Георгий Скрипкин - цитаты, высказывания (Страница 15)

Перед уходом

Уходя от тебя, оглянулся назад,
На измятое ложе широкой постели
И не смог оторвать восхитительный взгляд
От земной красоты обнаженного тела.

Над твоей головой потешался рассвет,
Теплоту излучали дрожащие груди.
От моих поцелуев румянился след,
На лице притаилось подобие грусти.

Мне бы нужно уйти в холостяцкий покой
И уже не тревожить пришедшую старость,
Но вернулся назад и коснулся рукой,
Позабыв о годах и махнув на усталость.

Петербург - для души

Не скрывая печали,
В свете южного дня
Черноморские пляжи
Проводили меня.

Километры дороги
Унесло под откос.
Отдалось нетерпеньем
В перестуке колес.

Промелькнули и скрылись
Полигоны страды.
Полосу отчужденья
Облепили сады.

Городское дыханье
Опалило мне грудь,
И обиженной гостьей
Отодвинулась грусть.

Я помчался на Невский,
Обратился на “Вы”.
Остудил меня ветер,
Долетевший с Невы.

И запала в сознанье
Мысль, что ветер внушил:
Южный берег - для тела,
Петербург - для души.

Ну, что ж ты...

Ну? что ж ты на меня так посмотрела,
Зачем прожгла надеждой мою душу?
Я слышу вдруг не возгласы, а трели,
И вижу не тревогу, а радушье.

Хватило мне единственного взгляда,
Чтоб крылья распустили мои чувства.
Я нежностью дышу, когда ты рядом,
И нет в сознании лености и грусти.

Несут мои раскованные скулы
Желания открытую улыбку.
Мне хочется погладить твои кудри,
Прижать и любоваться твоим ликом.

Мне хочется напиться эликсира
Безусого наивного пострела.
Ах, если бы на все хватило силы.
Ну что ж ты на меня так посмотрела!!!

Лик милой женщины

Лик милой женщины стоит перед глазами.
Я исповедуюсь пред ним с открытым сердцем.
А в небе ангелы родными голосами
Святые посулы выводят по инерции.

Но мне не нужно ни наград, ни поощрений.
Я благодарен им за доброе участье.
Как бескорыстно растаможенное время.
Как восхитительны разбуженные страсти.

Лик милой женщины – божественный орнамент.
Он будет в сердце до последнего дыханья.
Его не спутаешь с иными образами.
Его не скомкают ни дни, ни расстоянья.

Я ухожу в березовую рощу

Я ухожу в березовую рощу
на нежный шепот ласковых красавиц.
Моя душа хмелеет, а не ропщет
и распевает лешему на зависть.

Привет, мои родимые березы,
позвольте русским духом надышаться.
Позвольте с придыханьем колкой розы
хотя бы на мгновенье распрощаться.

Луна

Была серпом совсем недавно
и вот теперь багровый круг
на нас взирает с неба вдруг
и приглашает на свиданье.

Какая чудная планета –
сама предвестница любви,
в ночи приятный визави,
советчик нужного ответа.

И, видя лунное участье,
я раскрываю перед ней
стихи моих последних дней,
и сердце светится от счастья.

Букет цветов

Букет цветов в хрустальной вазе –
сказатель прожитых годов.
Прошедших лет уже не сглазить,
они умчались вглубь веков.

Прошедших лет уж не воротишь
и не исправишь их черед.
Закрыты в прошлое ворота
и не найти удобный брод.

Но где-то в памяти безбрежной
струится жизненный ручей.
С ним не иссушится надежда,
где светят тысячи свечей.

Пока людскую память греют
слова о тех, кто улетел,
моя Земля не оскудеет
и не наступит беспредел.

Думы о любви

Любовь коварна, как огонь
и беззащитна, как природа.
Ее безмерный полигон
открыт в любое время года.

Она способна обогреть
и нежной лаской приголубить.
Но с нею можно угореть
и позабыть о том, что любишь.

Любовь пугает иногда
своим запросом на взаимность.
И гасит ревности вода
ее незрелую невинность.

Нам с ней приходится спешить
и не своим аршином мерить.
Но без нее так трудно жить,
так нелегко во что-то верить.

Женский взгляд

Женский взгляд – источник настроений.
В нем сомненья, нежность и печаль,
В нем восторг и робкое почтенье,
Страсть любви и ревности печать.

Женский взгляд сразит и успокоит,
Бросит в жар и лаской одарит,
В трудный час поддержкою укроет,
В жаркий день надеждой напоит.

Женский взгляд открытый и желанный
Я ловлю с волненьем много лет.
Без него мучительно и странно.
Без него любви счастливой нет.

Петербургский дождь

Не вдруг навис тревожно-серый купол,
И дождь по Петербургу застучал.
Кивать на невезенье было б глупо.
Погоду было б глупо поучать.

Люблю я этот дождь, хоть он и нудный,
И вдаль не разглядеть его конца.
Приветствую я Невский малолюдный
И шлепаю с улыбкою юнца.

О, боже мой, какие это лужи,
В них город отражается родной.
Казанский освежился и не тужит,
Фонтанка не показывает дно.

Величие умытой Катерины
Становится заметней и важней.
Зазывнее умытые витрины.
Красивей стать у Клодтовских коней.

Пою тебе, дождем умытый город
Под медленный дождливый перестук.
Пою о том, что ты красив и молод.
Благодарю тебя за эту красоту.

Штормовое бессилие

Нева опять бежит волной
от Финского залива.
Вода уже у наших ног
поребрики залила.
Дал волю бешеным ветрам
неугомонный запад.
Он сеет панику и страх,
и все спешит залапать.
Но непреклонен град Петра,
крепки его ограды.
Он устоит в который раз,
и в этом сила правды.

Ангел-хранитель

Синевой взирает небо
на Петровский град,
И такому любопытству
град безмерно рад.

Купола церквей и храмов
золотом горят.
Катера на невской глади
вышли на парад.

Скутера у невской Стрелки
приглушают звук.
Петропавловский хранитель
смотрит на Неву.

Силу пристального взгляда
знает Петербург.
Этот взгляд его спасает
от житейских бурь.

Он хранит налет столетий
в парках и дворцах.
Он навечно поселился
в питерских сердцах.

Питерский дождь

Иду по Невскому под питерским дождем.
Висит над городом свинцовое бельмо.
А я тихонько напеваю – все путем,
смотрю под ноги в разливанное трюмо.

В нем отражаются умытые дома,
и я шагаю по глазницам этажей.
Про дождик питерский написаны тома
руками самых поэтических мужей.

А дождь стучит в мою распахнутую грудь.
Как будто просит – хоть немного напиши.
Я принимаю эту влажную игру
и воспеваю дождик рифмой от души.

Обращение к женщине

Прижмись ко мне, родная,
уйми свою печаль.
Сними венок Данаи
и сердцем привечай.

Сегодня не пролиться
мне золотым дождем.
Излишества приличий
от счастья мы не ждем.

Сознанье озарила
полночная звезда.
Не жаркое светило,
но это не беда.

Раскройся в одночасье,
Метаксы пригуби.
Запей унынье счастьем,
безбашенно люби.

Прощание с морем

На сонный берег выхожу.
Сегодня мой последний вечер.
На небе звезды, словно свечи,
и явь подобна миражу.

Бренчат монеты в кулаке.
В тон метроному сердце бьется.
Я в мыслях где-то вдалеке.
Ах, море, свидеться ль придется?

А море ласковой волной
мои монеты пожирает.
С песчаной тешится струной
и не поймешь, чего играет.

Быть может, сдержанный вальсок
или пленительное танго.
Морской душевный голосок
не выдает великой тайны.

Мне не быть стариком

Мне не быть стариком.
не скучать на пустынном причале,
Тишины не искать
в переулках бессонных ночей.
Мне в изгибах морщин
не носить стариковской печали
И псалмов не шептать
под мерцающим светом свечей.

Я в душе реалист
и не верю в стандартную жалость
И не буду рыдать
под хрустальным ее колпаком.
Только б сердце унять
да стряхнуть временную усталость.
В дефиците добро.
Мне не хочется быть стариком.

Сколько стран я повидал

Сколько стран я повидал на своем веку.
Сколько солнца нахватал в призрачном раю.
Но под пенистый прибой я писал строку.
В ней Россию воспевал милую мою.

Слышал пальмовый закат мой сердечный стон.
Он к верхушкам улетал с мыслью о былом.
Под мерцанье южных звезд я мечтал о том,
чтобы снова увидать питерский свой дом.

От тропических красот я бежал чуть свет
в край, где ночи иногда не темней, чем день.
Возвращаясь в Петербург, я шагал к Неве
и покой свой находил в северной воде.

Невская регата

На фоне Зимнего дворца,
под боком невской Стрелки
выходят яхты из ларца
неугомонной речки.

Армада белых парусов
парит над водной гладью.
Порывы северных ветров
дерзят, но с нею ладят.

Глядят на гонку с высоты
Ростральные колонны.
Летит до финишной черты
азартная колонна.

Лихой маневр, удачный спурт,
и вот они – просторы.
Дождем умытый Петербург
приветствует призеров.

Песнь российскому флагу

Я при жизни дождался дня,
Когда встала моя Россия,
И трехцветный российский стяг
Взвился в небо над крымской синью.

Я увидел российский флаг
На трибунах родимой Сербии,
Отошедшей от взрывов зла
И ни дня не терявшей веры.

Развивается триколор
В наших мыслях и в наших душах.
И на нем двуглавый орел
В бахроме золотистых кружев.

Я люблю тебя, мудрый орел,
Ты надежный посол России.
Тебе выпала важная роль
Стать гарантом разумной силы.

Взгляд, переполненный истомой

Взгляд, переполненный истомой,
небрежный завиток.
Встревожил много он оскомин,
но был ли в этом толк
Рука с дымящей сигаретой,
холеная рука.
Дитя, не знавшее запретов
и бед наверняка.
Тончайший запах от Диора,
одежда от кутюр.
Влекут они мужскую свору
с наличием купюр.
Но ваш напарник в душном зале -
наполненный бокал.
Вы в этом мире подустали,
устали от зеркал.
Вам очень хочется вернуться,
вернуться, но куда?
Тогда уснуть и не проснуться,
но сон придет когда?
Опять мужские липнут руки
к беспомощным грудям
Не троньте их, они упруги
и вам не по зубам.
Не гладьте щек и не целуйте,
противен поцелуй.
А ты останься, будет лучше,
целуй меня, целуй...

Я август тороплю...

Я август тороплю, хочу скорее в школу.
Соскучился по классу и друзьям.
Я знаю, что сентябрь окажется веселым,
терпимым к возбужденным голосам.

Друзьям я расскажу про летнюю рыбалку,
про первый удивительный улов.
Про дачную стрельбу с активной перепалкой,
про сотни непропущенных голов.

Еще я расскажу про скошенные травы.
Я скашивал, а папа помогал.
Как с мамой в парнике работали на равных,
как бабушке услуги предлагал.

Как грядки боронил тяжелыми граблями
и был на корневища очень зол.
Водил дедулю в лес за белыми грибами,
но белых, к сожаленью, не нашел.

И я теперь живу единственной мечтою –
желаю, чтобы осень к нам пришла.
Я знаю, что друзья поделятся со мною
рассказами про летние дела.

Как же было хорошо

Как же было хорошо
солнышком согретым.
Разгуляться бы еще,
да смахнуло лето.

Раззадорились ветра,
расхрабрились тучи.
Им бы в гущу три пера,
были бы летучей.

Застучал по головам
дождик надоедный.
Рыщет осень по дворам
ветреницей вредной.

Моей душе легко сегодня

Моей душе легко сегодня.
Моя душа желает петь.
Мой певчий лайнер всепогодный
не даст в печали захиреть.

Лечу над милою Россией,
пою про нежный шум берез,
про то, что нет ее красивей
в местах снегов и южных грез.

Лечу над древним Ярославлем,
пою векам прошедшим песнь.
И в песне той Отчизну славлю,
несу в народ благую весть.

Лечу над славным Петербургом,
пою красой рожденный гимн.
Зову его великим другом,
а друг в душе моей один.

Долой капризы непогоды,
открой судьба печали клеть.
Моей душе легко сегодня.
Моя душа желает петь

Клубок сомнения

Как трудно добрыми словами
взломать людскую глыбу зла,
так сложно биться с сатанами,
когда уверенность мала.

Клубок сомнения уводит
в пучину страшных перемен,
где гневный гений хороводит
и сеет зло добру взамен.

Где на руинах процветанья
родится взбалмошный ковыль.
Где добродетель станет тайной,
а бессердечность включат в быль.

Лето прослезилось...

Лето прослезилось и ушло,
Спряталось за серым горизонтом.
Улицы одело по сезону
Осени дождливое крыло.

В зиму путешествовать вдвоем
Ты мне обещала бабьим летом.
Осень зачеркнула желтым цветом
Робкое желание твое.

Щурился малиновый закат,
Всматриваясь в серое безмолвье.
Был я с одиночеством помолвлен,
Балом правил желтый листопад.

Балом правил желтый листопад.
Пил я журавлиное прощанье.
Съежившись от снежного дыханья,
Брел по бездорожью наугад.

И с тоской взирая на луну,
Был готов завыть от одичанья,
Но услышал нежное журчанье -
Солнце показало на весну.

Я на Волгу вышел

Я на Волгу вышел, посмотрел окрест.
Белая беседка, духовой оркестр.
Башня крепостная с белизною стен
в воду окунает вековую тень.

Взором ощущаю величавость вод.
Широту речную гладит пароход.
Парапет кичится чугуном литым,
купола собора цветом золотым.

Я с волненьем слышу звон колоколов
и молюсь смиренно, не жалея слов.
Бог несет над Стрелкой благостную весть.
Я в нее вникаю и спешу прочесть.

Журчащий ручеек

Ручеек журчащий льется из любимых уст.
Я озвученные трели знаю наизусть.
Мне привычней сердцем слушать милые слова,
и улыбкой обозначить, что она права.

Но любовь должна ушами слушать комплимент.
Ей без пылкого признанья разговора нет.
И тогда я раскрываю чувственный багаж,
создаю своей певунье пылкий антураж.

В этом море нежной ласки слышен только бред.
А слова за криком страсти улетели вслед.
Два сердечных откровенья слил ночной Орфей.
Я услышал звук журчанья - нет тебя родней.

Ревность

Я, уходя, невольно обернулся
и к солнышку тебя приревновал.
Ну почему оно к тебе вернулось
и беспардонно гладит твой овал.

Ну почему ощупывает груди
и согревает их своим теплом.
А вдруг оно лучом тебя разбудит,
а вдруг поранит огненным челом.

И я к любимой спешно возвращаюсь,
дарю с любовью долгий поцелуй.
И в упоенье каюсь, каюсь, каюсь
и до забвенья ложе с ней делю.

Единственная

Души моей единственная нота.
В букете чувств единственный цветок.
В большой любви единственная квота,
которую мне боже выдать смог.

Я кланяюсь единственной на свете,
тянусь к ее пленительным устам.
Использую в возвышенном сонете.
Ласкаю ее гибкий, стройный стан.

И вдоволь не могу налюбоваться
глазами лучезарной красоты.
И пробую по жизни оставаться
носителем душевной теплоты.

Прощальные деньки

Листом желтеющим представилась грустинка.
Стремятся к осени прощальные деньки.
Спасибо августу за жаркие картинки,
за обогретые родные уголки.

Рыдает моросью капризная погода.
Свинцовым облаком накрыло Петербург.
Дай бог, наступит золотое время года
без нудных дождиков и без залетных бурь.

Пусть не минует нашу землю бабье лето
с большой надеждою на добрый урожай.
Пусть небо синее раскроется с рассветом,
и солнце ясное продолжит ублажать.