Лучшие стихи про разное (Страница 12)

Эволюция

Я опять сюда приду в осенний вечер,
Меня тут ещё что то держит.
И холодный, промозглый ветер
Будет в спину мне дуть наверно.
Повторяя опять события
Что я прожил когда то раньше.
Ну, может более убедительней
Может даже чуть, чуть ярчайше.
И я подумаю, повторяется
Это было в той прошлой жизни.
Только опыт лишь усложняется
Много новых увы сюрпризов.
Всё, не пройденные уроки,
И сажают опять за парту.
Значит вывод был однобокий,
И другие нужны стандарты.
Вспоминаю, всё это было
Только я был другим немного.
Что душа может сохранила
Что бы в следующую взять дорогу.
Мне так нравились сумрак, осень
И желтеющие деревья.
И мне поэзия ближе прозы
В этом больше мне вдохновения.
Мы приносим с собой то старое
Что давало покой и радость.
Шелест листьев на тротуарах
И поэзии витиеватость.
Новый опыт, обычно сложно
Из за привычек своих старинных.
И бывает что невозможно
Эти новые взять вершины.
И тогда это повторяется
Может тоньше и незаметней.
Опыт множится, усложняется
И труднее искать ответы.
Осознать это лучше раньше
И не прятаться от действительности.
Что б лицом к лицу, и идти дальше
Оставляя всю нерешительность.
Я конечно люблю осень,
Это что то в моей природе.
Но душа это многоголосие,
Красота вся в её переходах.
Принимайте любой опыт
Дальше будут ещё сложнее.
Это время нас так торопит
Но убегая мы не мудреем.
То что чувствую я сегодня
Пусть останется после в прошлом.
Оставайтесь всегда свободным
Для того что пока невозможно.
И пусть приду я в осенний вечер
Но я встречу рассвет с надеждой.
И пусть дует холодный ветер
Тёплой я запасусь одеждой.
Эволюция, есть изменения,
Ведь душа это многогранность.
И искусство есть в управлении
И настройки её филигранной.




… показать весь текст …

Ключ жизни - доброта!

Колючий мат и действа непотребные
Лоснятся бахромой, как знак конца.
Юродивые мы и вдрызг ущербные,
Чем сильно огорчаем Небеса.
Животный страх родит в умах регрессии,
Изменам все каноны нипочём,
Зашкаливают датчики агрессии,
Надежда без одежды, но с мечом.
Иллюзия незыблема о святости,
Да нет святынь, всё прОпили давно.
Отцы бухали жадно к вражьей радости,
Бухают нынче чада их в говно.
Раскиньте серой массой, люди добрые -
Остатный день как с честью пережить,
Творца вернуть и образ, и подобие,
А морок добротою осветить.
_ _ _

(акростих)

Аферизм про животных

Мыши, как и мишки - любят мёд.
Стороной обходят острый лёд.
Мыши - это крысы, ей-же-ей,
только габаритами дохлей.
Не дурней свиней,
не хитрее лис,
духом послабей
всё тех же крыс.
Мутный объектив,
полон лжи ушат,
если коллектив
завёл мыша.

Мыши любят дружбу, правду, честь...
26 ингредиентов - в смесь.
Торопясь, всё это нужно съесть,
в сутках - жаль - часов не 26.
Жрут, как не в себя.
Лезут напролом.
Плодоносят
между сном и дном.
Шик червовых дел бит коварством пик.
Гать прилипла к патоке интриг.
Меркнет позитив,
тяжело дышать,
если коллектив
пригрел мыша.
_ _ _

Ох, уж эти старые зонты!

Ты старый зонт испорченный прости,
Что в дождь никак открыться он не хочет.
Ох, уж эти старые зонты!
А дождь любимых наших снова мочит...

Пиратская

Бесшабашная ватага из пороков и привычек -
ну, гулять в порту забытом, кто не спрятался - дурак.
Капитану Агрессивность, зачинателю всех стычек,
не понравился портовый, провонявший хной, кабак.

Машет саблей, бьёт посуду, мол, разбавлена текила!..
Захлебнулись в пьяном гвалте все трактирщика мольбы.
В пятый раз "Ума не надо!" - тост горланит боцман Сила...
В этот раз не обойдётся без погрома и пальбы.

На себе Гнев рвёт тельняшку, мышцы торса сплошь в русалках,
одноглазому Запою целит кружкой в зрячий глаз.
Джентльмены в бойкой драке, кто на саблях, кто на палках,
тешатся, удачу на пол расплескали, будто квас.

Гости пьют, хозяин плачет, не видать конца угару.
Лицемерье с барной стойки митингует: "Правда - враг!"
Корабельный лекарь Хитрость, с Тупостью-женой на пару,
под шумок уже мастырят чёрный черепастый флаг.

А под утро, из тумана, коим гавань укрывалась,
в океан открытый, буйный, где преград порокам нет,
наугад, свободным курсом, у штурвала встав, Усталость,
правит к дальним горизонтам многопушечный корвет.

К югу сорок миль - и стихли крики приторные чаек.
Ветер - брат родной свободы, обрюхатил паруса.
Кок Обжорство кашеварит. Палубу до блеска драит
недалёкий юнга Трусость, в красных бархатных трусах.

Кровный спор похмельной жажды в венах с жаждою наживы
застрелил понятье "жалость", зря оно сдавалось в плен.
К африканским побережьям держим путь и будем живы!
На фок-мачте гордо реет Роджер - вечный Гуимплен.

Хватит дрыхнуть, лежебоки! Парус вдалеке маячит.
Пушки к бою! К абордажу приготовиться, братва!
Бог Дагон, бушприт обнявши, напугает неудачу
грозной пикою трёхзубой и оскалом в тридцать два.
_ _ _
… показать весь текст …

Не ори!

Не найти вопрос
Мне на твой ответ.
Не могу всерьёз
Слушать этот бред.

Не ори! Прошу.
Я пока не глух.
Крик твой просто жуть
Как терзает слух.

Замолчи на миг
И подумай сам!
Разве он не дик –
Твой нелепый гам?

Ты шумишь уже
Двадцать семь минут.
Это просто жесть.
Баритон твой крут.

Только ты б слегка
Поубавил прыть.
Слов течёт река,
А вот мыслей нить

Порвалась давно
Утонув в речах.
Смысл осел на дно
И совсем зачах.

Дивный берег

Берег дивный дразнит
Кружевами лун...
Старый мир в маразме,
Обновленный - юн.

Слишком юн - уменьем
Ошибаться и
Тверди об колени
Разбивать... Гляди!

Мир на перемене
На руках ветров.
Пере, пере, пере...
Многоточье - про.

Клятая удача -
Всё не до людей
Стал ли ты богаче?
Стал ли он добрей?

Я? Как все...
Навечен,
Пере-кручен-ный,
Пыльным вздохом встречен,
Перекован в мы.

Пятится былое
За нутром другим,
Платит старой болью
Вдавленных грудин.

Что - не идеален
Прирожденный свет?
Юным снова - мало,
Старикам - смотреть...

Дивный берег манит...
Переманит, а?
Окна алы...
Камни,
А вчера - дома...

Сны фракийца

Тишина во мраке душном
вдоль стен каменных крадётся.
Здесь никто не шевельнётся.
Посредь спящих тел ей скучно.

Лампы маслом начадили,
закоптили всё тревогой,
их фитильный срок недолгий,
догорели и остыли.

___Сны во тьме сплелись в клубок.
___Тишина в них заблудилась.
___Время тут остановилось;
___и не сыплется песок
___в колбе треснувшей часов.

___Заострила смерть таран,
___ждёт зари, в ворота дышит.
___И всем телом лёг на крышу,
___липкой патокой, туман -
___враг сквозь сон саднящих ран.

Ночь - за днём, за ночью - день...
Жизнь трепать ему не жалко,
помня прищур злой гадалки:
лавры славы - смерти тень.

Путь к свободе не свободен.
Он привык к тому, что дико:
людус тут, не базилика
и богам он не угоден.

___Но судьба его домчит! -
___вера бьётся пленной пташкой -
___на собачьих ли упряжках,
___вплавь, бегом, под стук копыт...
___Кровью пыл в висках стучит.

___Днём станет за него болеть
___всей Капуи народ голодный.
___Вот тут он в выборе свободный -
___под ретиария лечь сеть
___иль гладий врежет в рёбра смерть.

Вновь приходит ночь за днём.
Снова каменные стены.
Остывают громко вены.
Вкус побед запит вином.

Полумёртвым и больным -
к солнцу, в мысленном полёте.
Счёт всем лестничным пролётам
потеряет. И чёрт с ним!

Бабка старая с ключом
на табличку у ворот
тычет пальцем, то, что вход
посторонним воспрещён.

___- Не кричи и не сердись.
___Посторонним? Что за бред?
___Ты свобода? Я к тебе!
___Правды нет в ногах, садись...

Сон короткий,
как и жизнь.
_ _ _
… показать весь текст …

Он

Из ниоткуда мирно шёл он в никуда,
друзьям на зависть,
с врагами знаясь,
ошибки, деньги не считая и года,
богам не плачась,
не приклоняясь.

Законы чужды, деньги - пыль, года - вода...
Он знал секреты
с другой планеты,
а также тайны антарктического льда,
том Кастанеды
сменял на веды.

Он предвкушал вкус завтра, помнил цвет вчера
и блеск зеркальный
знал не по спальням.
Все буквы чтил в законах чести и добра,
а не в кабальных
и ритуальных.

Он ощущал насколько ценен каждый миг,
он видел диво,
он был счастливым,
хоть и подписан на Шнура и Литл Биг
и вкус текилы
любил нехило.

Нащупав суть, он близким раздавал покой
в парах эфира
без балансира.
Широким шагом и с распахнутой душой
он шёл по миру
под сердца лиру.
_ _ _

Реверс

Проснулся я. Был сон наивен.
Назло ночИ текла свеча.
Коснулся Бог демонстративно
пером малиновым плеча.
Искрилась тьма лишь. Всё застыло.
Хмельно и счастливо спал я.
Светилась нежностью унылость,
окно скребла печаль ничья.
Грешит Морфей и мы грешим.
Разбились вдребезги тревоги, -
тиши ночной гнёт тяжек им.
Скривились фонари убого.

- наоборот -

* * *
Убого фонари скривились,
им тяжек гнёт ночной тиши.
Тревоги вдребезги разбились.
Грешим мы и Морфей грешит.
Ничья печаль скребла окно,
унылость нежностью светилась.
Я спал счастлИво и хмельно.
Застыло всё. Лишь тьма искрилась.
Плеча малиновым пером
демонстративно Бог коснулся.
Свеча текла ночИ назло.
Наивен сон был. Я проснулся.

Алёша во мне

Разбились одежды,
сносились надежды,
невежа с невеждой
во мне спят, как прежде.
Как прежде зима. Как всегда - понедельник.
Бездельник,
проснувшись, нырнул в старый тельник.

Им всем (кто во мне) нужно много и сразу;
в меня, как на базу,
любую заразу
притащут в зубах, будто дауны-дети;
тот рад сигарете,
а этот - конфете...
Но все эпикризы мы держим в секрете,
пока в нараспашку окне в предрассветье
дрожит в паутине баллада о лете.

Гвоздём вбито в мозг и намотано на нос,
что Алексей - имя, Алёша - диагноз.

Хватил если лишку,
то Лёшку-мальчишку
с устатку - в остаток, из фишки - в излишки
сольют без зазрения бес и Всевышний,
в тьму, в тартарары с пьедесталов и вышек,
о чём и депешу синхронно подпишут.
И вот тогда папка с тиснением "Шишкин"
под будничные судмедэксперта вспышки
огнём горит синим без дна и покрышки.

Но чуть за ум взялся,
похмельем взорвался,
с утра по квартире вписался
на галсах
в крутой поворот, так, что сам испугался.
Кондратий обнял,
как украл, пока крался
от серой зимы до сырого матраса.
Нет пива разлива. Я б спасся и с кваса.
Алёша во мне в расчленёнке сознался.
И хочется крикнуть: Зе энд! Хватит! Баста!
Пора на работу. Носки. Чайник. Паста.
Но дастер хрустит,
недосмотренный мастером
и койка грустит
без таблички в диспАнсере.

Никто не увидит, никак не узнают,
как из ничего мне за гланды бывает,
как социум и алкоголь
помножут Алёшу на ноль
уверенно и без остатка,
бедняге не дав дать по тапкам.

Из букв Б.Л.А.Г.О.Д.А.Т.Ь. снова сложится "скверна".
И в личку
прилично не пишет, наверно,
никто,
лет сто.
А все, кто напишут - не те.
И не то.
Чертей всех мастей
узнаЮ по пальто.

В сукно жребий брошен Алёшей.
Алёша во мне. Он хороший.
_ _ _
… показать весь текст …

Крыша вкрай сползла

Крыша вкрай сползла на хате.
Протекает и своя.
Кроя крышу, крою матом,
берегов забыв края.

Вниз смотрю - сплошь поле брани,
всюду трупы - как ни глянь...
В жизнь, как в мышечные ткани,
пулей - матерная брань.

И засела в мякоть тела,
ковырять не вариант.
Жизнь уже обводят мелом.
Фарт - на фарш. Нелепый фант.

За улыбками оскалы.
Хайп - как шторм. В оценках сбой.
Тухлой тушей речь о скалы
изуродовал прибой.

Все, без свежих струй, - кастраты.
Путь - сплошная кривизна.
Ползарплаты на заплаты,
остальное -в- и -на-.

Крою всех, себя не слышу, -
чью-то маму аз воздам!..
И плыву, латая крышу,
по безбрежным матюгам.

Но! Уйду, ворчать не буду,
пОдняв вОрот у ворОт,
веря в Гаутаму Будду,
в Кришну и в Солнцеворот.

В просветленьи жду прощенья,
бросив пьяных закадык.
Бесы прессом очищенья
грешный мой прижмут язык.

Хлынет водопад сознанья
в реку светлых, чистых тем,
тем моё снискав признанье.
В добрый час. Адам улен.*
_ _ _

Адам улен - человек умер

Ночью гроза мне радирует в крышу

Ночью гроза мне радирует в крышу -
SOS! Приближается армагеддец!
Я - в лице умном, мол, сплю и не слышу,
весь из себя, будто гуппи-самец.

Мысль внутриматочно дышит тревогой.
Дождь на стекло прилепил мёртвый лист.
Мир за окном половинит дорога,
в нём голый дуб-эксгибиционист.

Слезоточив озон - в форточку дымкой.
Въелся оскоминой в память склероз.
В зиму сусеки подскрёб невидимкой
в хлам раздобревший авитаминоз.

Пыль одиночества - снегом на рамах.
Стеклопакетам рассвет не к лицу.
Тройка, семёрка... Туза дай! Нет - дама;
шиш - за рубли, за горбушку - мацу.

Шулер невнятно протявкал шакалом,
смылся на север, иначе - в тюрьму.
Дать бы по роже тяжёлым шандалом
за мухлевание. Только кому?

Время Прокрустом устало нас мерить,
злобным румыном сосать жизнь из нас.
Мама! - Взмолился. - А можно ли верить
в крылья, в их силу и прямо сейчас?!

Вере донатят мрак и суеверия.
Пить бросить чтоб, ты сперва начни пить.
Можно ли порванную вязь доверия
гайкой с болтом извинений скрепить?

Дождь-мракобес с ночью-ведьмой ткут сложную
многоходовку. Ткачи, ё-моё!
Но писк будильника - песня тревожная
снова взывает вскочить под ружьё.
_ _ _
… показать весь текст …

Местные мысли

Все мысли без идей и флага
и от мигрени до люмбаго,
как местной гопоты ватага -
тупые, но на острие.
Эй, местные! Достали, урки!
Ваш ор, разборки и окурки,
того гляди - сведёте в дурку,
блатные дети АУЕ.

Собрать бы местных в одном месте,
всех вместе в жутком хоррор-квесте
и, хорохорясь в дерзкий гонор,
развеять хором этот хоррор.

Чуть местный - и в поэты целит.
- Без вас давно б расцвёл в лице я.
Для альтер эго панацея
из Цацкопецкого лицея.

В мой кроткий мир нагнали мути,
смятенье чувств взболтав до жути.
Мне фиолетово по сути
на злой ваш ультрафиолет.
Ведь с вами я прекрасно-красно
шагну на "красный" и напрасно
меня стреножили, я страстный
и в инфракрасных мой памфлет.

Забыл при всех размазать сопли,
урвать от пирога кусок ли,
за рейтингами марш-бросок ли
не сдюжу - сыплется песок?..
Кто сдох?! Побрейтесь, критиканы!
Списать со счёта пока рано.
Хоть мне ваш счёт по барабану,
до лампочки, наискосок!

Акуна мататА - короче!
Я днём забил на вас. А ночью
среди смурных, дурных и "прочих"
найду безбашенных друзей.
А вы, читатели, не очень
меня клеймите и песочьте;
лайк ставим, жмём на колокольчик,
бросаем в шляпу сто рублей!
_ _ _
… показать весь текст …

Амнезия-терапия

Сердце рвёт стенокардия.
Постарела с телом мрия.
Самозванка терапия
налетала сто часов.
Пластилиновые крылья...
Отче наш и Маmma Мiа
добывали амнезию -
амнезия налицо.

Реки трёпа, спама, рэпа...
Вист без крапа, стрейч без крепа...
Гнутой вилкой чешим репу.
Всех по матери певцов
на экране обласкали,
рейтинги расти устали,
амнезию добывали...
Амнезия налицо.

Сном крещенским не умыться.
Рэп без мата, креп без ситца.
Аффилированные лица
ловко врут - всё на мази.
Веруем. Спешим поститься,
забытьём святым напиться.
Амнезия-мастерица.
Амнезия.
Ам-не-зи...
_ _ _

Весна

Пришла с клюкой,
глазам не верю.
Молчит,
хотя ей дОлжно петь.
Весна стучится в ваши двери,
ей в шляпу выбросьте всю медь.
Придёт ещё, подайте вновь.
Жалейте нищую любовь.
_ _ _

Выгнали

Вырос? Не узнать? Поправился?
Дядя День и тётя Ночь!
День скоромный мне представился
постным вдруг и выгнал прочь.

Машут трубами вслед крыши мне.
Я же на своей волне
путь держу во Всеуслышанье
по промёрзшей Тишине.

Лыблюсь треснувшим арбузом.
Грех сегодня мне не враг.
Втоптан в землю стыд кургузый.
Шире лыба! Шире шаг!!

Серым драпом заполошится
небосвод и станет груб.
Тишина хрустит и крошится,
точно ослабевший зуб.

Бью эрекции минутные
о характера броню,
а мыслишки неуютные
лепсо-хрипло прогоню.

Думы тесные и лишние
в состоянии войны...
Я иду во Всеуслышание
по осколкам Тишины.

МАМЗЕЛЬ

Дымит привольно сигарета
Голубоглазенькой Мамзель:
Хотела стать мечтой поэта,
Но притянул к себе бордель.

Шалеет пьяная Одесса,
В моей душе кипит коньяк.
И мне совсем не интересно:
Что там, скрывает ваш "мэйк ап".

Часы показывают: Поздно!
Гудит кабацкий Вавилон,
Я честно и вполне серьезно,
Почти поверил, что влюблён..

Вы помните того парнишку,
Иль смыло всё,потоком лет?
Кто лампочку, над вашей дверью,
Покрасил в ярко-алый цвет.

Вы взгляды томно посылали,
Как пули снайпера - в упор.
Когда впервые, ножкой встали
На ложью-стоптаный ковёр.

Краснели пухлые коленки,
В полупрозрачных неглиже:
В ваш декольте спустился крестик,
С цепочкой в стиле "Фаберже".

Я просто проявил к вам жалость.
Вы очутились "не у дел"
Я не хочу, чтоб вы страдали:
Что вас никто не захотел.

На челноке, утехи плотской
Переплываем эту ночь.
А на заре, походкой флотской,
От вас Мамзель, уйду я прочь.

Чтоб вы, стеная спозаранку,
Укутав шарфом "Фаберже",
Смогли купить консервов банку
И новенькое "неглиже".

Дымит привольно сигарета.
Вы отправляетесь туда,
Где яркой вывеской "Аптека"
Прикрылась чёрная стена.

Окутывает паутинкой,
Под красной лампочкою дверь.
Ложь прикрывается картинкой:
Фонарь, аптека и бордель.

Картинка из интернета
… показать весь текст …

Во тьме прошлого

Люди странные создания.
В дождик не берут зонты,
Томятся в бреде отрицания,
Бьют себя хвостами как киты.
Шагают там, где нужно плыть,
Лететь хотят, где нужен шаг.
То стесняются спросить,
То летят во мрак.
Люди непонятные создания.
Жертвуют своим для благ чужого,
Окунаются в мечтания,
Избегают глаз хромого.
Бродят там, где страшно,
Ругают тех, к кому добры.
Закрывают подлецов отважно,
Говорят врагу: «Живи».
Люди непостижимые создания.
Не понять, коль сам не человек.
Они кидаются в искания,
Несмотря на лютый снег,
Они уносятся в молчание
И дают ему обет.
Люди темные создания.
Заранее берут разбег
И теряют враз внимание.
И будет так вовек.

Димка

А в деревне у нас Димка бешеный рос, -
Его мамка ходила в собор:
Он кричал петухом, громко лаял как пёс,
Головою долбил о забор.

И кадили над ним, и читали псалмы,
Над кликушей двора моего,
Но бесовские силы отчаянной тьмы
Не хотели оставить его.

Как нас зависть за детское горло брала, -
Мы пытались ему подражать,
И китайские ангелы в виде брелка
Начинали невольно дрожать,

И смотрели иконы тревожно на нас,
И не страшно нам было, смешно,
И всевидящим оком был солнечный глаз,
И распахнуто в небо окно.

И не страшно нам было тогда ничего,
Безрассудным по-детски, простым,
...Божья милость – а вдруг снизошла на него:
Димка был дурачком – стал святым? -

Говорил, кукарекал, а после опять
Говорил, - мать помочь не смогла,
Но от крика его ночь-то двигалась вспять,
И, редея, рассеялась мгла.
(Ольга Волкова)

Зачем

Ушел не простив, не любив, не простившись,
Дела не доделал, долги не отдал,
Пожил кое-как, впопыхах, затаившись…
Никто не грустил и никто не рыдал.

Зачем приходил? Только зря воздух гадил!
Напрасно страдала родившая мать,
Добро не творил, грехи не изгладил…
Кто будет грустить, кто будет рыдать?

Биткоин, валюта, айфон, ресторан,
Квартира, авто, распродажи, кэшбэк,
Покорно идешь на убой, как баран,
Забыв, что ты смертный, что ты Человек!

Пока перед Вечностью есть краткий миг -
Ты можешь грехи искупить и спастись!
Надейся на Бога и верь в свой блицкриг,
Смиряйся, прощай, не суди, не гордись!

За гробом уже ничего не исправить,
Мысли, поступки, слова - всё на кон!
Господь Всемогущий, Его нужно славить,
ОН - Сила и Милость, Судья и Закон!

Слушай, а давай уже на «вы».

Слушай, а давай уже на "вы"?
Да, и посерьёзней станем что ли...
Смех, кино, троллейбусы, пуд соли... -
в списки вышедшей в тираж ботвы.

Жаба голосует, чтоб на "вы" ;
не со зла, а в цвет - по доброй воле,
без укоров, без счетов, без боли,
без дупла в районе головы.

В мыслях мы и так с тобой на "вы".
Страхи рвутся из глубоких штолен.
Уши нам обиды прокололи,
серьги-счастье где-то позабыв.

Правда, ну, давай уже на "вы"?
Завопросим радость встреч - "Доколе?!"
Сказку мыслей выпустим на волю
и завяжем трезвые узлы.

Да, на "вы"... И вот он, новый стих -
запах грусти с ноткой алкоголя...
Без улыбки зубы из рандоля
ты не отличишь от золотых.

Нам давно пора уже на "вы".
Мы застряли в хогвартской спецшколе,
Не согрел в метафоричном поле
стог метафизической травы.

Пусть на "вы", но лишь бы не завыть.
Счётчик режет ухо в ре-бемоле, -
всех айов, кис-кисов, пошлых молли
нам не полюбить, не победить.

Может и срастётся, чтоб на "вы",
без потерь, без брызг, с судьбою в доле?
И друг дружке чёрный список боле
не страшон, как санкции Литвы.

Время лечит. Станут легче сны.
Ты - за мужа, явно на приколе.
Верю, что твой новый анатолий
оказался в точку деловым.

Мне ж гореть в пожарище Москвы,
умирать на Куликовом поле...
Я забыл слова, попутал роли
и, как Святослав - иду на вы.

Так что я с тобой теперь на "вы",
со свободой, но без палки нолик.
Кто-нибудь когда-нибудь отмолит.
Но не я. И не меня. Увы.
_ _ _
… показать весь текст …

Опять шагай и снова пой

Друг мой, сломай стереотипы!
Дождь, молоко, трамваи, липы
люби.
Любим будь и влюбись!
Своим дыши социализмом.
Пусть в буквах мат, а звук в мелизмах,
стандартам серым гаркни "Брысь!"

Снег января и небо мая
люби.
Презри законы стаи.
Навстречу космосу шагай.
Солдат ребёнка не обидит.
Рискуй, дерзай...
Краёв не видит
лишь тот, кто знает слово "край".

Люби свой город и просторы.
Оставь рычащих злобой в норах.
Волну хипповую поймай.
Через эфир зарядка сердцу -
любимых треков килогерцы.
Во взгляде искру не теряй.

Сирени наломай для милой.
Не будь ответственным душнилой.
Смелей! С улыбкой на губах
спой в темень ночи что есть мочи.
А о предательстве стрекочет
пусть тот, в ком подгнивает страх.

Познай весь кайф от дум ретивых,
от множества людей красивых,
поступков чистых и больших
(не тех, где шашка рвётся в дамки)...
Друг мой, сломай заборы, рамки!..
Дыши узорами души.
_ _ _

Сублимация

Приду домой, как будто навсегда
и распластаюсь трупом на постели.
Лечить прокисший дух в трусливом теле
начну сегодня-завтра-никогда.
Жара на улице, внутри скулят метели.
И разрубая фишку еле-еле,
того, скажу, вы сами захотели;
я стал здоров, пока вы все болели...
Друзья вы мне, как будто...
Может да?

Когда б не ты, то и никто другой,
не смог бы мой диагноз обозначить.
А я учусь-лечусь. А как иначе?
Всё чаще мне мерещится порой -
я стал плохим, и всё с твоей подачи:
сжимаю кулаки и слов не трачу.
Ударили? Удар ответный сдачи!
Споют мне гимн, иль песню кукарачи?..
Друг ты мне был как будто.
А какой?

А завтра я опять иду в расход, -
гоню себя нарочно заблуждаться;
опять увижу, как служебный вход
пред самым носом начал закрываться.
Крестовым станет для меня поход;
не знаю - плакать мне, или смеяться.
Зато не станет N сопротивляться
и до утра попросится остаться, -
чему потом устану удивляться...
Подруга мне?
Или наоборот?

Подумать нужно. Нужно!! Или нет.
А если ей понравится, допустим?
А мне? Где совесть? Как держать ответ?
Где я не жду, в том месте и укусит
судьба. Меня как в лихорадке трусит,
и речь - не речь, моя уже, а бред.
Но друг зайдёт, по рюмочке пропустим,
допьем бутылку и чутка закусим;
приду в себя, должно быть.
Разве нет?
_ _ _
… показать весь текст …

Девочка – проблема

Почему? За что? Зачем
С этим ворохом проблем
Ты опять пришла ко мне?
Я о том жалею дне,
Что прошёл давным давно.
Это было как в кино.
Я тебе тогда помог.
Доброты моей итог –
С той поры ты знаешь путь
И когда хоть что-нибудь
Вдруг случается с тобой,
Даже с мелочью любой,
Ты всегда спешишь сюда.
Ты – проблема. Ты – беда.
Надоело помогать.
Завтра спрячусь под кровать.
Ты меня и там найдёшь?
Хорошо. Допустим. Что ж.
Ты рассказывай, давай!
Как тебе построить рай,
Чтоб подальше от меня,
Ну, хотя бы два – три дня
Ты счастливой побыла
И я мог в свои дела
Окунуться с головой?
Что опять стряслось с тобой?

Августин

Что ж мы поделаем, бедный мой Августин,
С этой разлукой и этой судьбой?
Раз не хватило терпенья и благости,
Чтоб не расстаться однажды с тобой.

Ах не хватает теперь этой радости
Прикосновений и ласки очей;
Август за окнами бродит, мой Августин,
Наш был когда-то, а нынче - ничей.

Словно дождь мелкий закапал по клавишам -
Слышу мотив неизменный один;
И по-немецки рыдает душа моя:
"Du lieber Augustin,
Alles ist hin"*.

Время шарманку всё крутит в усталости,
С той неизменной, как песня, судьбой.
Как же вернуть теперь, милый мой Августин,
То, что навек потеряли с тобой?
(Ольга Волкова)

*Строчка из песни "Ach, du lieber Augustin" (Ах мой милый Августин).
Alles ist hin - всё пропало.

Вертер

Не надо быть несчастным Вертером,
Чтобы грустить ненастным вечером,
И, направляя мысли вектором,
Направить револьвер к виску,
Чтоб затушить за миг страдание,
Чтоб заглушить дождя рыдание,
Сказав навеки "до свидания",
Похоронить свою тоску.

Чтобы ужалила без жалости
Оса моей последней шалости
Хоть в грудь, хоть в бок. В висок? - Пожалуйста!
Любой каприз! - Мерси боку!
О как во мне смесь красок радужна!
Но красной краски больше, кажется,
И вот горит ушная ракушка
Как блик рассветный на суку.

Здесь скажут: видно, банка лопнула,
Нет, это дверь от ветра хлопнула;
Не ожидая, тётка охнула.
И если б кто сперва зашёл,
Он бы сказал: "Стыда нет, совести
У этого героя повести:
Развёл бардак от пьяной горести,
Брусничный сок пролив на пол".

А за окном луна свободная
Лизала стёкла, как голодная,
И красных капель влага подлая
Блестела тускло на стекле;
Не надо лишних слов и жалости
Ладоней ласковых шершавости;
Есть место меньше мухи малости -
Нет Человеку на земле...
(Ольга Волкова)

Швея перед куском ткани

Белый бархат на чёрном шёлке,
Словно волосы и лицо:
Складка - губы, и глазки-щёлки,
Ухмыляется наглецом.

Изучаю его, пугаюсь,
И здороваюсь, наконец,
"Да не к вам ли я обращаюсь,
Платья будущего отец?

Вы молчите, как граф презренно,
А вы знаете, как остры
Эти лезвия ножниц верных,
Безобидные до поры?

С золотистым шаром булавка,
В щёку вашу вопьется вдруг,
И лицо ваше в безрукавку
Превратится под ловкость рук.

Я умею на части резать,
Я кроила надменней вас,
Как под Брута рукою Цезарь,
Так себя ни один не спас.

Узкоглазый, вы так похожи
На китайского мудреца,
Что терпение вам поможет
В реинкарнации до конца".

Я теперь бы спросила Будду
(Мне покоя не даст вопрос):
"Кем я в следующей жизни буду,
И какой с меня будет спрос?"

Прикоснуться к загадке страшно,
И веками дрожжит рука
Перед грозным лицом и важным,
Что кривят пред швеёй шелка.
(Ольга Волкова)

Гамлет

И отброшены прочь рапиры,
Бой закончен: один-один.
Милый Гамлет, покойся с миром,
Не судьба дожить до седин.

Ты бы праведно мог и честно
Править Данией и любить,
Но, о боже, как было б пресно,
Как неправильно было б "быть"!

Эту дрянь, что из душ полезла,
Из хороших, на первый взгляд,
Не стерпел. Власть не стала лестной,
Невозможным казался слад.

Маскарад, где наряжен каждый,
Кем угодно, но не собой,
Мести яд, утоляя жажду,
Превратил в откровенный бой.

Хоть одно бы осталось прежним
Изо всех этих близких лиц!
А внутри всё кричало: "Врежь им!",
Будто ты никакой не принц.

И, поддавшись волненью крови,
Уподабливаясь другим,
Встал и сам ты как будто вровень
С самым главным врагом твоим.

И, виновник смертей невольный,
Не жалеешь, что смел убить,
Ибо в мире, где вечно войны,
Просто лучше не быть, чем быть.
(Ольга Волкова)

Кумир

Воспоминания свежи,
Все - как вчера - переживанья,
И мука старая вершит
Души моей освежеванье.

Мучитель мой, оставь меня,
Грех сотворять себе кумира!
Но долгое теченье дня
Мне говорит: "Не будет мира.

Ему не быть твоей судьбой,
Он никогда тебя не встретит,
Но суд вершает над тобой -
Навязчивый, незримый третий".

И знать лишь мне, как он плечист,
Как поволокой взгляд подёрнут;
И с самой важной датой лист,
Как был тогда - не перевёрнут.
(Ольга Волкова)