Георгий Скрипкин - цитаты, высказывания (Страница 12)

Судьба назначила мне срок

Судьба назначила мне срок.
Сказала – будет тебе впрок.
Я ей перечить не посмел,
но и послушно не сидел.

Шальное время не считал,
стихами Музу ублажал.
Ее от недругов берег
и тем оправдывал свой срок.

Я озарения не ждал,
терпеньем рифму досаждал.
Звучала музыка во мне,
а я глушил ее в вине.

И только рифма про любовь
всегда выискивала новь.
Я шел за нею, как слепец,
то в разгуляй, то под венец.

Я пересилил тайну мук
и гнет бесчисленных разлук.
И, позабыв про данный срок,
любовью сдобрил свой итог.

Маленький помощник

Как незаметно повзрослел
наш маленький помощник.
И дед остался не у дел,
и бабушке не можно.

Он пилит, рубит и сверлит,
пропалывает грядки.
За ростом саженцев следит
и смотрит за порядком.

Качает воду на полив
и с толком поливает.
Бывает слишком говорлив,
но это не пугает.

Готовит к жареву мангал
он чисто по-отцовски.
Шашлык у дедушки слизал
и жарит по-здоровски.

Короче, нет на даче дел,
к которым непричастен.
Там наш пострел везде поспел
и в этом его счастье.

Малыш и котенок

По просьбе маленького сына
котенка мама принесла.
Котенок был совсем бессильным
и никому не делал зла.
В большой коробке отсыпался,
пищал спросонья иногда.
И в ласках маминых купался,
а вот у сына никогда.
Малыш таскал его за хвостик,
пытался выдернуть усы.
И, несмотря на малый ростик,
сжимал его, что было сил.
Котенок с писком отбивался,
когтями метил малыша.
А тот царапок не боялся,
к котенку делал новый шаг.
За эти дерзкие наскоки
ругала мама сорванца.
Звучали в доме ахи-охи
и слезы капали с лица.
Но только мама отвернется,
к котенку вновь спешил малыш.
И тот никак не увернется,
а писком вряд ли убедишь.
Казался маме бесконечным
конфликт котенка с малышом.
Но вот однажды в зимний вечер
пришел сосед в их шумный дом.
Увидев дерзкого ребенка,
он сдвинул брови и сказал —
придется мне забрать котенка.
Сказав, немедленно забрал.
С уходом вредного соседа
сначала было море слез.
Потом замкнулся непоседа,
в печали сник курносый нос.
А через день пошел к соседу,
вернуть котенка упросил.
Пред этим выслушал советы,
что от соседа получил.
Придя домой, обнял котенка,
его Пушистиком назвал.
Прижал, как малого ребенка
и с ним до вечера играл.
А ночью к сонному мальчишке
прижал Пушистик теплый бок.
И засопел потише мыши,
ведь рядом спал его дружок.

Настырная тучка

Сидит у окошка печальная внучка.
Мешает прогулке настырная тучка.
Закрыла та тучка румяное солнце
и дождиком с градом стучится в оконце.
Скучают без внучки качели и горка.
В соседнем окошке скучает Егорка.
Он также тоскливо глядит на площадку,
где мокнут под дождиком лис, да лошадка.
В глазах у детишек не гаснет надежда,
готовы сапожки, готова одежда.
Но дождик сильней по окошкам стучится
и вряд ли прогулка сегодня случится.

Букет для мамы

Я цветочки собираю
возле дачи на лугу.
А, собрав, к любимой маме
я с букетом прибегу.
Будет он белеть ромашкой
и синеть от васильков.
Даже клеверную кашку
я в букет бы взять готов.
Только кашка вырастает
на коротком стебельке,
и поэтому, я знаю,
не удержится в руке.
А вот нежный колокольчик
я способен удержать.
Из-за леса вышло солнце,
нужно к мамочке бежать.

Одинокая сосна

Стоит сосна, зажатая домами.
Когда-то здесь шумел сосновый бор.
Сюда с дружком ходили за грибами.
Здесь ждали нас маслята на подбор.

Здесь в ранний час малину собирали,
взахлеб дышали запахом хвои.
Над нами птицы дивные летали,
хвалились трелью наши соловьи.

И вот теперь, зажатая домами,
стоит сосна с поникшей головой.
И от тоски обшарпался местами
ее усохший, одинокий ствол.

С моей груди проклятия не рвутся,
и, может быть, строения нужней.
Но только жаль, что с памяти сотрутся
картинки тех, сосновых витражей.

Невская твердыня

У Петропавловки я частый гость.
Люблю смотреть на невскую твердыню.
Она несет с достоинством поныне
Коварность дам и мужескую злость.

Я вижу в ней незримую печаль
И робкий след дворянского величья.
Еще я вижу летопись приличий,
Которых нет в наличии, а жаль.

Мне возле стен спокойно и легко
Под колокольный звон Петра и Павла.
В огне веков Россия не пропала,
Ей быть предтечей будущих веков.

Встреча друзей

Садись за стол, приятель мой,
налей скорей бокал.
Прожив года, приятель мой,
тебе не все сказал.

В одном дому, приятель мой,
мы вместе родились.
В расцвете лет, приятель мой,
дороги разошлись.

И вот теперь, приятель мой,
сошлись наши пути.
Давай глотнем, приятель мой,
за жизнь, что позади.

За эту жизнь, приятель мой,
мы выпьем и не раз.
Сначала сад, приятель мой,
а позже школьный класс.

Потом глаза, приятель мой,
небес ласкала синь.
И ты служил, приятель мой,
Отчизне верный сын.

И я служил, приятель мой,
присягою влеком.
А в мыслях был, приятель мой,
родительский мой дом.

Держи бокал, приятель мой,
за дружбу будем пить.
За тех, что нет, приятель мой,
ну а могли бы быть.

Мороз и солнце

До Петербурга в феврале мороз добрался.
Он не по-питерски колючим оказался.
Он колет градусом живое, неживое.
В кулак сжимает настроение и волю.

Отвыкли люди от такого обращенья.
Застыла пауза в принятии решенья.
Сосульки свесили замерзшие машины.
В умах водителей броженье мешанины.

И только радует восторженное солнце.
Оно заглядывает в каждое оконце.
Для Петербурга то визит желанной гостьи.
Ее у неба упросить не так-то просто.

Летний сад зимой

Летний сад, прихваченный морозом,
поутих в декабрьские деньки.
Над земным пространством чайной розы
мельтешат из снега мотыльки.

Не струятся водами фонтаны,
Не сияют чаши серебром.
Коробов слепые истуканы
охраняют ценное добро.

В них хранятся древние фигуры,
в них содержат ангелов покой.
До весны зеленая натура
занеслась холодною рукой.

И стоит великий баснописец
с окропленной снегом головой.
Он про зиму что-нибудь напишет,
если ветра не ворвется вой.

Если в сад ажурная ограда
не пропустит происки Невы.
Пусть зимует Питера отрада
под зонтом небесной синевы.

Чувства рвутся из души

Чувства рвутся из души.
Мысли греют сердце.
Я не в силах заглушить
Радостное скерцо.
Расцветает жизнь моя
под любовным сводом.
Светит жизненный маяк
даже в непогоду.
Заглянув в твои глаза
я ныряю в нежность.
Кто-то верит в чудеса,
я в любви безбрежность.
И в столице, и в глуши
с трепетным усердьем.
Чувства рвутся из души.
Мысли греют сердце.

Земля моя

Земля моя, планета средь планет,
Прости, что мы тебя бездумно топчем,
То сушим, то купаем в новых топях,
То недра твои пользуем на нет.
Я вижу, как ты искренне добра,
По мудрому щедра и терпелива.
Но где ж тогда людская справедливость,
Способная не делать новых ран.
Дождемся мы всевышнего суда,
Осудят нас за блажь и бессердечность.
Терпение моей Земли не вечно,
За ней сегодня праведный удар.

Внучка стала взрослой

Внучка стала взрослой,
к ней не подступись.
Первый класс – не садик.
Школа, берегись.
Новая прическа,
новый макияж.
В выборе подружек
новый антураж.
Спинку выпрямляет,
сидя за столом.
Школьные заданья
делает с умом.
Больше не находит
время на каприз.
Новая пятерка
вовсе не сюрприз.
И в глазах у внучки
взрослый огонек.
Милая серьезность –
вот ее конек.

Облака, облака

Облака, облака, вы откуда плывете?
Почему не остались в далеких краях?
В свой высокий полет вы меня не зовете,
Оставляя лишь тень на российских лугах.

Как хочу я взлететь и умчаться за вами.
Как хочу обозреть милый край с высоты.
Мой душевный порыв не опишешь словами,
А без искренних слов не озвучишь мечты.

Я пытаюсь найти в вашем белом безмолвье
Отражение той, что дарует покой.
Но цветы полевые в моем изголовье
Не хотят соглашаться с набежавшей тоской.

Плющевый дельфинчик

Плюшевый дельфинчик —
лучший внучкин друг.
Лучше всех конфеток,
лучше всех подруг.
С ним она играет,
песенки поет.
С нежным придыханьем
на руки берет.
Даже спать ложится
только вместе с ним.
С ним проводит ночи,
с ним проводит дни.
Вот такой подарок
из морских краев.
Больше стало смеха
и не слышен рев.

Олимпийский огонь

Я не погас лишь только потому,
что целый мир хотел увидеть праздник.
О спорт, ты - мир – призыв, отнюдь, не праздный.
Такой призыв мне близок самому.

И потому корейский небосвод
я озарил с особенным волненьем.
В моем огне нет никаких сомнений –
Россия с честью знамя пронесет.

И я увижу гордых россиян
на пьедесталах разного калибра.
И зазвучат восторженным верлибром
слова поддержки дружественных стран.

И мне приятно будет угасать,
воздав спортсменам истинную почесть.
Без оскверненных ложью проволочек
нам будет новь историю писать.

Младенческий полет

Я Россиюшку родную
вольной птицей облетел.
Пил медовую хмельную
и покрепче, что хотел.

Раскрывал свои объятья
перелескам и лугам.
И дарил рукопожатья
молодым и старикам.

Завлекал стихом молодок
на духмяный сеновал.
Не искал в пучине брода,
в преисподней пропадал.

Но обратно выбирался
на целительный большак.
Покаянью отдавался
не всерьез, а просто так.

И Россиюшка терпела
мой младенческий полет.
То ль журила, то ли пела
озорным журчаньем вод.

И за милое журчанье
я ее благодарю.
С поэтическим звучаньем
ей поклоны отдаю.

Блинчики

На тарелке солнышек целая гора.
Мама кличет доченьку — завтракать пора.
Не спешит, капризная, норовит доспать,
ах, какая сонная у нее кровать.
Но приятным запахом тянет от дверей.
Одевайся, милая, выйди поскорей.
Умываться некогда, прямо ко столу.
Не садись грязнулею, нет сегодня слуг.
И плетется нехотя девочка к воде,
а в головке копятся мысли о еде.
Ну, какие утречком могут быть дела,
и какие вкусности мама создала?
А когда увидела солнышек копну,
поперхнулась слюнями, не смогла сглотнуть.
Ела со сметаною и вареньем тож.
Некогда рассиживать, кушать невтерпеж.
Только слышен в кухоньке за ушами треск,
а в глазах у девочки благодарный блеск.
Вот какие блинчики мама испекла,
для любимой доченьки ласку сберегла.

Джо Дассен

Со мной в квартире Джо Дассен
и милый человек.
Идет тепло от светлых стен,
в душе играет свет.

С певцом делю свою печаль,
и грусть свою делю
И робко пробую начать
общение с «люблю».

Но Джо выводит Nostalgie
на собственный манер
И входит в дом былая жизнь
с наличием химер.

И мой полночный монолог
не выплыл с глубины.
Его услышал только бог
в созвездии тишины.

Две вороны

Плывут две льдины по Неве,
На каждой льдине по вороне.
Одна с раздумьем в голове —
Ну как бы мост не проворонить.
Другая черная плывет,
Плывет и в ус себе не дует,
То для потехи попоет,
То для веселья потанцует.
Одна разнервничалась вся,
Другая в панике не бьется,
А только весело смеется
И с чувством смотрит в небеса.
А впереди коварный мост
Секунды встречи приближает.
Сердечко первой замирает,
Вторая, карр, наводит лоск.
На первой льдине ералаш,
Вторая светится весельем.
Но мост не взял на абордаж
Ни ту, ни эту в день весенний.
Проплыли льдины под мостом,
Поплыли к Финскому заливу.
Одна ворона только злится,
А та в восторге бьет хвостом.
Мораль сей басни такова —
Не нужно попусту бояться
И мрачным мыслям отдаваться.
Учитесь страх одолевать.

Девчонка с хвостиком

Бежит девчонка с хвостиком
по парковой дорожке.
Бежит и улыбается
деревьям и кустам.
У маленького хвостика
совсем немного в прошлом.
Его судьба рисуется
с пречистого листа.
На чудное создание
глядят с восторгом люди,
И светятся улыбками
их добрые глаза.
Никто из окружающих
девчонку не забудет.
И я спешу о хвостике
знакомым рассказать.

Домовенок

Завелся в доме Домовенок.
Не Домовенок, а чертенок.
Он незаметно возникает
И очень быстро исчезает.
Он любит разное варенье
И ест его без сожаленья.
Еще конфеты исчезают,
А кто их съел, никто не знает.
Лежат надкусанные фрукты,
Мы их находим ранним утром.
И все грешат на Домовенка,
Не Домовенка, а чертенка.
И только мама точно знает,
Обжоркой Машу называет.

Почему нам жить спокойно не дают?

Почему нам жить спокойно не дают?
Почему картинно бряцают оружьем?
Неужели всех потерь не сознают?
Неужели мир с Россией им не нужен?

Но ответов на вопросы лишь один –
всюду видится российская угроза.
Заправляет барышами господин,
у которого агония на грезы.

У которого раздел больших земель
застилает неизбежную реальность.
А желание Россию заиметь
превращается в бредовую банальность.

И с такими не получится дружить,
потому что их история не учит.
Нам всевышний предлагает не тужить,
но держать надежный щит на всякий случай.

Признание в любви

Любовь явилась солнечным лучом,
Куплетом новой песни ни о чем,
Букетиком невиданных цветов
И ворохом исписанных листов.
Нежданно наступило время встреч.
Не пробуй свою нежность приберечь.
От близости кружится голова,
Срываются бессвязные слова.
Найди мое признание в ночи.
Оно дрожит на кончике свечи.
Приблизься осторожно, не задуй,
Меня своей любовью околдуй.
Я вспыхну и раскрашу темноту,
Исполню твою давнюю мечту.
Любовь моя наивна, может быть,
Иначе не умею я любить.

Я буду помнить...

Я буду помнить, женщина моя,
Твой первый взгляд, наполненный испугом.
И этот взгляд как будто умолял
Тебя считать не женщиной, а другом.
Я буду помнить, женщина моя,
Как обожгло твое прикосновенье.
С того мгновенья стала для меня
Твоя судьба родней и откровенней.
Я буду помнить, женщина моя,
Наш поцелуй горячий, но не долгий.
Я поцелуем жажду утолял
И все просил еще хотя б пол столько.
Я буду помнить, женщина моя,
Невольный вскрик и частое дыханье,
Когда слились в объятьях ты и я
И прозвучало страстное признанье...
Я буду помнить, женщина моя.

За что?

Понять бы мне, за что тебя люблю я?
За милое открытое лицо
Или за нежную улыбку.
А может быть за руки золотые,
Не знавшие прохлады бриллиантов.
А может быть за синие глаза,
Вобравшие в себя красоты неба.
Понять бы мне, за что боготворю я?
За искренность волнующих речей
Или за робкое молчанье.
А может быть за сказочное пенье,
Дающее минуты облегченья.
А может быть за выстраданный вздох,
Пронзающий изнеженное сердце.
Понять бы мне, за что готов отдать я
Спокойную размеренную жизнь
И холостяцкую свободу?
Наверное за женское начало
С нектаром материнского призванья.
А может быть за все, о чем сказал,
Тебя по-настоящему люблю я.

Окликни меня...

Окликни меня, моя радость, окликни,
Послушай меня еще раз.
Позволь насладиться божественным ликом
И нежным сиянием глаз.
Позволь прикоснуться к дрожащему телу,
Унять набежавшую дрожь.
Я буду любить, чтобы ты захотела
Забыть неуклюжую ложь.
Я буду ласкать, чтобы ты позабыла
Набор непродуманных слов.
Коварная зависть со зла окропила
Сомнением нашу любовь.
Людская молва не скупится на гадость,
А зло не скупится на сглаз.
Окликни как прежде меня, моя радость,
Послушай меня еще раз.

Страшней толпы разгоряченной
Перст, указующий толпе.

Натали

Натали! Оставь свои капризы.
Взгляд лукавый мне не безразличен.
Мне нужна волнующая близость,
Чтоб зашторить зеркало приличий.
Мне нужна приятность поцелуя,
Чтоб не слышать возгласа: "Не надо".
Не дразни еще одной разлукой,
Не жалей заморскую помаду.
Лишь одно твое прикосновенье
Для меня - источник женской ласки.
Не стыдись божественных мгновений,
Не ищи трагедию в прекрасном.
Не скрывай встревоженные чувства,
Покорись возникшему желанью.
Без соблазнов было б в мире пусто,
Без капризов было б очень странно.

Незнакомка

Я незнакомке посвящаю этот стих,
Той, что ко мне лукавым взглядом прикоснулась.
Нет, не коснулась, а ударила под дых.
От потрясения душа моя проснулась.
Я потянулся к ней проснувшейся душой,
Но не догнал и, растерявшись, не окликнул.
Лишь легкий запах восхитительных духов
Кружился в воздухе волнующей уликой.
Она исчезла как видение, как сон.
Она растаяла в житейской круговерти.
Нет, не растаяла, а стала миражом.
Я буду видеть тот мираж до самой смерти.