотистый лес. То пешком, а то бЕгом.
Тяжелой дорогой не шли налегке.
И вместо одежды, припасов и хлеба
Нашлось место книге стихов в вещмешке.

С тех пор стала книга моим талисманом.
В отряде была я военным врачом.
Её я возила с собой постоянно.
Казалось, все беды мне с ней нипочём.

А позже семейной реликвией стала.
Свидетель военных безрадостных дней.
Её в лазарете ночами листала.
Судьба крепко-накрепко связана с ней.

Обуглились и пожелтели страницы.
Читаю стихи, и как будто во сне,
Погибших учительниц юные лица
Сквозь классика строки являются мне.

Тяжелую книгу нести было сложно,
Но шли с ней сквозь пламя и взрывы вперёд.
Так вот почему победить невозможно
Душою великий российский народ.

… показать весь текст …

Бессмертный полк

То не просто победа в какой-то игре,
То Победа над болью, над горем, над адом,
Совершенная самым обычным солдатом,
Пареньком, что ты встретил тогда во дворе…

Тем обычным подростком, совсем несерьёзным,
Что с руками в карманах стоял пред тобой
И с пацанским задором отпихивал слёзы,
И готов был схлестнуться с любою бедой.

Тем обычным мальчишкой, немного постарше
Ребятни, что гоняет мячи во дворе,
Шла победа к Великой Победе на марше
В той далёкой и близкой священной войне.

Ты пойми, разгляди эту истину проще,
Рассужденья в подмогу себе не зови.
Но поверь, что тогда так же нежили рощи
По весне, так же пели вовсю соловьи.

И конечно, хотелось ей не прерываться
Этой жизни какой-то там пулей дурной.
И конечно, им было чуть за восемнадцать,
Что почти ерунда перед всякой войной.

И конечно, любили они и мечтали
До победы дожать, до победы дожить…
Всё не так! Кто сказал, что они умирали?
Нет, в бессмертном полку оставались служить!

Привет, сынок!

-Привет,сынок!
-Ну,мама,здравствуй,дорогая!
-Всё тут в порядке!Как ты,мам,моя родная?
-Ты цел?Не ранен?Как ты спишь?Ты не болеешь?
-Ты на войну пошёл в семнадцать-не жалеешь?

-Ах,мама,милая моя,-я жив,здоров,
-Лишь,темной кожа стала рук моих,лица покров,
-Да,тут стреляют-я стреляю,есть блиндаж,окоп,
-Мы называем все противника-"нацист,""укроп",

-Я ни секунды не жалею,что я тут,
-И все бойцы тут память прадедов все чтут,
-За матерей воюем мы,я-за тебя!
-И я воюю,жизнь по-прежнему любя,

Сработал "ПАНЦИРЬ",тишину взорвав ракетой,
Там,где луна-от той ракеты много света,
Осколков много-их безжалостен металл,
И слабым голос в телефоне сына стал,

Да,так бывает,у судьбы свои расчеты,
Когда в пространстве все мирЫ так сводят счёты,
Жизнь,как мгновение,как буд-то не бывало,
И номер сына мама долго набирала,

Я поневоле слышал этот диалог,
Взрывная крошка просыпалась мне в окоп,
Потом вновь слышал-мама с сыном говорили,-
Они вдвоем в том телефонном мире жили!

Надвое небо...

Раскололось надвое небо,
скрылось с глаз, убежало прочь,
разорённое градом и пеклом,
унесло с собой чью-то дочь,
чью-то мать, и отца, и сына -
не пустою осталась высь.
Под ногами не просто мины -
взорвалась человечность... Жизнь
с давних пор ничего не стоит
перед идолом всех времён -
для него мы ещё расколем
что угодно копьём знамён.

И победа всегда за нами
в этом лучшем из всех миров.
Но победа не над врагами,
а над верой в саму Любовь...

Военным врачам

Если в бою не погиб – может кто-то дотащит
до брезентовых стен госпитальной палатки в тылу.
И, возможно, окажутся лишними цинковый ящик
да листок "формы двести" с печатями в нижнем углу.

Тарахтит генератор, дымя острой дизельной гарью.
Свет мигает несносно, в сердцах матерится хирург.
Стало нечем дышать в лазаретном тошнотном кошмаре.
Банки кофе и курева снова не хватит к утру.

По фамилиям галки поставлены в списках счастливцев,
и «трёхстотых» уже распихали во чрева бортов,
но из памяти вырвать нельзя искажённые лица
перебитых мальчишек под белой одеждой бинтов.

Эх, послать бы войну эту нах и не резать по нервам,
да от жуткой работы по-волчьи не выть по ночам.
Только душит солдатиков злая костлявая стерва,
не давая ни шанса на отдых военным врачам.

Грубо требует с них непомерно высокую плату
за победу над смертью, почти ежечасно, война.
И всплакнёт медсестричка в забрызганном кровью халате.
А в суточных сводках не пишут врачей имена...

Примечание автора.
"Форма № 200" - извещение о смерти.
«Трёхсотый» - груз №300 на штабном языке.
Он означает раненых, которых следует перевезти
в стационарный госпиталь после операций,
сделанных в полевых условиях.
… показать весь текст …

Награждён посмертно

А ему не узнать и ему всё-равно,
что зачислен посмертно в Герои.
Жизнь оборвана, будто бы плёнка в кино,
и сейчас его в глину зароют.

Опустили в могилу... И комья земли
заплясали по цинковой крышке.
Тихий голос комдива: - Спасти не смогли...
Ты прости нас, прости нас, братишка!

На подушке из бархата блещет Звезда,
отражая светило в зените.
Он на грудь не наденет её никогда:
может быть, лишь в гравюре гранитной.

Поменять бы случайный высокий почёт
на полвека несбывшейся жизни.
Только смерть открывает погибельный счёт,
забирая сынов у Отчизны.

У полковника в горле застряли слова.
Смог сказать: - И один в поле воин...
Вдруг завыла волчицей бесслёзно вдова,
грянул залп караульного строя.

Дух от хвои в наставшей внезапно тиши
запах водки заглушит привычно
во помин улетевшей на небо души,
там, где нет ни наград, ни отличий.

Безнадёга

Огорошил конверт казённый.
В нём прислали ей «форму двести»…
Сын причислен там к вознесённым
в мир иной, но с клеймом «безвестно».

Бланк заполнен рукой небрежно.
Сразу видно - насквозь фальшивый.
Жизнь теперь уж не будет прежней.
Так она для себя решила.

Год искала его останки
по тылам в морозилках моргов.
Ей шипели не раз - Отстаньте!..
И от этого было горько.

Госпитальные бюрократы,
безучастность штабная к людям.
Мать любые пробьёт преграды
и отчаиваться не будет.

Наступают в борьбе пределы.
Безнадёга змеёю влезла.
Видно, где-то сыночка тело
в хищной пасти войны исчезло,

как на капли распался иней,
разогретый теплом весенним.
И осталось лишь только имя
да молитвы о воскресении.