Георгий Скрипкин - стихотворение «Бег»

Бег

Поэту в Москве

Как живешь ты там в столице?
средь прохожих серолицых?

Лишь вчера я тут узнал
про Прилепина скандал.
Известил весь белый свет
бестолковый Интернет,
что теперь и там, и тут
кому премии дают.

На Олимпе нет в помине
в воровской чужой малине
с "Муркой"-гимном в их болотце
меж пронырного народца
у певцов Централ-кутузки
30 лет поэтов русских.

Чем там занят ваш Гундяяев?

Средь московских краснобаев
и затейливых витий,
царь теперь аж трех Россий,
в повседневной их злобе
пастухи из КГБ?

Митрофорный либераст
( родом тож из высших каст )
ученик заморских стран,
Илларьен, царь англичан?

Поди вхож, неизреченный,
ты в их капища злачены?
В новоделы эти, трезвый:
злато, кирпичи, железа.
Святорусский пряный вид
и над всем магендавид.

Впрочем, уж давно о них
( не вместит и длинный стих )
и баронам, их вассалам
Богородица сказала...

Что в столичном там борделе?
Ведь глаза бы не глядели!
Но в Ю-туб уже давно
почти все удалено,
и причем довольно сразу,
где масонскую заразу
не жалея сухожилий
бичевал отец Василий.......

Либерастами витийской
от цензуры эрефийской,
как скокочет мелкий бес
в православный "Мереседес"
и в крестах грядут товарищи
средь давно не поминающих.

А у нас тут 30 лет
все в деревне без новаций:
нету тут американцев
и столичных журналюшек,
козлоногих лютых шлюшек,
аэролетна черть толпой
между Лондона с Москвой.

Только старый "Беларусь"
чистит разве нашу Русь,
да советские старушки
проходя у засыпушки,
щурятся на снежный прах
и на солнце на горах.

Христиане здесь во мгле
( не в московских же чертогах! )
не имеют на Земле
в бесприютности убогой
ни Москвы уже, ни Ниццы,
ни Хургады, ни столицы,
просто веником убицца......

Цветет, пляшет трын-трава -
вся кавказская Москва.

Мы давно уже не ищем
состраданий там утешных:
здесь в глуши глухой медвежьей
для глубинки русской нищей
заповедной, грозной, снежной
процветает лишь кладбище.

Я читаю стихи

Я читаю стихи
не для горстки восторженных фанов.
Вороша свою память
в наростах кричащих обид,
Я спешу разбудить
по наивности впавших в нирвану,
Защищаю бездомных,
которых легко оскорбить.

Я читаю стихи
в подворотнях, заполненных детством
И швыряю проклятья
в оплывшие морды дельцов.
Презираю вскормленных
хмельным молоком лицедейства.
Сколько ж матушка Русь
наплодила в наш век подлецов.

Я читаю стихи
с изможденной простреленной рифмой.
Обливается кровью
моя молодая душа.
Над поникшей Россией
кружат ненасытные грифы,
Кровожадные грифы
над бедной Россией кружат.

Я читаю стихи
на краю неглубокой могилы.
Я бросаю слова
вместе с комом промерзшей земли.
И, быть может, меня
выбирает безжалостный киллер,
Поджидая команду:
прицел, приготовиться, пли.

АУ, ЧЕЛОВЕКИ!

Пою «нерушимым» республикам «вольным»,
Сплочённым когда-то – Вселенский Союз!
Не здравствует разум! А ду́шам их – больно!
Задушены в теле, а дальше – боюсь…

Ой! Горе – горемычное!
Наше привычное -
Пó полю, пó лесу, пó морю, Ё!
Флаги отцов - вторичное,
Знаки судьбы - наличными:
Всех от чумы до тюрьмы доведёт...

Ведомые - игом, живущие - еле,
Захватчики игол прокля́тых в яйце -
В сей битве решится судьба поколений!
А чудо так рядом - на самом конце...

Ой! Люди - люди-добрые!
Вотчина - с коброю!
Счастье народов за той, за горой -
В том, тридевятом царстве,
Вечном Государстве!
Но цепи златые у дуба - Король...

Гой! Ой - "ЕГО" величество!
Эй! Пей её, Отечество!
Что, не идёт? не ведёт? Кто живой?!
Грусть - поведёт как пьяного,
Пусть сгинет окаянный "ТОТ"!
Небо - на Землю! Земля - на "НЕГО"...

Закончатся «сказки»... Закроются вехи...
И станет Единым Великий Народ!
Со всех континентов - Ау, Человеки!
Нет «белых»! нет «красных»!
СОЮЗ - оживёт!