Стихи - Страница 265

От имени Донбасса… ( послание Зеленскому )

Ещё вчера в СССР рождённый
И вскормленный великою страной
Как быстро стал ты новоиспечённым
Бандерой – палачом земли родной.

Утратив добродетели черты
Польстился на зелёную валюту
Отняв у миллионов их мечты
Ты стал для них Скуратовым Малютой.

Невинным жертвам, потерявши счёт
И лебезя перед нацистским сбродом,
Запомни – лишь трусливый идиот
Воюет подло с собственным народом!

Пообещал, что встречу я тебя

За той чертой, что в вечность нас уводит,
Куда мы возвращаемся всегда,
Там, в предвкушенье бремени земного,
Пообещал, что встречу я тебя.

В извечном поиске мелькают годы.
Мгновение прошло или века?
Мы в этой суетливой вечной спешке
Узнать друг друга не смогли пока.

Быть может мы прошли друг друга мимо.
И равнодушно отвели глаза,
И не остановились наши взгляды –
Мы не готовы встретиться пока.

Я взором провожаю стаи птиц.
А вдруг они летят туда, где ты?
И среди к небу обращенных лиц
Увидят ту, о ком мои мечты?

Я с ними передам тебе привет.
Его почувствуешь ты в шелесте ветвей,
И лист упавший поднеся к губам
Ты затоскуешь обо мне еще сильней.

И чуть заметный легкий ветерок
Разбудит в памяти забытую волну,
И, прошлого завесу приподняв,
В душе затронет тонкую струну.

Я знаю, Бог готовит нашу встречу,
И пусть проходят дни, года, века,
Я обязательно тебя однажды встречу.
Ведь я пообещал тебе тогда.

Блудный сын

Я был юн и беспечен, о свободе мечтал,
Я забыл наставленья, что Отец мне давал,
Прокутил я в забавах жизнь шальную свою
И с хмельной головою на распутье стою.

Я познал наслажденья сладострастный угар,
Дикой страсти в угоду я душой торговал.
Раздарил, что попросят, растерял – что имел,
За пустые утехи жизнь свою продавал.

В миг пришло пробужденье от беспечных услад,
Отрезвил мою душу колокольный набат.
Но трясина безверья не спешит отпускать,
Паутиной бесчестья я опутан до пят.

Как из тьмы беспросветной мне дорогу найти?
Как пройти искушенья и не сбиться с пути?
Я готов своей верой искупить все грехи!
Я иду в дом Отца. Отче, дверь отвори!

Посёлок Такучет

Закроет небо тучей брешь потери,
Неистово свирепствует "добро",
А сибирячка Ленка свято верит
в Победу
... в столкновении миров.

Погряз эфир в пустопорожнем вздоре,
Охрипший от проападных лжецов,
А сибирячка Ленка волонтёрит,
Посылки собирая для бойцов.

Россия испокон сильна глубинкой,
И непритворной сердца добротой,
Там - искренность в молчанье и в улыбках,
И неизменен нравственный устой.

Там - нутряная, от природы, мудрость,
Простая, без шумихи, щедрость душ,
Былинная, бесхитростная русскость,
Раздольная, пронзительная глушь.

Всегда Россия держится глубинкой,
Там - суть основ и верности залог.
И снова вяжут Ленки и Маринки
На камуфляжной сетке узелок.

Вспомни

Вспомни скалы алые,
Трёхметровки грот,
солнце обижалое,
ширму-горизонт...
Солнцу так хотелось
с нами быть втроём,
льнуло к загорелым
к нам
красным фонарём.

Ветер лез без спроса
в волосы твои,
растрепал причёску,
как крутой стилист;
дёргал локон цепко,
проявляя страсть
и ко мне под кепку
силился попасть.

Камни грели мало,
остывал песок,
кровь не остывала,
бьющая в висок.
Крики наглой чайки
в масленый закат.
Шлёпанцы и майки
замочил накат.

Ну, а мы без маек
пьём вечерний бриз,
звёздам исполняем
унисекс-стриптиз.
Поцелуи ныли
негой через боль;
привкус мокрой пыли
на губах и соль.

Лирикой всё дышит,
миллиардом слов,
только я не слышу,
мне не до стихов.
Ласково укрыла
ночь. Тепло. Темно.
Жаль, что это было
в сказке...
И давно.

Бывает…

Бывает и ласковый дождик,
Бывает, что радует снег,
Бывает, рисует художник
И ночь, и багряный рассвет.

Бывает слезинка от счастья,
Бывает река горьких слёз,
Бывают без дружбы объятья
И шутки бывают всерьёз.

Бывает и много, и мало,
Бывает хватает, что есть,
Бывает конец и начало,
Дурная и добрая весть.

Бывает услышишь родное
И сразу душа запоёт,
Нередко бывает такое,
Что сердце стремится в полет.

Бывает без улиц дорога,
Высоких и низких домов,
Бывает тропинка от Бога,
К вершинам обоих Миров...

Люди как птицы

Годы летят, незаметно как птицы.
А замечаем только потом,
После взлёта и пархание крыльев.
Перестаём думать о чем-то другом.
Время приходит, пора возвращаться,
Но есть вероятность
Не долететь, ведь она
Парила над землёй очень долго.
Мы все, разные птицы.
А крылья-это наша доброта, выносливость и поступки.
Если мы делаем добро, из собственной воли.
Наши крылья растут, и не важно какая я птица!
Я смогу долететь куда захочу.
Не смотря на преграды и листья.

Про соседку Маргариту

На соседку Маргариту
глаз вчера свой положил.
Но поскольку глаз был битый,
то моргать ей не спешил.

Я ж не хмырь какой пропитый,
чтоб с наскока: "Чо, ты как?" -
тем родить желанье Риты
указать путь на ташак.

Я, как хищник, выжду время,
точно вычислю подкат;
в землю тёпленькую семя
брошу, чтоб был результат.

Вымыл пол, сам искупался -
груз депрессий с тела вон!
Зеркалу час улыбался,
спорил с ним про эталон.

Из парфюма выбрал воду,
про которую забыл;
в День защитника мне кто-то
из родни её дарил.

С антресоли тапки-зайцы
новые почти достал;
прошлым летом у китайцев
спёр, когда товар сгружал.

С хомяком почистил клетку,
в кухне лампочку вкрутил,
вынул новые салфетки, -
столько лет не зря хранил.

Анекдоты, тосты, байки
в гугле нагло подсмотрел.
С Джимом Моррисоном майку
отутюжил, как сумел.

Как пацан, годов, блин, школьных,
волновался и спешил.
Оттого и рифм глагольных
без стыда нагородил.

Все носки в одну сгрёб кучу.
Окна настежь, воздух свеж!
Поменял простынку в рубчик
на шёлк тайский цвета беж.

Свечи, рюмки, лайм, текила -
стол накрыт. Ах, да - и торт!
Всё на месте, взору милый
благородный натюрморт.

Увидал бы кореш Саня -
насмешил его бы торт.
Мы с ним часто выпиваем,
только антураж не тот.

С детства дружбы путь наш длинный...
Вот и он как раз звонит.
Позову его к маслинам...
Ну их к чёрту, этих Рит!
… показать весь текст …

Балерина бледная

Балерина бледная бросила балет.
Без буфетных булочек была бездна бед.
Буженина бедненькой башню бередит,
буханка бородинского, балык, блины, бисквит...
Бухенвальдит бедолажку бестолковый бред.
Быстро, безответственно брошен был балет.
Бьёт баклуши барышня. Будет бал. Банкет!
Бюстгальтер без бретелек, брошь, боа, браслет,
батничек бордовый, броский бант, берет,
ботильоны "Bruno" - безупречный бренд.

Бах, Бетховен! Басков? "Битлз", Бьёнсе, Бьорк,
бред бурчащий Баста (болгарину бойкот).
Бармен безотказный, блеск бокалов, брют!..
Блажь - бутыль бездонная, бесконтрольность блюд!
Брекетами бряцая, булькает бурбон,
буги-вуги бацает, брейк-данс, болеро.

Бац! Блондинчик бойкий бортанул бильярд;
букет бегоний белых, байка, брудершафт.
Бархатистым басом баллада. Бравый бард!
Беспощадно бабочки буйные бузят!

Благодать! Безумие! Блуд бессонный был.
... Бредит быть беременной - Бог благословил!

Мой каждый шаг - находки и потери:
то лезу вверх, то вниз слетаю с круч.
А за спиной захлопывают двери
и в темноту выбрасывают ключ.

На каждый вдох, улыбку, каплю, строчку,
на час покоя, годы мятежа
мне просто жизнь оформила рассрочку,
в которой нет отмены платежа...

Абстракция огня... Стихи у камина

Смотрю, не отрываясь, на огонь,
Гудящий в зеве старого камина:
Играет, ворожит своей игрой,
Изображает странные картины –
Мир эфемерный, сказочный, иной,
Сверкающий оттенками рубина.

Таинственные образы огня,
Как тесный строй живых изображений –
Размытых силуэтов толчея,
Бутон тюльпана в радужном свеченьи,
Грифоны, саламандры… Вкруг меня
Метаются причудливые тени.

Поленья жарким пламенем горят,
Швыряя искры огненным пунктиром.
Как на экране – виртуальный ряд.

Вот кто-то в облачении факира
Глядит печально, не отводит взгляд -
Немой намёк на иллюзорность мира.

И будущее сквозь огонь узреть
Не избежать коварного соблазна:
Багряная клубится круговерть,
День завтрашний рассыпался на пазлы,
Разбито небо о земную твердь,
А всё живое поглощает плазма.

Но дух добра сценарий сей отверг,
Сквозняк внезапный ощутил затылком –
Взметнулось пламя с новой силой вверх,
Предстали взору свежие картинки:
Весёлый праздник, яркий фейерверк,
Порхают в дивном танце балеринки.

Цветут розаны огненные – в дом
Обиды, зло, уныние не впустим.
Зима и холод стылый за окном,
Сверкают звёзды ледяною люстрой…

Согретая живительным теплом
Душа поёт – нет повода для грусти.

© В.Котиков
… показать весь текст …

По синему небу плывут облака.
Глядя на них мне хочется плакать.
Также плывут в нашей жизни года
Только тебя со мной нет, жалко.

Птицы поют, за окошком весна.
Сколько прошло? ровно год? или больше?
Я всё это время люблю лишь тебя,
Но нет причин ждать ответ дольше

Слёзы закончились, нет сил рыдать.
Но боль не проходит, она стала хуже.
Я очень боюсь тебя потерять
И вновь иду по весенним лужам.

Может быть стоит тебя забыть?
Но тону в глазах твоих при каждой встрече
Чем ты сумел меня так зацепить?
Наконец убей меня, сделай мне легче

Ты даже не веришь, когда тебе двадцать,
Что могут болячки к тебе подобраться,
Что может рука отказать или ноги,
Они же так резво бегут по дороге.

Когда тебе тридцать, глаза замечают,
Как мама и папа твои увядают,
Но всё ещё кажется – всё за горами,
И с кем-то другим это будет – не с нами.

А в сорок (хотя наплывает усталость)
Ты знаешь, но думать не хочешь про старость –
Когда ещё будет… Но время помчится,
И вот пятьдесят уж в окошко стучится…

Чуть-чуть тяжелее задвигались мысли,
Чуть-чуть ноет сердце, но бьётся – не виснет,
А детям под тридцать – они замечают,
Как мама и папа у них увядают.

Уже шестьдесят… годы катятся с горки,
И что было сладким, становится горьким.
И семьдесят скоро, и ноги слабеют,
А внукам под двадцать, они вас жалеют,

Но только не верят, что с ними случится
Когда-то такое… А время страницы
У книги судьбы всё листает, листает,
Ты только родился, а жизнь уже тает…

Шахматная сказка

Жил офицер - сторонник чести;
о нём скажу без всякой лести:
вам благородней не сыскать
и то, в расчёт коль сказки брать.

Мундир всегда на нём отглажен,
шеврон, погоны, аксельбант...
Солдатом он прослыл отважным,
и на балах он видный франт.

Друзья прозвали "трижды белым" -
он в белой армии служил,
по полю белому ходил,
душою был он чище мела.

В бою проворней вОйна нет,
а в танце двигался он плавно;
чтил с детства светский этикет,
был офицером с буквы главной.

Хотя бухтели мастера:
"Не офицер, мол, это слон..."
На то не обижался он,
всё это жизни мишура.


*

В то время шла война лихая.
Как к Богу в гости, в бой он шёл.
А меж боями отдыхая,
романы с барышнями вёл.

Вот накануне страшной битвы,
когда в полках слышны молитвы,
герой мой выглядел достойно, -
гулял под небом преспокойно.

Холмами шёл по бездорожью,
в низине тропкою кривой,
близ деревушки - полем-рожью,
да как-то в лес, само собой.

Уж время заполночь. Бредёт
он берегом лесной речушки.
В кустах мелькнула тень девчушки.
Мой "трижды белый" тихо ждёт.

Не девочка - краса-девица
пред ним предстала в цвете лет.
Взгляд отвести желанья нет,
персты ко лбу - перекреститься.

Та лёгкой поступью идёт,
как лебедь белая плывёт,
чуть жив солдат, увидел он
младого тела эталон.

Одежды сбросила и плечи,
под лунным светом глаз слепят.
Она идёт купаться к речке,
не зная, что за ней следят.

Тиха вода, безмолвен лес,
на небе месяц - жёлтый рог,
и даже ангел бы с небес
желанья побороть не смог.

Плескаясь в заводи, девица
довольно нежилась водой,
а мой лазутчик удалой,
готовый в пору утопиться,

выходит к ней он повиниться
за то, что зрел исподтишка
на то, что спрятала река,
чуть только смей он появиться.

И бравый, храбрый офицер,
как провинившийся мальчишка
за ней бежит, смущённый слишком...
На этот раз подвёл прицел.

Её догнал уж у опушки,
желал смиренно разузнать -
где он найдёт свою подружку
и как при встрече называть.

Солдат, в боях неуязвимый,
тут взглядом девы был сражён,
забыл вопрос необходимый.
Ежу понятно - он влюблён.

Мне вам не нужно объяснять,
что сон прошёл той ночью мимо;
пред боем спать необходимо,
да где ему теперь понять.


*

С утра, туман рассеяв рано,
своею дробью барабаны,
под стяги выстроив полки,
зовут примкнуть к стволам штыки.

Бойцы несметной белой силы
готовы в бой и видят тут
не то, как будут рыть могилы,
а то, как чёрные падут.

Все на лице с кривой усмешкой
презрят тьму чёрных издаля;
всяк знает, до последней пешки -
пленит он лично короля.

Герой мой, бледный, будто стенка,
смахнув с клинка следы росы,
с лицом угрюмым встал в шеренгу,
невмочь забыть тех глаз красы.


*

Вот пушки выплюнули дым,
на битву всех благословляя.
Два войска только разделяют
всего сто ярдов с небольшим.

По правилам - шанс первый белым.
И королевских пешек полк
на Е-4 марш-бросок
традиционно сделал смело.

И завязалася резня:
повсюду крики, стоны, вопли...
Пехота с флангов жмёт коня...
На всех давно мундиры взмокли.

Ладья с резерва введена,
повсюду дым мешает драться.
Стратегия у всех одна -
не дать врагу рокироваться.

Картечь визжит, плоть разрывает.
Второй пехотный полк разбит.
Стоит задачею гамбит,
а значит души не считают.

Крича, потея, бьют и рвут
друг дружку смелые ребятки.
У страха тут сверкают пятки
и жалости не место тут.

Ты должен быть в убийстве спец,
проткнуть врага штыком - привычка.
Ура! Банзай! Сарынь на кичку!
Как больно, мама! Всё, (зве)здец!

За око - око, зуб за зуб!
Тел горы выросли буквально,
свинцом напичкан каждый труп...
Гамбит разыгран идеально.

Салат из плоти и металла…
Средь суеты людской, устало,
спустясь с небес на поля твердь,
с косой уныло бродит смерть.


*

Но я слежу за "трижды белым".
Разбит висок, в крови нога.
Манёвром он проник умелым
диагональю в стан врага.

Забыв о том, что сам в капкане,
о славе Господа моля,
не жаждет встретить в этом стане
беспомощного короля.

Его мечта с ладьёй сразиться,
иль с офицером и конём,
пусть нападают хоть втроём,
их он заставит удивиться.

Спина мелькнула за шатром,
в мозгу прошёл догадки гром:
так это ж чёрный ферзь спиной,
на поле белом - значит мой.

Об этом даже не мечтал,
но в спину бить его не стал,
и подойдя к нему вплотной,
позвал его на честный бой.

Ферзь обернулся. Боже правый!
Тебя об этом не просил.
И офицер мой, воин бравый,
покорно саблю опустил.

Стоит он перед тою девой,
не то герой он, не то шут,
ведь в узком круге королевой
любители ферзя зовут.

И снова взглядом он контужен,
награды, слава - разом в тлен.
Хотел её назваться мужем,
не так мечтал ей сдаться в плен.

Губу до крови прокусить?
Завыть в бессилии и злобе?
Ведь он обязан прострелить
немедля грудь своей зазнобе.

В пучине глаз вторично тонет.
Он за ночь прОжил с ней сто лет;
теперь пред смертью счастлив воин,
так и не вынув пистолет.

Боится он её спугнуть,
хотя его куплеты спеты -
в руках её по пистолету,
стволы ему упёрлись в грудь.

Он шаг навстречу, всё равно
не быть им вместе нощно-денно.
Она - назад шаг, заодно
курки спустив одновременно.

Одно колено приклонил,
он, словно статуя застыл,
зиянье ран прикрыл рукой,
в глазах смиренье и покой.

И захлебнувшись в горле кровью,
уже сомкнув невольно веки,
из бледных сил повёл он бровью:
"Одну тебя люблю навеки!"

Услышав выстрелы, подмога
ферзю на выручку спешит.
В шатёр вбегают - ни души,
лишь королева у порога

склонилась перед офицером,
хотя и мёртвым, всё же белым,
навзрыд рыдает, всё кляня:
"Любимый, не бросай меня!"

Рукой скользнувши в свой сапог,
достала спрятанный клинок,
не дав свидетелям моргнуть,
себя ударила им в грудь.


*

Их лишь под утро выносили,
полки в кортеж - вместо родни,
в одной могиле хоронили,
где до сих пор и спят они.

Душа болит и сердце стонет...
Никто сейчас уже не помнит,
кто взял победу в той войне,
да это и не важно мне.


*

Хоть я не Пушкин, не Шекспир,
спаси господь, не претендую.
Стара история, как Мир.
Я вам всего лишь повествую.
… показать весь текст …

Письмо

Здравствуй, девочка! Пишу тебе записку.
Просто так. Оказия теперь.
Присмотрись, я рядом, очень близко,
слушай тишину и ей поверь.

Тишина подскажет настроение,
нужное услышишь в тишине.
И она с письмом-стихотворением
кое-что расскажет обо мне.

Ты узнаешь, как я поживаю,
кем живу я в мыслях, чем дышу.
Как ты далеко! Как я алкаю!
И пишу чего-то всё, пишу.

Ну а может быть ты распознаешь
в тишине о том, как счастлив я.
Вот, скучаю; знаю – ты скучаешь,
девочка любимая моя.

Иногда невмоготу натужно.
Не попишешь тут уж ничего.
Всё мне вдруг становится ненужным,
кроме искр от взгляда твоего.

Червь сомнений всё же где-то точит -
всё открыть тебе или молчать?
Подсознательно ты слышать это хочешь,
я не перестану повторять:

«Ах, лиса! Зачем так хитро сладки
запахи твои?» Сильней прижмусь.
Ты меня уложишь на лопатки,
я прищурюсь, будто бы сдаюсь.

Шутит память, рвёт во сне мне крышу…
За жаргон мой строго не суди.
Сплю один, но слышу как ты дышишь,
твои руки на моей груди.

Жаль, теперь общенье эфемерно.
Знаю, ты умеешь удивлять.
Не сумею я забыть, наверно,
вкусных первых чисел февраля.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Пусть достоинств нет, сплошной я минус,
не мутИт меня чужая спесь,
тихо-мирно починяю примус
и всегда таков, каков я есть.

Может есть достоинства? Нет, мимо.
Пшик под шапкой и в вопросе груз:
Мне в глазах твоих необходимо
заработать хоть какой-то плюс?

Я пишу-терплю, бумага терпит,
терпишь ты, читая этот бред...
Ты не раз твердила, что я вредный,
но кому мешает этот вред?

Автору за ересь сделай скидку,
пациент давно неизлечим -
от рожденья сдвинута кибитка,
хай рисует буквы, леший с ним!

Стиль - согласен - приземлён немножко,
я в стишках своих с тобой на "ты",
не рифмую лунные дорожки,
негу да русалочьи хвосты.

Но одно, как есть неоспоримо,
чувств своих на йоту не тая,
напишу – ты мне необходима!
Да, люблю. Жду очень.
Да, моя!
_ _ _
… показать весь текст …

Нехорошее стихотворение

Никчемность - разве это не порок?
Ехидно набросаю столбик строк.
Хотелось ВЕЩЬ умело написать,
О чём-то важном честно рассказать.
Рассказов много в голове, а главный где?
О том, что не сбылось в моей судьбе.
Шанс есть и силы есть, но жду я знака, -
Единожды сей знак рок посылает.
Есть вера в то, что справлюсь, но однако
Спешить судьба, - как видно, - не желает.
Терпеньем запасусь. Не обознаюсь.
Игра, - как говорится, - стоит свеч.
Хранить полезное, пустое смело сжечь.
Отброшу лишнее, до сути докопаюсь.
Творить великое мне Богом не дано,
Воспитывался жизнью я иначе.
О том, что сделать в жизни суждено
Разумней умолчать, а не судачить.
Единственный вопрос в моей повестке:
Написано мной что? Кому в отместку?
И как назвать, что вывел этот почерк?
Единственно - по первым буквам строчек.

Невезучая страсть

Мы вместе бродили осенней дорогой
По листьям шагая совсем налегке.
Была ты печальной такой недотрогой
В коротеньком платье, с корзинкой в руке.

Мы в лес заходили и каждый грибочек
Брала аккуратно и клала к себе.
А я лишь смотрел и в душе огонёчек
Прекрасного чувства стесняясь робел.

Я тихо рассматривал девичьи ноги,
Боясь чуть повыше свой взгляд приподнять.
Слова застревали в груди монологом
И мне оставалось любить и мечтать

Вдыхая твой запах и слушая голос,
А вслух восторгаясь лишь только такой
Могучей закалкой и яркостью полос
На летней одежде осенней порой.

И долго жалел я о том, что не сбылось
И долго страдал проклиная тот миг,
Когда не признался как страстно влюбилось
Безумное сердце в божественный лик

И в стройное тело и в резкость движений
И даже в манеру подолгу молчать.
И ждал новой встречи с тобой без сомнений,
Любил и такого не мог ожидать.

Прошло лишь два года. Не так уж и долго.
Ещё не погас чистых чувств огонёк.
Вот это облом! И обидно и горько.
Теперь ты брутальный такой паренёк.

Каспий. Романтика

Ветер холодный баюкает Море.
В этих напевах запуталось горе,
и растворилось, и размешалось,
и заблудилось, и потерялось.

Чёрные камни, белая пена...
В холодную воду зашёл по колено,
выкинул мысли и слушаю ветер,
он мне покорно играет на флейте.

Брызги солёные, голые скалы...
Много мне Моря и Моря мне мало!
Я без зазренья прошу у ненастья:
- Смой дождём горе и напои счастьем!

Живём... 2

Затёртый самиздат, засалены страницы ;
взахлёб про корпус, день один, архипелаг -
внимал что пишет запрещённый Солженицын
и понимал, трезвея, что не тот над нами флаг.

Трезвел всё пуще и пьянел, трезвея
и горд был тем, что в мозг твой дух свободы вполз.
РодИлась вера о вселенской панацее
посредством песен "Куин", "Лед Зеппелин" и "Дорс".

Череповецкий бард как Вию поднял веки -
СашБаша гений вбил в тебя прозренья шок;
дало гнильцой от комсомольской дискотеки,
БГ и Цой - теплей, под мутный портвешок.

На кухне ночью под чифир ЦК ругая,
обычной тушью бил пацифи на плече.
Железный занавес совковый презирая,
дышал легендами о команданте Че.

И ты дожил, когда не стало больше мочи,
железный занавес к твоим ногам упал.
Свобода, брат! Беги и делай всё, что хочешь!
(всё это мэтр из Ленкома предрекал)

Цензуры нет, запретов нет, живи красиво!
По гланды засосал тебя буржуйский блеф.
И ты, как верный патриот святой России,
бросаешь в урну голос за КПРФ.

Пусть станет невозможное - возможным.
Пусть станет ближе все, что далеко.
И пусть все то, что кажется так сложно,
Решается красиво и легко.

Истино
(по Льву Толстому)

Предательство нежданно вдруг,
Что топором – лишили рук!..

Блажен умеющий прощать...
Жаль не получится обнять!

Не слышно голоса родного,
Не видно добрых милых глаз.
Зачем судьба была жестока?
Как рано ты ушёл от нас!

Великой скорби не измерить,
Слезами горю не помочь,
Тебя нет с нами, но навеки
В сердцах ты наших не умрёшь.

Никто не смог тебя спасти,
Ушёл из жизни слишком рано.
Но светлый образ твой родной
Мы будем помнить постоянно...

Тем самым превращая землю в рай...

Бинты промокли... Сердце кровоточит.
Так ранят нас снаряды резких слов,
Но промолчать в ответ никто не хочет
И уступить другому не готов…

Совсем не споры истину рождают,
Ведь истиной владеет только Бог…
И прав лишь тот, кто спор не продолжает,
Ведь этим чьё-то сердце уберёг…

Рассказывая близким откровенно
О чём-то, что болит в душе у нас,
В ответ советы сыплются мгновенно,
Но не совет ведь нужен был сейчас,

А выслушать, без споров, обвинений…
Мы не умеем молча обнимать…
Но раз в семье других не терпим мнений,
То в обществе нам мира не создать…

Сейчас инакомыслие не в моде,
Хоть о свободе много говорят.
Мы не в себе – в других вину находим,
Тем самым превращая землю в ад…

В потоке бесконечных обвинений,
В итоге начинается война,
Чтоб отказались все от личных мнений,
Ведь нам чужая правда не нужна…

Сначала близких мы не принимаем
Такими, как они хотели быть…
Потом за разность мнения стреляем
В других людей, чтоб переубедить…

И чтобы нам комфортно в мире стало,
Мы начинаем мир менять под нас…
Спешим исправить близких для начала,
И гасим огонёк любимых глаз,

Потом властей меняем и законы,
Не спрашивая мнения людей,
Кто смеет мир представить по-другому…
А раз представил – значит он злодей…

В чужом глазу соринку замечая,
Бревно в своём – не чувствуем, увы…
Но мы себя тем самым обличаем,
Считая, что всегда во всём правы…

И за любовь мы требуем награды,
И за добро – добра мы ждём в ответ…
А недостатков нам чужих не надо.
За это любим, а за это нет…

Мы даже небо разочаровали…
Раз хочешь перемен – себя меняй!
Тогда бы и к другим добрее стали,
Тем самым превращая землю в рай…
… показать весь текст …

Одиночество выкрутит пробки

Одиночество выкрутит пробки,
но я помню где спрятаны свечи.
Ночь умело жмёт звёздные кнопки,
мне ж мерещится розовый вечер.

Как декабрь промозглый заноет,
сквозняком, про заснеженный рай,
я скучаю по адскому зною,
мне мерещится ласковый май.

Забухтит море хрипом Дагона,
стрелы Индры, как Божья соха,
угрожают мне годом Дракона,
мне ж мерещится год Петуха.

Ясный проблеск сна дико трепещется
в путах памяти, скис и поблек...
Милосердия эра мерещится
в безнадёжный мой каменный век.

Эти мысли, сыграв злую шутку,
от меня смысл упрятав в тайник,
"жгут станицы" четвёртые сутки,
каждый час в этих сутках - час пик.

Померещилось: крюк и удавка
одноцветны, как тени знамён,
как апрельская нежная травка
и кислотная плесень времён.

Суета всё.
Какая мне разница?!
Муравьиный я принцип отверг.
Мне стучится в дверь чёрная пятница,
а мерещится чистый четверг.

Я искусственно наглый, беспечный,
но внутри жирный комплекс засел, -
зла и страха, что жизнь скоротечна.
Мне мерещилось - буду жить вечно.
А в итоге - умру, как и все.

Мера счастья.

В корзине - только мусор негатива.
Ненужный спам, вселяющий тоску.
Порою, чтобы просто стать счастливой -
Достаточно остаться начеку.

Удар, конечно, всё-таки не первый
И не последний в призрачной судьбе...
Но каждый счастлив ровно тою мерой,
Какую выбирает по себе.

Судьба меняет бусинку на злато,
Дворец - на покосившийся шалаш,
На выдумки изящные богата -
Нередко имитируя муляж.

Хвалиться гордо счастьем - не пристало,
Заслуги в этом личной - никакой.
Достался мёд пчелиный или жало -
То случай раздаёт своей рукой.

Бывает всё...
Внезапные подножки,
И следом - свежий ветер под крыло,
Но девять жизней - только лишь у кошки,
А нам чуть меньше с нормой повезло.

Поэтому, приходит озареньем -
Не нужно счастье истово искать.
Чтоб научиться жить без сожалений,
Миг счастья надо просто .. ЗАМЕЧАТЬ.

Запах кретинизма

Шорты, кеды, зубы с полки -
и улыбка до ушей;
"Гр.Об." на новенькой футболке,
кепка и 500 рублей.

Бриться лень. "Не в том костюме." -
Сочинил себе отмаз.
Пшикнулся зато парфюмом
не один, а пару раз.

Приценяюсь: "Что ж, не молод,
но где надо - ого-го!.."
Удивить готов я город
вылазкой своей в него.

"Вдруг из маминой из спальни" -
мне тут нужно только "вдруг",
голос заскрипел печальный,
говоря: "Послушай, друг!

Это кретинизмом пахнет,
прогрессирует валет...
В пятницу тебе шарахнет
полных 48 лет.

Шифер твой протёк, Виталик!
Ну какой к аптеке "рок"?!
В твоём возрасте сандалик
пялят на цветной носок.

В поликлиниках вздыхают -
выжить стало нелегко.
И рубашку заправляют
внутрь спортивного трико.

Диссонанс сплошь когнитивный!
Ведь с "Нашествием" должны
в ряде ассоциативном
мухи быть, да комары.

Била жизнь? И снова втащит!
Ты ж утрись и будь готов
хавать то, что гонит ящик,
тутин-крутин-ведмедёв...

Причастись! Рублём бумажным
дум излишних изгнан бес.
Сдай на храм, какой - не важно
и ребёнку на протез.

Ипотеку выклянчь в банке
и всю жизнь отдать стремись.
Заряди свою берданку
и сам - тоже зарядись.

Русь святую душат цепи.
Рыщет натовская мышь.
А ты кепочку нацепишь,
да по бабам норовишь.

Кто тут панк?! Имей же совесть!
Нечестив твой кругозор.
Про Маресьева ты повесть
вспомни, или про Лазо.

Хлеб купи, зубную пасту,
молоко. Будь дома в шесть.
И надел бы лучше галстук,
прежде чем в маршрутку сесть."

Выбит из седла мой тонус,
рвениям рвёт рот мундштук.
- Где ты? Кто ты, мерзкий голос?
Вообще - откуда звук?!

Рук, ног, да судьбы скрещенья...
Зеркало - в себя окно.
Я смотрю на отраженье,
смотрит на меня оно.

Нервы бурно закипели,
я сдержать себя не смог -
бросил в зеркало гантелей
и не вышел за порог.
… показать весь текст …

Человек

Ты стоишь на Земле, в небеса упираясь плечом,
Будто грозный титан, головою пробив облака,
Океаны, моря и вершины тебе нипочём,
И в величии гордом Вселенной коснулась рука.

Ты - властительный царь, и тебе подчинились ветра,
Зной бесплодных пустынь и течение бурное рек,
Дотянулся до звёзд и созвездий в далёких мирах
И сумел обуздать беспощадного Времени бег.

Ты всегда на коне, жизнь твоя - нескончаемый фронт,
Вновь и вновь с целым светом в сраженьи один на один.
Что тебе херувимы и бесы, низы и бомонд?!
Повелитель безумный, ты сам лишь себе господин.

Ты силён и могуществен, как древнегреческий бог,
Своего не упустишь, всегда предприимчив и смел,
Понастроил соборов, мечетей, церквей, синагог,
Лишь гордыню и страсти свои одолеть не сумел..

Осень, книжная пора...

Осень – книжная пора!
Это правда, разве нет?
Чем прохладней во дворах –
Тем милее тёплый свет!
Мысли чуточку мудрее,
Чашка чая – горячее
И роднее мягкий плед!

Научиться бы вовсе не злиться...

Научиться бы вовсе не злиться,
Даже вдруг окружили враги.
Просто верить и Богу молиться,
Не желая плохого другим.
Но возможно ли счастье такое,
Если на ногу кто наступил?
Как же тут оставаться в покое?
И взрывают слова, как тротил...
Вроде добрые милые люди,
Если думаешь ты, как они...
Если ж нет – ой, что будет? Что будет?!
Просто правду скажи и беги.
Если мнение вдруг не совпало –
Превращаются люди в ослов.
Сколько судеб упёртость сломала.
Сколько было наломано дров…
Лучше б чаще родных обнимали,
Чем оплакивать после – венки…
Мы мелком облака рисовали,
Но в золу превратились мелки.
И всё время сгущаются тучи.
Так и хочется правдою – в лоб.
Но порой от молчания лучше...
Как суметь не нажать на курок?
А в унынии жить не годится,
Но во мне столько мыслей и чувств...
Я хочу научиться молиться…
И… стрелять научиться хочу.

Загляну в твои нежные очи
И исчезну любовью горя...
И спасибо тебе, о Боже!
Что придумал её для меня.

Посвящается моей любимой супруге.