Лучшие цитаты великих людей про себя (Страница 3)

Что-нибудь об актёрах? Мне жутко надоели актёры, рассказывающие о себе. Не думаю, что окружающим стоит всё знать обо мне.

Сниматься в кино после игры в театре – восемь раз в неделю, играя Вальмона – отдых и удовольствие.

Я всю жизнь хожу по очень тонкому льду. Привыкаешь полагаться на интуицию.

Я всё время обо всём беспокоюсь. Я беспокоюсь о том, что я беспокоюсь. Единственный способ от этого избавиться – выйти на сцену. По-моему,жизнь построена на ощущениях, как и все остальное; игра на сцене – попытка воспроизвести это ощущение.

Я иду туда, куда меня ведёт сценарий. Зря вы думаете, что актёры вольны выбирать, что им вздумается. Хорошие сценарии на дороге не валяются. Мне нравится путешествовать по разным уголкам планеты, в этом – большая часть очарования моей работы в кино.

Путешествия – самое приятное в моей жизни. Я люблю ехать на поезде, лететь в самолете, плыть на корабле.

Я не люблю разговаривать с журналистами, потому что большинство из них хотят сократить жизнь до статейки в одну страницу и всё время заставляют тебя что-то сравнивать.

Есть множество людей, гораздо «труднее» меня.

Не говорите обо мне слишком много, дети мои! Ведь на земле столько людей куда интереснее меня.

Люблю гулять по кладбищам. Там, по крайне мере, встречаешь молчаливых людей, которые никому не перечат.

- Я слишком долго ждал в приемной его величества Успеха, слишком долго и безуспешно стучал, пока меня, наконец, не впустили.

- Я не сожалею о медленном развитии моей карьеры. Эта неспешность помогла мне понять основательно мою профессию. Когда я был еще неизвестным, я пытался окрасить деталями, мимикой, жестами маленькие роли, которые мне поручали. Таким образом, я приобрел некоторый комический багаж, без которого не смог бы сделать карьеру. Если начать снова, я бы не отказался от своего пути.

Я открыт для чувств, и это может причинять боль. Когда ты уязвим, это обогащает твою жизнь, но если вдруг что-то пойдёт не так, это может быть довольно мучительно. С другой стороны, если ты не откроешь своё сердце людям, ты рискуешь закончить свои дни в одиночестве вдали от всего мира.

Я никогда не зацикливался на деньгах, это не то, ради чего я стал актером, и я никогда не любил славу. Хотя это неплохо — не заботиться о счетах. Это клише, что за деньги счастья не купишь. За них можно купить свободу жить той жизнью, которой ты хочешь.

Есть люди, которые умеют абстрагироваться, а есть те, которые все переживают и пропускают через себя. Я из вторых.

Даже став президентом, не откажусь выйти на сцену. Если есть предложение, конечно!

Раньше я бежал, бежал, бежал, боялся что-то упустить. Сегодня я становлюсь мудрее и бегаю уже не повсюду и не так быстро.

У меня чем хуже, тем больше улыбаюсь. Защитка такая.

Я падения обожаю — в них больше силы, чем во взлетах. Меня бодрят трудности.

Я заметила по всей своей жизни, что кризисы для меня – самое любимое время. У меня это скорее отчаяние. И я люблю погрузиться в него. Оно так питательно. Наверное, странно, но я стараюсь полностью отдаваться этому чувству. Не все ж себя хранить, есть да наслаждаться. Отчаяние стимулирует к чему-то новому. Дает мысли, эмоции, заставляет двигаться дальше.

- А одиночками рождаются или становятся?
- Я думаю, что становятся. Просто человек однажды понимает, что в этом состоянии ему комфортнее. Я предпочитаю даже не одиночество, а уединение, когда легче сосредоточиться, легче сэкономить энергию, которая необходима для создания музыки, для решения проблем группы.

Я против политики. Любой политики. Без исключения.

Чем меньше я думаю о своих годах, тем лучше чувствую себя! Если бы я каждый день напоминал себе, что мне вот-вот стукнет 80 лет, то, наверное, у меня не было сил даже вылезти из кровати.

Я, как и Че Гевара, бунтарь и отшельник, а не идиот в черном ботинке.

Я нырял во все моря на планете. Я катался на лыжах в горах всех континентов. Я был в Африке и в Сибири. Все это позволяет мне сохранить жизненное равновесие, не зацикливаться на самом себе. Помогает избегать эгоцентризма, которым болеют многие актеры.

Я мог бы не делать вино. Но никогда не мог бы не сниматься в кино...

Я совершенно четко знаю, что никогда не соблазнял женщину. Под словом «соблазнял» я имею в виду — не кадрил. Всегда все решала женщина. Мои слова могут удивить, ибо исходят от человека, которого считают профессиональным соблазнителем. Мне даже немного неловко говорить об этом. Каждый человек знает про себя все. Не виноват же я в том, что родился красивым и обольстительным. Таким меня сделала моя мать. Но, по правде говоря, вначале все было иначе, и это обстоятельство стало моим козырем в дальнейшем. Известно, что вы растете иначе в зависимости от того, родились ли вы красивым или безобразным. Того, за кем ухаживают, кем восхищаются, кому завидуют, жизнь наделяет иной судьбой, чем того, на кого никто не смотрит, которому никто никогда не завидовал, кто не нравится. И уж если довести эту мысль до абсурда, то красавец вполне может стать и бесполезным, суперэгоистичным и безобразным, желчным и сухим человеком.

…но я и не принадлежу к той части людей, кто считает, что счастье — постоянное чувство. Это абсолютно относительное понятие. Для больного счастье заключается в здоровье. Для трусишки — дать деру. Для алжирца, разбивающего камни на стройке, счастье, возможно, в том, чтобы стать Аленом Делоном и владеть машиной «Феррари». Счастье — такая же мудня, как и все на свете. Для меня счастье в мгновениях. Тогда не спорят, не высчитывают, такие минуты нельзя запрограммировать. В какое-то мгновение я счастлив. Я буду счастлив сегодня вечером, а буду ли завтра утром, не знаю.

Я никогда не боялся денег и известности. Головокружение у меня может вызвать сознание того, что все это, в сущности, ничего не значит. Подобную ясность сознания я называю «раком ума». Оно-то и укрепляет мое убеждение, что все это лишь карточный домик, ветер. Шоу-бизнес. Что я не заслуживаю всего мною достигнутого. Насколько справедливо все это? У меня есть определенный взгляд на вещи и людей. С моей точки зрения, заслуженные люди это не актеры, певцы, художники, а те, кто всю свою жизнь посвящает добру, оставаясь по большей части никому не известным.

Любят меня или нет — не важно. Но если бы не любили, то давно сказали бы об этом, и тогда бы я ничего не стоил.