Новые статусы на 01.10.2025 - Страница 2371

Любовь, ненависть и сила всегда являются тремя ногами треножника, на котором горит темное пламя.

Может быть, правда, что у мыслей есть оболочка, что сильные эмоции и желания оставляют за собой нечто материальное, оно остается, живет где-то, откуда его можно вызвать, разбудить, пустить рыскать по свету, и когда появляется кто-нибудь, одержимый такими же желаниями, они почти материализуются, занимают предназначенное им место.

Хризантема

Востоком данный нам цветок,
златой цветок с душой осенней.
В нем дышит каждый лепесток
с особой нежностью весенней.

В нем есть величие особ
и легкость юности безгрешной.
Вобрал он трепетность красот
в свою пленительную внешность.

К нему с почтением идут
и в нежных одах воспевают.
К любимым бережно несут
и о взаимности мечтают.

Цветок излечивает боль,
несет приятную истому.
Его приветствовать изволь,
ведь вы теперь его знакомый.

Захватив в охапку ветер...

Захватив в охапку ветер,
я покоя не ищу.
Кто-то думает о лете,
я по осени грущу.

Вспоминаю листопады,
что свели меня с тобой.
Как легко с любимой рядом
устремиться за мечтой.

Отыскать в пути надежду,
что таилась вдалеке.
И не странствовать, как прежде,
в одиночку, налегке.

Превратить разлуку в небыль,
понапрасну не страдать.
Вместе с милою на небе
звезды полночью искать.

Но искать совсем немного,
есть приятнее дела.
Зацелую недотрогу,
с кем судьба меня свела.

Мудрость заключается в том, чтобы не упустить подвернувшийся случай, не тратить времени на глупости и успеть что-то сделать.

Что слава? Фальшивая монета, за которую мы отдаём своё счастье, жертвуя им ради других.

Бесстрашный ум ценнее силы. Слон в пятьдесят раз сильнее человека, однако покоряется ему.

Бывают женщины, как, впрочем, и мужчины, – с душевным изъяном, которые не умеют любить ничего, кроме собственных мимолетных капризов, – это такой же недостаток, как глухота, слепота или паралич, только менее очевидный.

Счастье каждый носит в самом себе.

Где нет виновных - должны быть, по крайней мере, наказанные. Не преступление, а наказание, которое за ним следует, учит людей, что этого нельзя делать.

Гнев не уживается со справедливостью, как ястреб с голубем.

Глупая жизнь! Мечемся по земле в погоне за призраком, который носим в своём собственном сердце, и, только когда он оттуда исчезнет, видим, что это было безумием...

Торжествующий враг - самый слабый враг.

Когда мужчина смотрит на женщину, дьявол надевает ему розовые очки.

Легче выбросить из кармана тысячу рублей, чем одну привязанность из сердца. Особенно если она уже пустила корни.

В государстве, — размышляет молодой фараон, — нет тех узких дверей, именуемых законами, проходя через которые каждый, кто бы он ни был — крестьянин или наследник престола, — должен наклонять голову. В этом здании есть разные ходы и выходы — узкие для малых и слабых, весьма широкие и удобные — для сильных.

Нет человека, которому в жизненной лотерее доставались бы одни выигрыши.

Никогда не бываешь настолько несчастным, как это кажется.

Для мужчины любимая женщина – святыня, алтарь... И вот, когда первый встречный авантюрист приближается к этой святыне, как к стулу, и обращается с нею, как со стулом, а святыня чуть ли не в восторге от подобного обращения, тогда... начинаешь подозревать, что алтарь то и на самом деле – всего только стул.

Давайте позволим людям быть счастливыми по их собственному усмотрению.

Самое страшное одиночество — не то, которое окружает человека, а пустота внутри.

Замкнуться

Во мне весьма уютно поэтому
Я ухожу в себя.
Закрою за собою дверь беззвучно,
Снотворного приму,
Ключи без колебаний проглочу.
Никто сюда войти не сможет,
Я сам отсюда выйти больше не смогу.
Мне тут - гораздо лучше,
Мне здесь - самое то.
Спокойней будет лучшим людям,
Ведь нет теперь меня.

Я не знаю, зачем упрекают меня,
Что в созданьях моих слишком много огня,
Что стремлюсь я навстречу живому лучу
И наветам унынья внимать не хочу.

Что блещу я царицей в нарядных стихах,
С диадемой на пышных моих волосах,
Что из рифм я себе ожерелье плету,
Что пою я любовь, что пою красоту.

Но бессмертья я смертью своей не куплю,
И для песен я звонкие песни люблю.
И безумью ничтожных мечтаний моих
Не изменит мой жгучий, мой женственный стих.
1898 г.

Пластинка памяти моей

Чужой напев, как пилигрим, стучится в души людям.
А мы с тобой назло другим свою пластинку крутим.
Звучит в эфире «Бони М» так солнечно и мило.
В колонках стерео систем магическая сила.

Я слушал сам в кругу друзей все модные новинки.
И всё же сердцу нет родней той, старенькой пластинки,
Что я мальчишкой приобрел и не признался маме…
В те дни освобожден Орел был нашими войсками.

Еще повсюду шла война. царил хаос на рынке.
Буханка хлебушка — цена той маленькой пластинки.
Ах, эта песня про бойца, любимая фронтами…
И голос хриплый у певца, как стиснутый бинтами.

Как, излучая бледный свет, вздыхают инструменты.
И нету в этой песне, нет ни фальши, ни акцента.
…Я помню дома костыли, шинель и шапку деда.
Пластинку вдовы завели и пили за победу.

Наверно, Бог один дает патенты на бессмертье.
Но эта песня проживет, как минимум, столетья.
Она не может умереть , погибнуть без возврата,
Когда в самой в ней жизнь и смерть, и что ни вздох — то правда.

Уж как её ты ни крути, всё наше в этой песне:
Свои печали и дожди, своей земли болезни.
Она не только в ближний бой бойцов страны водила,
Но в жизни быть самим собой меня она учила.

Она твердила мне: живи без грома барабанов,
Она страдала от любви и врачевала раны.

Пока слышна она — живут на родине берёзы,
Есть нежность, преданность и труд, и праведные слёзы.
И мы верны такой судьбе, другими уж не будем.
И — пусть порой во вред себе —свою пластинку крутим.

Я верю, что, побеждены, уйдут в отставку войны.
Но песни этой будем мы во все века достойны.
И в Судный день на зов трубы мотив её воскреснет.
И нету жизни без судьбы. и без судьбы нет песни

… показать весь текст …

ВЕРА

Снится мне ночной причал на родной реке.
Веры тонкая свеча у тебя в руке.
Ты пойми, что в этой мгле нет ни близких, ни родных,
Что несчастных на земле больше всех других…

Разве знали в детстве мы,веря в Божий свет,–
От тюрьмы да от сумы нет зарока, нет…
Только птицы прокричат,только вздрогнет вдалеке
Веры тонкая свеча у тебя в руке.

…Ты поверь в иную жизнь на иной меже,
Ты поверь и помолись о моей душе.
Есть непознанная даль.ты поверишь, ты поймёшь:
Есть любовь, и есть печаль, остальное – ложь.

Всё мне снится по ночам:в дальнем далеке
Веры тонкая свеча у тебя в руке.
От небесного луча, что на грешный мир пролит,
Веры тонкая свеча в темноте горит…

ЭСТРАДНЫЙ ТОСТ

Мир эстрады, как прежде, неистов.
Только есть измененье в судьбе:
Выбегают на сцену «артисты» —
Аплодируют… сами себе!
Сколько в аплодисментах старанья!
Сколько в них любованья собой!
То ли просят они подаянья,
То ли власти хотят над толпой…

И когда побеждает бравада
Этих странных, нелепых хлопков,
Вспоминается наша эстрада
Не таких уж далёких годов,
Где рождалось само вдохновенье
Под российский щемящий напев…
Сколько гениев было на сцене,
Сколько было на ней королев!
Были розы на сцене и слёзы, —
Но в тогдашней нелегкой судьбе
Не просил подаянья Утёсов,
И Вертинский не хлопал себе!

Нынче творческий труд обесценен,
И сомнителен весь хит-парад.
Ах, как хлопают бодро на сцене!
Ах, как искренне в зале молчат…

Люди знают дурную манеру
Этих так называемых «звёзд»,
Разевающих рот под «фанеру»,
Лишь себе посвящающих тост.

…Так давайте поднимем бокалы
За талантливость жестов и слов,
За овации строгого зала,
За достоинство честных певцов!

Хлеб из затхлой муки, пополам с отрубями,
Помним в горькие годы ясней, чем себя мы.
Хлеб везли на подводе. Стыл мороз за прилавком.
Мы по карточкам хлеб забирали на завтра.
Ах какой он был мягкий, какой был хороший!
Я ни разу не помню, чтоб хлеб был засохший…
Отчего ж он вкусней, чем сегодняшний пряник,
Хлеб из затхлой муки, пополам с отрубями?

Может быть, оттого, что, прощаясь, солдаты
Хлеб из двери теплушки раздавали ребятам.
Были равными все мы тогда перед хлебом,
Перед злым, почерневшим от «Юнкерсов» небом,
Пред воспетой и рухнувшей вдруг обороной.
Перед желтенькой, первой в семье похоронной,
Перед криком «ура», и блокадною болью,
Пред воспетой и рухнувшей вдруг обороной.
Перед жёлтенькой, первой в семье похоронной,
Перед криком «ура», и блокадною болью,
Перед пленом и смертью, перед кровью и солью.
Хлеб из затхлой муки, пополам с отрубями,
И солдаты, и маршалы вместе рубали.
Ели, будто молясь, доедали до крошки.
Всю войну я не помню даже корки засохшей.

...За витриною хлеб вызывающе свежий.
Что ж так хочется крикнуть: «Мы всё те же! Всё те же!»?
Белой булки кусок кем-то под ноги брошен.
Всю войну я не помню даже крошки засохшей...
Мы остались в живых. Стала легче дорога.
Мы черствеем, как хлеб, которого много.

… показать весь текст …

Моя любовь

Я не могу его забыть,
моя любовь не гаснет...
нечто не сможет разлучить,
меня и голубя и сказки!
И даже если не сайдутся судьбы наши,
всегда мы будем вмести с драмой!

Обними меня, родная...

Обними меня, родная, обними.
Ожиданьем мое сердце не томи.
Загляни в мои уставшие глаза,
они многое пытаются сказать.

В них прочтешь судьбой не смытую печаль
и причину, что сманила меня в даль.
В них увидишь блеск отчаянной любви
и забудешь слово мести - селяви.

Я раскроюсь, как воспрянувший бутон.
Подавлю в своей груди душевный стон.
Поцелуем прегрешенья замолю.
Заласкаю, зацелую, залюблю.

Все мои несчастные чувства
Покинувши меня,
И остаток несчастной души от укуса
Так и будет и будет несчастна.