Цитаты Мария Шадрина - История из жизни

Письмо из прошлого

Реальная история любви, которая меня очень тронула.

Звонок с утра раздался в тишине.
В дверях стоит моя соседка Мила,
Конверт с письмом протягивая мне.
«Тебе давно я передать забыла.

У нас ремонт. Я старое трюмо
Вчера под вечер долго разбирала,
И не поверишь, вот- нашла письмо,
Что двадцать лет в бумагах пролежало.

Я помню, в те далекие года
В моём почтовом ящике валялось.
Прости, отдать хотела, но беда,
Оно потом случайно затерялось».

О Боже мой, минуло столько лет!
Стою как столб, совсем лишившись воли.
В руках письмо- из прошлого привет.
И почерк столь знакомый мне до боли.

Как я тогда звонка его ждала!
Как со слезами вглядывалась в лица,
Себя ругала долго и кляла
За то, что слепо так могла влюбиться.

А ведь казалось, что нас счастье ждёт.
С надеждой мы о будущем мечтали.
Любви цветение сладкое, как мёд
Нас уносило в сказочные дали.

В тот день хотели кольца покупать,
Себе уже я снилась в платье белом.
Он не приехал, навсегда пропав,
Наверное, слишком многого хотела.

***

Конверт разорван, через пелену
Невольных слёз поплыли быстро строки:
«Светлана, я люблю тебя одну,
И без тебя мне очень одиноко.

В тот день приказ секретный получил-
С вещами срочно быть в военкомате.
И об отъезде я не сообщил.
Прости, что это было так некстати.

С тобой, родная, очень встречи ждал.
И от разлуки мучился, ревнуя.
И что не смог прийти, переживал,
Надеясь, что потом всё объясню я.

Мой Светик, я тогда ещё не знал,
Как Бог моей судьбой распорядится.
Что злобный рок уже кует кинжал,
Который с болью в душу мне вонзится.

И написать я права не имел
Оттуда, милая, тебе ни строчки.
День ото дня то взрывы, то обстрел,
Я Родине служил в горячей точке.

Я видел смерть товарищей в бою,
Был плена ад в холодной тёмной яме,
И вспоминал улыбку я твою
Томительными, длинными ночами.

Ужасной казни чудом избежал,
Спасибо наших воинов отваге.
Перед врагом не гнулся, не дрожал,
И не нарушил верности присяге.

Живу мечтой тебя поцеловать.
Всё будет- кольца, свадьба непременно.
Прошу тебя немножко подождать.
Приказ я должен выполнить военный.

Теперь, родная, можешь мне писать.
Я с нетерпением буду ждать ответа.
Словами очень трудно передать
Как я люблю тебя, мой Светик, Света».

***

Так значит, правда, он меня любил!
Письмо читаю снова я и снова.
Все годы в сердце его образ жил,
И не смогла я полюбить другого.

Судьба- злодейка разлучила нас.
О нём мечтала, а он ждал ответа.
В моей душе смятение сейчас.
Спасибо, милый, за послание это.

Как жаль, что больше он не написал.
Решил, быть может, что я ждать не буду.
Таков любви трагический финал.
Хотя в душе надежда есть на чудо.

Да, у него, наверное, семья.
Жена- красотка, подрастают дети.
Пусть так. Найти его решила я,
Чтоб на письмо забытое ответить.

Прямо сейчас же поиски начать!
Приехал к нам сюда из Ярославля.
Мне адрес неизвестен, может в часть
Военную его запрос отправлю.

А ночью снился мне волшебный сон.
Мы шли босыми по лугам весенним,
И под чудесный колокольный звон
Нас Богоматерь укрывала сенью.

***

Лазурь небес пронзают купола,
Течет степенно Волга по просторам,
Лишь знает Бог, как этот день ждала,
Передо мною славный русский город.

Заветный дом. Звенят колокола.
И застучало сердце учащенно.
Предупредить о встрече не смогла,
Не отыскала номер телефонный.

Второй этаж. Дрожащею рукой
Я до звонка дотронулась с волнением.
Ты дома, знаю, милый мой, открой.
Раздался скрежет и ключа движение.

Открылась дверь, засовами звеня,
Загрохотав, ключей упала связка.
И с изумлением полным на меня
Смотрел седой мужчина на коляске.

Все тот же взгляд открытый и родной
Глубоких синих глаз, как моря воды,
Густые брови с легкой сединой,
На лбу морщины наложили годы.

Суровей стали милые черты,
Он улыбнулся бледными губами.
«Глазам не верю, Светик, это ты?
Я рад тебе. Какими здесь судьбами?»

"Сергей, родной, жизнь разлучила нас,
И всё сложилась так несправедливо.
Послушай, правду я скажу сейчас.
Я лишь с тобой была тогда счастливой».

«Я тоже, Свет, всю жизнь тебя люблю,
Когда в бою на мине подорвался,
Решил я жизнь не омрачать твою.
Писать не стал, забыть тебя пытался.

Мысль о тебе я гнал день ото дня.
Но безуспешно, милая Светлана.
Нет женщины дороже для меня.
И от разлуки ноет в сердце рана».

«Твоё письмо я через двадцать лет
Смогла прочесть. Спасибо тебе, Боже!
И для меня тебя дороже нет.
Нас разлучить теперь ничто не сможет!»

Старик и голуби

Меня потрясла история об одиноком старике, которого никто не навещал в больнице. Старик любил голубей и постоянно их подкармливал. Благодарная птица прилетела в палату к старику.
Люди быстро забывают добро, а птицы помнят! Родилось стихотворение.

Наклонились ивы над водой,
День стоял безоблачный и жаркий.
На скамейке дедушка седой
Голубей кормил в тенистом парке.

Он свою жену похоронил,
Изнывало сердце от печали,
Её снимки бережно хранил.
Отца дети редко навещали.

Каждый день, и в слякоть, и в мороз,
Шёл сюда он с палкой по дорожке,
И в кармане непременно нёс
Голубям зерно и хлеба крошки.

Ему силы придавала жить
О пернатых нежная забота,
Мог он даже душу им излить,
Может это странно для кого- то.

Но сердечко зашалило вдруг,
Устремилась скорая в больницу.
Птицы ждут, куда пропал их друг,
Кто приходит хлебом поделиться.

Старика никто не навещал,
Он один лежал в своей палате,
Удивился очень персонал,
Голубей увидев на кровати.

Роменская Мадонна

Посвящается матери- героине Александре Авраамовне Деревской, единственной в мире женщине, которая воспитала 48 детей-сирот

Из Ленинграда прибыл эшелон.
В эвакуацию на Ставрополье
Сирот измученных доставил он.
Глаза детей, наполненные болью.

Дистрофики, живые мертвецы,
Что на ногах не могут удержаться.
Всех разобрали по домам жильцы.
Оставив самых слабеньких семнадцать.

Их горожане не хотели брать.
Да разве этих выходить возможно?
Лишь многодетная взяла их мать
К себе в семью, семнадцать, безнадёжных.

Потом сестёр и братьев забрала.
Решив, что деток разлучать негоже.
Семья большая с каждым днём росла.
Дружней и крепче становилась тоже.

Всех Александра хочет обогреть,
Она не может поступать иначе.
Спокойно жить и просто так смотреть,
Как без любви и ласки дети плачут.

Когда узнала, тяжело больной
В больнице есть младенец истощенный,
То сироту взяла к себе домой
И молоком поила кипяченым,

На печке грела, ночи не спала.
Он выжил, став чудесным карапузом.
Мальчонку чудом женщина спасла.
Ведь дети- это счастье, не обуза.

А он ходил за нею по пятам,
Держась за юбку длинную упрямо.
ВитькА прозвали Хвостиком тогда.
Он ни минуты жить не мог без мамы.

И женщину с прекрасною душой,
Широкой и поистине бездонной,
Хранительницу той семьи большой,
Прозвали люди Роменской Мадонной.

И сорок восемь воспитав сирот,
Им посвятила жизнь мать- героиня.
Она в сердцах детей своих живёт.
И каждый помнит дорогое имя.

А на могильной мраморной плите
Той женщины родной, любимой самой,
Под подписями всех ее детей
Начертано: «Ты- наша совесть, мама».

Мухтар

Андрей боялся этого момента.
В глазах собаки преданность и грусть.
-Тебя не взять на борт без документов.
Прости, я скоро за тобой вернусь.

И вот уже объявлена посадка.
Погладил он овчарку на ходу
И на часы опять взглянул украдкой.
-Побудь, дружище, в аэропорту.

Прошу вас, присмотрите за Мухтаром.
Лететь я должен, пропадёт билет.
Неприхотливый он, хотя и старый.
И торопясь, шагнул за турникет.

Взревев мотором, оторвал колеса
Их "Суперджет" и в небеса понёс.
И он не видел, как по полю нёсся
За самолетом, задыхаясь, пёс.

Упав без сил, скулил, на небо глядя,
К своим богам собачьим вопия.
-Хозяин, жизнь отдам тебя я ради.
Прошу, вернись скорей. Ну как же я?

Его поймать пытались, он не дался.
Готов он лишь хозяину служить.
Шли дни, недели. Так Мухтар остался
У полосы бетонной взлетной жить.

И каждый день в том месте, где встречали
Своих родных, коллег или друзей,
Был пёс с глазами полными печали,
Внимательно глядевший на людей.

Не пропустить хозяина-задача.
Андрей за ним приехать обещал.
Пёс верил, что не может быть иначе,
И снова рейс с надеждою встречал.

Его жалели на аэродроме.
-Мухтар, бедняга- вот твоя еда.
Но никого не подпускал он кроме
Бортпроводницы Нади никогда.

Найти его хозяина пыталась.
Писала письма, тот не отвечал.
Ослеп Мухтар, оглох и шерсть свалялась.
Но неизменно каждый рейс встречал.

-Ему осталось жить совсем недолго.
Почти не ест, хромает, облысел.
Как не поймёт, что ждать давно нет толку?
Жаль, бедолагу- говорили все.

***
Сел самолет из Омска утром рано.
Оставив поле лётное вдали,
Неся баулы, сумки, чемоданы,
Спеша на выход, пассажиры шли.

Стоял погожий теплый день весенний.
Шел человек в пальто немолодой.
Давно он дома не был. Вдруг в колени
Ему уткнулся старый пёс седой.

Забилось сердце, вспыхнуло пожаром.
Собаку он давно не вспоминал.
В глаза слепые он смотрел Мухтара.
Андрея тот по запаху узнал.

-Прости меня за то, что не приехал.
Жизнь не сложилась, трудно объяснить.
Я за достатком гнался и успехом.
Но ничего уже не изменить.

Тебя я предал, нечего лукавить.
Случилось много горестей, невзгод.
Один остался и не мог представить,
Что есть на свете тот, кто меня ждёт.

Он опустился неспеша на землю
И пса к себе счастливого прижал.
Ему казалось, что собака дремлет.
Мухтар не спал. Он больше не дышал.

Ноктюрн Шопена. Наталья Карп

В «Списке Шиндлера» есть такой эпизод: узница лагеря смерти играет ноктюрн Шопена на празднике в честь дня рождения коменданта, и тот, покоренный искусством пианистки, соглашается сохранить ей жизнь. Этот эпизод основан на реальных событиях: узницей, обязанной своей жизнью ноктюрну Шопена, была знаменитая еврейская пианистка Наталья Карп. Она умерла 9 июля 2007 года в возрасте 96 лет.

Она пыталась гнать все мысли прочь,
И не мигая в потолок смотрела.
Последняя, мучительная ночь
В бараке в ожидании расстрела.

Воспоминанья плыли в голове,
Ей было никуда от них не деться.
Цветущий сад, росинки на траве,
Уроки фортепьяно в раннем детстве.

Улыбки мамы, дедушки, родных,
Взгляд мужа, кто не выжил под бомбежкой,
Сегодня утром она встретит их.
Осталось подождать совсем немножко.

***

Там неизвестность, а здесь- сущий ад,
В который немцы Краков превратили.
Разденут донага, построят в ряд
Перед траншеей. Выстрел. И в могиле.

Конвейер смерти. Тысячи людей
Уничтожают в лагере злодеи,
Не пощадив ни женщин, ни детей.
Умерщвлены должны быть иудеи.

Фанатик, крови жаждущий, решил,
Что все евреи- "недочеловеки".
И изверги без сердца и души
Безумие творят в двадцатом веке.

Концлагерь Плашов. Комендант- садист,
И зверь таким жестоким не бывает.
Собственноручно яростный расист
Евреев ежедневно убивает.

***

За ней пришли. Что ж, так тому и быть.
Но не на казнь. Наталью удивило -
Приказано немедленно прибыть
К Амону Гёту узнице на виллу.

В честь дня рождения преподнести
Должна «сюрприз» злодею пианистка.
Сегодня Бог дал шанс ей жизнь спасти.
В разгаре праздник в доме у нациста.

Как много тостов произнесено,
В мундир нарядный, белый облаченный,
Пьет комендант игристое вино,
И замирает сердце заключенной.

Коснулся гребень спутанных волос,
Ей парикмахер делает прическу.
"Играй, же, Сара!"- в зале раздалось.
"Спаси меня, родная Матка Боска!"

Так женщин всех еврейских, до одной
Всегда фашисты «Сарой» называют.
Деревенеют пальцы и волной
Ее холодной страха накрывает.

Она с тех пор, как началась война,
Почти четыре года не играла
На фортепьяно. И теперь должна
Сыграть. Но что? Наталия не знала.

В душе несчастной происходит спор,
Кругом веселье. Её выбор труден.
Ноктюрн Шопена до- диез минор,
Наполненный печалью. «Будь, что будет!»

***

Она коснулась клавиш чуть дыша,
И звуки нарастали постепенно.
О чем стонала, плакала душа
Передавала музыка Шопена.

Тоска и боль, и горечь от утрат,
Ночной луны холодное сиянье,
Гроза в ночи, и молнии разряд,
И в дымке сумрачной воспоминанья.

Молитву пел оживший инструмент,
Ее душа стенала и страдала,
Немели пальцы и в любой момент
Она подспудно выстрел ожидала.

Наполнив зал щемящею тоской,
Пронзали сердце трепетные ноты,
Сливались звуки в скорбный хор людской,
И возносились в звёздные высоты.

Звучала пьеса жалобно, как плач,
Как ветра вой у брошенной могилы.
«Ты будешь жить»- проговорил палач
В безмолвной тишине, что наступила.

Как страшный сон, закончилась игра.
Жизнь спасена, спасибо тебе, Боже!
Она решилась: «А моя сестра?»
И душегуб ответил: «Она тоже».

Какие струны дьявольской души
Задел ноктюрн? Неужто в ней есть чувства?
Но факт свершился. Она будет жить.
Ее спасло Великое Искусство.

Мать и дочь

Она растила дочь одна.
Души не чаяла в Танюшке.
Всего у доченьки сполна.
Одежда лучшая, игрушки.

Отец дочурку не признал,
Исчезнув до ее рождения.
Тем самым, положив финал
Их романтичным отношениям.

Тогда решила твёрдо мать-
Ни в чём нуждаться дочь не будет.
Она готова всё отдать,
Чтобы Танюша вышла в люди.

Она трудилась на износ.
Вставала с первыми лучами.
Коровник, саженцы, покос,
И в клубе сторожем ночами.

И собирала на заказ
Чернику, клюкву для варенья.
Был в погребе большой запас.
Капуста, овощи, соления.

Для дочки научилась шить
Наряды- просто загляденье.
И ухитрилась подарить
Ей ноутбук на день рождения.

На личной жизни крест большой
Она поставила, похоже.
Ведь отчим- человек чужой.
Танюшу полюбить не сможет.

К ней как-то сватался сосед.
Ей признавался, что влюбился.
Она сказала твёрдо «нет».
Он через пару лет женился.

Смышленой Танечка росла
И с радостью ходила в школу,
Что на окраине села.
Была красивой и веселой.

Как было трудно отпускать
Кровиночку родную в город.
Но надо ехать поступать.
Вернётся доченька не скоро.

***

Теперь студентка её дочь.
Её успехами гордилась.
И, чтобы Танечке помочь,
Не покладая рук, трудилась.

Здоровье стало барахлить,
Понятно, лет уже немало.
Нет силы огород полить.
Дочь к ней с тех пор не приезжала.

Попав в больницу, дочь ждала,
С надеждой глядя на ворота.
Та не приехала – дела
И неотложная работа.

***

Как за Татьяну рада мать.
Устроилась в большую фирму.
И теперь ездит отдыхать
В Дубай, Париж, Стокгольм и Бирму.

Одежда- только в бутике.
Свой парикмахер, косметолог.
Кольцо с бриллиантом на руке,
И фитнес клуб престижный дорог.

Успех, поклонников не счесть.
И всё, казалось бы, отлично.
Одно лишь «но» большое есть-
Неоднозначность в жизни личной.

Её возлюбленный Егор
Ей дарит розы, украшения,
Но почему-то до сих пор
Не сделал даме предложение.

Роман уже давно у них.
Богат, красив. Семья- богема.
Но долго думает жених.
И в этом Танина проблема.

***

Все тяжелей болеет мать.
Прогноз врачей прискорбный очень.
Хоть напоследок повидать
Родную дочь старушка хочет.

Они не виделись сто лет.
Давно ей к дочке съездить надо.
Купила женщина билет.
Как же Танюша будет рада!

***

Наводит Таня марафет.
И очень ждёт с Егором встречи.
Вино, коробочка конфет.
С волнением зажигает свечи.

Пообещал ей наконец
Он сделать важное признание.
Пойти с Егором под венец-
Её заветное желание.

Прическа, платье «от Шанель»,
Румянец, пышные ресницы.
Какое счастье! Неужель
Мечта ее осуществится.

***

Бегом метнулась открывать,
Звонок услышав долгожданный.
А на пороге стоит мать
С котомками и чемоданом.

-Танюша, доченька моя!
Какой же ты красивой стала!
Как по тебе скучала я.
Танюша, я не написала-

Решила, будет пусть сюрприз.
Держи гостинцы из деревни.
Грибы соленые, редис,
Клубника с грядки и варенье.

Дочь не дала себя обнять.
На мать со злобою взглянула.
-Не надо было приезжать.
И от порога оттолкнула.

- Сегодня встреча предстоит
С мужчиной, кто мне всех дороже.
Прости, но твой колхозный вид
Испортить будущее может.

Я не могу тебя впустить.
Езжай обратно- дочь сказала.
Вот тебе деньги, так и быть.
Такси поймаешь до вокзала.

***

-Вам плохо? В скорую звонить?
Таблетки вы от сердца пьёте?
Бабуля, может проводить
До дома вас. Вы где живёте?

Кружилась сильно голова.
Мужчина рядом незнакомый.
И на скамейке, чуть жива,
Она у Таниного дома.

-Все хорошо. Спасибо вам.
-Но всё же, что случилось с вами?
-Мир разорвался пополам.
Мне трудно передать словами.

Я из деревни. Навестить
Хотела дочь, с ней не видались
Давным- давно. Мне, милый, жить
Совсем немного ведь осталось.

И слёзы капали из глаз,
Катились градом по морщинам.
-А дочь ждала в вечерний час
Сегодня одного мужчину.

И не пустила на порог.
За мать родную дочке стыдно.
И меня выгнала, сынок.
На сердце горько и обидно.

Я посвятила ей всю жизнь.
Теперь одна я в целом мире.
-Не плачь, бабуленька, держись.
А дочь живёт в какой квартире?

***

Он знал ответ на свой вопрос.
Не для неё понятие совесть.
Старушку на вокзал отвёз.
И посадил её на поезд.

Роман дописан до конца.
В холодном свете звёзд печальных
На тротуаре два кольца
Лежать остались обручальных.

Двойное счастье

Эта удивительная история никого не оставит равнодушным. У двух женщин, которые лежали в одной палате, родились младенцы. Детей перепутали в роддоме. Так в русской и татарской семьях воспитывали чужих дочерей. Через 16 лет они узнали правду…

Ей улыбнулось солнце ярким светом,
С конфетами медсестрам и врачам,
У стен роддома, с праздничным букетом
Роскошных роз, счастливый муж встречал.

Какая радость, подарила дочку!
«О, Боже, как за вас переживал!
Какое чудо! Носик, глазки, щёчки».
Светлану с крошкой он расцеловал.

«Домой скорее. Там уже сестрёнки
Маришку ждут» - поторопил супруг.
И милый сверток в розовых пеленках
Он у Светланы гордо взял из рук.

И Гульфию, соседку по палате,
Пришла встречать вся дружная семья.
Весёлый смех, восторг, цветы, объятия.
«Малышка- прелесть, матур, Гульфия!»

Дитя обряд ждал имянаречения,
Азан шептал ей на ухо мулла.
Он произнес Ралина. В то мгновение
Родная дочка имя обрела.

***

В двух дружных семьях подрастали крошки.
Как много стало радостных забот!
«Сказала «мама», посмотри, на ножки
Уже сама Мариночка встаёт!»

«Ралина куклу эту полюбила.
Смотри, её укладывает спать!
Послушай, как смеётся детка мило.
Ко мне на ручки просится опять».

«Так не похожа на своих сестричек
Маришка наша», - как-то муж сказал.
Темноволоса, черные реснички,
Миндалевидны карие глаза.

В семье у Гули замечают тоже,
Что их Ралина, цветом синих глаз
И льном волос на мужа непохожа.
«В кого ж она такая родилась?»

Догадки строят, как так получилось,
В прабабку или в прадеда пошла?
Ну почему, скажите вы на милость,
Она такая. Странные дела.

Закралась в семьи горечь подозрения.
Соседки косо смотрят Гуле вслед,
Отводит муж глаза на уверения,
Что он один любимый много лет.

И у Светланы все неладно стало.
Позавчера с работы шла домой.
«Смотри, дитя, шалава, нагуляла»-
Шептались бабки за ее спиной.

И муж теперь озлобленный и нервный,
В глазах его сомнения и боль.
И ей не верит тоже он, наверное.
«Бог, с испытанием справиться позволь».

***

Летело время, девочки взрослели,
Уже идут учиться в первый класс.
Цветов охапки, яркие портфели,
Под трель звонков учеба началась.

Большие банты в косах белокурых,
В глазах Ралины- неба глубина,
Чуть угловата хрупкая фигура,
Она добра, застенчива, скромна.

Есть у неё четыре старших брата,
И две сестрёнки младшие растут.
Семья живет достойно, небогато,
В почёте там радушие и труд.

Ее отец «принцессой» называет,
Свою Ралину он боготворит,
А мама тоже в ней души не чает,
В её большой семье любовь царит.

***

В другой семье резва, черноволоса
Растет Марина, девочка- огонь.
Других мальчишки дергают за косы.
Ну а её, попробуй, только тронь!

Дугою брови, пышные ресницы,
В глазах раскосых искорки горят,
Как маки губы ярки, смуглолица,
Она бесспорный лидер у ребят.

Во всем Маришка маме помогает,
В ее руках все спорится всегда,
Её отец и мама обожают,
«Вот непоседу Боженька нам дал!»

Голубоглазы все в семье, блондины,
«Бледны ресницы»- плачется сестра,
«Как непохожи сестры на Марину»-
Свекровь Светлане молвила вчера.

***

Так незаметно семь лет пролетело.
«Вот ученица новая у нас.
Знакомьтесь дети». Тихо и несмело
Вошла Ралина в незнакомый класс.

Семь первых дней безрадостными были.
«Эй ты, тихоня, что опять молчишь?»
Над ней смеялись и ее дразнили.
«Ралинка, ты- белесая, как мышь».

Потупив взор, не знала, что ответить.
«Мы не возьмём тебя с собой в кино».
Смеялись громко, до упаду дети,
Портфель Ралины, выбросив в окно.

Лицо закрыла бедная Ралина,
Глаза и щеки горько слёзы жгут.
«Как вам не стыдно?"- Крикнула Марина
"Не надо плакать. Как тебя зовут?»

Она неделю не ходила в школу
И незнакома с новенькой была.
«Вести с ней так я больше не позволю.
Не потерплю жестокости и зла».

«И знай, с тобой подруги мы отныне.
Прошу тебя, поверь моим словам,
Что никогда и никому, Ралина,
Тебя в обиду больше я не дам».

***

И в самом деле, девочки сдружились.
Всё время вместе, не разлей вода.
Сидят за партой, шьют, рисуют или
Гуляют в парке, но вдвоём всегда.

Они друг друга очень дополняют.
И нет им вместе времени скучать.
Одна романы и стихи читает,
Другая любит петь и танцевать.

***

Как ей в гостях уютно у подружки!
Удобный, тёплый у Ралины дом.
Здесь вместо стула можно на подушке
Сидеть, болтать и пить чай с молоком.

Готовить вкусно тетя Гуля любит.
Балеш, калжу, азу и кызылык.
Ей по душе татарские все блюда,
Ведь можно просто проглотить язык.

Марине тётя Гуля рада очень.
«Возьми сестрёнкам»- ей чак-чак даёт.
«Рахмет, Мариш. Мне рассказала дочка,
Как ты тогда вступилась за неё.

На тебя, глядя, юность вспоминаю.
И узнаю свои лица черты.
Была я тоже очень шебутная,
И на меня похожа, правда, ты».

***

У дочери Светланы именины.
Накрытый стол и полон дом гостей.
«Вот, угощайся - вкусный торт, Ралина,
С малиной чай или с жасмином пей».

На дочерей её она похожа,
А с Натой, старшей - ну одно лицо.
И на неё, когда была моложе,
«А вот чай тоже вкусный, с чебрецом».

«А вы бы мой гостинец развернули,
На именины, что вам принесла -
Пирог, который моя мама, Гуля,
Для вас вчера специально испекла».

Вдруг мысль в её мозгу зашевелилась-
«Как же глупа была все годы я»,
И сердце в ритме бешеном забилось.
Как имя твоей мамы? Гульфия?"

Не может быть. Неужто правда это?
Перед глазами меркнет белый свет.
«Врача, скорее! Тебе плохо, Света?»
«Нет. Теперь есть на мой вопрос ответ».

Она чужую дочку воспитала,
Но дочерей родных она родней,
А дочь родная чужой дочкой стала.
Живя с ней рядом, близко, но не с ней.

Господь за что такое с ней случилось?
Как пережить? О, Боже, помоги!
Какого счастья, радости лишилась-
Увидеть дочки первые шаги.

И колыбель дочурки не качала,
И было так начертано судьбой,
Что слово «мама» тоже прозвучало
Не для неё, для женщины другой.

И песни дочке добрые не пела,
И не читала сказки и стихи,
Не наблюдала, как она взрослела,
Не покупала платья и духи.

Она уже почти что взрослой стала.
Мое дитя, Господь, благослови!
Спасибо женщине, что воспитала
Мою дочурку кровную в любви.

И в этот вечер с горькими слезами
И повторяя: «Доченька моя»,
На небо глядя, с теми же словами
К Аллаху обращалась Гульфия.

***

Шесть лет промчались. Мая середина.
Цветут сады. Весенний вечер тих.
"А наша замуж собралась Марина.
Сейчас придет знакомиться жених".

«Готов лагман». «Шурпу несите, дочки».
«Побольше в плов приправы положи».
«Салфетки лучше белые, в цветочек».
«Как пирожки, Светлана, хороши!».

«Я Оливье на центр стола поставлю,
Где, Гуль, большая ваза для цветов?»
«Мам, «Цезарь» новым соусом заправлю?»
«Вот сельдь под шубой». «Закипает плов!»

Взволнованно беседуют мужчины:
«Уже невеста. Как года летят».
«Красавица и умница Марина.
Для будущего мужа-просто клад».

Заманчиво витают ароматы,
И чистотой сияет дом большой.
Здесь дорогого гостя, чем богаты,
Семьёй сплоченной встретят всей душой.

***

«Привет, родной! Тебе я очень рада.
Букет красив! Пойдём к столу скорей».
И озарив семью счастливым взглядом,
Она сказала: «Это мой Андрей».

«Знакомься, вот мои четыре брата:
Амир, Ахмет, Динар и Бахрияр,
Мои сестрички - Александра, Ната,
И младшие - Зухра и Зульфия.

Обводит взглядом всех Андрей по кругу.
«Вас познакомить мне теперь пора:
Моя Ралина, лучшая подруга
И самая любимая сестра».

А это папа мой- Максим Петрович,
Булат Азарович – второй отец".
Андрей приподнял в изумлении брови.
"И вот мои две мамы наконец.

Знакомься, моя мамочка Светлана,
И вот моя мамуля Гульфия".
«Марина, ты смеешься? Как всё странно,
Родная, ничего не понял я.

Ты надо мной, наверное, пошутила?»
Взглянул Андрей в раскосые глаза.
"Нет, это правда. Ты поверь мне, милый,
Порой бывают в жизни чудеса".

Теперь у каждой дочки есть две мамы,
У каждой есть два любящих отца.
Благодарят за то, что стали самой
Семьей счастливой все они Творца.

Пусть он послал им в жизни испытание,
Преодолеть его хватило сил.
За доброту, любовь и понимание
Он им двойное счастье подарил.

Блокада Ленинграда. Кот и попугай

Этот случай из жизни девочки описан в книге Гранина и Адамовича «Блокада»

Заснеженный блокадный Ленинград.
Бомбежек гром, и на земле застылой
Умершие на улицах лежат,
Никем не погребенные в могилы.

Вой ветра и разрушенных домов
Зияют устрашающе глазницы,
Мороз тридцатиградусный суров,
Буржуйка в старом доме чуть дымится.

Фанерой заколочено окно.
Коптит печурка, еле согревая,
В заледеневшей комнате темно.
Даю две крошки хлеба попугаю.

Немеют руки и больной живот
Уже который день нещадно сводит,
И примостился рядом тощий кот.
Молящие глаза с меня не сводит.

Так и сидим с питомцами втроём,
Замерзшие, и как же есть охота!
Мы нашу маму с нетерпением ждем.
Быть может принесет покушать что-то.

Бессильно закрываются глаза,
И сразу борщ горячий представляю,
Наш новогодний праздник год назад,
Пирог с капустой мамин вспоминаю.

Согреюсь хоть немножко кипятком
И, завернувшись в одеяло, лягу.
Накрою тёплым Мурзика платком,
Ему ведь тоже холодно, бедняге.

Стал на себя любимец непохож-
Живой скелет и в клочья шерсть свалялась.
Животных больше в доме не найдёшь.
Их в городе почти что не осталось.

Каким-то чудом Мурзик уцелел.
Стоит закрытой клетка с попугаем.
Как бы голодный кот его не съел.
Об этом всей семьёй переживаем.

Вчера подружка Лена умерла
И бабушка- соседка по площадке.
Скорей бы уж мамулечка пришла.
И в полусне я вижу шоколадку.

Нам говорит давно уже отец,
Что Мурзик может стать для нас спасением.
Он, очевидно, больше не жилец,
И съесть его придется, без сомнения.

Об этом даже думать не могу,
Такой кошмар себе не представляю.
Я горько плачу, слёзы щёки жгут.
Кота оставить папу умоляю.

Отец молчит и злится. С каждым днем
Я вижу, что терпение на исходе.
Он ходит мрачный. Нет лица на нём,
И от меня глаза теперь отводит.

***

Но всё однажды случай изменил.
Отец увидел, что стоит пустая,
Раскрыта клетка, где наш Кеша жил.
И на качелях нету попугая.

«Вот берегли сокровище своё,
А оно птичку бедную сожрало»
«Иди сюда! Они сидят вдвоём!»-
И я на стул на кухне показала.

В такое даже верится едва.
Друг к другу тесно, трепетно прижались
Два изможденных тихих существа.
Они, обнявшись, вместе согревались.

Незабываем этот эпизод.
Наш Кеша лёг усатому на шею,
И вокруг птицы осторожно кот
В клубок свернулся, попугая грея.

Отец заплакал… Что было потом?
Тянулись дни, что были сущим адом.
Мы выжили, и со своим котом
Мы праздновали снятие блокады.

Старушка и цветы

Она вставала рано на рассвете,
Нехитрый скарб садовый прихватив.
Её цветы, как маленькие дети,
Дарили бабе Тане позитив.

День ото дня полола, удобряла,
Цветным кашпо украсила крыльцо.
И огоньками яркими сияла
У дома клумба, радуя жильцов.

Цветы дарили людям краски лета,
Газон прекрасен, словно райский сад.
И одинокой женщине за это
Все благодарны были- стар и млад.

Сын далеко, а дочка отстранилась.
В "хрущевке" старой день и ночь одна.
И на душе теплее становилось,
Когда цветы виднелись из окна.

Шары гортензий пышные пестрели,
Лучась, нарциссы радовали взгляд,
А розы алым пламенем горели
И источали нежный аромат.

***

Однажды утром с лейкой и лопатой
Старушка вышла на родной газон
И содрогнулась, ужасом объята.
Он был нещадно кем-то разорён.

Забилось сердце, навернулись слёзы,
Цветов любимых в клумбе больше нет.
Пионов, флоксов. Сломанные розы.
Бабуля их растила восемь лет.

Сердечный приступ. Выйдя из больницы,
Боль продолжала её сердце жечь.
Цветы родные продолжали сниться,
Молили от вандалов уберечь.

В субботу утром, подойдя к окошку-
О чудо! Стало на душе светлей.
Цветы сажала на газоне крошка,
А рядом мама помогала ей.

Ну почему в одних живёт стремление
В жизнь воплотить прекрасную мечту,
И есть другие, кто, без сожаления,
Жестокосердно рушат красоту?

Цветы от Маяковского

Трогательная история любви Маяковского и Татьяны Яковлевой.

Ожившей сказкой царствовал Париж,
Прохожих влёк к искрящимся фонтанам,
Пестрел мозаикой разноцветных крыш,
Плыл ароматом кофе с круассаном.

Звенел колоколами Нотр Дам,
Взлетала в небо Эйфелева башня,
Стелилась тень по паркам и садам,
Дул ветерок бодрящий, бесшабашный.

Душевно напевал аккордеон,
На Монпарнасе щебетали птицы.
Был Маяковский пламенно влюблён.
В Париже невозможно не влюбиться.

***

Как высока, стройна и хороша
Роскошная красавица Татьяна!
И наполнялась нежностью душа
Скандального поэта и смутьяна.

Огонь безумный в сердце воспылал,
И ослепила страсть при первой встрече.
Увидев в ней свой женский идеал,
Он ей в любви признался в первый вечер.

Ей двадцать два, поэту тридцать пять.
В нём- мощный интеллект, талант, движение,
И просто невозможно устоять
Перед мужским могучим притяжением

И перед буйством рубленых стихов,
Передающих новый дух эпохи,
Свободных от классических оков,
От рваных рифм, слетающих на вдохе.

Так начался стремительный роман
Поэта и российской эмигрантки.
Но его бурной страсти ураган
Её пугал, хотя и льстил дворянке.

Талантлива, красива и умна,
Блистающая ярко в высшем свете,
Поклонников толпой окружена.
Ну что могла избранница ответить

На предложение в качестве жены
Уехать вместе с ним в страну Советов,
Когда мосты с Россией сожжены?
Ей не хватило сил пойти на это.


К тому же ждёт в России Лиля Брик.
Любовь, как говорится, не стареет.
И пусть любви прекрасной сладкий миг
Воспоминанием светлым будет с нею.

***

Её отказ- болезненный удар.
Мечта о счастье призрачна, эфирна.
Перед отъездом весь свой гонорар
Он положил на счет цветочной фирмы.

Ему осталась тайная печаль,
А ей- Цветы. Прекрасные букеты,
Которые посыльный ей вручал
С одной лишь краткой фразой: «От поэта».

Несли «от Маяковского» цветы,
В любой сезон, дожди и непогоду,
Тюльпаны, розы дивной красоты,
Фиалки, орхидеи год за годом.

***

Весть о его кончине потрясла.
Он рядом с ней присутствовал незримо,
В его Цветах любовь всегда жила,
Проникновенна и неповторима.

Как она будет без него теперь?
Он был опорой в жизни круговерти.
Но позвонил опять посыльный в дверь.
Его Любовь была сильнее смерти.

Цветы несли ей и в сороковом,
И в немцами захваченном Париже,
И в дни войны жестокой мировой
Его цветы ей помогали выжить.

Их продавала, чтоб не умереть
От голода Татьяна на бульваре.
И продолжал любовью нежной греть
Цветочек каждый, что был им подарен.

Потом вошли союзные войска,
Освободив Париж от оккупантов,
Но продолжала течь цветов река,
Любви несокрушимая константа.

Посыльные взрослели на глазах,
Им приходили новые на смену,
Но ирисов сияла бирюза
И были розы необыкновенны.

***

Прошли неумолимые года,
И на дворе уже семидесятый.
Промчалась жизнь, она немолода,
Не та красотка, что была когда-то.

Но дом в цветах, как прежде, утопал.
Они пестрели и благоухали.
Наполнен ими весь уютный зал,
Стояли вазы в спальне, на рояле.

Её приехал как-то навестить
Гость из России. Дама была рада.
«Татьяна, я давно хотел спросить
История с цветами, это правда?»

Она цветов коснулась невзначай,
Пирожные с конфетами достала.
«Вы не спешите? Тогда пейте чай».
Вдруг трель звонка задорно прозвучала.

Возник букет, как яркая звезда.
Дом озарило чудное сияние.
И прозвучала фраза, как всегда
«Цветы от Маяковского. Татьяне».