Георгий Скрипкин - цитаты, высказывания (Страница 2)

В предвкушении осени

Я лето отгулял, не думая о грустном.
С нектаром пил взахлеб земную благодать.
Закусывал лучком и яблоками с хрустом,
пытался нежность чувств березкам передать.

Балдел от синевы и солнечной улыбки,
бросался с головой в июльское тепло.
В озерах и морях купался шустрой рыбкой
и дождику был рад, как маленький телок.

Но выпавший туман заставил оглянуться,
я в спешке рассмотрел осенний небосвод.
От ветреных затей березы стали гнуться,
опавшая листва пустилась в хоровод.

И мысли понесло в унылые трущобы.
Потух веселый взгляд при виде серых грез.
Представились холмы забрызганных сугробов
и грязные дворы, знакомые до слез.

Кормилица-осень

Кормилица-осень с обидой накрыла
Родные просторы дождливым крылом,
Про женскую долю как будто забыла,
Не хочет за труд поклониться челом.

С уставшей земли дождевые потоки
Смывают законченной жатвы следы.
Без солнечных глаз у студеной протоки
Поникли во мгле полевые цветы.

И северный ветер под тучи ворвался,
Решил разгуляться всерьез перед сном.
И желтый листочек с березы сорвался
От бабьего лета последним письмом.

Русский самовар

Медный, теплый и пузатый
русский самовар.
С ним в избе любые даты –
праздник, божий дар.

С ним любое настроенье
светится добром.
С ним стираются волненья,
радостнее дом.

Он – бесценный собиратель
за одним столом.
Наш семейный врачеватель,
даже управдом.

Сколько песен было спето
с мыслью о былом.
Сколько душ теплом согрето
под его крылом.

И сейчас он честно служит,
балует чайком.
Вместе с ним любые стужи
людям нипочем.

Маме

С праздником вас, дорогие и милые мамы. Мы вас очень любим и боготворим. Простите, если что не так.

На склоне прожитых рассветов
все мысли тянутся к тебе.
В твоих глазах ищу ответа
в моей стареющей судьбе.

С тупой настырностью листаю
годами трепаный альбом.
Когда-то вместе мы мечтали,
что я не брошу отчий дом.

Что я законную невесту
в твои хоромы приведу.
И пусть стеснительно и тесно,
зато у мамы на виду.

Зато в родительской постели
ты вновь услышишь детский крик.
Но наши гнезда опустели
и мы умчались не на миг.

И я читал в разлуке письма,
обильно мытые слезой.
И впопыхах не видел смысла
делиться радостью с тобой.

Я упивался своим счастьем,
вещал привет издалека.
И не заметил, как в ненастье
безвольно свесилась рука.

И перестало сердце биться
в твоей немеющей груди.
А я не мог в том убедиться
и крикнул – мама, погоди.

Но это позднее прозренье
умчалось с криком в небеса.
С тех пор молю твое прощенье
и вижу милые глаза.

Первоклассный художник

Зима – художник первоклассный.
Её пейзажи хороши.
Ей не грозит цензуры ластик,
она рисует для души.

В её палитре снег и иней,
морозный воздух и капель.
Ей помогает небо синью,
когда кончается метель.

Ей помогает златом солнце,
когда лучами гладит снег.
Оно пейзаж не жжет до донца,
ну, разве только по весне.

И получаются картины,
с которых трудно глаз отвесть.
И даже снежные куртины
несут нам благостную весть.

Луна

Луна – небесная блудница,
ночная спутница Земли.
Как только солнышко садится,
так тени лунные легли.

Её игривое сиянье
руководит приливом чувств
и будит страстное желанье
с ответной жаждой – я хочу.

Она вольна и шаловлива,
любовных тайн не бережёт.
И бойтесь бурного отлива,
который лунный свет несёт.

Она захочет и пройдётся
серпом по хлынувшим страстям.
Иль полнолунием зайдётся,
ударив светом по устам.

Но чаще зорко охраняет
счастливый миг любовных пар.
И мир влюблённых понимает,
что лунный образ – божий дар.
Георгий Скрипкин

Русская женщина

Не счесть божественных достоинств,
что русской женщине даны.
Не все её любви достойны,
лишь те, кто женщине верны.
Она мечту отдаст за верность
и предоставит право вам
в решеньях жизненных быть первым,
и только чувства пополам.
Она пойдёт в огонь и воду
за вашим мужеским плечом.
Уймёт домашнюю погоду,
когда беда ворвётся в дом.
Её заботливые руки
обнимут вас в холодный час.
Возьмут волненье на поруки
и успокоят нежно вас.
Её душа за вашей рвётся
и с ней стремится дольше быть.
А вам всего лишь остаётся
её лелеять и любить.

Что тревожит тебя...

Что тревожит тебя, моё Солнышко?
Что покоя тебе не даёт?
То ли жизнь твоя нынче не солона,
то ли ветер тревожно поёт.

Не сиди в своём замкнутом тереме,
не томи скукой страстную грудь.
Разорви путы нудной мистерии
и о прошлой беде позабудь.

Окунись с головой в настоящее,
посмотри на желанный рассвет.
Вот оно красотою манящее,
улыбнись лучезарно в ответ.

Распахни без боязни объятия
перед новым загадочным днём.
Ну, а мне остаётся желать тебе -
повстречайся со счастием в нём.

Отчий дом

Ярославским вниманьем хотел насладиться,
но познал безучастье родимой земли.
Посмотрев отчий дом, захотелось напиться.
Под хламидой забвенья его погребли.
Он взирает на мир, словно каменный призрак,
из-под хмурых бровей безоконных глазниц.
Рядом, вскормленный властью, причесан, прилизан
особняк местной Думы молчанье хранит.
Прикрывает он дом от церковного лика,
что Советскую площадь ласкает перстом.
От златых куполов золоченые блики
не доходят до дома в обличии простом.
Вот уже двадцать лет отчий дом умирает
в самом центре селенья на Волге-реке.
Будоражащий память закат догорает
и сбивается рифма в кричащей строке

Некрасивых женщин не бывает

Некрасивых женщин не бывает.
Каждая по-своему красива.
Женская краса не увядает,
Годы ее красят с новой силой.

Красит материнское начало
Радужным свечением заботы.
Красит проявившаяся шалость
В день, когда приходит беззаботность.

Красит и наивное поверье
В слезную естественность кручины.
Красит нескончаемая верность
Милому, любимому мужчине.

С добрым утром, любимая

С добрым утром, любимая,
с добрым утром, любимая.
До чего же сердечные
и простые слова.
Расцвело небо синее,
стали люди терпимее.
И весенняя музыка
завелась в головах.

Улыбается солнышко
на приветствие нежное.
И тепло разливается
по душевным волнам.
И шагают прохожие
по оттаявшей снежности
К светлой гавани радости,
к просветленным мирам.

Слеза

В прошедшей жизни бесшабашной
Моя слеза была скупой.
Она не делала поблажек
Ни женской доле, ни мужской.
Она в багаж сдавала жалость,
Поймав удачу за рога.
Минуя нищих, убеждала,
Не мне протянута рука.
При виде скорбного начала,
Когда хотелось пореветь,
Слеза за мной не поспевала,
Застряв в раздумии у век.
И вот теперь, на склоне жизни
Слеза готова окропить
И счастья горную вершину,
И горя порванную нить.

Забывчивость

Улетая в безбрежность, не забудь возвратиться.
Расставаясь с любимой, не спеши разлюбить.
Улетают на время перелетные птицы,
Им родимую землю невозможно забыть.
Забывая о ближнем, не ищи оправданий.
Перепутав причалы, не пеняй на судьбу.
Не бывает у жизни безымянных страданий,
Бессердечная память предается суду.

Метель

Зима пришла к нам только в феврале.
Примчались вдруг февральские метели.
Мы снежного добра давно хотели.
Мечтали на снегу оставить след.

И вот свершилась давняя мечта.
Мы вместе с детством в белый снег нырнули.
Потом слепили фирменные пули
и стали их без устали метать.

Восторгом оглашался горизонт.
Пугались даже смелые вороны.
Сражались мы без всяких церемоний.
Да здравствует заснеженный сезон.

Да здравствует пушистая зима,
донесшая до нас кусочек счастья.
Неправда, что метель – дитя ненастья.
Она для нас заснеженная мать.

Коварный февраль

Кошмарной ночью вслед за ветром
февраль коварный прилетел.
Небес не слушая советов,
с землею делал, что хотел.

Укрыл поверхность мокрым снегом,
машинам фары залепил.
Пощекотал людские нервы,
немало кровушки попил.

Надменным барином улегся
на крыши питерских домов.
Стращал лавиною нелегкой,
громить сосулькой был готов.

Он делал дерзкое признанье,
швыряясь фразой, что могуч.
За что такое наказанье
свалилось к нам с небесных круч?

Я - сын земли...

Я - сын земли с названием Россия.
Я русский дух в наследство получал.
Слагалась быль не греческим курсивом.
Мой род славянством летопись писал.

Я берегу российскую прописку,
и не меняю русский на латынь.
И не хочу безнравственной отпиской
хулить отчизны выстраданный тын.

В моей душе российская глубинка
с ее певучим русским говорком,
с открытым взглядом цвета голубинка,
с не оскверненным ложью кошельком.

Там все надежно, искренно и чисто.
Там даже воздух звонок и певуч.
Там не в цене излишняя речистость,
ценней улыбки доброй светлый луч.

Внучкин голос

Хитрющей внучки воркованье
ласкает старческое ухо.
Она само очарованье,
ей отказать, конечно, глупо.
И я опять иду навстречу
моей проснувшейся плутовке.
Ее простое красноречье
я не считаю за уловку.
И зря ученые вещают,
что каждый маленький — психолог.
Но отчего же сердце тает,
когда я слышу детский голос?

Маслена неделя

Ох, ты, Масленица – мать,
Блинная неделя.
На губах сметанный смак
И блаженство в теле.

В понедельник у снохи
Потчуют блинами.
Без ста грамм блины сухи
И сыры местами.

А во вторник смаковал
Дочкино творенье.
Подливал зять – хитрован
Мне за одобренье.

Средь недели у сватьи
Блинчиков наелся.
Прочитал хвалебный стих,
Бражкой поднагрелся.

А в четверг попутал бес
И завел к соседке.
Помню блин, что к бабе лез
И под глаз отведал.

А на пятый маслен день
Принят был зазнобой.
Съел блины, и стало лень,
Справиться со сном бы.

Во субботу восхвалял
Тещино уменье.
Не заметил, как умял
Двадцать штук – не мене.

А в воскресный день жена
Вместе с поцелуем
Чарку выдала к блинам:
«Кушай всласть, мой любый».

Так и жил бы, словно гость,
В благовонье блинном
Но настал Великий пост,
Кончилась малина.

Бабушкины блинчики

Где бабушка, там блинчики,
которые хотим.
Без всякого приличия
мы блинчики едим.

Едим их со сметаною,
с вареньями едим.
Не ведая усталости
едим, едим, едим.

А бабушка довольная
на лавочке сидит.
Нам нежно улыбается
и весело глядит.

Улыбкой ободренные
едим еще по пять.
Животики наполнены,
желанья не унять.

Я к маме обращаюсь...

Я к маме обращаюсь,
прошу меня простить,
за что и сам не знаю,
но все равно прости.

Быть может, в юной спешке
тебя не долюбил.
Считал в советах пешкой,
дерзил, что было сил.

Пытался оторваться
от мамина крыла.
Старался задержаться,
заели, мол, дела.

Не радовал звонками
и писем не хранил.
Считал, что сам с усами,
в ответах воду лил.

И вот теперь пытаюсь
свой локоть укусить.
Но даже и в мечтании
мне ласки не вкусить.

Я снова обращаюсь –
прости меня, прости.
И перед богом каюсь,
чтоб душу отвести.

Порочная женщина

От тени легкого касанья
В твоих глазах вскипает страсть.
Сгореть в пожарище желанья
Стремишься ты в который раз.
Влажнеют жаждущие губы,
Над телом властвует порок.
Тебя пьянит мужская грубость
И ты напиться хочешь впрок.
Обрывки слов выходят горлом,
Приятней ласки потных рук.
Партнер попался не из гордых,
Привычный к шалостям подруг.
Целует сочными губами -
Возьми скорей меня, возьми.
Всего на миг уходит память,
Но как прекрасен этот миг.
Но как прекрасно возвращенье
Из жарких бездн небытия.
Прости господь ей прегрешенья.
В ее грехах повинен я.

Где-то...

Где-то небо плачет,
где-то солнцем жжет.
Где-то мир растрачен,
где-то сбережен.

Где-то возгорает
новая звезда.
Где-то вымирают
села, города.

Где-то за природой
числятся грешки.
Где-то на погоду
пишутся очки.

Нехотя кружится
жизни колесо.
Как бы нам решиться,
скинуть подлецов.

Как бы превратить нам
Землю в общий дом,
Чтобы не глумиться,
а ужиться в нем.

Две сестренки

Две курносые девчонки,
Не подружки, а сестренки
В Петербурге жили-были,
Мама с папой их любили.
Из игрушек у сестренок
Были десять собачонок,
Восемь кошек, восемь заек,
Восемь Знаек и Незнаек,
Три зубастых крокодила,
Два мохнатых гамадрила,
Девять Барби, пять матрешек,
Куклы в платьишках в горошек
И ревущие медведи.
Их пугались все соседи.
Были тигры и жирафы,
И фургон с названьем "Рафик"
Были лисы, были волки,
Но держали их на полке,
Чтобы птичек не пугали,
Чтобы зайцев не поймали.
Были хрюшки-неумейки,
Были маленькие змейки,
Две глазастых черепашки
И ушастый Чебурашка,
Две кудахтающих куры,
Лев один, но очень хмурый.
В общем было не до скуки,
Если прыгали на руки
То котята, то собачки,
То мартышки-забиячки.
Но у маленьких красавиц
Завелась в квартире зависть,
Превратив дележ игрушек
В балаган для побирушек.
Редкий день у двух задирок
Обходился без придирок.
А когда они кричали,
Никого не замечали.
Даже взрослых попугаев
Распри детские пугали.
А оторванные лапы
Мама прятала от папы,
Чтобы папа не ругал их,
А игрушки покупал им.
Так и жили две сестренки,
Две упрямые девчонки,
Ели кашу, подрастали
И совсем большими стали.
Нынче старшая сестрица
Стала первой ученицей.
Не пристало ей ругаться,
Нужно в школу собираться.
Стало в доме тихо, скучно.
Все игрушки сбились в кучу,
А печальная жирафа
Не выходит из-под шкафа.
Ждут из школы ученицу
И игрушки, и сестрица.
Только той не до собачек,
Не до кукол, не до скачек.
Много задано уроков,
Трудно выучить до срока.
И с игрушками сестренка
Тихо шепчется в сторонке,
Просит кукол не вертеться,
Помогает им одеться
И уводит на прогулку
По дворовым закоулкам.
Вот такие две сестренки,
Две примерные девчонки
В Петербурге проживают
И друг друга уважают.

Дарованная участь

Ну что бы делал я без вашего вниманья,
без теплой нежности и ласки ваших рук.
Все ваши действия полны очарованья.
От них блаженство разливается вокруг.

От них душа моя становится певучей
и горячей неудержимый поцелуй.
Я благодарен за дарованную участь,
в которой я – любимый друг, а не холуй.

В которой я готов страдать и вдохновляться,
хранить надежду и разбрасывать мечты,
любовным прелестям лишь с вами отдаваться
и воспевать источник страстной красоты.

Без искры взгляд

Без искры взгляд,
улыбка без желанья
Такой явилась ты.
А я, слепой, небесному созданью
Бросал к ногам цветы.
Я говорил возвышенные речи
От первого лица
И целовал открывшиеся плечи
С настырностью юнца.
Я теребил опущенные руки,
Холодные как лед.
А мне в ответ скрипучий глас старухи
Гундосил про развод.

Лукавая женщина

Лукавая женщина - глупость и разум.
Она же наивность и трезвый расчет.
Она раскрывается, только не сразу.
Ее откровенья не каждый прочтет.

Лукавая женщина, полная страсти,
По малым крупицам ее отдает.
Она, как дитя, забавляется счастьем:
То ласки не хочет, то лаской живет.

Лукавая женщина мечет соблазны
Щадящим огнем выразительных глаз.
Захочет и в будни подарит вам праздник
Захочет и в праздник не глянет на вас.

Лукавая женщина скромно красива.
Каприз излучает ее красота.
И в нем ее слабость, и в нем ее сила,
И в этом святая ее простота.

В деревне

Обняла деревню речка -
быстрая вода.
Краше нет в краю местечка,
девки - хоть куда

Крутобедры, голосисты,
молния в глазах,
В кружевах цветного ситца
с лентой в волосах.

Мягкий пух, а не землица
встретит за рекой
Хлопцам грех не поселиться
на земле такой.

...Не печалься молодица,
высуши платок,
Приготовь воды напиться.
Чу, скрипит мосток.

Не нужно...

Не нужно, милая рыдать,
Не нужно лишних оправданий.
Ты не умеешь долго ждать,
Отбросив право на страданья.

В твоих глазах не дремлет грусть,
Тебя не гложет чувство веры.
Любить и ждать - тяжелый груз.
Простая мысль, не я здесь первый.

Любить и помнить до конца,
До остывающего вздоха.
Иначе нет нужды в сердцах,
А без сердец сильна жестокость.

А без сердец одна лишь плоть,
А плоть бездумна и развратна.
Господь, всевидящий господь!
Любовь уходит безвозвратно.

У вечного огня

Стою у вечного огня,
смотрю на камень обелиска.
На камне нет фамилий близких,
но надпись трогает меня.

Она уводит в те года,
где кровью полнились шинели,
где люди гибли от шрапнели
иль пропадали без следа.

Где наша русская земля
в огне корежилась от боли.
Где героизм великой воли
бросали в жертву, не деля.

И подступает к горлу ком,
и благодарность не сдержать мне.
Вот вам мое рукопожатье,
зовите впредь меня сынком.

Поход за мудростью

Устав от городского бытия,
Я плелся по проселочной дороге.
Дорога, словно мертвая петля,
Опутывала стынущие ноги.
На небе кучковались облака,
Мрачнея от величия и силы,
Взирая на дорогу свысока,
Как смотрят на приезжих старожилы.
С востока налетевший ветерок
Заигрывал с верхушками деревьев.
С надеждой я молился на восток,
Пока не дотащился до деревни.
Глядели изумленно семь домов
На пришлого оконными щелями
И вился лишь единственный дымок
Над домом с обновленными сенями
Я робко постучался и вошел,
И сморщился от старческого взгляда
Он сердце за мгновение прожег
Премудрым и целительным зарядом.
Живые, но уставшие глаза
Седого остывающего старца.
Очнулся я и сел под образа,
Обласканный шершавыми перстами.
За печкою хозяйничал сверчок,
У печки - лопоухая собака.
"Приветствую"- сказал мне старичок:
"Куда бредешь без цели, бедолага".
"Иду туда, куда глаза глядят,
А если честно, то ищу покоя" -
Ответил я, потупив робкий взгляд,
Нащупав крест немеющей рукою.
"Найти покой сегодня мудрено,
Да и покой ли будет утешеньем.
Ступай домой, влюбляйся, пей вино,
Забудь о том, что жизнь не совершенна.
Я распрощался с дедом и ушел,
Отбил поклон страдающей деревне.
В лесной глуши покоя не нашел,
Но взял немножко мудрости на время.