Цитаты Роман Эсс - Пейзажная лирика

В тайге.

Просыпайся и оденься.Хоть морозы велики,
мы увидим брег реки
с колдовскою, золотою заметенною тайгой;
ветви, светом позлащены
над деревней освященной
солнцем с розовой луной.

И холмы вдали,и остров,
потухающие звезды,
избы сирые в снегах.
Мы пройдем по тропке узкой
в величавых соснах русских
и в наутренних дымах
к кораблям, что спят в снегах.

Рыбаку уже над лункой
ты сверкаешь в полушубке
словно райские деревья
дремоты в январском сне -
в белой-белой кисее
над проснувшейся деревней.

Кот лишь нежится бездельник.
Не беда, что нету денег:
посмотри, как все сверкает
над чертогом изо льда!
Петухи поют и лают
и собаки как всегда.

Никого не привечая,
мы потом напьемся чая
да растопим камелек,
развернем стихов тетради
утра в синей благодати
под сосновый потолок.

Ты утри немые слезы
и при треске дров березы
посмотри - вон ходит хорь,
прогоняя жизни морок
как колдун в снегу у елок,
и забудь земную скорбь.

Храм

Сосны ясные, привет
вам от нас: небесный свет
невечерний над песками
в занебесном горнем храме;
горний дух издалека
вы нам льете свысока
в скорбном жизненном краю
в сумрачном земном раю.

Верю: благодать свою
над грядущими веками
распрострете над волнами,
но иных сапфирных рек,
где блаженный человек
позабудет про коварства
и земные государства......

Ты же, край, родимым ставший,-
снег полгода, вяз прозябший
в переулке тихом дремлет
над дымящейся деревней,
где прикинулся побегом
леший, ворожа под снегом.

Летом краткими ночами
ток лесов округ, молчанье,
где ручей поет в осинах
в обезлюдевших долинах
и в дремотной синеве
при некошеной траве.

Для приятности в душе
редкий селянин уже,
о Порше не беспокоясь,
в золотой траве по пояс
для козы иль кур при зное
ходит тут с бензокосою.

И в озерах луговых
окуней неделовых
при сиянии стрекоз
до зари вечерней, гроз,
отмечая полулетье
ловит он китайской сетью.

Заливные сон-луга:
Кама, Белая река,
и костер возле ночлега,
где не видно человека.
Разве редкий теплоход
в сутки раза три пройдет.

Микробочка "Мерседес"
кое-как залазит в лес
по буграм кривым да мшистым
у богатого туриста -
редкий гость он тут зазнаец
как в глуши американец.

Но богатым бездосужным
в рай ползти в игольны уши
привередливо в злаченых
домовинах, обреченных
в качестве земной награды
провисать о звуки ада.....

Пчеловод, башкир доходный,
на лошадке вездеходной
среди гор, травы, камней
едет к пасеке своей.
Отдыхает в речке синей
лошадь, невидаль России,
при излуке и луке
отражаяяся в реке.

........................
........................



В жар лесов округ молчанье:
колокольчик, иван-чай,
и гвоздики, и свечами
астильбойдес, примечай,
воронца в тенях привет,
ярко-красный, синий цвет.

И физалис, хмель, вьюнок
на заборах, мотылек
и лимонница в капустах,
и в каких-то синих люстрах
сень, прохлада холодов
у задумчивых прудов.

Жук огромный и усатый
по доске ползет - сохатый
лось меж царства насекомых,
сказочный неведом зверь.
И заполз уж хитро в щель.

И ольха внизу у рва,
красноцарские дрова,
у болотца рай индюшек,
кур копанье целый день.
В общем, все как у людей;
при луне оркестр лягушек.

Здесь под дубом вековым
мы сидели и сидим,
но на пне уже в июле,
ноги с сапогов разули,
и ища сома на дне
ходим по живой волне.
Не среди американцев
вдалеке цивилизаций.

Знаки

И плеск волны обледенелой
о берег в ветре октябрем,
и шелест листьев помертвелых
в саду и праздном и пустом -
все память сохранит нетленно
в грядущем гулком и чужом.

И небо, тучами повито,
и мрак осенний без звезды,
и жестяное то корыто
со льдом, неполное воды,
и след зверья в лесу открытый
до утра снежного в кусты.

И влажный след автомобиля
в проулке в позднем фонаре,
цветов замерзшее бессилье
при завершенном октябре,
и все дела те, что остыли
для тех, кто умер на заре.

Заборов серые изгибы
и кости умерших домов
в продуты нищетою зимы,
и гуд промерзлых проводов,
деревни дикие, отшибы
до чуждых дальних городов.

Огни чужие самолетов,
и дно промерзлых рек во тьме,
и чужедальные народы -
не зная как и жить в зиме,
и ветер мерзлого болота,
огонь неверный на холме.....

При всех сполохах и знаменьях
все свет, и тьма одно слепым -
природы горькие знаменья
неосяземы живым.