Лучшие статусы всех категорий. - Страница 1945

Не беда, если ты чего-то пока не имеешь.
Беда, если ты имея всё этим не делишься.

Я поделюсь случайным наблюдением.
Хочу, чтоб люди их брезгливо сторонились:
На расстоянии держите шизофреников.
Подальше - от губительной бациллы.

Чтобы любви давно прошедшей чувства пережить,
Вполне достаточно за рюмкой их с подругой обсудить.

Родная, я тебе не врал!
С другой всё было по-нарошку!
Хотел быть с ней, когда тебя я обнимал,
Когда был с ней - скучал и по тебе немножко!

Забытые волнения

Забытые волнения
Вновь душу бередят.
Не жалко, тем не менее,
Что не вернуть назад
Ни время молодое,
Ни прежнюю красу,
Ни утренние зори
В берёзовом лесу.
Ни поздние закаты,
Ни плеск гребной волны
И сердца стук набатный
Средь мёртвой тишины...

Нисколько не досадую,
Что юности пора,
Года шестидесятые
Ушли аж, "на ура".
Потом ушли все "...сятые"
И "...ностые" ушли -
Какие-то все сжатые...
Потом пошли нули...
И мне, прошу прощения,
Давно не пятьдесят.
Забытые волнения
Лишь душу бередят...

Обидеть ближнего...

Обидеть ближнего боюсь я ненароком -
И даже, если с человеком я на "ты",
Когда бездумное словцо "выходит боком",
То красноречие - похуже немоты.

"Молчанье - золото!"- твердить не перестану,
Особенно, когда не просят говорить!
Что остаётся мне? "Молчать, как партизану!",
Чтоб не пришлось потом втридорога платить.

Обыкновенно, я не выпускаю жало:
За "промолчу", похоже, дорого плачу!
Узлов не счесть, что на платочке завязала:
"Господь простит!" - тихонько прошепчу.

Может ненастное утро...

Может ненастное утро
солнце от вас застилать.
Ночью покажется, будто
стала чуть шире кровать.
Липкой пойдут чередою
серые-серые дни,
Только внутри - пир горою:
"Вы наконец-то - одни!"

Часто такое бывает:
солнце весь день напролёт
Ластится и согревает.
Дарит тепло "наперед".
Но почему-то, однако,
греть перестали лучи,
Как бы они не старались,
вам они - не горячи.

Серые дни стартовали.
Не ко двору вдруг пришли.
Радовать вдруг перестали,
даже погожие дни.
Сердце томится от боли,
но не от той, что "к врачу"!
От одиночества ноет,
сколько его не лечу.

Черные полосы жизни
в серые будни вплелись,
Словно пирог наслоились,
с черною тучей слились.
Я сквозь толпу через силу,
но никого не ищу,
с участью "волка" смирилась,
и на судьбу не ропщу.

Сердце, как узник в темнице.
Только и "это пройдёт"!
Чёрная ночь удалится
и моё солнце взойдёт!
Как же они бесприютны,
как беспритульны они -
серые-серые будни,
серые-серые дни...

Обида выстрелом...

Обида выстрелом прицельным бьёт,
Лежит неразорвавшимся снарядом -
И он в тебе - тот непосильный гнёт!
А выход есть, и в сущности - он рядом!

От уязвленья хочется завыть,
Обнять деревья, завести собаку,
Как страшный сон всё поскорей забыть
И пренебречь защитой и атакой.

Прощенья нет без покаянья - факт!
Найти слова раскаянья - загвоздка!
Любя, их можно подобрать, да так,
Чтоб не было в них фальши отголоска.

Несложно вымолвить: "Прости меня!
Я виновата! Так уж получилось!"
Ещё важней виновного понять,
Сменить неугомонный гнев на милость.

Прощенью с опозданием - не быть!
А бестолковое - лишь грех умножит.
Но мудрое - способно окрылить!
Из всех побед - прощенье нам дороже!

Как не отвыкнуть верить и прощать?
А быть обманутой - пусть и не проще:
Обидой страшно душу истязать!
Я в сотый раз простить готова, в общем!

Художник Sergio Cerchi

Диалог – это разговор на равных.

Чем развитее общество, тем больше “инвалидов”.

Всегда верьте в себя и помните, только от вас зависит останется ваша мечта сказкой или станет реальностью.

Перед тем, как мир идти спасать — перестань сначала мимо унитаза ссать!

Как жаль, что в прошлое возврата нет! –
сказал, смахнув слезу, мне старый дед.

На высоченных...

На высоченных волжских берегах
Ковыль с полынью шепчутся неслышно.
Прибой, с ленцой, без пенного следа,
Ласкает пьедестал тот неподвижный,

Я - капелькой чарующей дали!
Она влечёт заманчиво куда-то,
Мечтою лихорадочной пленит,
Но в тот же миг несёт меня обратно
На прочную, незыблемую твердь,
На этот яр, иссушенный светилом,
Где только руки стоит простереть -
Она - поддержкой и надёжным тылом.

Резвится ветер в пламени костра
Зовущий рыбный запах изливая.
Бурлит в котле рыбацкая уха,
На дождик помешавший невзирая.
Мажорно алюминий заблестел -
Чаёк с дымком обед предвосхища6т!
И в тот момент, как будто бы везде,
Особый праздник жизни наступает!

Рыбацкая уха - а что вкусней?!
Вокруг - реки бескрайние просторы,
Шалаш тенистый из сухих ветвей
И всё охвачено полуденной истомой...

Не раскрученный...

Не "раскрученный", не "распиаренный" -
Не осложнённый тЯжбою -
Он недолгий, но самый памятный
Для меня и для каждого.

Притягателен силой магнитною
Дорогой незабвенный пласт.
Ощущенье давно позабытое
Время, жаль, посмело украсть
Беззаботности плотную ауру -
Она грела со всех сторон.
Так бы вечно на мир взирала бы,
Говоря с душой в унисон.
Только всё до поры, до времени:
И тепло, и капли дождя,
Будни, праздники и воскресения -
Невозможно их удержать.

На святой простоте замешанное,
Где-то в поле ромашковом
Или может, в деревьях заснеженных,
Акварелью раскрашено
Кареглазое иль синеокое
И совсем неприхотливое
Притаилось оно, желторотое,
Наше детство наивное.

Себя я вижу

Прошло немногим больше, чем полвека,
А я всё помню. Всё до мелочей:
Лишь не хватало нА голову снега!
Асфальт нагретый. Шёпот тополей.

Тебя я вижу в простеньком наряде,
Где спорышом укрытый палисад.
Не жаль того, что молодость утратив,
Сложилось всё и так. И всё не так.

В свои неполных юных девятнадцать
Об этом ли загадывала ты?
Но счастья нет без слова "напрягаться"
И жизни нет без - "затянуть винты".

Дугою брови удивлённо вскинув,
Простой душой нисколько не кривя
И замерев упругою пружиной,
Ты закатала выше рукава.

А было всё: охотник, и добыча,
И море света, и кромешный мрак,
Который стал со временем токсичен.
Но так бывает, что врачует яд...

В надежде робкой длились дни и ночи.
Ты не боялась завтрашнего дня -
Ведь кто-то свыше был уполномочен,
Тебя беречь и пуще охранять.

Он направлял искусно: "Дорогая,
Не унывай! Удача впереди!"
Глазами ты ответишь: "Не одна я!"
Не ведая, что ОН - вознаградит.

Не введёт нас ничто в заблуждение...

Не введёт нас ничто в заблуждение.
Однородны они. Тождественны.
То, что "мира происхождение"
И на голову приключения -
в суете - пьедестал чести!

О картине Гюстава Курбе
"Происхождение мира", 1866 г.

Мы сотканы...

Мы сотканы из детских мечт, морей, и поэтому немножко из соли.
из самых безумных идей и из молчаливой боли.
из ран, залеченных в основном поцелуем и изредка йодом.
из спутанных ветром волос, почему-то пахнущих мёдом.
мы спеты, может, не в ноты, но самыми честными голосами.
мы сделаны из заботы, хлынувшей со слезами.
мы сшиты из льна и шёлка, стежок за стежком... вручную.
мы видели небо, звёзды и откровенность ночную.
сплетены кружевом слов, и под весенним ливнем танцуя,
понимаем, что мы из цветов, из застывшего поцелуя.
мы ласковы, словно губы, чью сладость невозможно забыть.
да нам бы сто раз ошибаться, но непременно любить.
в наших глазах океаны, в душах просторы и степь.
мы доверяем звенья, мы продолжаем цепь.
мы делаем шаг в неизвестность, чуя дуновение азарта.
ступаем босыми в свободу, синий свод взвалив на атланта.
ощущаем мира масштабы, пишем свои слова на скрижалях,
не отводим взгляды, держим за руки. мы честны, а честных не жалят.
под кожей у нас карамель и душица, смородины чёрной лукошко.
а щёки твои целовала весна, как бездомную рыжую кошку.
мы исписаны поперёк и вдоль, чтобы во мгле и в дыму,
он думал: «хоть бы эти слова были мне», а она их и писала ему.
кто-то потерян, не слышит чувств, бродит следами гнева.
а с кем-то громко смеяться, и вдруг вспомнить, что сердце – слева.
и если в ком-то тлеет искра, твою ему не отнять.
мы рождены, чтобы любить! мы созданы, чтобы сиять!

… показать весь текст …

Я не делюсь на клетки, как амёба...

На клетки не делюсь я, как амёба -
Чтоб мёд - на языке, а в сердце - лёд...
О, как же хочется любви до гроба!
Не той, что время у тебя крадёт...

Не плыть мне без неё по морю жизни!
И, как без солнца - без любви не жить.
Навеки, навсегда, до самой тризны
Хочу, чтоб не рвалась той связи нить.

Довериться любви рискнуть готова -
Серьёзно чтобы всё! Не "как-нибудь".
А если рухнет оберег-подкова,
Любовь подскажет самый верный путь.

Пытаюсь снова удлинить страданья:
"Быть может он устал держать штурвал"
И не по мне - платить такой же данью:
Не стоит шквалом отвечать на шквал.

Крушение! Надежда лишь на Бога!
Неужто всё?...пришёл любви конец?..
Но нет у нас с тобой пути иного:
Не зря однажды шли мы под венец!

Я слепо верую: моя душа больная,
Смягчится и не превратится в лёд.
Ни на какие ссоры невзирая,
Последнею Надежда пусть умрёт!

Тишиной осенней

Тишиной осенней
мир земной объят,
Оттого надменней
с головы до пят
Поступь у сезона,
что всего "мертвей":
Он почти у трона,
тот сезон дождей!

Тополь пожелтевший.
Полумрак. Туман.
Двор осиротевший.
Столб, как истукан.
Конусом белёсым
свет от фонаря.
Ржавых листьев россыпь -
метка октября.

Не успеет утро
цвет придать холсту
Исполином-спрутом
вечер тут как тут.
К сырости все будем
приговорены
И на перепутье
сникнет полстраны.

Но уйдёт безверье.
Звезды заблестят.
Месяц в дальнем сквере
бросит стылый взгляд.
Отблеском свинцовым
заискрится свет,
И Вивальди снова
зазвучит сонет...

Художник Алекс Черри

Надменно...

Надменно и, не удостоив взгляда,
Возлюбленный твой мимо проскользнёт.
И вновь он полон для тебя загадок
И недоступен, словно самолёт.

Ты любишь, милый "цену набивает".
Ты просто жить не можешь без него,
А он в упор тебя не замечает,
Хоть между вами несколько шагов.

Мученье через край переполняет:
Его случайный взгляд - уже экстрим.
Куда же может вывести прямая,
Когда не будет он вовек твоим.

Нам от рождения дана свобода,
Но не дано всё сразу и сейчас.
И кто-то, зная, что в огне нет брода,
Предвосхитил беду и в этот раз...

Остаться иль забыть?

Остаться иль забыть?
Двух мнений быть не может.
Уйти, чтобы не быть
Заложницей окошек.

Впечатаюсь в стекло,
Ладони остужая.
Светящимся табло,
Довольствуясь, скучая.

Красиво как уйти,
Молчанья не нарушив:
Есть абонент в сети.
Есть рот, глаза и уши.

Старается апрель
Развеять первоцветом:
Устала быть твоей
Разменною монетой.

Стук дверцы от такси:
"Не стоит волноваться!"
Боюсь не хватит сил,
Чтоб быть, а не казаться.

С биноклем в руках

С биноклем в руках. Без очков.
Приветливый. Воду не мутишь.
За делом всегда. И - молчком:
Легендами сытым не будешь.

Не все повара, где ножи.
И сад не везде, где садовник.
Ты - просто обычный мужик.
Простой и немногословный.

В жару, как озона глоток.
В мороз - камелёк-радиатор.
Не каждый день праздник и торт -
Тельняшкою ты полосатой!

Не бьёшь по глазам красотой.
Улыбчивый и не манерный.
Не лучше-не хуже. Другой.
И может кому-то соперник.

Держу за тебя кулачок
Ни в чём остальном не лукавлю:
Тогда и в тумане лучом
Пробиться труда не составит.

Такой, как я...

Такой как я не сыщешь ты,
Хоть обойдёшь полсвета.
А знаешь, все твои мечты
Глупы и без просвета.

Ты бил посуду сгоряча,
И я совсем не промах!
Известна всем Баба Яга,
Мой предок! Я - потомок!

Не надо сравнивать меня
Ни с "этими", ни с "теми".
Всё! Ухожу я от тебя,
И больше мы не в теме!

Тайна танца, заснеженных горных вершин.

Волшебная музыка звучит из снежных вершин, духовной интонацией вечности.
Заснеженное небо поёт таинственную оду новых свершений, новых звучаний, которые необъяснимо переплетены в заснеженных загадках неба.
Великая радость охватывает и заполняет всё неизмеримое заснеженное небо, которое вибрирует наполненностью красивых просторов планетарной души.
Волшебное небо кружится в синеве духовных свершений, вращаясь в загадках небесной души, касаясь вершин заснеженного, пробуждающего сердца.
Земля, горы и небо вращаются в феериях духовного простора неизмеримого неба горного ореола священной земли.
Вращается медленно небо, вращается сияющая, белоснежная душа на горных лугах, на горных просторах, в танце нового, белоснежного пробуждения.
Бездонные долины, бескрайние горы, бескрайние просторы манят небесным танцем живописной, белоснежной тайны в новых далях мистического душевного огня.
Кружится белоснежная мистерия в далёких далях белоснежных, таинственных гор в живописной мистерии, в лирических движениях сногсшибательных нот и интонаций звучащих песен непроизносимой музыки тишайших гор.
Вращается белоснежная тайна безмолвных гор в океанической таинственной мелодии таинственных просторов, в бескрайних небесах изящного свершения, изящного великолепия. Великая тайна в мистериях превращает все движения в магию гор, в магию заснеженных просторов, в магию захватывающего движения, в магию благоухающего пробуждения.
Великая широта души танцует свой танец небесных просторов, из которых вырастают заснеженные вершины гор и горные тайники сердечной лирики в каждом мелодичном движении новых величественных просторов.
На великих вершинах, в горных краях, вращается тайна новой энигмы белоснежных лугов, просторов узорчатого движения в чарующих мелодиях вечности, где сплетается мистическое пламя мудрости гор и вершин нового вдохновения, нового сочетания.
Как величественно движутся тайны гор в просторах заснеженной вселенной в холоде утренней зари, на просторах вечного смирения танцующего сердца обворожительного свершения.
О как велика бескрайняя тайна, которая как древний дервиш вращается на неизмеримых просторах горной души планетного духа в лиловых снегопадах органичного свершения.
Как танцующая живопись белоснежных тайн будоражит недра небес новым танцем вращающего неба в буйствах красоты танцующей благодати излучающей сокровенности.
Как величественны бездонные глубины гор, как величественны заснеженные вершины гор, как величественны заснеженные долины и реки танцующего мастерства белоснежной тайны вселенских мистерий белоснежного лавандового неба.
Горные заснеженные лампады открывают новые просторы тайн, в танце сияющей вечности.
Как велика магия движения танцующих просторов, в которых кроется неистовая красота, величественных заснеженных гор, божественного аккорда предрассветного откровения. Родючая, родоначальная, танцующая жизнь бриллиантового рассвета, освещает танец откровенной, танцующей души, на лугах новой красоты, новой весны заснеженного, горного, величественного простора, величественного просвещения, нового сюжета грядущей череды вселенского сюжета.
Магия движения рук, магия танца тайн в каждом сюжете мгновения, горит пламенем мистического горного откровения, горного создания, горного сочетания органического извержения.
О как велико движение мистических тайн горного мира предрассветного освещения, который наполнен танцем горной зари, горных просторов, горных свершений естественной необъятности нового мироздания.
О как велика тайна кружащей горной мелодии тишины, в танцующем танце и магии новых свершений сияющего мироздания новых светил.
Горы и тайны в замедленном транце, проявляют откровение неба, откровение снежных гор, откровение заснеженных долин в необъятных просторах музыки вечности, в которой органичность всего мироздания расцветает горной мудростью, горным рассветом.
Сколько необъятности в танце тайн, сколько замедленности в трансе пространства и гор, сколько неизведанности в танцующем небе нового мгновения.
Танцующее дыхание Бога, раскрывает замедленную рапсодию новых свершений, раскрывая интонацию вечности в каждом движении тайн горной зари органичного мироздания.
О сколько неба, о сколько простора, о сколько ненасытных, бездонных бездн кружится в танцующей тайне горных вершин, на просторах необъяснимой необъятности.
Небо и горы, неизмеримо, непроизносимо говорят нам о танце гор, о танце планеты, о танце неба, о танце долин и рек танцующего свершения нового пробуждения.
О как величественны любимые заснеженные вершины гор, о как величественно любимое заснеженное небо горных просторов, в необъяснимой, необъятности холодной безмерности, в которой танцует тайна зияющего пространства всепоглощающей божьей красоты.
Заснеженные небеса, глубокие долины и величественные горы, танцуют вместе с тайнами, в едином замедленном монолитном порыве синхронного движения единого простора, в котором исполняется воля Бога.
На склонах вершин вершится божье проведение в танце небесных тайн, в танце планеты, в танце белоснежной кружащей мистерии, которая полна небесным движением белоснежного великолепия и благоухания.
Сколько раскрытости в небе, сколько раскрытости в движениях тайн, сколько таинственности в раскрытом танце сияющей зари на горных склонах, на горных полянах, на горных откровениях сакральных просторах вселенской, распахнутой души.
Тайна как птица небесная, танцует в горах в изгибах пластичной, волнообразной стихии, в которой все движения излучаются из вечных просторов вселенской души.
Вверх к заснеженным вершинам подымается вся космогоническая круговерть горных тайн, внемля небесам новые загадки вечных откровений, вечных даров божественного происхождения.
Небо и взгляд тайн, в котором отражается небесное зерцало небесных космогоний, отражается небесная тайна вечности в каждой заснеженной вершине, в каждой заснеженной долине сакрального происхождения небесных и земных бездн.
Белая горная тишина освещает своим белоснежным светом чистоту белоснежного, благоухающего танца, в котором исчезают все тайны сегодняшнего дня.
Всё пространство и мандала вселенной раскрывают таинственную ауру событий божественного танца праздничного, невероятного дня.
Пространство планеты, пространство танца жизни в едином монолите вращают синхронно все события тайн непостижимого бессмертия.
Отзывчивость всей планеты, чувствилище всей вселенной, таинственность всего космоса, как единое пространство движутся в едином танце, как единая монолитная космогония всесущего океана, всесущей пульсации, всесущих ритмов единой бездны заснеженных небес.
Как движется танец жизни, так движется танец планеты, так движется танец горных мистерий и в заснеженном небе танцующего океана тайн. Владимир Бертолетов ©


… показать весь текст …

Где живёт Надежда -
там у мужика и одежда!

Не проблема

Стихи никак не связаны с духовной теплотой.

Тусклый месяц, чуть прозрачный,
В синеве небес бледнел.
И серпом печальный мрачный
Он завистливо смотрел.

Как поодаль, разгоняя
Облачка своим лучом,
Солнце шар пылал играя,
Словно был простым мячом.

Золотые струйки света
Он на землю щедро лил.
И своё тепло в улыбке
Людям радостно дарил.

И конечно, солнцу рады
Были очень млад и стар.
Алчно горные громады
Поглощали лучей дар.

И тоскою утомлённый,
Месяц голос услыхал:
"Раньше, друг мой огорчённый,
Ты ж светил, не уставал.

Пусть твой свет не самый яркий,
Бледно-жёлтый и простой.
Он чуть теплый, а не жаркий,
Но так важен в час ночной.

Разливается приятно
По тропинке он лесной.
Шелковисто, мягко, гладко
Стелится в тиши глухой.

Ведь всему своё и время:
Солнцу - день, луне же - ночь.
Это вовсе не проблема.
Ну а зависть - гони прочь."

Мы в жизни часто смеёмся и над собой, потому что понимаем, что не будет другой.

От заката до рассвета,
Пока мы одни,
Я безумные напевы…
В уши лил твои.

Облачный день…

Облачный день и в небе бал-маскарад,
Виртуоз ветер крутит хит-парад,
Прогоном порой до слёз доведённые,
Теряют участники капли прольённые,
Поклонники солнца белые облака,
Приплыли на праздник издалека,
Бегущие с ночи на свет и в день,
За горизонтом покинули тень,
Обласканы солнцем, поцелованы ветром,
Оставив в прошлом все плохие приметы,
Мотыльками словно спешат на свет,
Прекрасней которого в мире нет…