Лучшие статусы всех категорий. - Страница 3004

Молодые не молодые.

Они хотели на него поставить, а он взял и на них положил.

Тьма

Что там несется в небесах,
Пылая топкой паровоза?
Свивая смерчи на снегах,
Все выстужая в лед морозом.

Кто там скулит, стенет, взвывая?
Метель иль волки за мостком?
Кто там на кладбище мигает
Во мгле неверным огоньком?

Клыками щеряся на выси,
Кряхтя, садится на крылец
Скулить о вечной жуткой жизни
Непоминаемый мертвец.

Перечисляя званий, премий
И многотомной лжи обман
В глухоневнемлющей деревне
Давно уснувших поселян.

Пусты могильцы неживые.
Живые в темный час живых
Храпят, проспав свою Россию
И дух отшедший пресвятых.

Спят в городах архиереи,
Дневных пророчиц нудный вой,
Спят казнокрады, задогреи
Из кресел кожаных с женой.

Поэты спят и патриоты,
Смотритель спит кремлевских звезд,
Воров дневных спят сверхдоходы
В костюме сером «Хьюго Босс».

Всю ночь стучат мне в дом снаружи
И дышат в стекла синим льдом
Неупокоенные души
С промерзлых кладбищ за прудом.

Несметных духов легионы
Несет над сонною страной
Мороз забвения бессонный
Близкогрядущею войной.

И дремлет мертвая Россия
Под гулом, посвистом чертей,
В дома попрятавшись глухие
Как за бойницы крепостей.

Бессонный ангел полуночи.
Води недремлемой рукой!
Не спи, не спи в сей час порочный
Нерассветаемой страной.
… показать весь текст …

Зависимость не радует,
проси друга или родича
и любая связь не отрадна,
если просьбой испорчена.

Поступку доверяют больше,
чем миллиону чудных фраз,
а привези подарки в Porsche,
ты станешь ближе во сто раз.

Выгода списывает любые грехи
среди живущих масс народа,
будь ты интеллигентом или от сохи,
будь Аполлоном Бельведерским или уродом.

Болью высечены в сердце моём слова..
Ты там не кто!
Дорого тебе только в ад-
А я бы рад только там меня тоже не ждут..
А если ждут то и вас там настигнет суд!

А правда все так?

-Я не лучший человек в твоей жизни..
-Но я уверен!
-Когда ты услышишь мое имя!
-Ты улыбнёшься)
-И скажешь!
-Он.. отличался от других...

Люди губят друг друга порой даже не осознавая этого. Где есть победители там и будут проигравшие.

Слива

Идёт всё дальше марафон,
Не знаю кончиться ли он .
Тебя забыть пытаюсь вновь,
И по венам льется кровь.
Я удалила твои фотки..
Галерея вновь пуста,
Но в мысли лезешь очень ловко,
И попадаешься во снах.
Подруги мне напоминают
Все приколы про тебя .
Мне так смешно , смешно и больно,
Я знаю это не со зла .
Я так хочу в твоих объятьях
Побывать всего лишь раз .
И твой парфюм вдыхать как будто...
Как будто уж последний раз.
Хочу тебя очень увидеть,
И просмотреть в твои глаза .
Но твои чувства будто слива-
Горькая зато чиста.

Печаль

Я знаю это не взаимно
Тут и вопроси ни к чему .
Печаль ко мне вдруг наступила ,
Нежно касаясь моих уст
Я знаю то ,что в твои мысли ,
Не попаду я уж никак .
Зато я много представляла
Как мы гуляем , тёмный парк .
Как на подписку нажимала
Переживала и тряслась,
Подружкам уши прожужжала
Но лайка так и, не дождалась .
Все твои минусы я превращала
Постоянно строго в плюс .
Когда в глаза тебе смотрела
Я понимала что боюсь .
И вот когда уже забила
На тебя я в сотый раз...
Мне вдруг печаль в сердце залезла
И по щеке слеза прошлась .

Каждый раз когда меня ломало
Я вставал и шёл вперёд
Ведь мне казалось это мало
Даже если кто-то рядом умрёт

Я упаду и встану потому что надо
Даже буду веселить тебя
Какая бы там не была рана
Ведь живу я так день ото дня

Смеюсь,улыбаюсь,а ночью
Пишу тоны стихов
Затем рву их в клочья
А утром новый я готов

Осень настала

Осень настала, так грустно стало,
Грозно деревья шумят,
Лист облетает, поздно светает,
Трубы печные дымят.

Сердце устало, петь перестала
Песни в полёте душа,
А всё ж к надежде рвётся, как прежде,
Знает, что жизнь хороша.

Сводишь меня с ума

Кричишь на меня без повода,
Кругом голова, и я опускаю глаза.
Сводишь меня с ума,
Не могу думать не о чём,
Голова тобою забита.
Все как в страшном сне,
Нож у меня в руке.
Застыла одна эмоция у тебя на лице.
Кричала на меня без повода,
Ты свела меня с ума.
Полиция, скорая, гроб, похороны.
Решетка, допросы, психолог
Итог - психиатрическая больница...

Жене. Из жизни мужчин

Моя жена любимою была,
Гнездо семьи хранила беззаветно.
Она со мной бок о бок прожила
Все тридцать лет спокойно, незаметно.

Она дарила тихое тепло,
Когда мне было холодно и сыро,
Когда мне сердце очень больно жгло,
Она меня жалела и любила.

Страсть обуяла к женщине другой,
К шальным губам, лихим речам и ласке,
И потерял я разум и покой,
Меня манила новой жизни сказка.

Рутина, быт, где яркой жизни цвет?
Жена скучна, теперь ей место в прошлом.
И пусть совместных наших тридцать лет
Останутся лишь памятью хорошей.

***

И вихрь меня безумный закружил
С той, кто моложе, выше и стройнее,
Чей дерзкий взгляд меня заворожил,
Я навсегда решил остаться с нею.

Турне, наряды, бары и балет,
Всё, что захочет юная супруга,
Но стал уже по швам трещать бюджет,
С работой тоже стало очень туго.

Быть на плаву пытался, что есть сил,
Я уставал, но тщетны все старания,
Меня недуг серьезный подкосил,
И от неё так ждал я понимания.

Щемило сердце, кругом голова,
Когда она вдруг в комнату впорхнула.
«Что ты разлёгся, побыстрей вставай!
Нас ждут в гостях», - и мне костюм швырнула.

А в другой раз раздался дикий плач.
Кричала громко в бешенстве супруга,
Что до моих нет дела неудач,
И шуба лучше у её подруги.

Ну а вчера её всю ночь прождал,
Душа болела, пульс нещадно бился.
Кто-бы глоток воды тогда подал.
О Боже мой, чего же я добился?

***

Огни сирены, скорая, провал…
В палате белой, чистой я проснулся.
И солнца луч в ее глазах играл.
«Где медсестра? Скорее, он очнулся».

Она, наверное, долго не спала,
Я видел тени на лице усталом,
И за руку она меня взяла.
«Привет, родной», - с улыбкой мне сказала.

«Нет, не вставай, тебе нельзя пока,
Ты справишься, ты сильный, слава богу.
А знаешь, я взяла себе щенка.
Он очень славный, хоть и сгрыз всю обувь».

Я слушал и смотрел в ее глаза,
Ее лицом не мог налюбоваться,
И потекла предательски слеза.
И лишь в тот миг я смог себе признаться,

Что во всём мире, женщины родней
Нет у меня, пусть в волосах седины,
Неброско платье скромное на ней
И пролегли на лбу ее морщины.

Но от неё исходит чистый свет,
И доброта вселяет жизни силу.
Другой такой на свете, точно нет,
Моей родной, единственной и милой.
… показать весь текст …

Графомания. Статья.

Снова у меня на столе пухлый конверт. Я привычно догадываюсь: стихи. Стихи, которые любят слать в «Фому». Стихи, которых много. Стихи, которые — не стихи.

И снова мне придется убеждать адресата, что мы самотек не печатаем, что рубрику «Строфы» у нас ведет отдел поэзии журнала «Новый мир», что в этой рубрике у нас публикуются ведущие, признанные российские поэты. А внутри будет грызть червячок. Потому что хоть это и правда, но не вся правда. Но ведь не обижать же человека, не говорить ему прямо: извините, но ваши стихи — графомания.

А почему, собственно, графомания, может спросить он в ответ. И почему я вправе решать, какие стихи графоманские, а какие нет? У меня что, на столе стоит портативный «графоманиметр»? Неужели есть четкий, понятный и всеми признанный способ отделить графоманские стихи от неграфоманских?

Ответить трудно. Потому что нет никакого «графоманиметра» и быть не может. Легко физикам опровергать псевдонаучный бред о «торсионных полях» или историкам — «новую хронологию» Фоменко. Есть четкие критерии, есть внятная методология… Но когда речь заходит о поэзии, все становится крайне зыбким. Графомания — это что? Ошибки в размере? Примитивная рифмовка? Заезженные образы? Да ничего подобного! Все это может быть и в настоящих стихах. А у графоманских все может быть в порядке с поэтической техникой. И тем не менее, стоит только прочитать несколько строф — и понимаешь: чистейшей воды графомания.

Причем ведь графоманские стихи и плохие стихи — это не всегда одно и то же. Плохие стихи могут быть и у хорошего поэта, и графоманское стихотворение может понравиться ценителям поэзии. Всякое бывает.

Я шестнадцатый год веду подростковое литературное объединение. И каждый раз, когда ко мне приходят новые ребята, сочиняющие стихи, говорю им так: «Все стихи делятся на хорошие, плохие и никакие. Хорошие — когда ты испытал некое душевное переживание и сумел выразить в таких словах, что и другие примерно то же почувствовали. Плохие — когда переживание ты испытал, а вот подходящих слов не нашел. И, наконец, никакие стихи — когда ничего ты не испытывал, а просто сумел выехать на технике стихосложения, замаскировать рифмами и метафорами пустоту, дырку в поэзии. Поэтому не бойся плохих стихов, они неизбежны. Бойся никаких стихов, сколь бы красивы они снаружи ни были».

Конечно, схема очень примитивная, ее легко разбить вопросами «а что такое душевное переживание?», «а с чего ты взял, что вот тут переживание было, а тут — не было?», «а что, если от стихов, которые ты считаешь никакими, кто-то в голос рыдает?». Ответить нечего, потому что действительно в поэзии не существует объективных критериев. И мнение большинства в ней тоже мало что значит. Сколько было в истории примеров, когда современники не понимали и не признавали поэта, и лишь спустя многие десятилетия, а то и века потомки понимали, какой же это был мощный талант.

Проблема усугубляется еще и тем, что в наше время вообще все культурное пространство — и в том числе поэзия — потеряло, говоря языком математики, связность. То есть раскололось на какие-то островки, тусовки, кружки… Кого сейчас можно назвать современными поэтами первой величины? Окружение журналов «Арион» и «Воздух» назовет одни имена, те, кто следит за работой премии «Поэт» — другие, а почитатели издательства и клуба ОГИ — третьи. Но и первых, и вторых, и третьих сейчас читают в основном коллеги-поэты, а массовый читатель может вообще не знать этих имен… И вот на таком фоне — когда даже профессионалы не могут между собой договориться, — приходится рассуждать о графомании. Рассуждать, не имея возможности, как полвеком ранее, опереться на незыблемые авторитеты.

И все-таки попытаюсь дать свою версию — что же такое графоманские стихи. Думаю, дело вовсе не в качестве поэтического письма (хотя у графоманов оно чаще всего действительно ниже всякого плинтуса), а во внутренней мотивации пишущего. Графоману очень хочется написать стихи. Его душу греет сам факт, что он говорит не прозой, а поэзией. Им движет не столько глубокое внутреннее переживание, сколько — назовем вещи своими именами! — страсть тщеславия. О чем стихи, каково их качество — эти вопросы волнуют графомана в меньшей степени, чем сам по себе акт творения. Потому, кстати, чаще всего он пишет много — чудовищно много. У профессиональных поэтов почти никогда не бывает такой плодовитости.

О графоманах — православных и не только (+ видео)
Автограф М. Ю. Лермонтова

Но тщеславие действует и дальше, когда стихи уже написаны. Графоман подпадает под обаяние собственного текста и видит в нем то, чего никто, кроме него, увидеть не способен. Графоман предпринимает титанические усилия, чтобы опубликоваться — ему мало написанного ручкой в блокноте, теперь это должно быть издано типографским способом, и чтобы тираж побольше, и рецензии, рецензии! Главный вопрос, который он задает редакторам, — будете ли публиковать, и как только узнаёт, что нет — тут же прерывает общение. Критический разбор стихов ему в лучшем случае неинтересен, в худшем же — вызывает агрессию. Графоман не хочет учиться, он заранее уверен, что пишет на высшем уровне.

А вот гонорар графомана чаще всего не волнует, он готов публиковаться за свой счет — лишь бы опубликоваться!

А почему стихи эти чаще всего плохие — понять несложно. Во-первых, талант вообще явление довольно редкое, а во-вторых, все душевные и интеллектуальные силы графомана уходят не на работу с текстом, а вовне — на раскрутку своей поэтической продукции. Будь вся эта энергия направлена на сами стихи — возможно, что-то бы и получилось.

Очень частый случай графомании — это стихи, которые представляют собой правильно зарифмованные мысли автора. Рассуждения на какие-то высокие темы, нравоучения, воспоминания… Есть очень простой способ понять, что эти стихи по форме — не стихи по существу. Записать их прозой, поменяв порядок слов, разрушив внутренний ритм. Если в их восприятии ничего не изменится, если читатель вынесет из прозаического варианта ровно то же, что и из поэтического — значит, и незачем было облекать это содержимое в стихотворную форму.

И — вернусь к тому, с чего начал! — отдельно стоит поговорить о поэзии православных авторов. Тут, как мне кажется, граница между стихами графоманскими и стихами просто плохими гораздо заметнее. Позволю себе использовать свое определение плохих стихов — то есть стихов, вдохновленных искренним глубоким чувством, но не вылившихся в адекватные слова. Так вот, всерьез верующий человек пусть не всегда, но хотя бы иногда испытывает глубокие религиозные переживания, ощущает присутствие Божие, ощущает свою греховность, ощущает духовную радость в молитве и в церковных таинствах. И вот это чувство ему хочется, не расплескав, воплотить в стихи*. Но чем глубже и выше чувство, тем труднее эта задача, тем меньше годятся для ее решения лобовые средства — то есть церковная лексика, постоянные упоминания свечей, крестов, куполов и так далее.

Потому-то так много бывает плохих православных стихов. Подчеркиваю — не графоманских, а просто плохих. Они мотивированы не тщеславием, а искренним, живым чувством. Увы, не получилось. Для меня как для редактора — даже безотносительно вопросов публикации в «Фоме» — это самый тяжелый случай. Нельзя же обижать людей, прямо высказываясь о качестве присланного. Может, они этими стихами спаслись от греха уныния, может, вытащили себя из поистине адских бездн, а я им — «не стихи это, бездарно это». Тут уже вопрос этический, а не поэтический.

Но, увы, бывает и православная графомания. Стихи, в которых те же самые свечи, кресты и купола маскируют пустоту. Человеку хочется написать что-нибудь «православненькое», и не просто написать — а напечататься! Разумеется, с благороднейшей целью — побороться за дело Православия, обличить всяческую тьму, наставить на истинный путь заблудших, и так далее, и тому подобное. Опыт показывает, что такие люди наиболее нетерпимы к критике, от обороны они легко переходят к нападению и негативное мнение об их православных стихах воспринимают как «наезд» на православную веру как таковую. С такими говорить проще. Хотя еще проще — просто молча игнорировать.

Но что же мне делать с конвертом на столе? Подсказал бы кто более опытный… Но у более опытных — те же проблемы. Остается просто молиться — и об авторах нестихов, и о себе — чтобы не впасть в грех осуждения. Правда, получается — так себе…

* Глубокое исследование современной духовной поэзии см. в статье И. Б. Роднянской «Новое свидетельство. Духовная поэзия. Россия. Конец XX — начало XXI века». «Новый мир», №№3—4, 2011 г. — Ред.

Редактор журнала «Фома»
… показать весь текст …

Лесная глушь

Уныл и зол, стократ неистов
сей мир прожженых атеистов,
где смысл ушел и Красота,
что потерял давно Христа.....

Что делать в нем?
Бежать лишь только
в деревню, в глушь, в дремучий лес:
кругом колючие осколки
былого зеркала небес.

И там, в старинных книгах редких,
чтить сердцем лишь один кумир -
сейчас почти умерший, редкий
неоскотитненный т о т мир.

Что было нам в селе? Народу
несладко стало и в лесах.
Так мертво-косная природа
мстит атеистам от Творца.

Весной глядели в нас сугробы:
но в черных листьях гнили мы.
Водой налитые чащобы
после суровейшей зимы.

Невоскрешенная природа
смотрела чуждо нам в окно
на нищету, на грех народа
мертво, и тупо, и темно.

А лето, слепо и дождливо,
нам отомстило за грехи
гнилой травой, гнилою нивой -
как графоманские стихи......

И лишь сентябрь благословенный
нам ярким солнцем поблазнил:
в лесах под сенью прикровенной
народ грибов понавалил.

Сосед с двустволкой там без смысли
впустую бег с собакой Нимфой.
Такую прозу серой жизни
писать одной глагольной рифмой!

Ежа гоняли в эхе гулком
с утра туманным переулком -
наивная детская душа
схватить колючего ежа!

Зимой же стало веселее.
По елкам розовый рассвет
в ветвях еловых иней греет
в восход и вместе лунный свет.

Вблизи седых электролиний
по тропкам узким и пустым
всяк брел порой в морозной стыни
в туман колючий по своим.

Зима! Опять премилый русский
январь. Холодная закуска,
маня, сияет что весна.
Как злая водка холодна!

Она чиста как девы слезы
нам освящает нищий рай.
А баня,топлена березой,
играет, что башкир курай.

.........................
..........................


Зима. Башкирия. Граниты
могучих скал опутал снег.
Как мед башкирский именитый
лед желтый тянется на брег.

Туманна Белая седая.
Колхоза бывший бригадир
в санях за реку отьезжает
на дикой лошади башкир.

Тайга на скалах вроде рая
на скрип полозьев замерла.
В кладовках спит почти живая,
жужжа, башкирская пчела.

На огородах на ограды
сугробы блещут что во сне,
горя как некие брилланты,
сапфиры при большой луне.

И тихо на деревне бедной.
Все спит и дремлет, холодны
обьятья сосен в заповедной
стране далекой до весны.

Но потеплело вдруг. На "Скорой"
с соседом едем вдаль на склад.
И смотрим дальний поезд скорый
с шоссе, вдыхая самосад.

Когда с Уфы прикатят гости,
уходит нудная тоска,
как звезд слепит многоголосье!
Играет Белая река!

И снова снег горит бриллиантом
при ярком новом фонаре,
с утра божественным талантом
сияет солнце на горе.

И как божественные книги
вдруг раскрывают тайный шифр,
седой Урал, батыр великий,
глядит, насуплен, в нижний мир.

В ветвях пиликают синички,
стократ приятней чем ТВ -
не голозадые певички,
трусы, поющие в ламэ.

И финно-угры, и славяне,
татары смотрят, тупя взор -
столбы, немые поселяне,
запели вдруг немой фольклор.

Совсем не дедовы победы
с Москвы тогда пищал Приап.
Но в интернете даже шведы
спеть попытались "Су буйлап".
… показать весь текст …

Лебедь Руслан

Стужа лютая. Очень больно!
Лапки крепко врастают в лёд,
Бьются крылья с трудом, безвольно.
Он в плену, невозможен взлёт.

И оковы стряхнуть пытаясь,
Лебедь мечется и дрожит.
Черных воронов злая стая
С хищным криком над ним кружит.

Неба падает синий купол,
Растворяясь в тумане слёз.
В полынье оказался, глупый,
Что цепями сковал мороз.

Панцирь льда на озерной глади
Костенеет, кружится снег.
"Птица гибнет!" – из леса глядя,
Замечает вдруг человек.

***

И от жалости сердце сжалось.
Тонкий крошится лед, скрипит,
Вот пол - метра уже осталось
Лебедь замер, как будто спит.

Палкой корку льда разбивает,
Бедолагу освободил.
Чудо! Жив! Головой кивает
И шипит из последних сил.

Птицу в руки взяв аккуратно,
И моля отвести беду,
Человек вновь идет обратно
По заснеженному пруду.

Лёд предательски надломился
Эх, добраться бы хоть ползком.
Берег. Лебедь зашевелился.
"Держись, милый, уж скоро дом".

***

На крыле перебитом - рана,
Отморожены лапки, хвост.
"Новый домик тебе в чулане
Смастерим, наш заморский гость.

Приютим на своей усадьбе,
Отогреем и всё пройдёт.
Не грусти, старина, до свадьбы
Обязательно заживёт".

Подлечился, окреп пернатый,
В доме общим любимцем стал.
У гусей он теперь вожатый,
На дворе у кур - генерал.

И хозяев встречает славный
Лебедь радостно у ворот.
Окрестили его Русланом.
Так прожил он почти что год.

***

Вот уж осень идет к закату,
Лист последний роняет лес.
Стая белых летит над хатой
Лебедей в синеве небес.

И увидев родную стаю,
Белоснежным взмахнув крылом,
Наш Руслан в небесах растаял,
Навсегда покидая дом.

Передать сложно наши чувства-
Радость с горечью, что до слёз.
Без него стало в доме пусто.
Он частичку души унёс...

Одиноко нам без Руслана,
Вспоминает ли он о нас?
Как он в южных далеких странах?
Где гнездится, родной, сейчас?

***

В дом стучится весна несмело,
Продолжает свой время ход.
Солнце землю теплом согрело,
Мчится жизнь в суете забот.

Человек поднял очи к небу,
В мысли грустные погружен.
Быль ли это, а может небыль?
Лебедей видит белых он.

Их Руслан летит белокрылый
И уже не один - с женой,
С грациозной своей Людмилой,
С возвращением в дом родной!
… показать весь текст …

Ruman-Хаос

Столько грязных языков окружают нас,
Давай уедим от них, нажимай малая на газ,
Посмотри в мои глаза, там глубокий океан,
В душе боль, одиночество, а снаружи словно я титан.
Без тебя все нитак,а общаемся пару часов,
Ей не нужны деньги, только теплота, с ней хоть на райский остров.
В голове у меня бардак, хочется мне к тебе,
Может я влюбился, или сам не в себе..
Но твой голос греет мою душу,
Готов всю ночь сидеть и слушать.
Я уверен, ты одну вешь понимаешь,
Что щас мое сердце в холода, согреваешь.
Ты мое восьмое чудо света,
Будь со мной, и никогда любовная не закончится это естафета.

БАРХАТНЫЙ БЛЮЗ ДЖИНЧАРАДЗЕ НИКОЛАЙ и АДА ЛАПУРИДИ

Не надо учить дурака, он и без тебя всё знает.

Сделай добро человеку и посеешь в нём к себе ненависть.

Того, кто обгоняет свое время, не догоняют.

Жизнь в отношениях проста - твоя самая короткая верста!

Ты свой и это усвой!

Не учи жить других и не быть среди плохих!

Пейзаж

Январский серенький денек:
всяк ляг да плюй под потолок!
Руины бани безисходны...
Словно прошел тут сатана,
проходят тени у окна
в деревне русской безработной.

У бюста Ленина в буран
вроде советских партизан
топочут с сумками с ларька
папаши Зю как пионеры -
богаты лишь пенсионеры.

Унынье, холод да тоска.

И одиноко и бесцельно
над всем дымит труба котельной.
А у закрытой у больнички
орет ворона на ветвях
вслед уходящей электричке.

Спаси их всех что ли аллах?

Наташка спиртопузырьком
плетется в мареве седом,
поскольку нынче понедельник.
И закусила уж драже -
как все младые тут без денег,
опохмеленная уже.

Опохмеленные слегка
грядут с реки два рыбака,
остаток здешнего народа.
И без налима, без язя
пустые ящики неся,
опять без рыбы и дохода.

И как Беда и Неудача
ползет в наморднике собачьем
с утра едва еще с постели,
а нею наш всеобщий пес,
бубня сама себе пол нос -
соседка Таня еле-еле.

Весьма веселые притом
влекут на сдач металлолом
не как угрюмые тут все,
где на сугробе пляшет бес,
былые член КПСС
по оснеженному шоссе.

Чиновник, полный весь хлопот,
свистит на "Вольво" сквозь народ
в шарфе от Гуччи при параде,
снег завивая ввысь винтом.
В Анталье или там в Хургаде
здесь не бывал почти никто.....

Витек орет им: Суки! бляди!

Когда вечор гудет буран
средь сих безлюдных диких стран,
стихов любовных их ишшо,
детей упорных совмещан -
то в интернете хорошо
читать сто тысяч графоман.
… показать весь текст …

Вавилон

Невежество владеет дураком
и служит празднословием злодею.
Убогим современным языком,
поэт, дерзни создать ты "Одиссею"!

Мы безязыки стали как моллюски,
грызя друг друга сотню лет подряд.
Сам сатана в квартирах стал как брат,
и льстить безумцам: "Русский лучше русских!"

И тупо смотрит ввысь больной народ,
почесываясь в божие орбиты,
на сотни светолет тому вперед -
лишь подлый раб у злых космополитов.

Среди иных нехристианских стран
дадим мы фору в атеизме дурням прочим.
Так пожирает нас Левиафан
при свете дня, а мы тому хохочем.

Скопцы забот и праха, мы грядем,
все должники у золотых кумиров,
мы в скотобойню прем и бьемся лбом
витиям суемудренного мира.

— Чем детский новый год отличается от взрослого нового года?
— Когда мне было 5 лет воспитательница переодевалась в Снегурочку для нашей группы, сейчас только для меня.

Январь

Как великаны ели дремлют
и дятел прыгает в ветвях
над зимней снеговой деревней,
и солнце ходит на горах.

Бездвижна тишь.Лишь под снегами
чеснок порой заводит речь,
да глухо трескает дровами
в избе затопленная печь.

Приемник вновь об олигархах
на кухне что-то там зудит,
да по проулку иномарка
днем редко-редко прошуршит.

Мягка пуховая перина,
как снег в лесах свежайший весь.
А люди лишь у магазина -
пенсионеры, деньги есть.

Несут колбасы и консервы
у серой статуи вождя.
А на руинах свинофермы
сорока прыгает, свистя.

У сельсовета молодуха
с работой загребает снег,
и с лыжной палкою старуха
бредет как тоже человек.

И космонавты в горних сферах
уж поглощают свой обед.
Все неизменно, бедно, серо
в деревне ровно 30 лет.

А вечер скука деловая
идет проулками во сне,
давя собак былого рая,
при убывающей луне.