Стихи про разное (Страница 11)

Пряничные кони

Пасутся кони на столе,
Свободные от пут,
Как будто в поле, по земле, -
По скатерти бегут.

И гривы белые у них,
И белые хвосты,
Бока в снежинках золотых,
Над головой - цветы,

Под ними - звёзды и луна,
Стада коров, коты;
А гривы плещут, как волна,
Кометами - хвосты.

Их белым Север расписал,
Для радости, к зиме,
И Дед Мороз их раздавал
Вчера тебе и мне.

Бегут они вперёд, вперёд,
Копытом звонко бьют.
Куда бегут? Да в новый год
Из старого бегут.
(Ольга Волкова)

Кассандра рисует Джейн

Восемнадцатый век на своём рубеже,
За окном - весенняя слякоть;
И сегодня Кассандра рисует Джейн,
Подустав по клавишам брякать.

Об английской погоде легко говорить, -
Постоянством с тоской сравнится;
Карандаш ведëт след, как иголочка - нить,
И боится моргнуть сестрица.

Ей не терпится снова засесть за перо,
А Кассандра доделать хочет,
И стучит серый дождик из крыши в ведро,
И листва за окном бормочет.

Жаль, что многому больше не сбыться уже,
Но смешат их мгновенья эти.
Время есть, и Кассандра рисует Джейн,
Просто так, для иных столетий.
(Ольга Волкова)

Жанна

Стриженная под мальчика,
Доспехи надев - легки! -
В бой поведёшь ты, Жанночка,
Кукольные полки.

Рыцарь на пони плюшевом,
Заяц в пехоту встал,
Клоуна самого лучшего
Выбрала - генерал!

На площади, бывшей ковриком,
Встали войска углом...
Папа же был историком,
О Жанне писал диплом.

У армии этой лучшей
Врагам даже шанса нет,
Поэтому мама на ужин
К победе подаст десерт.

Работая в помощь "штаба",
Во славу цветных кольчуг,
Так вдохновится папа -
Профессором станет вдруг!
(Ольга Волкова)

Щучий хвост

Он стоит, бестолково размашист,
Каждый лист его длинен, остёр,
Словно пламя зелёное пляшет, -
Ядовитый, нежгучий костёр.

На окне, заслоняя пол вида,
Он к стеклу прилепился впритык.
Шутники его звали обидно
Щучий хвост или тёщин язык.

Уж кому насолила та тёща,
Что за щука такая была?
Но питомец наш офисный общий
Дарит много любви и бабла.

И во время обеда нередко,
Отдохнув от труда своего,
Шаловливые ручки соседки
Иногда донимают его.

Что ей нужно, любви или денег?
Не хватает ей вечно всего,
Только рядом стоит ежедневно,
Словно греясь душой от него.

А когда мимо люди с обеда
В разговорах неспешно идут,
Привечают его без ответа,
Щиплют листьев его изумруд.

Чепуху чью-то слушая днями,
Он секреты и тайны хранит,
И за это накормлен бычками,
И здоровьем весь пышет на вид.
(Ольга Волкова)

Чистая кожа

Повстречались мы, конечно,
Не случайно, просто так.
Ты была не первой встречной.
Я заметил свыше знак.

Шёл по липовой аллее
И смотрел на облака.
Увидал, что в них алеет
Словно ангела рука.

И она огромным пальцем
Указала путь к тебе.
Ясен курс и ноги мчатся,
Повинуются судьбе…

Ты стояла за прилавком
В первый свой рабочий день.
В белом фартуке русалка.
Ароматна как сирень.

А глаза – моря печали.
Ведь работаешь давно,
Но из тех вещей, что дали,
Не продала ни одно.

Куча тюбиков и банок.
Кремы, пасты и лосьон.
Выбор скромен. Даже жалок.
Но я понял – это он.

Тот лосьон который нужен,
О котором год мечтал.
За него я даже душу
В трёх аптеках предлагал.

Закупил все шесть бутылок.
Наша встреча не с проста.
«Огуречный» это мило.
Это кожи чистота.

Аферизм про счастье

Мудрость - в голову, как сласти;
в рот поймал - соси, да жуй.
Ты - кузнец земного счастья.
Нет его? Иди накуй!

Привычка

Лишь солнце в море погрузилось,
и тишина, обняв посёлок,
объявила ночь,
моя хандра мгновенно скрылась
в неизвестном направлении,
удалилась прочь.
И до утра я бодр духом,
и кто-то шепчет мне на ухо
строчки для стихов.
Я весь в словах, как в паутине,
лист в предвкушении картины
дневных унылых снов.
И бамперу на стуле тесно.
Рука спешит. Мне интересно -
случится что вперёд:
иль ручкой почешу я мочку,
иль доконаю всё же строчку,
иль пепел упадёт?
Ночь с тишиною - две подруги
и даже больше, ну… наверно…
Им не грозит раскол.
Луне-хозяйке звёзды-слуги
в туман прислуживают скверно,
но это их прикол.
Вот ранний луч на время давит,
рассвет себя ждать не заставит,
унынье, здравствуй вновь.
Но я уже калачик тёртый,
в кровать свалюсь и буду мёртвый,
пускай остынет кровь.
День прелый, вялый, злые мухи...
Глубоким сном спасусь от скуки, -
проверено стократ.
Я точно знаю - ночь вернётся,
в окно звездою поскребётся,
и я ей буду рад.

Сколько истины в жирной саже 1997

Сколько истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?
Кто со всей ответственностью скажет -
я нормальный всё же, или где?

У меня справка есть, что здоров,
но как уйду в себя с головой,
ненавижу я всех докторов,
"ум" на "разум" в смертельный бой.

В том бою невозможна ничья,
лоб разбит, кровоточат коленки...
Доктор - я, пациент -тоже я;
психоаналитиков к стенке!

Разглядев все прелести марины,
проглочу очередной заскок;
для истерики до рвоты есть причины,
я ж лежу и изучаю потолок.

То штормит в душе, а то идиллия,
лбом могу удариться о стол.
Но я помню как моя фамилия,
год рождения и даже пол.

Там, где все таланты, там я бездарь,
где всем финиш, мне, конечно, старт.
Хорошо, что я пока не Цезарь,
слава Богу, что не Бонапарт.

1997

Сколько истины в жирной саже 2007

Сколько истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?
Отчего мой журавлик бумажный
не сидит тихо-мирно в гнезде?

Почему он в траве шарит змейкой,
не летает, имеючи дар?
Был тетрадный листочек в линейку,
в клетку - клетка, размером с ангар.

Голова копит сонмы и суммы.
Мир (реальной) (фантастики) мой:
(тупо) здесь каждый третий (разумный),
(страшно) (добрый) здесь каждый второй.

Рыцарь (больно) (здоров). Он упрямо
ставит цель - зеркала все разбить.
И (ужасно) (красивую) даму
(насмерть) он обречён (полюбить).

Время странное и уклад странный:
тут любого хватай мужика -
помнят пальцы все грани стакана,
ещё чётче - все грани штыка.

Дух мятежный назначенным часом
обескровит реальность, как жгут.
Наготове стволы, пахнут маслом,
спусковые крючки нервно ждут.

Щель узка. Часто непостоянство.
Мир закупорен, будто нарыв.
Для диагнозов море пространства,
для нарыва есть шанс на прорыв.

Наблюдаю в щель - не понимаю.
Вязок мир, как болотная гать.
Словно губы "вон там" раздвигаю
я ту щель, чтобы больше понять.

Свету я улыбаюсь, он скалится -
голливудской улыбочки блик;
погрозит бутафорскою палицей,
окончательно ставя в тупик.

Суть саму мне мой мир не расскажет,
не подскажет искать её где...
Сколько ж истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?

2007
… показать весь текст …

Время

Семафорят огоньки,
в кучки сгрудившись забавно...
Кто поярче, тот и главный,
брит, брутален, в списке славных...
Резок звук, цвета резки...
Но секунды сквозь пески
мне посеребрят виски
безболезненно и плавно.

Жизнь - подобие борца,
в календарь вросла уныло.
Кармой зубы раскрошило.
Даты с плит дождями смыло.
Два раздюжих молодца,
в-имя Сына и Отца,
в ствол мой в сорок два кольца
вбили ржавое зубило.

И всплакнули небеса
молоком; к утру - кефиром.
От лактозы тучи шире.
За самбуку тверк мастырит
недешёвая краса,
ниже пояса коса,
хитрость в девственных лесах
спрятав, а невинность - в тире.

Утекают из страны
силы, от таблеток пачек.
Спину облизав удаче,
на провизоров батрачу.
Вкус войны, пустой сумы,
звуки, запахи тюрьмы -
всё навязано взаймы,
в свете -надцатой волны -
горе тем, кем путь лишь начат.
Мне печати не нужны -
отвечаю, пацаны.
Пусть по мне в лучах луны
кто-нибудь поплачет.

Та, что вечно рядом

Липкий и свербящий зуд
лёг на спину хитрым взглядом;
чую - эта муля тут -
та, что дышит где-то рядом.
Холод глаз и глубина,
прищур, искра искушенья
и вопрос в них "Хули-нна?!" -
зрения обмана звенья.

Когти внутрь вдруг убрала,
и подушками душила,
и слюной удобрила,
и резцами раскроила.
Разложила плоть и кровь.
Ветер разбросал в округе.
Всё.
Свободен!
Титры в бровь.
Буги-вуги!
Пойте, други:
"Будь рождён и съеден вновь!"
И в каком по счёту круге
ад мне веру даст в любовь?..

Та, что вечно рядом 2

Кратер язвы выжигает слово "муки",
"греет руки" на аджике и кровИ.
А здоровье, застеснявшись, руки-крюки
в перстнях боли прячет в муфте нелюбви.

И вот тут - она змеится, шасть под брюки
и давай там где попало ковырять,
издавая вой истошный старой суки,
той, дворОвой, что опять дурИт рожать.

Все надежды напитала смрадным ядом.
Злые мысли вязким муссом дыбят шерсть.
Дышит в ухо та, что постоянно рядом.
Видишь?
Нет?
Я тоже.
А она-то есть!

Злую, шалую, лишайную, больную
догнала уже почти "С косою мать".
Меня слышащего и себя глухую
притомилась жутким воем доставать,
утомлять своим присутствием вслепую,
наобум проклятья всуе навлекать.

Слёзы - градом, струпья - чистым снегопадом,
шерсть седая и линяет по весне...
Плюс - у той, что вечно рядом, вечно рада
боль печали звонкой нитью ныть в десне.

Выльет пули, после заколотит баки,
в шапку страхами чихает много лет.
С вошью вошь, сплотясь, обнимутся в сиртаки,
дружный страйк у тараканов в голове.

Чёрный юмор тонет в топи белой скорби.
Как слюна с клыков расплавленный свинец.
Ложью слизывает даты с плит-надгробий.
На такого зверя сдох давно ловец.

Когти-плуги в скрежет режут землю-память.
шерсть - палас (ковёр когда-то, нынче - нет).
Однокрыла (только б вспомнить и расправить).
Пистолетом хвост и хвОстом пистолет.

Язва-совесть не затянется, гноится.
Голова в расчёсах от сомнений-блох.
Глупо злиться на неё, она - убийца.
Ну, и тут, как говорится, хенде хох!

Для неё мы все - жующая скотина,
тонем в пятом океане Двести-грамм.
Для тянущей дней рутину зверь-машины
нет сетей, капканов, пуль и волчьих ям.

Пригвоздила взором нервным, воспалённым:
"Трус, признайся, не взирая, что ты - лгун -
и на вкус ты - верно - скверный, несолёный?
Твоя правда - крест зелёнкою на лбу!"

Недосказанность - приправою медвяной...
И ты тоже не спасёшься, не молись;
потому, что рядом та, кто вечно рядом.
Оглянись.
… показать весь текст …

И. Д.

Слёзы-мыши, твари-слёзы...
Вой я смехом задушу.
То, о чём молчу тверёзый,
вмазанным в тетрадь пишу.
Пусть банально и избито,
и писал уже о том:
жизнь - дырявое корыто,
я в ней - лох с открытым ртом.

Даже и на солнце - глянь -
пятна появляются;
жизнь - торговка, стерва, дрянь,
но при всём - красавица!

Не к лицу мужчине слёзы...
Ещё сто и ухожу.
То, о чём молчу тверёзый,
спьяну другу расскажу.
Тут я снова просчитался,
выпил лишнего, видать;
сам себя, как ни старался,
я не смог уже понять.

В голове сумбур и качка,
всё плывёт и кружится;
жизнь - похабная пошлячка,
а в итоге - умница!

Словоблудье, как заноза,
сверлит голову мою...
То, о чём молчу тверёзый,
пьяный девушке "спою".
Где-то вру, а где-то честно, -
лишь бы болтовнёй занять.
А то, что ей неинтересно,
мне на это наплевать.

Мне из зеркала кивает
чья-то сучья рожа;
жизнь никчёмная, пустая,
но всего дороже!

Пока молод, все порезы
грубо зашиваю...
О чём думаю я трезвый,
пьяный забываю.
Брошу всё! Пропью с врагами
принципы "желeзные".
Мысли глупые с годами
сменятся полезными.

У кого-то жизнь-окурок
стлел на прелой службе;
пусть я лох и полудурок,
зато с жизнью в дружбе!
… показать весь текст …

ПМС

Похмелья мотивы сумбурные

I.
Пыль со стекла стирая, пишет скука
за цифрой цифру - дням моим учёт.
В расчётах сложных ставит точки муха;
злит тупостью, жужжаньем режет ухо,
набьёт дробей и будто не при чём.

Подняться и убить - пока непруха,
мне тяжело, пусть поживёт ещё.
Поёт свой реквием хандра-старуха,
хоть не имеет голоса и слуха...
И бабочки садятся на плечо.

Как сухо на душе, как в горле сухо,
грусть тихо в сердце - нырк, и ни гугу,
и чудится повсюду мне разруха.
Дерутся зайцы, не жалея пуха,
следов не оставляя на снегу.

Хандру-старуху мне ль не пересилить?
Аллюром мои мысли- скакуны
по строчкам, как по рёбрам - свет чернилить.
Вот мне б сильней извилину извилить
и наплодить бы мыслей табуны.

*
Но ведьма щедро давит антрацит
на личность, на мою. Я ж айболитом,
когда не режет он аппендицит,
душевный ощущаю дефицит;
и телом, как аквариум разбитый:

Скриплю зубами, мну суставы в скрутки,
пью - не напьюсь, тошнит, да всё не рвёт;
мне плохо, я смешон вторые сутки,
как плохо без спирали проститутке,
как Тимати смешон, когда поёт.

Мне не резон - лечь, умереть на месте,
не все долги простил ещё друзьям.
Пока смысл здравый временно в отъезде,
то в этой жизни, как в сыром подъезде -
и ждать противно, и уйти нельзя.

Заноза сам и сам себе я рана.
Кусать свой хвост - не столь уж тяжкий крест.
Для череды соблазнов и обманов
искать места я в этой жизни не устану,
да и в последующих вряд ли надоест.

II.
Я не сторонник правильных решений,
не друг начальников с отеческим лицом,
не признаю нахальных подношений
и лживых панибратских отношений;
честнее быть открытым подлецом.

Противна мне работа за "спасибо",
я не помощник доброй воли дел,
и чтобы дело нужное осилить,
всегда быть должен выбор - либо-либо,
чтоб сам, до спазма в горле, захотел.

Я наизусть знать не желаю КЗОТы
и совмещать рубли к числу потерь.
Мой сушат быт чиновничьи мокроты.
Мне выйти хочется из мира идиотов
и громко за собой захлопнуть дверь.

*
И никакая сила на планете
не вгонит под ружьё меня и в строй.
Притворства пусть защёлкнулись браслеты,
добра висок на дуле пистолета,
на мине лжи рассудок стал хромой.

*
Но всё хандра поёт - тем достаёт.
А время убегает, не воротишь.
Проблемы изощрённо создаёт,
мне схему моей жизни выдаёт:
"По ней деньки свои ты укоротишь".

Подозреваю - аферистка врёт.
Порвал листок - судьбы своей не знаю.
Вот грымза прицепилась! Во даёт!!
Назло ей буду жить наоборот:
где должно обрести - там потеряю.

Уставы ненавижу, расписания,
все графики, всех правил рамок створ.
Ведь по программе жизнь - лишь увядание.
С хандрой вступаю я в соревнование.
Анархия души - характеру простор!

Я от хандры уж не пытаюсь скрыться,
всегда найду того, кто мне нальёт.
Нехитрое занятие - напиться;
и быть тому, чему дано случиться,
а бережёных Отче бережёт.

Эй, ты! Услышь меня, хандра-засада!
Тебе скажу отчётливо и вслух -
не досаждает мне твоя досада,
монетка приземлится как мне надо,
пришли хоть тыщу бабочек и мух.

III.
- Так наливай мне стопку, кореш старый!
Пусть будет мне сегодня хорошо,
пусть буду я довольный и усталый,
пусть радость распознаю в доле малой
и до утра к семье чтоб не ушёл.

Напьюсь, забудусь и про всё забуду,
быть может телом, но не духом упаду;
и потеряю я в себе Иуду,
сопливых мыслей излечу простуду
и замыслов гнильё предам суду.

Афина посетит меня, Паллада.
Придёт, в окошко стукнет Дед Мороз.
Никто не скажет, мол, так жить не надо;
а для меня и то - уже награда.
Тем счастлив я до рвоты и до слёз.

- Так наливай мне стопку, кореш верный! -
мозги кипят, душа тельняшку рвёт.
- С тобой, бывает, мы теряем меру,
не утопить бы в этой стопке веру,
не прозевать бы нужный поворот.

*
В мечтах - Геракл, наяву - бессилен.
На белый свет забил я сто гвоздeй.
Ночь напролёт мы с корешем попили,
по-братски "братскую могилу" поделили
и до утра хватило сухарей.

Явь - пьяный бред, сны - вовсе ахинея:
машу копьём пред носом дурачья...
Напился. Чувств открылась диарея:
неважно с кем я и неважно где я,
сейчас любая для меня - ничья.

*
Закрыл глаза и мир перевернулся;
нирваны рекрут я треть сотни зим.
Но вывод сделать, трезво оглянуться,
каркаса веры, веруя коснуться,
я не могу, мой рок, как первый блин.

IV.
Друг, вроде, человек был человеку,
товарищ был надёжный, кровный брат.
Но кто-то крикнул: "Всех на лесосеку!"
В кисельных берегах нарыли штреков,
в молочных реках - жиденький обрат.

Друг другу быть волками нынче модно.
Мы Божий потеряли оберег.
Всё чаще тело от души свободно.
Кротом, улиткой, крысой, кем угодно
теперь стал человеку человек.

Противно среди сытых и довольных,
гранатой хамства вера когда в клочья.
Кто к кассе опоздал - в рабов невольных,
не добежавших - всех на хлеб и воду,
и в венах холодец - кровь наша волчья.

*
Я победить желаю пустоту.
Боюсь, если любовь проходит мимо.
Мне б обойти неверность за версту,
свою увидеть ясно красоту,
не в зеркало смотрясь, в глаза любимой.

Я жажду светлых чувств в огромных дозах,
чтоб кровь была свежа и горяча,
чтоб перестал быть сам себе занозой,
в окне не видеть Дедушку Мороза
и бабочек не смахивать с плеча.
… показать весь текст …

Манифест

Завяжи узелок. Родниковой умой злую трезвость.
Пробуй радуги смак, пусть не терпкий, зато рьяно стойкий.
Вывернув свой карман, не жалея, в траву выбрось мерзость.
Откажись меж царём и горбушкой быть жалкой прослойкой.

Не спеши сантименты глотать и ронять в водку слёзы.
Не спеши быть к "врагам" беспощадным, глухим и циничным.
В слове "грозный" любви нет. Люби лучше майские грозы...
Милуй Родину больше и меньше будь патриотичным.

Пусть мужская, скупая бежит по щетине не спьяну;
жизнь люби каждой клеткой - не роль играй, будто влюблённый,
как Никита в "12", как Путин в Крыму, как Криштиану,
чьим слезам не поверил и я, и ещё миллионы.

Не суди Реку жизни, коль слаб, та со всеми судилась.
Не спустить её в ванне и, злясь, в туалете не смыть.
Расколи чмо-орех - рассмотри, как чмо-жизнь зародилась
и вкури - чтоб жить в кайф, нет закона свой рай прокурить.

Позабудь про джекпот и не жди с Небес яблок и манны.
Не спеши в преисподней прихожей занять VIP-места.
Не ругайся на порноактрис, что красивы, желанны
и что в будни рабочие с тела не сняли креста.

Раздышись! Сердцу дай электричества и кислорода!
Плюнь на вехи, законы, на то, что прогавкает стая!
Будь доволен тем, что ты - урод на планете уродов;
как Куприн чётко в "Синей звезде" всё по полкам расставил.

Распустись и не прячься! Чего ты икаешь с оглядкой?
Всё стесняешься чувств, всё боишься любить и дружить.
И сломя беги от пуританского бл&дства на бл&дки.
Будь, Виталик, собой и крепись ещё сколько-то жить.
… показать весь текст …

Блонди

Эти локоны словно золото,
А глаза горят синим пламенем.
Тело гибкое это молодо.
И идёт оно на свидание.

Юбка красная очень коротка.
Каблуки тонки и высокие.
Всё шикарное и всё дорого.
Мама щедрая и не строгая.

Ты идёшь к тому, сердцу милому,
Кто с цветами ждёт в центре города.
Ты его мечта белокрылая.
В предвкушеньи он чешет бороду.

Но, когда придёт время близости,
Как любимый отреагирует?
Сможет ли душа его вынести,
Что красотка нежная, милая

В юбке этой очень коротенькой
Паренёк на самом деле то вроде как?

Эволюция

Я опять сюда приду в осенний вечер,
Меня тут ещё что то держит.
И холодный, промозглый ветер
Будет в спину мне дуть наверно.
Повторяя опять события
Что я прожил когда то раньше.
Ну, может более убедительней
Может даже чуть, чуть ярчайше.
И я подумаю, повторяется
Это было в той прошлой жизни.
Только опыт лишь усложняется
Много новых увы сюрпризов.
Всё, не пройденные уроки,
И сажают опять за парту.
Значит вывод был однобокий,
И другие нужны стандарты.
Вспоминаю, всё это было
Только я был другим немного.
Что душа может сохранила
Что бы в следующую взять дорогу.
Мне так нравились сумрак, осень
И желтеющие деревья.
И мне поэзия ближе прозы
В этом больше мне вдохновения.
Мы приносим с собой то старое
Что давало покой и радость.
Шелест листьев на тротуарах
И поэзии витиеватость.
Новый опыт, обычно сложно
Из за привычек своих старинных.
И бывает что невозможно
Эти новые взять вершины.
И тогда это повторяется
Может тоньше и незаметней.
Опыт множится, усложняется
И труднее искать ответы.
Осознать это лучше раньше
И не прятаться от действительности.
Что б лицом к лицу, и идти дальше
Оставляя всю нерешительность.
Я конечно люблю осень,
Это что то в моей природе.
Но душа это многоголосие,
Красота вся в её переходах.
Принимайте любой опыт
Дальше будут ещё сложнее.
Это время нас так торопит
Но убегая мы не мудреем.
То что чувствую я сегодня
Пусть останется после в прошлом.
Оставайтесь всегда свободным
Для того что пока невозможно.
И пусть приду я в осенний вечер
Но я встречу рассвет с надеждой.
И пусть дует холодный ветер
Тёплой я запасусь одеждой.
Эволюция, есть изменения,
Ведь душа это многогранность.
И искусство есть в управлении
И настройки её филигранной.




… показать весь текст …

Ключ жизни - доброта!

Колючий мат и действа непотребные
Лоснятся бахромой, как знак конца.
Юродивые мы и вдрызг ущербные,
Чем сильно огорчаем Небеса.
Животный страх родит в умах регрессии,
Изменам все каноны нипочём,
Зашкаливают датчики агрессии,
Надежда без одежды, но с мечом.
Иллюзия незыблема о святости,
Да нет святынь, всё прОпили давно.
Отцы бухали жадно к вражьей радости,
Бухают нынче чада их в говно.
Раскиньте серой массой, люди добрые -
Остатный день как с честью пережить,
Творца вернуть и образ, и подобие,
А морок добротою осветить.
_ _ _

(акростих)

Аферизм про животных

Мыши, как и мишки - любят мёд.
Стороной обходят острый лёд.
Мыши - это крысы, ей-же-ей,
только габаритами дохлей.
Не дурней свиней,
не хитрее лис,
духом послабей
всё тех же крыс.
Мутный объектив,
полон лжи ушат,
если коллектив
завёл мыша.

Мыши любят дружбу, правду, честь...
26 ингредиентов - в смесь.
Торопясь, всё это нужно съесть,
в сутках - жаль - часов не 26.
Жрут, как не в себя.
Лезут напролом.
Плодоносят
между сном и дном.
Шик червовых дел бит коварством пик.
Гать прилипла к патоке интриг.
Меркнет позитив,
тяжело дышать,
если коллектив
пригрел мыша.
_ _ _

Ох, уж эти старые зонты!

Ты старый зонт испорченный прости,
Что в дождь никак открыться он не хочет.
Ох, уж эти старые зонты!
А дождь любимых наших снова мочит...

Пиратская

Бесшабашная ватага из пороков и привычек -
ну, гулять в порту забытом, кто не спрятался - дурак.
Капитану Агрессивность, зачинателю всех стычек,
не понравился портовый, провонявший хной, кабак.

Машет саблей, бьёт посуду, мол, разбавлена текила!..
Захлебнулись в пьяном гвалте все трактирщика мольбы.
В пятый раз "Ума не надо!" - тост горланит боцман Сила...
В этот раз не обойдётся без погрома и пальбы.

На себе Гнев рвёт тельняшку, мышцы торса сплошь в русалках,
одноглазому Запою целит кружкой в зрячий глаз.
Джентльмены в бойкой драке, кто на саблях, кто на палках,
тешатся, удачу на пол расплескали, будто квас.

Гости пьют, хозяин плачет, не видать конца угару.
Лицемерье с барной стойки митингует: "Правда - враг!"
Корабельный лекарь Хитрость, с Тупостью-женой на пару,
под шумок уже мастырят чёрный черепастый флаг.

А под утро, из тумана, коим гавань укрывалась,
в океан открытый, буйный, где преград порокам нет,
наугад, свободным курсом, у штурвала встав, Усталость,
правит к дальним горизонтам многопушечный корвет.

К югу сорок миль - и стихли крики приторные чаек.
Ветер - брат родной свободы, обрюхатил паруса.
Кок Обжорство кашеварит. Палубу до блеска драит
недалёкий юнга Трусость, в красных бархатных трусах.

Кровный спор похмельной жажды в венах с жаждою наживы
застрелил понятье "жалость", зря оно сдавалось в плен.
К африканским побережьям держим путь и будем живы!
На фок-мачте гордо реет Роджер - вечный Гуимплен.

Хватит дрыхнуть, лежебоки! Парус вдалеке маячит.
Пушки к бою! К абордажу приготовиться, братва!
Бог Дагон, бушприт обнявши, напугает неудачу
грозной пикою трёхзубой и оскалом в тридцать два.
_ _ _
… показать весь текст …

Не ори!

Не найти вопрос
Мне на твой ответ.
Не могу всерьёз
Слушать этот бред.

Не ори! Прошу.
Я пока не глух.
Крик твой просто жуть
Как терзает слух.

Замолчи на миг
И подумай сам!
Разве он не дик –
Твой нелепый гам?

Ты шумишь уже
Двадцать семь минут.
Это просто жесть.
Баритон твой крут.

Только ты б слегка
Поубавил прыть.
Слов течёт река,
А вот мыслей нить

Порвалась давно
Утонув в речах.
Смысл осел на дно
И совсем зачах.

Дивный берег

Берег дивный дразнит
Кружевами лун...
Старый мир в маразме,
Обновленный - юн.

Слишком юн - уменьем
Ошибаться и
Тверди об колени
Разбивать... Гляди!

Мир на перемене
На руках ветров.
Пере, пере, пере...
Многоточье - про.

Клятая удача -
Всё не до людей
Стал ли ты богаче?
Стал ли он добрей?

Я? Как все...
Навечен,
Пере-кручен-ный,
Пыльным вздохом встречен,
Перекован в мы.

Пятится былое
За нутром другим,
Платит старой болью
Вдавленных грудин.

Что - не идеален
Прирожденный свет?
Юным снова - мало,
Старикам - смотреть...

Дивный берег манит...
Переманит, а?
Окна алы...
Камни,
А вчера - дома...

Сны фракийца

Тишина во мраке душном
вдоль стен каменных крадётся.
Здесь никто не шевельнётся.
Посредь спящих тел ей скучно.

Лампы маслом начадили,
закоптили всё тревогой,
их фитильный срок недолгий,
догорели и остыли.

___Сны во тьме сплелись в клубок.
___Тишина в них заблудилась.
___Время тут остановилось;
___и не сыплется песок
___в колбе треснувшей часов.

___Заострила смерть таран,
___ждёт зари, в ворота дышит.
___И всем телом лёг на крышу,
___липкой патокой, туман -
___враг сквозь сон саднящих ран.

Ночь - за днём, за ночью - день...
Жизнь трепать ему не жалко,
помня прищур злой гадалки:
лавры славы - смерти тень.

Путь к свободе не свободен.
Он привык к тому, что дико:
людус тут, не базилика
и богам он не угоден.

___Но судьба его домчит! -
___вера бьётся пленной пташкой -
___на собачьих ли упряжках,
___вплавь, бегом, под стук копыт...
___Кровью пыл в висках стучит.

___Днём станет за него болеть
___всей Капуи народ голодный.
___Вот тут он в выборе свободный -
___под ретиария лечь сеть
___иль гладий врежет в рёбра смерть.

Вновь приходит ночь за днём.
Снова каменные стены.
Остывают громко вены.
Вкус побед запит вином.

Полумёртвым и больным -
к солнцу, в мысленном полёте.
Счёт всем лестничным пролётам
потеряет. И чёрт с ним!

Бабка старая с ключом
на табличку у ворот
тычет пальцем, то, что вход
посторонним воспрещён.

___- Не кричи и не сердись.
___Посторонним? Что за бред?
___Ты свобода? Я к тебе!
___Правды нет в ногах, садись...

Сон короткий,
как и жизнь.
_ _ _
… показать весь текст …

Он

Из ниоткуда мирно шёл он в никуда,
друзьям на зависть,
с врагами знаясь,
ошибки, деньги не считая и года,
богам не плачась,
не приклоняясь.

Законы чужды, деньги - пыль, года - вода...
Он знал секреты
с другой планеты,
а также тайны антарктического льда,
том Кастанеды
сменял на веды.

Он предвкушал вкус завтра, помнил цвет вчера
и блеск зеркальный
знал не по спальням.
Все буквы чтил в законах чести и добра,
а не в кабальных
и ритуальных.

Он ощущал насколько ценен каждый миг,
он видел диво,
он был счастливым,
хоть и подписан на Шнура и Литл Биг
и вкус текилы
любил нехило.

Нащупав суть, он близким раздавал покой
в парах эфира
без балансира.
Широким шагом и с распахнутой душой
он шёл по миру
под сердца лиру.
_ _ _

Реверс

Проснулся я. Был сон наивен.
Назло ночИ текла свеча.
Коснулся Бог демонстративно
пером малиновым плеча.
Искрилась тьма лишь. Всё застыло.
Хмельно и счастливо спал я.
Светилась нежностью унылость,
окно скребла печаль ничья.
Грешит Морфей и мы грешим.
Разбились вдребезги тревоги, -
тиши ночной гнёт тяжек им.
Скривились фонари убого.

- наоборот -

* * *
Убого фонари скривились,
им тяжек гнёт ночной тиши.
Тревоги вдребезги разбились.
Грешим мы и Морфей грешит.
Ничья печаль скребла окно,
унылость нежностью светилась.
Я спал счастлИво и хмельно.
Застыло всё. Лишь тьма искрилась.
Плеча малиновым пером
демонстративно Бог коснулся.
Свеча текла ночИ назло.
Наивен сон был. Я проснулся.

Алёша во мне

Разбились одежды,
сносились надежды,
невежа с невеждой
во мне спят, как прежде.
Как прежде зима. Как всегда - понедельник.
Бездельник,
проснувшись, нырнул в старый тельник.

Им всем (кто во мне) нужно много и сразу;
в меня, как на базу
любую заразу
притащут в зубах, будто дауны-дети;
тот рад сигарете,
а этот - конфете...
Но все эпикризы мы держим в секрете.

Гвоздём вбито в мозг и намотано на нос,
что Алексей - имя, Алёша - диагноз.

Хватил если лишку,
то Лёшку-мальчишку
с устатку - в остаток, из фишки - в излишки -
огней синих вспышки, без дна и покрышки!

Но чуть "за ум взялся",
похмельем взорвался,
с утра по квартире вписался
на галсах
в крутой поворот, так, что сам испугался.
Кондратий обнял,
как украл, пока крался
от серой зимы до сырого матраса.
Нет пива разлива. Я б спасся и с кваса.
Алёша в башке в расчленёнке сознался.
И хочется крикнуть: Конец! Зе энд! Баста!
Но мне на работу. Носки. Чайник. Паста.
И "Дастер".
В диспансер.

Никто не увидит, никак не узнают,
как из ничего мне за гланды бывает.

С таблички "Отлично" читается - "Скверно".
И в личку
прилично не пишет, наверно,
никто,
лет сто.

В сукно жребий брошен.
Алёшей.
Алёша в пальто.
Он хороший.
_ _ _
… показать весь текст …

Крыша вкрай сползла

Крыша вкрай сползла на хате.
Протекает и своя.
Кроя крышу, крою матом,
берегов забыв края.

Вниз смотрю - сплошь поле брани,
всюду трупы - как ни глянь...
В жизнь, как в мышечные ткани,
пулей - матерная брань.

И засела в мякоть тела,
ковырять не вариант.
Жизнь уже обводят мелом.
Фарт - на фарш. Нелепый фант.

За улыбками оскалы.
Хайп - как шторм. В оценках сбой.
Тухлой тушей речь о скалы
изуродовал прибой.

Все, без свежих струй, - кастраты.
Путь - сплошная кривизна.
Ползарплаты на заплаты,
остальное -в- и -на-.

Крою всех, себя не слышу, -
чью-то маму аз воздам!..
И плыву, латая крышу,
по безбрежным матюгам.

Но! Уйду, ворчать не буду,
пОдняв вОрот у ворОт,
веря в Гаутаму Будду,
в Кришну и в Солнцеворот.

В просветленьи жду прощенья,
бросив пьяных закадык.
Бесы прессом очищенья
грешный мой прижмут язык.

Хлынет водопад сознанья
в реку светлых, чистых тем,
тем моё снискав признанье.
В добрый час. Адам улен.*
_ _ _

Адам улен - человек умер

Ночью гроза мне радирует в крышу

Ночью гроза мне радирует в крышу -
SOS! Приближается армагеддец!
Я - в лице умном, мол, сплю и не слышу,
весь из себя, будто гуппи-самец.

Мысль внутриматочно дышит тревогой.
Дождь на стекло прилепил мёртвый лист.
Мир за окном половинит дорога,
в нём голый дуб-эксгибиционист.

Слезоточив озон - в форточку дымкой.
Въелся оскоминой в память склероз.
В зиму сусеки подскрёб невидимкой
в хлам раздобревший авитаминоз.

Пыль одиночества - снегом на рамах.
Стеклопакетам рассвет не к лицу.
Тройка, семёрка... Туза дай! Нет - дама;
шиш - за рубли, за горбушку - мацу.

Шулер невнятно протявкал шакалом,
смылся на север, иначе - в тюрьму.
Дать бы по роже тяжёлым шандалом
за мухлевание. Только кому?

Время Прокрустом устало нас мерить,
злобным румыном сосать жизнь из нас.
Мама! - Взмолился. - А можно ли верить
в крылья, в их силу и прямо сейчас?!

Вере донатят мрак и суеверия.
Пить бросить чтоб, ты сперва начни пить.
Можно ли порванную вязь доверия
гайкой с болтом извинений скрепить?

Дождь-мракобес с ночью-ведьмой ткут сложную
многоходовку. Ткачи, ё-моё!
Но писк будильника - песня тревожная
снова взывает вскочить под ружьё.
_ _ _
… показать весь текст …

Местные мысли

Все мысли без идей и флага
и от мигрени до люмбаго,
как местной гопоты ватага -
тупые, но на острие.
Эй, местные! Достали, урки!
Ваш ор, разборки и окурки,
того гляди - сведёте в дурку,
блатные дети АУЕ.

Собрать бы местных в одном месте,
всех вместе в жутком хоррор-квесте
и, хорохорясь в дерзкий гонор,
развеять хором этот хоррор.

Чуть местный - и в поэты целит.
- Без вас давно б расцвёл в лице я.
Для альтер эго панацея
из Цацкопецкого лицея.

В мой кроткий мир нагнали мути,
смятенье чувств взболтав до жути.
Мне фиолетово по сути
на злой ваш ультрафиолет.
Ведь с вами я прекрасно-красно
шагну на "красный" и напрасно
меня стреножили, я страстный
и в инфракрасных мой памфлет.

Забыл при всех размазать сопли,
урвать от пирога кусок ли,
за рейтингами марш-бросок ли
не сдюжу - сыплется песок?..
Кто сдох?! Побрейтесь, критиканы!
Списать со счёта пока рано.
Хоть мне ваш счёт по барабану,
до лампочки, наискосок!

Акуна мататА - короче!
Я днём забил на вас. А ночью
среди смурных, дурных и "прочих"
найду безбашенных друзей.
А вы, читатели, не очень
меня клеймите и песочьте;
лайк ставим, жмём на колокольчик,
бросаем в шляпу сто рублей!
_ _ _
… показать весь текст …