Лучшие цитаты великих людей про общество

Я не могу быть частью общества,

В котором мужчины вместо того, чтобы носить на руках своих жен, одевают их, как проституток;

Где нет понятия чести и достоинства;
Где не держат данные обещания;
Где женщины не хотят детей, а мужчины не хотят заводить семью;
Где дети, тратя деньги своих родителей, считают себя успешными, и где отцы, у которых есть пусть даже небольшая власть, заставляют чувствовать своих детей никем и ничем;

Сильнейшей связью между людьми, помимо семейных отношений, должна быть связь, объединяющая трудящихся всех наций, языков и племен.

...Человеческое общество — это попытка, это долгое искание; ищет же оно того, кто повелевает!

Три вещи делают нацию великой и благоденствующей: плодоносная почва, деятельная промышленность и легкость передвижения людей и товаров.

Ищи радости и покоя единственно в том, чтобы от общественного деяния переходить к общественному деянию...

Сколько рабов, столько врагов.

О, сколько царств, сжимавших мир! Природа
Глядит с улыбкой на державства эти:
Нет, не цари — ее родные дети!
Пусть гибнут троны, только б дух народа,
Как феникс, ожил на костре столетий!

Общество живет признанными истинами.

Гений, ум и дух нации обнаруживаются в ее пословицах.

Плохо приходится простому народу, когда сильные заспорят между собой.

Народ, делая дела, приближаясь к их завершению, постоянно портит их, а если ты так же осторожен в конце дела, как и в начале, тогда не испортишь его.

Секрет доброго правления: правитель да будет правителем, подданный — подданным, отец — отцом, а сын — сыном.

Когда не обращают внимания на критику и похвалу народа и спокойно мирятся с потерей его симпатий — это недостойный путь управления страной.

Человек по своей природе есть существо общественное.

Столкнуть вниз слабого человека, пытающегося встать на ноги, — это очень легко, для этого требуется не так уж много ума, щедрости и организаторских способностей. Это может сделать любой. А настоящее величие, щедрость и государственный ум проявляются в постоянном поощрении каждого человека к тому, чтобы тот превратился в самого полезного, интеллигентного и патриотичного гражданина.

Всякая нация может и должна учиться у других.

Народ больше всего ценит славу.

Пусть же родина явит себя общей матерью граждан; пусть выгоды, коими пользуются они в своей отчизне, сделают ее для них дорогою; пусть правительство оставит им в общественном управлении долю, достаточную для того, чтобы они чувствовали, что они у себя дома; и пусть законы будут в их глазах лишь поручительством за общую свободу.

Когда народ кого не любит, полки его и деньги — прах.

Создает человека природа, но развивает и образует его общество.

Великой нацией нас делает не наше богатство, а то, как мы его используем.

Две вещи делают человека богоподобным: жизнь для блага общества и правдивость.

Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. Сила, нужная ему для подавления другого народа, в конце концов всегда обращается против него самого.

Там, где законы в силе, — и народ силен.

Нация, которая не может управлять собою, но отдает себя в рабство собственным вожделениям, будет порабощена другими хозяевами, которых она не выбирала, и будет служить им не добровольно, а против своей воли.

Нация, которая относится к другой нации с привычной ненавистью или привычными добрыми чувствами, в определенной степени является рабом. Такая нация — раб своей враждебности или своих добрых чувств, любого из двух достаточно, чтобы увести ее от своего долга и интересов.

Признание народной воли верховным началом общественной жизни может быть лишь поклонением формальному, бессодержательному началу, лишь обоготворением человеческого произвола. Не то важно, чего хочет человек, а то, чтобы было то, чего он хочет. Хочу, чтобы было то, чего захочу. Вот предельная формула демократии, народовластия. Глубже она идти не может. Само содержание народной воли не интересует демократический принцип. Народная воля может захотеть самого страшного зла, и демократический принцип ничего не может возразить против этого.

Любимцы общества те, кого называют душа-человек, — это люди, лишенные стеснительного эгоизма: где бы они ни оказались, они не испытывают неудобства и помогают не испытывать его всем прочим.

Только то общество, в котором народ пользуется верховной властью, есть истинное вместилище свободы.

Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми.