Лучшие статусы - Личные воспоминания (Страница 2)

Ах, если б знать она могла

Ах, если б знать она могла,
что нету от осинки апельсинов,
орлята - птенчики орла,
не ела б сердце горькая кручина.

Ах, если б знать она могла,
что каждый право выбора имеет,
что может только шить игла -
она не чеботарит и не мерит!

Ах, если б знать она могла,
то может, не горела бы напрасно.
любовь без веры - кабала.
Куражился над ней Амур-проказник.

Ах, если б знать она могла,
всего добиться можно лишь терпеньем,
не била бы седло осла.
Но опыт лишь приобретеньем ценен.

Ах, если б знать она могла,
та девочка, с косичками "в корзинку",
какая ждёт её судьба:
и Новый год, и свадьба, и поминки.

Ах, если б знать она могла:
всё сложено из милостей и казней.
Нельзя без "затянуть узла",
Но сердца неизбежен дивный праздник!

Она не знать, уж точно, не могла,
что жизнь и есть страдания и страсти.
И тем следам незримым от узла,
обязана та девочка отчасти

О, как бы наяву...

О, как бы наяву, не вирутально
Опять купаться в речке голышом.
Не задевая скатерти "крахмальной",
Под стол дубовый ринуться пешком.

Свободой безоглядной наслаждаясь,
Мне б умудриться, хоть одним глазком,
Застать, пытливых глаз не отрывая,
Как делают "секретики" тайком.

Откапывали, даже без пометок,
Осколышек, присыпанный землёй,
Под ним лежат обёртки от конфеток
И шоколадок с мятою фольгой.

И это чудо прятали от взгляда,
Затем, чтобы никто не разыскал.
До слёз обидно было, что назавтра
"Секретик" этот кто-то разрушал.

Далёкие, пока, от взрослой жизни,
Дивились пакостям исподтишка,
Но всё сводилось к кроткой укоризне
Той выходки, к измене что близка...

Зимой в себя вобрали воедино

Зимой в себя вобрали воедино,
Романтикой окутав ореол,
И хвои аромат, и мандаринов,
Пельмени, студень, торт "Наполеон"

Весною — запах сдобы будоражит:
Вот пасха с куличами на столе.
Кусок возьму потолще и намажу -
Все добрые, слегка «навеселе»!

Сирень и ландыш, серебром дрожащий —
Без них весна и не весна тогда!
А позже — липы аромат пьянящий —
По запаху идёшь, как по следам.

Петунья, львиный зев, табак душистый,
И дворники со шлангами в руках,
И голуби, и воздух чистый-чистый,
И мы — с утра до ночи во дворах…

И нежный «огуречный дух» с укропом,
Кусты картошки набирают цвет!
Потом — жара! Отложены заботы!
В одиннадцать отец шёл на обед!

Вставал он незадолго до рассвета.
На завтрак - с хлебом пили молоко,
И редким лакомством была конфета.
До школы оставалось далеко!…

Как будто вешний пух...

Как будто вешний пух упал на землю.
Ажурный, нежный - радует меня!
От этой благодати тихо млею,
А как уж ему рада ребятня!

Восторг наивный выражу строкою,
Поклоном зимним душу озарю.
Легонько к снегу прикоснусь рукою -
Узор снежинки каждой рассмотрю:

Какая геометрия кристаллов -
Воды с морозом дивный симбиоз!
И это чудо, на глазах растаяв -
Меня вдруг растревожило всерьёз.

Поистине, в природе всё не вечно.
Не от того ли в ней круговорот?
Вот и мой дом с подъездом и крылечком -
Сомнительной надёжности оплот....

Торгуют ёлками...

­­Торгуют ёлками и тут, и там.
От хвои никуда не деться.
По запаху, как будто по следам,
Невольно попадаю в детство.
Меня он будит, этот аромат -
Зелёный островок веселья.
Насущный праздника сертификат:
Какой же Новый год без ели?

Смола на ветках тает от жары.
Сосульки, домики, грибочки,
Снегурочки и бусы, и шары,
Деды морозы, ангелочки.
И золотом искрится мишура,
И вьётся серпантин игриво,
Конфеты шоколадные! Ура!
Да, им здесь нет альтернативы!

Я фантик осторожно отогну,
Неловко лакомство достану.
В блаженстве ненадолго утону
И тут же яблоком румяным
Закушу, а черенок - оставлю:
Пусть он болтается на ветке!
А мама скажет, что растаяли,
И даст ещё нам по конфетке,
Чтоб слишком совестью не маялись...

Вспомни

Вспомни скалы алые,
Трёхметровки грот,
солнце обижалое,
ширму-горизонт...
Солнцу так хотелось
с нами быть втроём,
льнуло к загорелым
к нам
красным фонарём.

Ветер лез без спроса
в волосы твои,
растрепал причёску,
как крутой стилист;
дёргал локон цепко,
проявляя страсть
и ко мне под кепку
силился попасть.

Камни грели мало,
остывал песок,
кровь не остывала,
бьющая в висок.
Крики наглой чайки
в масленый закат.
Шлёпанцы и майки
замочил накат.

Ну, а мы без маек
пьём вечерний бриз,
звёздам исполняем
унисекс-стриптиз.
Поцелуи ныли
негой через боль;
привкус мокрой пыли
на губах и соль.

Лирикой всё дышит,
миллиардом слов,
только я не слышу,
мне не до стихов.
Ласково укрыла
ночь. Тепло. Темно.
Жаль, что это было
в сказке...
И давно.

...А помнишь дождь ,гроза и мы с тобой?

...А помнишь дождь ,гроза и мы с тобой?
Бежали без зонтов по тёплым лужам.
А гром гремел у нас над головой,
Так хрипло, будто был слегка простужен.

И молния резвилась в небесах,
Метала метко огненные стрелы.
Огни играли чёртиком в глазах
А ливень омывал седые стены.

Вода рекой бежала по траве,
И мы с тобой промокшие до нитки
Под яблонькой стояли на тропе,
У дома, возле старенькой калитки.

...О, сколько было нам в ту пору лет?
Мне помнится, всего лишь по шестнадцать...
И твой в дожде весь розовый букет,
И губы, что учились целоваться.

... А помнишь школьный вечер выпускной?
Где мы с тобой кружились в вихре вальса,
Как взгляд был робок и растерян твой,
Когда ты задевал воланы платья.

Со сцены музыку крутил магнитофон,
А по паркету пары, кружат пары...
И в юных душах лиры перезвон,
И чувств полёт и тихий плачь гитары.

За новою волною, вновь волна,
Порывы, жесты, чувства и движенья,
Волнующий восторг и кругом голова,
И слышится вокруг сердец биенье...

© Copyright: Тамара 10, 2022
Свидетельство о публикации №122062906266

Одна теперь, одна я!

Любила раньше засыпать
Уткнувшись носиком
В твоё плечо,
И запах твой вдыхать,
И утопать в объятиях твоих,
А утром просыпаться
С тобою рядом.

В глаза твои зелёные смотреть
И наслаждаться новым днём
И чувствовать ласкающие руки
И губы твои пить.

Я верила тогда,
Что неизменна
Твоя любовь ко мне.
И в этом убеждал меня ты
Каждый новый день,
Что засыпали
И просыпались вместе
В объятиях друг друга.

Сейчас ты стал другой -
Чужой,
И больше не родной.

Ты даже не заметил,
Что те слова любви,
Которые шептала я тебе -
Уже давно забыты мной.

А я сама не знаю
Люблю тебя, иль уже нет?
Ведь я давно одна
В нашей большой постеле.
Не важно - рядом ты,
Иль нет -
Я всё равно одна.

И утром просыпаясь
Я больше уж не жду
Объятия твои.
Встаю и тихо ухожу,
Чтоб новый день начать
Одной без ласки,
Без любви, без поцелуев.

Ведь я теперь одна
Одна я...

До полу рубашка

До полу рубашка, самовар кипит,
Ложечка об чашку тоненько звенит.

Плюшки и варенье. Сахар "комовой".
Круглый, как арена, стол передо мной.
Даже без раздумий, он - приоритет.
Яркая "глазунья" - честь сковороде.

Маленькая чашка с красным петушком.
Хлопья или кашка. Хлеб и молоко.

Куры громко квохчут, петухи кричат.
Утром скучно очень, если "старт не взят".
На ноги сандальи. Прыг - через порог
Девочка Наталья мигом в огород.

Ясень у забора ждёт-пождёт давно.
Вид с него, бесспорно, в мир большой окно.

Сердце бьётся звонко - всё передо мной:
Улицы, колонка, мост перекидной,
Вождь на пьедестале, слева - гладь реки.
Рученьки устали. Ножки затекли.

Так, беды не ведав, век бы вековал:
"Таточка, обедать, внученька моя!"

снег или дождик

Снег или дождик мне путь преграждает,
Ветер пальто ли моё "парусит":
Сердце от радости вновь замирает -
Вот он, мой дом и, что связано с ним.

Солнце в глаза бьёт, иль ласково греет,
Светит ли ночью луна за окном,
Листья ли падают иль зеленеют -
Здесь моя родина! Это - мой дом!

Он двухэтажный. В нём дворик уютный.
Рядом - сараи, фонарь, палисад,
Дворник со шлангом в руках ранним утром
Или с лопатой, когда снегопад.

Осень ненастная, красное лето
Иль аромат тополей по весне -
Нет! Никогда не забыть мне всё это!
Это - со мной наяву и во сне!

В хитросплетении лет унесённых,
Свято храню, что дороже вдвойне:
Память тех дней, простоты не лишённых,
Щедрых на благость, прекраснейших дней!

Художник М.М. Радонежский

Под линеечку...

"Под линеечку" начертан стан,
Ноты - будто ласточки в полёте.
Танец, мне знакомый, "Падеспань" -
Память об отце моём в блокноте.

Вензелем искусным, от руки -
Главные в судьбе инициалы.
Не одна, не две, не три строки
На листках от века полинялых.

Осторожно я касаюсь их -
Весь репертуар давно изучен.
Каждый знак знаком и каждый штрих,
Жаль, аккордеон давно беззвучен...

Танго, вальс и полька-краковяк -
С вами тотчас в детство улетаю.
Отзвуки знакомые ловя,
Я отца с поклоном вспоминаю.

Перебирая ворох старых писем...

Перебирая ворох старых писем,
В минувшее уносишься невольно.
И, постигая смысл избитых истин,
Я убеждаюсь - время соизволит
Нет, не бежать - скакать галопом мимо
И задевать в движении наши лица.
А письма - словно отпечатки, снимки -
Готовы в прожитое воротиться.

Давнишнюю историю храня,
Они понуро "порастают былью".
А временем возносится стена,
Перед которой все мы так бессильны.
Те письма - наших чувств преданье.
Любовь их понукала сочинять.
По два, словно домашнее заданье
Шутить и, будоража, соблазнять.

В томительной надежде ждать ответ,
Конверт взорвать дрожащими руками
По разноцветной АВИА графе,
Сводя на "нет" дистанцию меж нами.
Почтовый штемпель, марка, город, дата.
Другое ощущенье бытия.
Другие адреса, координаты.
Другое - всё! Другие ты и я.

Слов хватает вполне...

Слов хватает вполне,
бытия чтобы выразить прозу,
Грустным мыслям просторно,
как яркому свету в ночи.
И опять я в стране,
где лютуют седые морозы,
в стенах старого дома
согреваюсь у русской печи.

Как он дорог тот край,
где мы вместе и все ещё живы!
Где в нужде вековали,
не ведая слово - "нужда".
Не прельщают Гавайи,
Канары, Бали и Мальдивы.
Не нужны чудеса мне -
На миг бы вернуться туда!

Скину обувь в сенях,
сбитым веником снег обметая.
Кот, по имени Тришка,
со мною протиснется в дом.
Годы, впредь не щадя,
на всех парусах утекая,
Сохранятся как вспышка!...
звездой, что горит маяком!

Школьный новогодний бал

Школьный новогодний бал в разгаре:
Ёлка в центре зала вся в огнях.
Кто-то - в хороводе, кто-то - в паре.
В коридоре - крик и беготня.

Неспеша плывут две половинки
Глобуса с осколками зеркал -
Отбивая тени, как снежинки,
В сказку превращая школьный зал.

Все в костюмах с масками на лицах.
Красной Шапочкой и я была...
Предлагали - Шамаханскою Царицей!
"Закомплексовала" - срамота.

Робость и наивность знаменуя,
Я с восторгом зрела по верхам.
От смущения, ватных ног не чуя,
В шумный зал с корзиночкой вошла.

А подружка - в РОЛЬ вошла блестяще!
Быть актрисой - не стихи писать!
В чём мораль? Держи за хвост удачу!
Красной Шапочкой успеешь стать!

Снится отчий мне дом.

Снится отчий мне дом
И зелёная снится калитка.
Где рябина росла под окном,
С ягод бусы низали на нитку.

В доме чисто, уютно, тепло,
Вкусно пахнет компот с пирогами.
Сердцу дышится очень легко
И прижаться всегда можно к маме.

А кусты георгин как огни,
Ярко-красной гирляндой горели.
Будто стаей большой снегири,
На ранетку зимой прилетели.

Снится мне как весною сирень,
Белый цвет на наличник бросает.
И поёт птичий хор целый день,
Под аккорды цветущего мая.

Гнёзда ласточки вьют над окном
Из пера и травы собирают.
Мысли маются всё о былом,
Всё о давним душа вспоминает.

Снится девочка с русой косой,
Что с ведром до колодца пришла.
За колодезной чистой водой,
Цепь скрипит возле ручки ведра.

С нею рыжий, задиристый пёс,
На шмеля, что жужжит, грозно лает
Шмель кружит и садится на нос,
Пёс рычит от шмеля убегая.

У тропинки, что к дому вела,
Три берёзки о чём то шептались
И шумела от ветра листва,
Видно ветром они наслаждались.

© Copyright: Тамара 10, 2023
Свидетельство о публикации №123071605631

И крутится судьбы моей спиралька

Когда я встретила тебя, —
Как в омут я
В ту страсть упала.
Хоть ничего уж не ждала, —
Любовь тогда я не искала.

Сама не зная почему,
Но смысл любви
С тобой лишь суждено
Познать мне было.

Тебе лишь одному —
До капельки себя я посвятила!
Тебе лишь верила,
Точнее — слепо доверяла.

О, если б знала я тогда,
Где мне упасть с высот придётся?
Соломку подстелила б я.

С тобой я многое познала.
Познала страсть, познала боль
И ненадёжность обещаний.
Любовь, предательство, измену,
Отчаянье и слёзы,
И нежелание дальше жить.

С тобой познала
Я всю гамму чувств,—
Полёты и падения.

Я заплатила за твою
И — за свою любовь.
Надеюсь, что—сполна!
Не умерла ещё, но крылья
Я в борьбе сломала!

Ты щедро осыпал
Меня заботой и любовью.
И так же щедр был
На уроки жизни.

Теперь я знаю,
Что любая страсть — проходит.
У Верности мужской —
Нет знака «Бесконечность».

А доверять уж точно —
Никому нельзя,
И даже если очень любишь.
Как только страсть пройдёт,
Забудутся все клятвы, обещанья.

Любовь, которая
Ещё вчера пылала, — остынет.
И вот уже другой
Клянётесь в верности
И обещает ей вечную любовь.

Ну а доверие уходит по-английски,
Захлопнув за собою крепко дверь.

Я думала, что для любви
Ты послан мне судьбой.
Но — нет.
Ты стал моим уроком жизни.
Ты испытанием стал моим.

Ты научил меня тому,
Что — все проходит.
Как молодости вечной нет,
Так и любви нет вечной.

И крутится судьбы
Моей спиралька.
С тобой иль без тебя,
Но — нужно дальше жить.
… показать весь текст …

От боли я кричу стихами

В тот день,
Когда узнала о твоей измене
Душа моя познала боли АДА.
Не знала и не ведала я раньше,
Что может быть ТААААК больно!
Так невыносимо больно!

Цветы все потеряли краски
И умерли со мною.
А свет в моих глазах померк,
Когда узнала о твоей измене.

Когда признался ты в измене,
То долго не могла понять,
Как так случилось?
Была у нас любовь, доверие,
И страсть.

Нас все считали идеальной парой
Да так и было!

И не было ни "Я", ни "ТЫ"
" МЫ" - были вместе,
Всегда, везде - МЫ были,
Как целое одно.
И вдруг...

В тот день,
Когда  признался ты в измене, -
От слов твоих развернулись
Небеса
И я в огне от ревности сгорела.

Ведь раньше я не знала,
Что убить изменой можно.

В тот день, когда ....
Когда Душа моя познала боли АДА
От ревности сгорая -
Мой взор погас,
Глаза от слёз потухли.

Зачем моя Любовь к тебе осталась?
Я не могу с ней больше жить.

О Господи! Как больно!
Как невыносимо больно -
Любить и представлять,
Как ты ласкаешь не меня.
Как стонет в объятиях твоих
Другая,- разлучница - Убийца.

С тех пор,
Когда узнала боль измены -
Цветы в моём саду
Не радуют меня уж больше.
И пенье птиц теперь не для меня.
Внутри огонь всепожираюший пылает
И я теперь уже не та.

С тех пор, когда узнала
О твоей измене -
Вся боль моя слогается в стихи.
От боли я кричу стихами!

Я не могу уйти и не могу остаться.
Я уходила много раз,
Но снова возвращалась.

Я так тебя Люблю,
Что жизнь свою
Не мыслю без тебя.
И я теперь не понимаю -
Меня ты держишь,
Иль я тебя не отпускаю?

Во мне всё умерло,
Но  только не Любовь к Тебе.
Любовь свою я не смогла убить.

Кто скажет мне,
Как дальше жить?
Предвидя ваш совет, скажу,
Что не хочу Любить другого.
Но как мне с этой
Болью, обидой, Ревностью,
И жаждой мести той,
Которая убийцею моею стала -
Жить?

Стихи мои рождаются от боли.
И я пишу.
В моих стихах -
Любовь и слёзы,
И ревность, и обида,
И нежеланье жить,
И взлёты, и паденье,
Отчаянье, надежда...

Вся гамма чувств моих
Слагается в стихи,
Написанные жизнью.

Возможно, кто-то скажет,
Что это не стихи,
В них нету рифмы.
И с вами соглашусь я,
Но....Мне больно!

Мне невыносимо больно!
От боли я кричу стихами...

… показать весь текст …

Всему виной - любовь

Ну как же это тяжело —
Любить и ненавидеть.
И уходить, и возвращаться
Молить и проклинать.
В слезах тонуть и выть
От ревности и боли.

То отпускать тебя,
То проклинать её, —
Разлучницу.
И вновь в объятиях
Твоих тонуть.

Ведь я не знала,
Что и так бывает!
Не разомкнуть любви
Тот треугольник.

Я столько раз пыталась
Разорвать и отпустить тебя —
Но не смогла.

Я уходила, убегала, улетала,
Но возвращалась вновь к тебе,
В свой добровольный плен,
Чтобы любить, и ревновать,
И ненавидеть.
В объятьях умирать твоих.

Я столько раз тебе писала
«Последнее прощальное» письмо.
Писала: «Уеду, улечу туда,
Где нет тебя, чтоб жизнь свою
Начать сначала»,-
Но так и не смогла.
Я возвращалась вновь
К тебе, — к своей судьбе.

В Испанию тогда сбежала.
Я верила, что там, вдали,
Смогу я жизнь свою начать
С начала, но от себя,
И от судьбы, и от любви к тебе —
Мне не уйти. Не убежать.
Не улететь.
Она внутри меня живёт.
Она моя награда и боль моя!

Почти три года так живу.
Горю я как в Аду.
Люблю и ненавижу.
Почти три года
Я от ревности сгораю.

В слезах и в нестерпимой,
Раздирающей мне душу боли —
Почти три года я живу.
Теперь я знаю, —
И на Земле есть Ад.

А ты?
Ты то со мной, то там, —
Меня не отпускаешь.
И оба мы не знаем,
Что нам делать?

Всему виной — любовь.
Любовь безумная была
Меж нами много лет.

Из Швеции ко мне приехал ты тогда,
Чтоб поздравить с днём рождения.
Приехал ты на пару дней —
Остался навсегда!

Когда впервые встретились, —
Амур вонзил все стрелы в нас.
Души две половинки нашли друг друга.
И всё другое стало вдруг — неважно!

Тебе — всего-то 23,
А мне — почти уж 46.
Но для Любви и возраст непокорен!
Одной душой тогда мы стали навсегда.
Приехал ты на пару дней —
Остался навсегда.

Все были против нас тогда.
Мне говорили: «Что делаешь?
О чём ты думаешь? Ведь в сыновья
Годится он тебе.
Конечно, ты сейчас прекрасна
И молода ещё совсем,
Но скоро же начнёшь стареть,
Что будешь делать ты тогда?»

Тогда мне было всё равно.
И гордо отвечала, мол,—
Пусть хоть год, хоть два,
Хоть три, но будем
Наслаждаться мы любовью.
И будем счастливы,
Кому на радость,
А кому-то — вопреки.

В тот миг я поняла,
Что лишь тебя всю жизнь ждала,
Что лишь тебя искала.
И вот не год, не два —
17 лет любви
Судьба нам подарила.

Мы засыпали и просыпались
В объятиях друг друга.
Мы были вместе всегда, везде.
И не могли наговориться,
И не могли расстаться.

Ты клялся в вечной мне
Любви и верности.
И говорил — не сможешь
Полюбить другую.
Твои глаза с такой любовью
На меня смотрели.

А я от той твоей
Любви —летала.
Глаза мои искрились счастьем.
И даже возраст был
НЕ властен надо мной.
Вселенная мне
Молодость продляла.

Сказала я тебе тогда,
Что если вдруг,
Ну, так случится,
Полюбишь ты другую, —
Препятствия не стану
Вам чинить
И отпущу с любовью.

Я так и думала тогда.
Но ведь не знала,
Что Вселенная захочет
Меня проверить,
И даст мне испытанье.

И вот… Беда.
Я спину повредила. Боль.
И — не могу ходить.
Врачи, коляска-инвалидка.
Ты рядом, ты со мной.

Я не могла тогда понять,
За что такое счастье мне?

Ты помнишь,
Как в отеле в Мексике
На нас все с восхищением
Смотрели?
Мы были как любви пример.
«Она» — 160, с колясочкой идёт,
А «Он» — высокий, почти два метра,
Молодой, красивый — рядом с ней.
Её своей любовью защищает.

И весь огромный тот отель —
На нас смотрел.
И многие тогда поверили,
Что есть любовь на свете.

Я всё в тебе любила,
Да и по-прежнему люблю.
Твой каждый уголочек тела
И запах твой меня пьянит.

И нежность рук твоих,
И искорки в глазах зелёных,
В которых отражалась только я.

Когда ты уезжал —
Я задыхалась,
Как будто воздуха мне
Не хватало.

Лишь иногда я думала
О том, что ждёт нас впереди?
Ведь я не молодею.

Но и в кошмарном сне
Я б не смогла представить,
Что ждёт меня там, впереди,
Судьба такая!

А если б знала, то
Как бы поступила я тогда,
Когда приехал ты
Из Швеции на выходные?

Какой бы путь я выбрала —
17 лет любви, и годы слёз,
Депрессии и муки ревности,
И пустота, и боль,
И нежелание жить,
И невозможность отпустить
Любимого?

И чувствовать, когда тебя всю
Заполняет чернота, желанье мести.
Но не тебе, а той,
Другой, разлучнице,
Которая воровкой пробралась
В мой дом и счастье
Из него украла.

Не знала раньше
Демонов своих,
Во мне ведь света
Было много.

Сама себя не узнаю.
Я в бездну падаю.
Пытаюсь я взлететь,
Но не могу, —
Ведь в той борьбе
Я потеряла крылья.

Не ведала тогда я,
Что так,
С такою вот «Другой»,
Нахрапистой и наглой —
Судьба меня сведёт.

И рухнет прежний мир мой.
И жизнь расколется
На «До» и «После»…
… показать весь текст …

Эхо смоленских дворов (2019)

Пятничный день спускался на плечи
Разбитых панелек смоленских дворов,
Слегка расстилая декабрьский вечер
По эху глухому летучих ветров.

Вдоль тощих берез и снежных проталин
Лавки хрустели под тяжестью льда.
Все так же пестрели безмолвные дали
Все так же гудели вверху провода.

Гудела и скорость рогов от трамвая
Под стуки об рельсы огромных колес.
А мысли так тихо закат разжигая
В груди оставляли фантазии грез.

И вся эта память душу мне лечит,
Где вечер гуляет по эху ветров.
И даже тот день, спускаясь на плечи
Разбитых панелек смоленских дворов.

Городишко

Ты мне снишься ночами, давно не родной городишко,
Что в полуденном зное под солнцем июньским притих.
­­­­­­­Удивляюсь себе — ведь седой, и давно не мальчишка:Почему сам собой о тебе сочиняется стих?

Ты в привычные будни встаёшь, от вчерашнего хмурый.
Подставляя заборы и стены в рассветную рань.
Недалече от центра по улицам возятся куры,
И за старыми окнами жизнь маскирует герань.

Помню вид с колокольни, где в лето распахнуты дали,
И у паперти, справа — резная из дуба скамья.
Много было таких, что тебя навсегда покидали.
Мало тех, кто вернулся, хотя бы на время, как я.

Ты когда-то встречал из походов драгун и гусаров,
И летели монеты на праздник в толпу голытьбе.
Ты давно продремал и дворян, и лихих комиссаров…
И, конечно, проспишь тех, кто ищет дорогу к тебе.

Иногда наплывают заботы немеряной грудой,
Или словно иду в темноте босиком по ножу…
Я к тебе возвращаюсь, когда мне становится худо,
И тотчас забываю, как только в себя прихожу.

Откуда-то, из самой глубины...

Откуда-то, из самой глубины,
Я достаю свои воспоминания.
Чем дальше, тем дороже мне они -
Без срока давности и расстояния.

Они опорой твёрдой в жизни мне,
Багаж мой ценный - сердце нараспашку.
А с ним то веселей, а то - грустней:
Ведь он похож на домино костяшку.

Одну лишь стоит "трошки" зацепить -
Начнётся всех активное движенье.
Их лучше в сумке, сундуке хранить
И соблюдать все правила храненья.

Ничем нельзя замедлить сердца стук.
И время, в этом случае - не лекарь:
Мне разгрузить тележку и сундук
Не в состояньи никакой аптекарь.

Придётся вместе в будущее плыть:
Беру с собой их на ладью "Надежда":
Они помогут настоящим жить -
Ведь всё давно не так, как было прежде.

Никто не вправе у меня отнять
Мой мир, мой рай - навечно он со мною.
Его могу я только приравнять
К фундаменту с надёжною стеною.

Художник Ольга Дарчук

Земли щепоточка...

Земли щепоточка в горстях,
Как наяву наш домик старый.
За булькающим самоваром
Ты что-то на ухо шептала:
Была я у тебя в гостях.

Тебя не видела я, но
Завеса сизого тумана
Являла глазу неустанно
Всё то, что видеть я желала,
О чём я грезила давно.

Я в этом времени. Ты - в том.
Но всё равно мы были рядом
В том искажённом самоваре,
Дразнимом антиквариатом
И титулованным при том.

Ах, сколько-сколько помнит он,
Какие лица и одежды:
"Отведайте, нарежьте, съешьте!"
И вилок о тарелки скрежет,
И чайных ложек перезвон.

Улыбки, слёзы, разговор -
(А будь оно всё окаянным!)
И терпеливое молчанье
Он сохранял и сохраняет,
И поминал, но не в укор.

И что такое бытие?
О будущем ли стоит печься?
Что кроется за словом вечность?
Он мне рискнул всё же заметить,
Что жизнь есть - суета-сует.

В далёком семьдесят втором...

В далёком семьдесят втором
Из дома уезжала:
Вокзал, перрон, вагон седьмой
И голос "дребезжалый"-
Мол, скорый поезд двадцать два
Пойдёт до станции "Москва".

А мысль крутилась лишь одна:
"Так далеко не стоит!.."
Но так сложилась уж судьба:
Давно "ушёл мой поезд"!
Тебя в душе я увезла,
Сторонка милая моя!

И двор, и улица со мной,
И тополей аллея.
Их вид сейчас уж не такой -
О том не сожалею!
В моём ты сердце, как была,
Сторонка милая моя!

Полвека "там" я не живу!
Как быстро мчится время.
Я встречи с Родиной не жду:
Уж не к кому мне ехать!
Лишь в памяти её храню,
Сторонку милую мою!

Как хорошо - есть интернет.
Я с "нею" там общаюсь.
Хотя я "здесь", меня "там" нет,
Я в "ней" - души не чаю!
Нет в мире лучше, чем она -
Сторонка милая моя!

Давненько "там" простыл мой след,
И "здесь" - потомков племя.
Всегда я помню о тебе!
И пусть проходит время,
Тебя я славлю и люблю,
Сторонку милую мою!

Друзьям и дому моему,
Приветы послылая,
Их в мониторе взгляд ловлю,
Печально улыбаясь:
Люблю, как близкую родню,
Сторонку дальнюю мою!

Как ссадина

Как ссадина осталась у меня:
Отец любил, довольно часто, выпить.
Но я его нисколько не виня,
Всё чаще вспоминаю мамы всхлипы.

Бывало, ночью плакала она
Со мною вместе на одной кровати.
Зачем он заставлял её страдать?
И, прозревая, кто тут "виноватей",

Я тоже долго не могла уснуть:
Отца жалела. Был он к нам добрее.
Ребёнком, постигая жизни суть,
Я чувствовала - все мы сиротеем.

Мы не на первом месте у него:
Ни брат и ни сестра, ни - я, ни - мама!
И в подступившем шорохе шагов,
Уже я знала: трезвый он иль пьяный.

Сценарий был известен до конца:
Упрёки, слёзы, вопли, наши крики.
И маму было жалко, и отца -
Такой убогий пьяный он, безликий...

К родителям всем сердцем прикипев,
Хранятся в памяти веселье и печали.
Наверно, этим я обязана судьбе
И за другую сторону медали.

Мир контрастен

Мир контрастен, как быль и небыль.
Нам привычны его чудеса.
Не меняется только небо -
вечной будет небес краса.

Миллионы лет светит солнце
в окружении облаков.
Наблюдаю закат в оконце,
тот закат, что во веки веков
не бывает ни разу похожим:
горизонта вдали полоса
прячет солнышко за "порожек",
позолотой украсив леса.

Или море "глотает" светило,
оставляя розовый след.
Или горы скрывают в вершинах
его многие тысячи лет.
Но опять горизонт "набухает"
после чёрного мрака ночИ,
С верхней полки восход наблюдаю
в скором поезде. Сердце, стучи!

Отбивай в такт колёсам звуки,
песню радости вместе пой!
Я на Родине после разлуки,
чтоб восход поджидать за рекой!
Каждый день его рада видеть,
час рассветный, на Волге-реке!
Небо Родины - всё же ближе,
а чужбины - там...вдалеке...

Хочу на берег Волги...

Хочу на берег Волги, где ковыль
Седой волною по ветру гуляет
И, где реки невиданная ширь -
Та, от которой сердце замирает.

Хочу с полынью воздуха глотнуть,
Вдеть в волосы гвоздику полевую,
Не зная страха, продолжать свой путь
То с солнцем, а то с ветром соревнуясь.

Забьётся сердце радостно в груди
Мне неустанно душу согревая!
Подскажет точно мне оно: "Гордись!"
И я горда, по-честному признаюсь...

На широкой лавке

На широкой лавке
у "голландки" жаркой
деревянной ложкой
уплетали щи.
Были очень вкусны
пироги с капустой
куличи, ватрушки
только из печи.
На сундук поставят
остывать заставят:
с молоком и чаем
зА обе щеки!
Печка догорает,
ставни закрывают.
все садятся чай пить
за широкий стол.
тесное общенье.
баночка варенья,
сахарок вприкуску -
кто как предпочтёт.
По следам оттуда
разнеслись повсюду
ароматы сдобы,
теста и тепла.
Плюшку "уплетая"
в детство улетаю:
словно, их бабуля
давеча пекла!

Когда трава...

Когда трава в два раза выше роста,
Букашки все жужжат наперебой,
Ответов чуть поменьше, чем вопросов
А мир представлен массовой игрой...
Он был веселым, разноцветным летом,
И добавлялись краски с каждым днём.
К зиме цвета скудели. Незаметно
Он становился лютым декабрём.

Уже казался мир зефирно-белым:
В снегу тонули улицы, дворы.
Таким он был до первого апреля.
До самой-самой вешней до поры.
Чуток воспряв, палитра вдруг поблёкла -
Полутона я стала различать!
Беда нависла, словно меч домоклов:
Робела "видно, мне несдобровать!"

Лишь об одном я Господа просила -
Не мсти! Зачем! Не надо только мстить!
Молила я, "терпенья дай и силы!"
Когда был мир совсем невыносим!
Уж, без очков не вижу дальше носа:
Мне отыскать того бы маляра!
Опять ответов меньше, чем вопросов
И ясности - "ни два, ни полтора".
****
Вороны, скажем, равнодушны к розам,
А соловьи - не могут жить без них!
Не перестану задавать вопросы
Чтоб интерес мой к жизни не утих.

Ну, почему?...

Ну, почему так были молчаливы
И дедушки, и бабушки мои?
Ни гнев не отличал их, ни сварливость:
Они в работу были влюблены.

То стряпали, то шили, то латали -
Без дела не сидели никогда.
Их руки без работы не бывали -
То скалка в них, а то - сковорода.

Так просто забывались... Отдыхали.
Вот "Зингер" снова истово стучит.
Зато скучают фото и медали:
Пока не видишь - сердце не болит.

Не помню, чтоб куда-то торопились,
Иль голос поднимали на кого.
Они ведь тоже молодыми были
И, как у нас, у них была любовь.

А что другое может быть ценнее?
До самой смерти пронесли её.
А жизнь была - сегодняшней труднее,
"Напичканная" горем до краёв.

Смиренно проживая испытанья,
Уверовав, "не даст в обиду Бог",
Они несли в себе загадку-тайну:
Её осмыслит, при желании, любой...

Портфель потёртый

Портфель потёртый и чернила
В "непроливашке" из фаянса,
В чехле которую носила
И всё разбить её боялась.

Другой чехол - он для сандалий:
Мы в школе валенки снимали!
Второю обувью считались,
Вот эти самые сандальи.

В обкусанной сосновой ручке
Перо скрипело (за копейку!),
А рядышком, на всякий случай,
И перочистка-самоделка.

В тетрадке каждой (две копейки!)
Лежал листочек-промокашка.
Сейчас скажу, но ты не смейся:
"Как туалетная бумажка!".

А в промокашке-то и толку,
Что в малипусенькой салфетке!
На ней делили числа "в столбик",
Но основное, нет, не в этом!

В конце работы нужно было
Поставить точку побыстрее,
Моё перо всё норовило
Изобразить её жирнее.

И промокашка тут спасала
Немного, если поднапрячься,
Когда из точки возникала
Живая выпуклая клякса.

Вернусь к чернилам пресловутым,
Хоть ими злоупотребила!
Не зря же мы, обычно, шутим:
"Ну, всё! Закончились чернила!"