Лучшие стихи про разное (Страница 11)

А за форткой - непогода

А за форткой - непогода:
"За хозяйку дома! Ладно?
Хоть везде полно народа,
Я стрелой - туда-обратно!"

"Превосходно!" - между нами -
Вот такая на поверку...
Тут как тут с карандашами,
Я у шаткой этажерки.

Может кто-то и сконфужен,
Что без мамы остаётся?
Только мне одной не скучно -
Мама быстро "обернётся".

Горя мало! Проводила
До угла её (в окошке).
Обстановку оценила:
"Почитаю-ка немножко!"

Мама в "дальнем" магазине:
Праздник я себе устрою!
От картинки до картинки
Рассмотрю вот эту повесть.

Кропотливо перелистан:
Скучный Горький "Буревестник".
"Идиот" - читаю быстро.
Это мне не интересно.

Салтыков-Щедрин попался!
Только первая страница
Тут красивой оказалась.
Я не буду торопиться.

Отложу его в сторонку
И продолжу дальше поиск.
Пятилетнему ребёнку -
Дорогого это стоит!

Бормочу, слюнявлю пальцы
И страницу за страницей
Я готова продырявить:
Да, читать я мастерица!

Что-то тут про Ойкумену
И картинка с обезьяной!
Вся в набросках чёрно-белых
Про Онегина с Татьяной!
****
Над рисунками сутулясь,
Что не видно и лица,
Слышу, как моя мамуля
Кличет рьяного "чтеца".

Око мамино не дремлет!
Мама резкость навела.
Пушкина, схватив поэму:
"Тут раскраски я нашла!"

Художник В. Колотев
… показать весь текст …

Туман и мрак

Туман и мрак.
То снег идёт, то дождик:
зима не объявила резюме...
Асфальт набряк,
и выцвел старый дворик -
намёка нет на жизнь в том аниме.

Седой романс
незримо прокрадётся,
прельстив сокровищем из сладких снов.
Интрига враз
занятная начнётся,
никто в которой, не проронит слов.

И муза вдруг
(дождусь того момента!)
котом британским сядет на плечо.
Но лишь к утру,
отбросив сантименты,
прозрею от наводки "горячо"!

Реальный мир
охватит непогода:
приму покорно этот реверанс
(как компромисс!)
Что может лучше быть плохой погоды
в компании, где муза, я, романс?!

Утро

- Доброе утро, мой лучик, как тебе ночью спалось?
- Плохо. Во сне были тучи, дождь промочил всё насквозь.
И снились до неба горы, замерзший большой водопад,
Я брёл по дороге сонный, так сильно хотелось спать.
Дорога змеёй извивалась, вокруг тишина, ни души...
А мне ведь ещё предстояло куда-то за чем-то идти.
И вдруг у подножья - пещера, внутри яркий светит огонь.
О, как же хочу обогреться, о, как же хочу я домой.
Зашёл, обдало меня жаром. Вот подле костра я сижу.
Мне этого стало вдруг мало, глазами чего-то ищу.
И чувство такое, что кто-то стоит у меня за спиной,
Но эта тревога уходит под голос, что дарит покой.
Он шепчет мне сладко на ухо: "Спи, милый, здесь мирно, поверь,
Во сны, где всегда уютно, тебе я открою дверь.
Окутают грёзы любовью, дадут долгожданный покой,
Избавят от грусти и боли, ты только лишь глазки закрой.
А я не могу поверить, мне страшно, что я не проснусь,
Бегу я из странной пещеры, ищу безопасный спуск.
Но вдруг с высоты небывалой осыпались камни с горы,
И всё продолжают падать - не выбраться, как ни крути.
Мгновенье, и я просыпаюсь. Я дома, а сердце стучит...
Как будто побитый камнями, так сильно всё тело болит.
И глаз до утра не сомкнуть мне, сижу и смотрю я в окно...
В душе так печально и пусто...Не жизнь, а немое кино.
… показать весь текст …

По амнистии

Совладал с привычками, мыслями,
не нуждаясь в больном поцелуе,
не впервые выходя по амнистии,
твоё имя упомнив всуе.

говоришь как важно не сдаться,
миражи сквозь пройти Сахару,
важнее после не оказаться
забредшими в Аокигахара.

Ядовитым уродливым спрутом

Ядовитым уродливым спрутом
Неуклонно плывёшь по пятам.
Клеветник. Прирождённый Иуда,
Возникаешь везде неспроста.

Извиваясь чернильным уродцем,
В сухопутно-элитной среде,
На правах, вроде, как стихотворца,
Демонстрируешь менталитет.

Пахнет смрадом палаточка-плащик -
Не отмыться, хоть ляжешь костьми.
Каракатицей, гадко скользящей,
Разрастаешься клонами вмиг.

Прототипов внедряешь подпольно:
Двойников и мутантов своих.
Изгибаясь крючком, корчишь роли,
Сам себя раздвоив, растроИв.

В напридуманном молишься царстве.
А диагноз типичный - "шиза"!
Принимай лучше на ночь лекарство:
Валерьянку и эспумизан.

Мы видим лишь слова, а не реальность
И в этом все находимся процессе.
Имеем лишь свою на всё ментальность
И сами создаём свои все «смеси».
Мешаем чувства, мысли, ощущенья
«Рецепты» эти только нам известны.
Мы видим мир в своём лишь отражении
Кому то сочно всё, кому то вовсе пресно.
Одна и та же вещь для всех другая
И лишь слова немного приближают.
Понятия как будто совпадая
Понять друг друга хоть на каплю помогают.
Названия вещей всегда примерны
И полная их суть всегда другая.
У каждого своя лишь достоверность
Её словами вряд ли ты поймаешь.
Нам меж собою сложно изъясняться
«Кричим» другу словно через пропасть.
Весь смысл может в этом потеряться,
Мы, соглашаемся на данную условность.
Слова нам заменили всю реальность
Они везде, но мы не замечаем.
Как всё что видим делаем вербальным
И непосредственность мгновенно погибает.
Вся жёсткость, не пластичность формы
Скрывает вещи каждой волшебство.
Привязаны верёвкой всякой нормы
Друг в друге мы не видим естество.
Слова пусты когда в них нету сути
На вещь мы одеваем лишь ярлык.
И забываем полностью о чуде
И серый мир для нас почти безлик.
Мы никого по сути и не видим
Лишь наше представленье о другом.
И смотрим как в тумане, всё размыто
Добро всегда мешается со злом.
Мы создаём свои все представленья
И сами в них теряемся почти.
У каждого свои лишь откровенья
И мнения о всём, как ассорти.
Словами мы друг друга не узнаем
В другом увидим только лишь себя.
И тайну это мы не понимаем
Так целое на части всё дробя.
Но из кусков ты целое не слепишь
Ведь вещи суть за гранью всех частей.
Вот так и жизнь ты думаешь что лепишь
Не понимая сущности вещей.
Умолкнуть, позабыть слова на время
Открыто, без оценки посмотреть.
Слова без сути, тяжкое лишь бремя
Что не даёт нам попросту взлететь.
Увидеть мир без мнений и оценок
Во всей красе, и вовсе без прикрас.
У жизни бесконечность есть оттенков
Хоть в профиль ты смотри а хоть в анфас.

… показать весь текст …

Мне бы крылья вверх

Мне бы крылья вверх
да колени жмут...
мне бы птицей петь
в горло вставлен прут...
на заборах плеснь
весь родной уют...
а в глазах метель
где родных не ждут...

Неужели вы
все не видите...
неужели вам
надо объяснять...
быть глухим легко
вас обидели...
только вот гнездо
так легко продать...

Талант не главное или Губа не дура!

Для всех я просто - Маша. Маня
И, в лучшем случае - Мари.
Мария - плюнь и разотри!
А можно Марью "подшаманить",
Чтоб гарантировать признанье,
Актрисой Ambe Heard представив -
Ну, не Склодовской же, Кюри!.

Талант - не главное! Вот имидж -
Его я выдам "на гора"!
Ведь голь на выдумку хитра.
А people схавает и примет:
"Вот это да! Вот это дива!
Она и так неотразима!
Зачем бумагу ей марать?"

По ком у нас звонят колокола,
За упокой, где нынче ставят свечи,
Кресты держите крепче купола:
Опять легла война на ваши плечи...

Случайная Осень... Случайный вокзал...

Случайно оделся, случайно пошёл,
Случайно в трамвай сел, случайно сошёл.

Случайные люди спешили куда-то,
Случайно их может я видел когда-то.

Случайная касса, случайный вокзал,
Случайный знакомый меня провожал,

Случайный попутчик, случайный перрон,
Случайно зашёл я в случайный вагон.

Раздался случайно случайный гудок,
Случайно покинул состав городок.

Случайно зашёл к нам почтенный старик
И сразу представился: «Я проводник».

Снял шапку случайно, случайно спросил:
«Билет Ваш на Осень?» и чай предложил.

Случайно в окошко кленовый листок
Случайно влетел и попал в кипяток.

Случайно быть, может, а может, и нет
Нам осень с листочком прислала привет!

Случайная Осень... Случайный вокзал...
Что всё не случайно, конечно я знал.

Достойный собеседник - тишина

Достойный собеседник - тишина,
Обнимет ночь и выслушать готова,
Не перебьёт, в бокал нальёт вина
И каждый раз поймёт всё с полуслова.

Уходит день с оттенками заката...
И тишиной ночь лунная объята,
И край, что я всегда считал родным,
И дом отцовский мой под небом голубым...

Проснётся утро красками рассвета.
Я пассажир случайный, без билета,
Хочу промчаться в детство босиком,
Где дом отцовский, небо в голубом...

Размышлизмы 36.

Отзыв на произведение:   Знак Надежды  [Наташа Метелица]   
Что-то любим мы так неумело -
Не понятно, что ныне в цене...
"За любимых деремся несмело.
За продажных отвесим вдвойне."

"Извращен антураж" отноошений
Проще - легче,
И меньше проблем...
На Заречной застыло движенье,
Перекрёсток стал просто ничем.

Болванка

Болванка с возрастом болванка,
хоть мнит себя героем дня...
рисует подвиги во благо,
сама же ищет благо для...

поесть,попрыгать,телу благо,
все для людей и для себя...
и говорить, что людям надо,
что все зависят от меня...

где твои близкие и дети?
где те,кто знал тебя?...другой
кто помогал тебе на свете,
и жертвовал любя...собой

шаманишь словом...
и дипломы твои тебя не вознесут,
ответственность...в ответе следом,
тобою выбранный маршрут...

болванка с возрастом болванка,
ты оглянись на мир с тобой...
и поклонись тому, кто знает,
где возрождался облик твой...

Пряничные кони

Пасутся кони на столе,
Свободные от пут,
Как будто в поле, по земле, -
По скатерти бегут.

И гривы белые у них,
И белые хвосты,
Бока в снежинках золотых,
Над головой - цветы,

Под ними - звёзды и луна,
Стада коров, коты;
А гривы плещут, как волна,
Кометами - хвосты.

Их белым Север расписал,
Для радости, к зиме,
И Дед Мороз их раздавал
Вчера тебе и мне.

Бегут они вперёд, вперёд,
Копытом звонко бьют.
Куда бегут? Да в новый год
Из старого бегут.
(Ольга Волкова)

Кассандра рисует Джейн

Восемнадцатый век на своём рубеже,
За окном - весенняя слякоть;
И сегодня Кассандра рисует Джейн,
Подустав по клавишам брякать.

Об английской погоде легко говорить, -
Постоянством с тоской сравнится;
Карандаш ведëт след, как иголочка - нить,
И боится моргнуть сестрица.

Ей не терпится снова засесть за перо,
А Кассандра доделать хочет,
И стучит серый дождик из крыши в ведро,
И листва за окном бормочет.

Жаль, что многому больше не сбыться уже,
Но смешат их мгновенья эти.
Время есть, и Кассандра рисует Джейн,
Просто так, для иных столетий.
(Ольга Волкова)

Жанна

Стриженная под мальчика,
Доспехи надев - легки! -
В бой поведёшь ты, Жанночка,
Кукольные полки.

Рыцарь на пони плюшевом,
Заяц в пехоту встал,
Клоуна самого лучшего
Выбрала - генерал!

На площади, бывшей ковриком,
Встали войска углом...
Папа же был историком,
О Жанне писал диплом.

У армии этой лучшей
Врагам даже шанса нет,
Поэтому мама на ужин
К победе подаст десерт.

Работая в помощь "штаба",
Во славу цветных кольчуг,
Так вдохновится папа -
Профессором станет вдруг!
(Ольга Волкова)

Щучий хвост

Он стоит, бестолково размашист,
Каждый лист его длинен, остёр,
Словно пламя зелёное пляшет, -
Ядовитый, нежгучий костёр.

На окне, заслоняя пол вида,
Он к стеклу прилепился впритык.
Шутники его звали обидно
Щучий хвост или тёщин язык.

Уж кому насолила та тёща,
Что за щука такая была?
Но питомец наш офисный общий
Дарит много любви и бабла.

И во время обеда нередко,
Отдохнув от труда своего,
Шаловливые ручки соседки
Иногда донимают его.

Что ей нужно, любви или денег?
Не хватает ей вечно всего,
Только рядом стоит ежедневно,
Словно греясь душой от него.

А когда мимо люди с обеда
В разговорах неспешно идут,
Привечают его без ответа,
Щиплют листьев его изумруд.

Чепуху чью-то слушая днями,
Он секреты и тайны хранит,
И за это накормлен бычками,
И здоровьем весь пышет на вид.
(Ольга Волкова)

Чистая кожа

Повстречались мы, конечно,
Не случайно, просто так.
Ты была не первой встречной.
Я заметил свыше знак.

Шёл по липовой аллее
И смотрел на облака.
Увидал, что в них алеет
Словно ангела рука.

И она огромным пальцем
Указала путь к тебе.
Ясен курс и ноги мчатся,
Повинуются судьбе…

Ты стояла за прилавком
В первый свой рабочий день.
В белом фартуке русалка.
Ароматна как сирень.

А глаза – моря печали.
Ведь работаешь давно,
Но из тех вещей, что дали,
Не продала ни одно.

Куча тюбиков и банок.
Кремы, пасты и лосьон.
Выбор скромен. Даже жалок.
Но я понял – это он.

Тот лосьон который нужен,
О котором год мечтал.
За него я даже душу
В трёх аптеках предлагал.

Закупил все шесть бутылок.
Наша встреча не с проста.
«Огуречный» это мило.
Это кожи чистота.

Аферизм про счастье

Мудрость - в голову, как сласти;
в рот поймал - соси, да жуй.
Ты - кузнец земного счастья.
Нет его? Иди накуй!

Привычка

Лишь солнце в море погрузилось,
и тишина, обняв посёлок,
объявила ночь,
моя хандра мгновенно скрылась
в неизвестном направлении,
удалилась прочь.
И до утра я бодр духом,
и кто-то шепчет мне на ухо
строчки для стихов.
Я весь в словах, как в паутине,
лист в предвкушении картины
дневных унылых снов.
И бамперу на стуле тесно.
Рука спешит. Мне интересно -
случится что вперёд:
иль ручкой почешу я мочку,
иль доконаю всё же строчку,
иль пепел упадёт?
Ночь с тишиною - две подруги
и даже больше, ну… наверно…
Им не грозит раскол.
Луне-хозяйке звёзды-слуги
в туман прислуживают скверно,
но это их прикол.
Вот ранний луч на время давит,
рассвет себя ждать не заставит,
унынье, здравствуй вновь.
Но я уже калачик тёртый,
в кровать свалюсь и буду мёртвый,
пускай остынет кровь.
День прелый, вялый, злые мухи...
Глубоким сном спасусь от скуки, -
проверено стократ.
Я точно знаю - ночь вернётся,
в окно звездою поскребётся,
и я ей буду рад.

Сколько истины в жирной саже 1997

Сколько истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?
Кто со всей ответственностью скажет -
я нормальный всё же, или где?

У меня справка есть, что здоров,
но как уйду в себя с головой,
ненавижу я всех докторов,
"ум" на "разум" в смертельный бой.

В том бою невозможна ничья,
лоб разбит, кровоточат коленки...
Доктор - я, пациент -тоже я;
психоаналитиков к стенке!

Разглядев все прелести марины,
проглочу очередной заскок;
для истерики до рвоты есть причины,
я ж лежу и изучаю потолок.

То штормит в душе, а то идиллия,
лбом могу удариться о стол.
Но я помню как моя фамилия,
год рождения и даже пол.

Там, где все таланты, там я бездарь,
где всем финиш, мне, конечно, старт.
Хорошо, что я пока не Цезарь,
слава Богу, что не Бонапарт.

1997

Сколько истины в жирной саже 2007

Сколько истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?
Отчего мой журавлик бумажный
не сидит тихо-мирно в гнезде?

Почему он в траве шарит змейкой,
не летает, имеючи дар?
Был тетрадный листочек в линейку,
в клетку - клетка, размером с ангар.

Голова копит сонмы и суммы.
Мир (реальной) (фантастики) мой:
(тупо) здесь каждый третий (разумный),
(страшно) (добрый) здесь каждый второй.

Рыцарь (больно) (здоров). Он упрямо
ставит цель - зеркала все разбить.
И (ужасно) (красивую) даму
(насмерть) он обречён (полюбить).

Время странное и уклад странный:
тут любого хватай мужика -
помнят пальцы все грани стакана,
ещё чётче - все грани штыка.

Дух мятежный назначенным часом
обескровит реальность, как жгут.
Наготове стволы, пахнут маслом,
спусковые крючки нервно ждут.

Щель узка. Часто непостоянство.
Мир закупорен, будто нарыв.
Для диагнозов море пространства,
для нарыва есть шанс на прорыв.

Наблюдаю в щель - не понимаю.
Вязок мир, как болотная гать.
Словно губы "вон там" раздвигаю
я ту щель, чтобы больше понять.

Свету я улыбаюсь, он скалится -
голливудской улыбочки блик;
погрозит бутафорскою палицей,
окончательно ставя в тупик.

Суть саму мне мой мир не расскажет,
не подскажет искать её где...
Сколько ж истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?

2007
… показать весь текст …

Время

Семафорят огоньки,
в кучки сгрудившись забавно...
Кто поярче, тот и главный,
брит, брутален, в списке славных...
Резок звук, цвета резки...
Но секунды сквозь пески
мне посеребрят виски
безболезненно и плавно.

Жизнь - подобие борца,
в календарь вросла уныло.
Кармой зубы раскрошило.
Даты с плит дождями смыло.
Два раздюжих молодца,
в-имя Сына и Отца,
в ствол мой в сорок два кольца
вбили ржавое зубило.

И всплакнули небеса
молоком; к утру - кефиром.
От лактозы тучи шире.
За самбуку тверк мастырит
недешёвая краса,
ниже пояса коса,
хитрость в девственных лесах
спрятав, а невинность - в тире.

Утекают из страны
силы, от таблеток пачек.
Спину облизав удаче,
на провизоров батрачу.
Вкус войны, пустой сумы,
звуки, запахи тюрьмы -
всё навязано взаймы,
в свете -надцатой волны -
горе тем, кем путь лишь начат.
Мне печати не нужны -
отвечаю, пацаны.
Пусть по мне в лучах луны
кто-нибудь поплачет.

Та, что вечно рядом

Липкий и свербящий зуд
лёг на спину хитрым взглядом;
чую - эта муля тут -
та, что дышит где-то рядом.
Холод глаз и глубина,
прищур, искра искушенья
и вопрос в них "Хули-нна?!" -
зрения обмана звенья.

Когти внутрь вдруг убрала,
и подушками душила,
и слюной удобрила,
и резцами раскроила.
Разложила плоть и кровь.
Ветер разбросал в округе.
Всё.
Свободен!
Титры в бровь.
Буги-вуги!
Пойте, други:
"Будь рождён и съеден вновь!"
И в каком по счёту круге
ад мне веру даст в любовь?..

Та, что вечно рядом 2

Кратер язвы выжигает слово "муки",
"греет руки" на аджике и кровИ.
А здоровье, застеснявшись, руки-крюки
в перстнях боли прячет в муфте нелюбви.

И вот тут - она змеится, шасть под брюки
и давай там где попало ковырять,
издавая вой истошный старой суки,
той, дворОвой, что опять дурИт рожать.

Все надежды напитала смрадным ядом.
Злые мысли вязким муссом дыбят шерсть.
Дышит в ухо та, что постоянно рядом.
Видишь?
Нет?
Я тоже.
А она-то есть!

Злую, шалую, лишайную, больную
догнала уже почти "С косою мать".
Меня слышащего и себя глухую
притомилась жутким воем доставать,
утомлять своим присутствием вслепую,
наобум проклятья всуе навлекать.

Слёзы - градом, струпья - чистым снегопадом,
шерсть седая и линяет по весне...
Плюс - у той, что вечно рядом, вечно рада
боль печали звонкой нитью ныть в десне.

Выльет пули, после заколотит баки,
в шапку страхами чихает много лет.
С вошью вошь, сплотясь, обнимутся в сиртаки,
дружный страйк у тараканов в голове.

Чёрный юмор тонет в топи белой скорби.
Как слюна с клыков расплавленный свинец.
Ложью слизывает даты с плит-надгробий.
На такого зверя сдох давно ловец.

Когти-плуги в скрежет режут землю-память.
шерсть - палас (ковёр когда-то, нынче - нет).
Однокрыла (только б вспомнить и расправить).
Пистолетом хвост и хвОстом пистолет.

Язва-совесть не затянется, гноится.
Голова в расчёсах от сомнений-блох.
Глупо злиться на неё, она - убийца.
Ну, и тут, как говорится, хенде хох!

Для неё мы все - жующая скотина,
тонем в пятом океане Двести-грамм.
Для тянущей дней рутину зверь-машины
нет сетей, капканов, пуль и волчьих ям.

Пригвоздила взором нервным, воспалённым:
"Трус, признайся, не взирая, что ты - лгун -
и на вкус ты - верно - скверный, несолёный?
Твоя правда - крест зелёнкою на лбу!"

Недосказанность - приправою медвяной...
И ты тоже не спасёшься, не молись;
потому, что рядом та, кто вечно рядом.
Оглянись.
… показать весь текст …

И. Д.

Слёзы-мыши, твари-слёзы...
Вой я смехом задушу.
То, о чём молчу тверёзый,
вмазанным в тетрадь пишу.
Пусть банально и избито,
и писал уже о том:
жизнь - дырявое корыто,
я в ней - лох с открытым ртом.

Даже и на солнце - глянь -
пятна появляются;
жизнь - торговка, стерва, дрянь,
но при всём - красавица!

Не к лицу мужчине слёзы...
Ещё сто и ухожу.
То, о чём молчу тверёзый,
спьяну другу расскажу.
Тут я снова просчитался,
выпил лишнего, видать;
сам себя, как ни старался,
я не смог уже понять.

В голове сумбур и качка,
всё плывёт и кружится;
жизнь - похабная пошлячка,
а в итоге - умница!

Словоблудье, как заноза,
сверлит голову мою...
То, о чём молчу тверёзый,
пьяный девушке "спою".
Где-то вру, а где-то честно, -
лишь бы болтовнёй занять.
А то, что ей неинтересно,
мне на это наплевать.

Мне из зеркала кивает
чья-то сучья рожа;
жизнь никчёмная, пустая,
но всего дороже!

Пока молод, все порезы
грубо зашиваю...
О чём думаю я трезвый,
пьяный забываю.
Брошу всё! Пропью с врагами
принципы "желeзные".
Мысли глупые с годами
сменятся полезными.

У кого-то жизнь-окурок
стлел на прелой службе;
пусть я лох и полудурок,
зато с жизнью в дружбе!
… показать весь текст …

ПМС

Похмелья мотивы сумбурные

I.
Пыль со стекла стирая, пишет скука
за цифрой цифру - дням моим учёт.
В расчётах сложных ставит точки муха;
злит тупостью, жужжаньем режет ухо,
набьёт дробей и будто не при чём.

Подняться и убить - пока непруха,
мне тяжело, пусть поживёт ещё.
Поёт свой реквием хандра-старуха,
хоть не имеет голоса и слуха...
И бабочки садятся на плечо.

Как сухо на душе, как в горле сухо,
грусть тихо в сердце - нырк, и ни гугу,
и чудится повсюду мне разруха.
Дерутся зайцы, не жалея пуха,
следов не оставляя на снегу.

Хандру-старуху мне ль не пересилить?
Аллюром мои мысли- скакуны
по строчкам, как по рёбрам - свет чернилить.
Вот мне б сильней извилину извилить
и наплодить бы мыслей табуны.

*
Но ведьма щедро давит антрацит
на личность, на мою. Я ж айболитом,
когда не режет он аппендицит,
душевный ощущаю дефицит;
и телом, как аквариум разбитый:

Скриплю зубами, мну суставы в скрутки,
пью - не напьюсь, тошнит, да всё не рвёт;
мне плохо, я смешон вторые сутки,
как плохо без спирали проститутке,
как Тимати смешон, когда поёт.

Мне не резон - лечь, умереть на месте,
не все долги простил ещё друзьям.
Пока смысл здравый временно в отъезде,
то в этой жизни, как в сыром подъезде -
и ждать противно, и уйти нельзя.

Заноза сам и сам себе я рана.
Кусать свой хвост - не столь уж тяжкий крест.
Для череды соблазнов и обманов
искать места я в этой жизни не устану,
да и в последующих вряд ли надоест.

II.
Я не сторонник правильных решений,
не друг начальников с отеческим лицом,
не признаю нахальных подношений
и лживых панибратских отношений;
честнее быть открытым подлецом.

Противна мне работа за "спасибо",
я не помощник доброй воли дел,
и чтобы дело нужное осилить,
всегда быть должен выбор - либо-либо,
чтоб сам, до спазма в горле, захотел.

Я наизусть знать не желаю КЗОТы
и совмещать рубли к числу потерь.
Мой сушат быт чиновничьи мокроты.
Мне выйти хочется из мира идиотов
и громко за собой захлопнуть дверь.

*
И никакая сила на планете
не вгонит под ружьё меня и в строй.
Притворства пусть защёлкнулись браслеты,
добра висок на дуле пистолета,
на мине лжи рассудок стал хромой.

*
Но всё хандра поёт - тем достаёт.
А время убегает, не воротишь.
Проблемы изощрённо создаёт,
мне схему моей жизни выдаёт:
"По ней деньки свои ты укоротишь".

Подозреваю - аферистка врёт.
Порвал листок - судьбы своей не знаю.
Вот грымза прицепилась! Во даёт!!
Назло ей буду жить наоборот:
где должно обрести - там потеряю.

Уставы ненавижу, расписания,
все графики, всех правил рамок створ.
Ведь по программе жизнь - лишь увядание.
С хандрой вступаю я в соревнование.
Анархия души - характеру простор!

Я от хандры уж не пытаюсь скрыться,
всегда найду того, кто мне нальёт.
Нехитрое занятие - напиться;
и быть тому, чему дано случиться,
а бережёных Отче бережёт.

Эй, ты! Услышь меня, хандра-засада!
Тебе скажу отчётливо и вслух -
не досаждает мне твоя досада,
монетка приземлится как мне надо,
пришли хоть тыщу бабочек и мух.

III.
- Так наливай мне стопку, кореш старый!
Пусть будет мне сегодня хорошо,
пусть буду я довольный и усталый,
пусть радость распознаю в доле малой
и до утра к семье чтоб не ушёл.

Напьюсь, забудусь и про всё забуду,
быть может телом, но не духом упаду;
и потеряю я в себе Иуду,
сопливых мыслей излечу простуду
и замыслов гнильё предам суду.

Афина посетит меня, Паллада.
Придёт, в окошко стукнет Дед Мороз.
Никто не скажет, мол, так жить не надо;
а для меня и то - уже награда.
Тем счастлив я до рвоты и до слёз.

- Так наливай мне стопку, кореш верный! -
мозги кипят, душа тельняшку рвёт.
- С тобой, бывает, мы теряем меру,
не утопить бы в этой стопке веру,
не прозевать бы нужный поворот.

*
В мечтах - Геракл, наяву - бессилен.
На белый свет забил я сто гвоздeй.
Ночь напролёт мы с корешем попили,
по-братски "братскую могилу" поделили
и до утра хватило сухарей.

Явь - пьяный бред, сны - вовсе ахинея:
машу копьём пред носом дурачья...
Напился. Чувств открылась диарея:
неважно с кем я и неважно где я,
сейчас любая для меня - ничья.

*
Закрыл глаза и мир перевернулся;
нирваны рекрут я треть сотни зим.
Но вывод сделать, трезво оглянуться,
каркаса веры, веруя коснуться,
я не могу, мой рок, как первый блин.

IV.
Друг, вроде, человек был человеку,
товарищ был надёжный, кровный брат.
Но кто-то крикнул: "Всех на лесосеку!"
В кисельных берегах нарыли штреков,
в молочных реках - жиденький обрат.

Друг другу быть волками нынче модно.
Мы Божий потеряли оберег.
Всё чаще тело от души свободно.
Кротом, улиткой, крысой, кем угодно
теперь стал человеку человек.

Противно среди сытых и довольных,
гранатой хамства вера когда в клочья.
Кто к кассе опоздал - в рабов невольных,
не добежавших - всех на хлеб и воду,
и в венах холодец - кровь наша волчья.

*
Я победить желаю пустоту.
Боюсь, если любовь проходит мимо.
Мне б обойти неверность за версту,
свою увидеть ясно красоту,
не в зеркало смотрясь, в глаза любимой.

Я жажду светлых чувств в огромных дозах,
чтоб кровь была свежа и горяча,
чтоб перестал быть сам себе занозой,
в окне не видеть Дедушку Мороза
и бабочек не смахивать с плеча.
… показать весь текст …

Манифест

Завяжи узелок. Родниковой умой злую трезвость.
Пробуй радуги смак, пусть не терпкий, зато рьяно стойкий.
Вывернув свой карман, не жалея, в траву выбрось мерзость.
Откажись меж царём и горбушкой быть жалкой прослойкой.

Не спеши сантименты глотать и ронять в водку слёзы.
Не спеши быть к "врагам" беспощадным, глухим и циничным.
В слове "грозный" любви нет. Люби лучше майские грозы...
Милуй Родину больше и меньше будь патриотичным.

Пусть мужская, скупая бежит по щетине не спьяну;
жизнь люби каждой клеткой - не роль играй, будто влюблённый,
как Никита в "12", как Путин в Крыму, как Криштиану,
чьим слезам не поверил и я, и ещё миллионы.

Не суди Реку жизни, коль слаб, та со всеми судилась.
Не спустить её в ванне и, злясь, в туалете не смыть.
Расколи чмо-орех - рассмотри, как чмо-жизнь зародилась
и вкури - чтоб жить в кайф, нет закона свой рай прокурить.

Позабудь про джекпот и не жди с Небес яблок и манны.
Не спеши в преисподней прихожей занять VIP-места.
Не ругайся на порноактрис, что красивы, желанны
и что в будни рабочие с тела не сняли креста.

Раздышись! Сердцу дай электричества и кислорода!
Плюнь на вехи, законы, на то, что прогавкает стая!
Будь доволен тем, что ты - урод на планете уродов;
как Куприн чётко в "Синей звезде" всё по полкам расставил.

Распустись и не прячься! Чего ты икаешь с оглядкой?
Всё стесняешься чувств, всё боишься любить и дружить.
И сломя беги от пуританского бл&дства на бл&дки.
Будь, Виталик, собой и крепись ещё сколько-то жить.
… показать весь текст …

Блонди

Эти локоны словно золото,
А глаза горят синим пламенем.
Тело гибкое это молодо.
И идёт оно на свидание.

Юбка красная очень коротка.
Каблуки тонки и высокие.
Всё шикарное и всё дорого.
Мама щедрая и не строгая.

Ты идёшь к тому, сердцу милому,
Кто с цветами ждёт в центре города.
Ты его мечта белокрылая.
В предвкушеньи он чешет бороду.

Но, когда придёт время близости,
Как любимый отреагирует?
Сможет ли душа его вынести,
Что красотка нежная, милая

В юбке этой очень коротенькой
Паренёк на самом деле то вроде как?