Статусы про Великую Отечественную войну (Страница 3)

Всех нас уверяли, что русские - неполноценные, большевики, недочеловеки и что с ними необходимо бороться. Но, увидев уже первых военнопленных, мы поняли, что никакие это не недочеловеки. Отправив их в тыл и используя в качестве подручных, мы убедились, что это совершенно нормальные люди.

Они сражались до последнего, даже раненые и те не подпускали нас к себе. Один русский сержант, безоружный, со страшной раной в плече, бросился на наших с саперной лопаткой, но его тут же пристрелили. Безумие, самое настоящее безумие. Они дрались, как звери, - и погибали десятками.

В наши дни можно прочесть нацарапанные штыками в те дни слова на стенах Брестской цитадели. "Обстановка тяжелая, но мы не теряем мужества", "Умрем, но не сдадимся. 20.07.1941".

Они ничуть не походили на людей надломленных, изголодавшихся или не имевших понятия о воинской дисциплине". Грязные, забинтованные, они дерзко смотрели в объективы. Чуть приободрившись, покуривали предложенные им сигареты, излучая мрачноватую уверенность. Ни майора, ни комиссара, руководивших обороной Брестской крепости, так не удалось обнаружить. Оба покончили жизнь самоубийством.

Надежда Англии - Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка тоже отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии. Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок - весна 1941 года.

(Франц Гальдер, начальник Генерального штаба Вооруженных сил Германии)

В первые месяцы войны немецкие солдаты в своих касках, зеленых шинелях, со своими автоматами, танками, господством в небе внушали страх. Они казались неодолимыми. Отступление во многом объяснялось этим чувством. У них было превосходство оружия, но еще и ореол воина-профессионала. Мы же, ополченцы, выглядели жалко: синие кавалерийские галифе, вместо сапог — ботинки и обмотки. Шинель не по росту, на голове пилотка...
Прошло три недели, месяц, и все стало меняться. Мы увидели, что наши снаряды и пули тоже разят противника и что немцы раненые так же кричат, умирают. Наконец мы увидели, как немцы отступают. Были такие первые частные, небольшие бои, когда они бежали. Это было открытие. От пленных мы узнали, что, оказывается, мы — ополченцы, в своих нелепых галифе, тоже внушали страх. Стойкость ополченцев, их ярость остановила стремительное наступление на Лужском рубеже. Немецкие части тут застряли. Подавленность от первых ошеломляющих ударов прошла. Мы перестали бояться.
Во время блокады военное мастерство сравнялось. Наши солдаты, голодные, плохо обеспеченные снарядами, удерживали позиции в течение всех 900 дней, против сытого, хорошо вооруженного врага уже в силу превосходства духа.

Имеем ли мы право забывать, что стоили нам мир и свобода? Разве не было бы такое забвение предательством перед памятью павших воинов, перед горем безутешных матерей, одиноких вдов, осиротевших детей? Этого нельзя забывать во имя нашей упорной борьбы за мир, которая немыслима без горькой памяти о бедствиях минувшей войны.

С.С. Смирнов «Брестская крепость»

Не считали себя героями и бывшие защитники Брестской крепости. Они рассуждали так: да, я перенёс много трудного, тяжёлого там, в Брестской крепости, но ведь я просто выполнял свой солдатский долг, делал то, что мне было положено, так же как все эти четыре года Великой Отечественной войны на других участках фронта честно исполняли этот долг тысячи и миллионы советских воинов.

Смирнов С. С. «Брестская крепость»

На европейском фронте самым важным событием прошедшего года, без сомнения, стало сокрушительное контрнаступление великой русской армии против мощной германской группировки. Русские войска уничтожили — и продолжают уничтожать — больше живой силы, самолетов, танков и пушек нашего общего неприятеля, чем все остальные Объединенные Нации вместе взятые.
28 апреля 1942

Я воспользуюсь случаем, чтобы повторить завтра в Палате общин то, что я сказал раньше, что именно Русская армия выпустила кишки из германской военной машины и в настоящий момент сдерживает на своем фронте несравненно большую часть сил противника

письмо И. Сталину 27 сентября 1944 г., «Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941−1945 гг.» М., 1967. Т. 1. С. 260

Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,-
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я - где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я - где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я - где крик петушиный
На заре по росе;
Я - где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, -
Там, куда на поминки
Даже мать не придет...

1945-1946

Эти дни не могут повторяться,
Юность не вернется никогда.
И туманнее и реже снятся
Нам чудесные, жестокие года.

С каждым годом меньше очевидцев
Этих страшных, легендарных дней.
Наше сердце приучилось биться
И спокойнее, и глуше, и ровней.

Что теперь мы можем и что смеем?
Полюбив спокойную страну,
Незаметно медленно стареем
В европейском ласковом плену.

И растет и ждет ли наша смена,
Чтобы вновь в февральскую пургу
Дети шли в сугробах по колена
Умирать на розовом снегу?

И над одинокими на свете,
С песнями идущими на смерть,
Веял тот же сумасшедший ветер
И темнела сумрачная твердь.

Блокада

Девятьсот дней блокады,
девятьсот страшных дней.
Самолетов армады
в сатанеющей тьме.
Вой тревожной сирены
с чередой канонад.
И фабричные смены
после чуткого сна.
Навалившийся голод
без поправки на рост.
И пронзительный холод,
будораживший кость.
От фашистских снарядов
колебалась земля,
Но сыны Ленинграда
не жалели себя.
Девятьсот дней блокады,
сотни тысяч потерь.
Девятьсот дней блокады,
героизма пример.
Поклонитесь погибшим,
обогрейте живых.
То святые могилы,
то священная жизнь.


8 сентября - День памяти жертв блокады Ленинграда.

Прощание Славянки

Марш на многие века, символ всей России.
С ним суровые года с мужеством сносили.
С ним прощались навсегда, думая о жизни,
и сжимали автомат с мыслью об Отчизне.

Раскрывался дух бойца в такт священным нотам.
И боролась вся страна до седьмого пота.
Замирал последний вздох с крайней каплей крови,
но в атаку наш солдат шел от обороны.

И пугал российский марш вражескую нечисть
от романских языков и других наречий.
Он вселял в сердца бойцов магию Победы.
С ним дубасили врагов прадеды и деды.

Испытание блокадой

Фашистское ненастье
накрыло Ленинград.
Пожар людского счастья
увидел милый град.

Надолго затянулась
блокадная петля.
В тревогу окунулась
любимая земля.

Вползал в сознанье голод,
студилась в жилах кровь.
Крошил людей осколок,
лишая мирных снов.

Ломалась твердь гранита,
корежилась Нева.
Огнем и динамитом
взрыхлялись острова.

Под вражеским прицелом
великий город жил.
Возвышенные цели
в сознании выносил.

Не думая о славе,
достоинство храня,
российский дух прославил
и вышел из огня.

Сорок третий, темень блиндажа...

Сорок третий, темень блиндажа,
Где укрывшись под шинелью тонкой,
Спит, от песен вьюги вся дрожа,
Не солдат, а хрупкая девчонка.

Снится ей далёкое село
И зовёт вернуться светлой грустью,
Снега по колено намело
У домов в родимом захолустье.

Ну, а здесь Катюша - медсестра,
И на то её души лишь воля,
Среди взрывов, приглушая страх,
Раненых вытаскивает с поля.

Долю свою женскую несла,
Этот смысл отточенный веками,
Дорогая, скольких ты спасла
Маленькими, сильными руками?

Сорок третий, темень блиндажа,
Где укрывшись под шинелью тонкой,
Спит, от песен вьюги вся дрожа,
Не солдат, а хрупкая девчонка.

«Небо – моя обитель».

Мне песни пел упрямый ветер,
Гуляя между облаков,
Орел стальной, взлетая к свету,
Желает победить врагов.

Когда на взлетной, меж тумана,
Ты слышишь лишь ревущий гром,
Взмывая птицы, клином станут,
Покинув свой аэродром.

Воловью силу даст при взлете,
Круша врагов немую сталь,
Перед тобой вся жизнь…в полете
За мира миг ее отдай.

Садится тихо победитель,
На свой родной аэродром,
Где небо для него обитель
Где мир земной – наш отчий дом.

© ШПИЯКИНА НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА. 2018г.
Посвященно А. И. Покрышкину.

Чтобы дети были живы

Фашист сказал, что жить не будут дети.
Что им нужна земля, а люди не нужны...
Наверно, не было ещё на свете
Такой жестокой, злой войны.

Дети вдруг бойцами стали,
Их смерть стояла при дверях.
Им крошки хлеба не давали
И мучали в концлагерях.

Бомбёжки стали регулярны,
Как будто дождик проливной.
И было чудом, просто чудом
Если солдат ещё живой.

Фашист пока не наигрался.
"Игрушка смерти" в их руках,
Но наши дети будут живы
Пока солдаты на ногах!...

И мать солдата провожала,
На бой защитник шёл с призывом:
"Чтобы были живы дети,
Чтобы дети были живы!"

Украина моя, Украина!

Пробил час, наступило мгновенье,
И в неясной предутренней мгле
Поднимались войска в наступленье,
Шли войска к украинской земле;
Шли на запад по снежным равнинам
Земляки, побратимы, друзья...
Украина моя, Украина,
Мать родная моя!

Всё, что думалось, чудилось, пелось,
Всё на этом лежало пути...
Раньше всех лейтенанту хотелось
До своей Украины дойти.
Вся в цвету вспоминалась калина,
Что под вечер ждала соловья...
Украина моя, Украина,
Мать родная моя!

Сколько б верст до тебя ни осталось —
Мы к порогу придем твоему...
Но упал лейтенант, и казалось,
Что уже не подняться ему:
Налетела фашистская мина,
Жаркой крови хлестнула струя...
Украина моя, Украина,
Мать родная моя!

Всю тебя искромсали, скрутили,
Исковеркали всю чужаки...
— Поднимите меня, побратимы,
Дайте на ноги встать, земляки!
Я рядов боевых не покину,—
Пусть умру, но дойду до нее...
Украина моя, Украина,
Сердце мое!..

Мы противиться были не в силах,
Возразить не могли ничего,—
В те часы даже смерть отступила
Перед жгучим желаньем его.
Он поднялся: «За мною, орлята!» —
И взметнулась людская волна.
И видны уже белые хаты,
Украина видна!..

Он дошел до родимого края,
С честью выполнил воинский долг,
Но, последние силы теряя,
Покачнулся, упал и замолк.
Скорбно шапки снимала дружина —
Земляки, побратимы, друзья...
Украина моя, Украина,
Ненько моя!..
Январь 1943

Мальчик — герой.

Он был предан стране,
Но его расстреляли.
И брошенное его дитя той жестокой судьбе,
Видело отцовское тело тогда потухание.

И дал он клятву тогда над крестом,
Держась за воздух, уныло рыдая.
Закончит он дело начатое отцом,
Поднимая народ, врагов убивая.

Пошел он на бой в 41 году,
Видел, как боролись за крепость,
Видел, как пленных топили в пруду,
Видел, у городов рухнувшие стены.

Он был еще мал,
Его не пускали.
И обрушился шквал,
Из украденного им ППШ.

Маленький мальчик
Боролся за звание —
—Не быть убитым
В этой жестокой войне.

Он настолько был мал, что его...не замечали,
И строил он казни для немецких солдат.
Он прошел всю войну, не высыпаясь ночеми,
Дополз до Берлина, залез на Рейхстаг.

О нем мы не вспомним,
Так принято нами.
Но был тот, кто смог
Сжимая отцовское сердце руками.

Эхо войны

Свет во тьме не пронзает сердце,
Запах сырости и осадков,
И в закрытой кладбищенской дверце
Ручка в холоде стала гладкой.
Закаленные сталью заборы,
Мрамор черный,металл,древесина,
Здесь просторные тьмы коридоры
И старинная часть карабина.
У сосны старый запах победы,
Свист сквозь каски и дыры,
Нам во сне посылают советы
Капитаны,солдат бомбардиров.
Здесь давно не шумели ветры,
Только порох и кровь впиталась,
До Берлина пройдя километры,
Память эта в могилах осталась.
Старый крест зарастает крапивой,
И подтертые даты на фото
Не пройдут здесь истории мимо,
Прозвучат дней победы аккорды.
И дождем вымывало землю,
Ржавый нож,офицерская пуля,
Здесь огонь никогда не тлеет,
Здесь эмоций прощальных буря.
Заскрипела калитка тихонько,
Две гвоздики с георгиевской лентой,
Здесь не страшно,но изредка больно,
Поздравлять всех ушедших с победой.

В Париже было мирно в сорок третьем

В Париже было мирно в сорок третьем…
Звучал шансон негромкий из кафе,
И дружелюбно улыбался детям
Немецкий штурмбанфюрер подшофе.

Белел на Сене парус одинокий,
Спешил народ на конские бега…
А где-то на пылающем востоке
Стояла насмерть Курская дуга.

Могли французы вишню в шоколаде
В бистро привычно запивать вином.
А где-то в непокорном Ленинграде
Отсчитывал секунды метроном.

В салонах об искусстве шли дебаты,
В Гранд-Опера гремел могучий бас…
Побитый Кейтель спросит в сорок пятом:
«И эти тоже победили нас?»

А завтра была война

22 июня 1941 года

Да, мы не спали в эту ночь,
прощались с детством.
Остались школьные года
в былом наследстве.
Светились радостью глаза,
смеялись души,
И нам хотелось танцевать
и счастье слушать.
У неба звездного просили
разрешенья,
Избавил солнечный восход
от искушенья.
Мы понеслись под веер струй
из поливалки,
И было праздничных одежд
совсем не жалко.
Потом последний поцелуй
во имя дружбы.
Кого-то лирика ждала,
кого-то служба.
Из нас никто не полагал,
что на границе
Пылают мирные дома,
а не зарница.
И вдруг надрывное «ВОЙНА»
стрельнуло в уши.
Всепожирающий фашизм
покой нарушил.
И нам на плечи в тот же час
свалилась взрослость,
А долгожданные мечты
остались в прошлом.

Ген памяти

Прервался голос мирной жизни.
В эфире грянуло – ВОЙНА.
Сапог кровавого фашизма
ступил на мирный лучик дня.

Топтались цели и мечтанья.
Ломались прелести судЕб.
Кому-то выпало скитанье,
кому-то стон семейных бед.

Сжигались целые селенья.
С Земли стирались города.
Клыками псов кромсали пленных
и хоронили без следа.

Из кожи шились абажуры.
Из детских тел сосалась кровь.
Писалась смерть людей с натуры
и не хватало трупам рвов.

И нужно вбить такое в память,
чтоб не зачах российский ген.
Чтобы в победной панораме
Не прорастал забвенья тлен.

Весна победы

И всё о той весне
Увидел я во сне:
Как прадедушка мой
С войны пришёл домой,
Как прабабушка моя
Его радушно приняла...
Офицеров и солдат,-
А ведь смертей их бесконечность дат,
Воевали все с врагом
Ради матушки с отцом,
Ради поля своего,
Ради дома моего,
Ради дома твоего,
Ради края нашего с роднёю...
В страшнóм бою,
В чужом краю,
Мы все держались,
И, в конце же мы не сдались!

К юбилею великой отечественной войны.

То утро разломило жизнь на половины,
И расчертило жирной полосой,
Ложился спать я маленьким ребенком,
А через день я взрослый и седой!

И ничего того не предвещало,
Светило солнце и кузнечик пел,
А вражеское войско наступало,
И я побыть ребенком не успел!!!

Отца призвали моего и братьев,
Я помню мамины озёра глаз,
Они блестели гладью, не моргали,
А позже разлились тоской о нас!

Дни поползли кровавой чередою,
Под пули свист,и автомата треск,
И похоронка на отца по сердцу болью,
Души израненной последний всплеск!

Я убежал,на фронт,я буду вместо бати
Ты ради бога мать меня прости
Ну просто немец вовсе здесь некстати
На нашей потревоженной Руси!

Шли танки,по друзьям - солдатам,
Рвалося сердце,но духом я крепчал,
Тогда я первый раз ругнулся матом,
Тогда я танк свой первый подорвал!

С тех пор прошло уже четыре года,
И мы вернулись Родины сыны,
Но не вернулось 20 миллионов,
Детей осиротившейся страны!

Жизнь, опаленная войной

В преамбуле к стихотворению мрачные размышления, связанные с реальностью происходящих событий.

Сколько человеческих жизней унесла вторая мировая война, 20-30 миллионов?
Об этом истинно известно небесной канцелярии Божественного надзора за жизнью людей на Земле.
Им известны все события земной жизни, все грехи каждого земного раба Божьего,
Они ведут учёт унаследованных и накопленных грехов от рождения до смерти человека.
Небеса пытаются сдерживать людей в определенной узде, благодаря постоянно наполняющейся копилкой грехов.
Божествам, созерцающим жизнь человечества с Небес, хоть в какой-то мере, удаётся поддерживать жизненный порядок на Земле.
Ведь, грехи определяют возможность и перспективу обещаемой вечной жизни на Небесах.
Святые Писания извещают, что и на Небесах не во всём порядок.
Там уже тысячелетия проявляют свои нравы сатана со сворой своих падших ангелов.
Человечество Земли во всём доступно неограниченным проявлениям их деяний влияющих на жизнь людей планеты.
Система кнута и пряника, используемая Мудростью Небес, очищает, в какой-то мере, людей от скверны.
Суть Божественной справедливости в надзоре за жизнью людей, понятна верующим людям.
Но, в творящихся на Земле вакханалиях страдают и гибнут, в первую очередь, самые беззащитные люди.
А гибель верующих людей преподносится, как их вознесение на Небеса, в Рай Божий.
Во все времена человеческой истории, Бог никогда не вмешивался в жизнь людей, любой нравственности и веры.
Даже тогда, когда люди, в горе и в предсмертных страданиях, молили Его о помощи.
Вся история человечества в кровавых войнах, с провозглашаемой ими верой в Бога.
Бог всегда принимал жертвы всех войн, всех людских мракобесий, вероятно, в назиданье всем людям,
За неисполняемый долг пред Ним, за их неразумный разум в их поступках.
Верующие люди, с искренней верой и надеждой в Бога, всегда были уверены,
В основе всех побед - непременное их обращение в молитвах к Богу.
С древних времен враждующие стороны сходились в бою, и каждая из них, с верой в своего Бога, в едином возгласе провозглашали:
- С нами Бог! Он милостив и благосклонен к нам! С Божьей помощью мы победим!
И начинались страшные убийства всех подряд, с любой молитвой на устах.
В подобных схватках Богу поневоле надо было быть арбитром и решать,
Какой стороне победу подарить, с учетом грехов каждого и всех.
Тем, кто лишился жизни, предстоял ещё и Высший Суд на Небесах, определяющий, куда отправятся их души.
По Библейской грамоте, кому-то в ад, кто-то достоин Рая, а остальным куда?
Неопределённых в этом, большинство. Их судьба на Небесах скрыта мраком неизвестности.
Жизнь вечная на Небесах, да ещё в Раю, - высшая привлекающая мечта для человечества планеты.
На этом держатся все веры всех людей. Ради неё человек на многое способен,
Богословы уверяют, процессы гибели и выживания людей связаны с Божественными помыслами на всё происходящее.
Когда над Москвой нависла смертельная угроза вторжения в столицу оккупантов,
Спасло столицу озарение людей, - обратиться с мольбою к Небесам, в этом уверены верующие люди.
Икона Божьей Матери с молитвой о спасении столицы облетела вокруг Москвы.
И Бог милостиво принял такое обращение к Божествам, враг был остановлен.
Печально, что подобное озарение не пришло людям в блокадном Ленинграде.
Возможно, и им пришло бы такое благосклонное снисхождение от Бога, что спасло бы миллионы человеческих жизней.
Но у Ленина были слишком великие грехи, за которые пришлось расплачиваться жителям северной столицы.
У Сталина их было, повидимому меньше и, Бог дал возможность победить захватчиков под Сталинградом.
Верующих, хоть в какой-то мере, утешала уверенность, что за десятки миллионов убиенных, фашистов ждёт неминуемая расплата на Небесах.
***
Воины страны российской освобождали от захватчиков страны Западной Европы.
Многие из них погибли на чужбине, спасая их страны, их нации, их веру и народ.
В честь их благородной миссии установлены памятники освободителям народов Западной Европы.
Новое же поколение этих иноземцев, с невероятной наглостью, отвергают всё, чему они должны быть обязаны России.
Они отвергают истинную память о войне и благодарность своим освободителям.
Отвергают и не признают своё спасение от ига их порабощения фашистской мерзостью.
А правящая элита этих иноземных стран нагло заявляет:
- Ваши памятники снесены на свалку, можете забрать, что от них осталось.
- Места, освобожденные от них, напоминают нам о стране, её народе, как о вечном враге нашем.
При этом, эти люди считают себя душевными почитателями Божественных принципов межчеловеческих отношений.
Таких тварей, демонстрирующих Божественную справедливость, развелось в земном миру, как бесов сатаны.
В измышлениях подобных негодяев переписываются истории мировых войн по их извращенным понятиям.
Всё, что они вытворяют, - наперекор любой Божественной вере и заповедям Бога.
Это пренебрежение всеми Божественными принципами жизни людей, морально этических понятий их разума.
А сколько высокообразованных сволочей вскормлено идеями такой политики в нашей собственной стране?
Бесовская рать наступает и торжествует, мечтая о полном господстве над разумом всей человеческой цивилизации.
***
В истории народа и страны всегда гласила истина:
Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет.
Разумное поверье это народ веками утверждал.
Но угасает память о войне отечественного спасения народа.
Меняются понятия о ценностях страны, о достоинствах людей.
Моральные устои общества страны покрывает плесень.
Над разумом цивилизации людей планеты главенствуют
Законы жизни о превосходстве сильнейших и наглейших.
Ссылки на героев страны сохраняют лишь истории отечественных войн.
Жизнь поколения людей, не позволивших фашистской сволочи осуществить их злонамеренные замыслы, на жизненной черте её заката.
Всё меньше остаётся свидетелей тех событий. Уходят из жизни последние источники истинной памяти о войне,
Жизнь которых опалена войной и полна бедами ужасных гибельных потерь.
Нет покоя в душах ветеранов этой войны от мыслей о будущем страны.
Их мучат сомнения о сохранении свойств былой души российской.
Растёт расплод бесноватых душ в измышлениях сатанинских промыслов,
Терзающих память истории страны, народа и, его светлых героических имён,
Напоминающих о мужестве, о человеческой любви к Родине своей,
О величии русского народа, об их отваге, смелости и доброте душевной.
И как всегда было принято молвить, они обращаются с просьбой к Богу:
- Дай Бог людям всех народов, хоть малую долю души российской!

Строки посвящения победителям в Великой Отечественной Войне

Май сорок пятого - весна Победы!
Какой ценой она досталась нам!
Коварный, сильный враг, в ярости звериной,
Всю мощь своей армады обрушил на страну.
Мечтал одним ударом поставить на колени.

Бесовские твари, в образе господ над всеми,
Мерзавцы, наметившие цель народы покорить,
Не остановлены Божественным надзором.
Бесы сатаны решали судьбы человечества Земли,
Присвоив себе миссию и право сил Небесных,
Повелевать порабощёнными Божьими рабами.
Они навязывали свои законы и порядки,
Лишили жизни миллионы душ людей,
Чья жизнь, по любой вере, дана Богом.
Всё это творилось под надзором Божественных Небес.
Миллионы верующих в божественную милость
Молились о спасении детей, умоляли Бога о защите.
Но миссию Божественного права исполнил сатана.
И бесовские твари уничтожали всех подряд,
Женщин, стариков, детей безвинных, дарованных от Бога.
Их мучили, над ними издевались, заживо в огне сжигали.
Многие, кто выжил, искалечены физически, духовно,
Но они благодарны Богу, что остались живы.

О победе над врагом можно рассудить и так.
Народ страны, пройдя весь ад войны кромешной,
Повсюду на фронтах, в блокадах и в тылу,
Давал отпор агрессору, достойный и жестокий.
Усилия народа, непостижимые уму, восстановили
Мощь Армии и Флота и, веру в свою победу.

Через пылающие земли, разруху городов и сёл,
Захватчик отступал обратною кровавою дорогой.
Защитники страны, спасали Родину, Отечество своё,
И побеждая, они с врагом делили смертный ад войны.
Враг осознал крах своим мечтам о мировом господстве.
И теперь мечтал лишь об одном, как выжить в аду этом,
Как по Божьей милости для них, унести ноги в гнездо родное.

Враг защищался яростно, но вынужден был отступать.
На опустошенной врагом земле, политой кровью,
Незваные пришельцы оставляли свои могильные кресты.
Защитники Отчизны, родной страны, спасали и весь мир,
От мракобесия и тирании, от планов фашистских палачей.
Наши защитники поставили захватчиков-злодеев на колени
В логове их дьявольских мечтаний о мировом господстве.

Поколение российских победителей в войне,
С верой и надеждой, завещают всем поколениям страны:
Продолжайте эпопею побед страны российской
С доблестью, с отвагой души русской!
С разумом и благородством доброй её души!
Славься страна Россия, непобедимая в веках!
Прославляй мужество своё во всех веках грядущих!

Памяти войны

Память прошлого - смутный сон.
Тень войны тех былых времён,
Через время вернулась вспять,
Её стоны в душе не унять.

Эту скорбь не убрать из морщин,
Не стереть с редких белых седин.
Эта боль ранит без конца,
Пока всё же стучат сердца.

Память тех, кто покинул строй,
Кто с войны не вернулся домой,
Со слезами в усталых глазах,
Вынес ты на своих плечах.
Пр
Эта ноша - последний враг,
Павший снова пылает Рейхстаг.
Стоны раненых в битве солдат,
Осаждённый в кольце Ленинград.
Вновь в руинах, не взята Москва
Окроплённая кровью трава,
Бесконечное эхо войны,
Среди этой Победной весны.

Может это последний бой,
Стала память второю судьбой.
Время снова вернулось вспять,
Дан приказ: "До конца стоять"!

Стиснув зубы в победном строю,
Как в последнем забытом бою.
Хочешь снова проститься с войной,
Обрести долгожданный покой.

Память прошлого - сердца стон.
Лёг букет - он всем тем поклон
Кто вовек не вернётся домой
Кто сберёг от войны нас с тобой
Пр
Вновь вздымается красный флаг,
Павший снова пылает Рейхстаг.
Стоны раненых в битве солдат,
Осаждённый в кольце Ленинград.
Вся в руинах, не взята Москва
Окроплённая кровью листва,
Бесконечное эхо войны,
Среди этой Победной весны.

Памяти отца

Я не знаю, где твоя могила
Дорогой отец, простой сапёр,
Знаю, на войне тебя убили,
Но ведь мог бы долго жить, шахтёр!

Но страна звала сынов на помощь,
Ты не смог остаться не в строю,
И пошёл бить вражескую сволочь,
И погиб ты в первом же бою!

В дни, когда по улицам парадным
Старики идут под бой сердец,
Плачу я всегда: о, если б рядом
С ними мог идти и ты, отец!

Как же отыскать твою могилу?
Дорогой отец, ну, где же ты?
Может ходим мы, иль ездим мимо?
И куда нам положить цветы?

Знаем, в Книгу Памяти народной
Твоё имя красною строкой
Будет внесено в стране свободной,
Для народа каждый в ней герой!

К памяти Великой победы

С любовью на устах мы возвращаемся домой!
С любовью на руках встаём и рвёмся в бой!
В надежде спим увидеть дом родной…
Отца, жену, детей и мать, и братьев, и сестёр!

Мы родились в забытом миру веке,
Мораль на ценности семьи — запрет войной.
Нарушив это правило, восстали реки,
Зима и голод за спиной.

Мы кровью искупаем эту землю,
Под криками Ура, прорвались вновь!
Мы выходцы истории из пепла,
Бежать уж некуда, идём вперёд!

Мы знаем твёрдо все, на что пошли,
Мы бьёмся насмерть, чтобы жизнь спасти.
Мы здесь, друг другу каждому семья,
За нами дом, страна, Москва!

Не будем спать, не будем пить,
За Родину, Отечество все будем мстить!
Наш долг, у матери прощения просить!
Прости меня, обязан был убить.

И в мире, что свободным стал,
В любви, в надежде, скорбь в висках,
Сижу обёрнутый детьми,
В глазах горят кошмара дни…

Книга Пушкина

По воспоминаниям Марии Ивановны Дмитрук (её дневники), а также по рассказам ее дочери Альбины Алексеевны Поповой. Мария Ивановна работала врачом в Брестской крепости до начала Великой Отечественной войны, побывала в фашистских застенках, прошла войну в партизанском отряде им. Кирова, а в мирное время трудилась врачом.

Мария опишет тот случай в тетради.
Его вспоминаем в семье до сих пор.
Вечерний костер в партизанском отряде.
О скорой победе идёт разговор.

Она неизбежна, она в нашей власти.
Врага раздавить непременно должны.
В холодном лесу все мечтают о счастье,
Любви, тишине без смертей и войны.

А ночью внезапно рёв дикий раздался.
И вздрогнул от ужаса сумрачный лес.
На спящей земле ад кромешный рождался-
Немецкий пилот бросал бомбы с небес.

Ломались, как прутья, столетние ели.
От вспышек огня стало ночью светло.
Людей убивая, осколки летели.
Бойцов очень много тогда полегло.

Погибли в бомбёжке две девушки наши.
В отряде они обучали детей.
Им было лет двадцать. Маруся с Любашей.
Две юные жизни забрал лиходей.

Растерзаны зверски два тела снарядом.
А есть ли у этого изверга мать?
Ворвались в Россию фашистские гады,
Чтоб у матерей дочерей отнимать.

В ту ночь надо мной вихрь смертельный промчался.
Но случай чудесный погибнуть не дал.
Осколок, что в голову предназначался,
В лежащую рядышком книгу попал.

Собрание Пушкина. Книга большая
От верной погибели уберегла.
Костлявую жатвы кровавой лишая,
Удар роковой на себя приняла.

Мне книгу недавно те девочки дали.
А я не успела ее возвратить.
Её пронесли сквозь огонь в эти дали
На хрупких плечах, чтоб детишек учить.

Болотистый лес. То пешком, а то бЕгом.
Тяжелой дорогой не шли налегке.
И вместо одежды, припасов и хлеба
Нашлось место книге стихов в вещмешке.

С тех пор стала книга моим талисманом.
В отряде была я военным врачом.
Её я возила с собой постоянно.
Казалось, все беды мне с ней нипочём.

А позже семейной реликвией стала.
Свидетель военных безрадостных дней.
Её в лазарете ночами листала.
Судьба крепко-накрепко связана с ней.

Обуглились и пожелтели страницы.
Читаю стихи, и как будто во сне,
Погибших учительниц юные лица
Сквозь классика строки являются мне.

Тяжелую книгу нести было сложно,
Но шли с ней сквозь пламя и взрывы вперёд.
Так вот почему победить невозможно
Душою великий российский народ.