Георгий Скрипкин - цитаты, высказывания (Страница 14)

Встреча

Мы шагаем по аллее парка,
Ты со мной и солнце светит ярко.
Все смеются и мы тоже
Улыбаемся прохожим и целуемся.

Нам легко с прохожими общаться.
Наконец-то мы познали счастье.
Наконец -то ты решилась
И со мною согласилась на свидание.

Сколько страсти в жарких поцелуях.
Ты со мной и небо не ревнует.
Нас ласкает южный ветер.
Соловей сидит на ветке, заливается.

Мы идем за соловьиной песней.
Улетают звуки в поднебесье.
Нам мелодии напиться
И лететь за вольной птицей очень хочется

Коротки минуты нашей встречи,
Но вдвоем не трудно уберечь их.
Нам любовь связала жизни
И судьбою дорожить мы постараемся.

Дым любви

Несостоявшейся любви
огарок не потушен.
Его не смею затушить,
он тлеет, не горит.
Воспоминаний легкий дым
опять встревожил душу.
И утомленная душа
еще по прошлому скорбит
На посиделках в Рождество
мы встретились глазами.
Меня пронзил ваш нежный взгляд
и я сказала "да".
А наш прощальный поцелуй
отметила слезами
И не распробовав любви,
мы распрощались навсегда.
Окаменевшее лицо
в морщинках не от гнева.
Его состарили печаль
и мысли о былом.
А обручальное кольцо
от боли потускнело
И не горит, и не горит,
уж не горит златым огнем.

Южная ночь

Море волнами лижет берег,
Ветер уносит свои перлы в ночь.
Солнце давно уж скрылось,
Звезды не могут с крыши нам помочь.
Нас приглашает чрево ночи,
А у природы полномочий нет.
Мы на нее не злимся,
Но в первый раз боимся дать ответ.

Долго ли, долго ли, долго ли
ждать полномочий,
И бояться вместе выйти в ночь.
Что ожидает нас в чреве загадочной ночи?
Смогут ли созвездья нам помочь.

В нежных объятьях день проходит.
Солнце резвится, и мы уходим в тень.
Море несет прохладу.
Мы ощущаем радость целый день.
День выдувает легким ветром,
И заливает лунным светом нас.
Мы подружились очень,
И не боимся ночи в этот раз.

Можем ли, можем ли, можем ли
ждать полномочий,
И бояться вместе выйти в ночь.
Нас ожидают красоты загадочной ночи.
Разве можно чувства превозмочь.

На качелях

На качелях я качаюсь
и на мамочку смотрю.
Но высоко не взлетаю,
так как мамочку люблю.

Только мамочка на свете
всех милее для меня.
От нее вкусней конфеты
и цветней картинки дня.

У нее светлей улыбка
и заботливей глаза.
Для нее я самый близкий,
даже если егоза.

Даже если непослушен
или очень говорлив.
Все равно ты самый лучший –
моя мама говорит.

Я бы с мамой покачался,
но качели для детей.
Вот минутку покачаюсь
и прижмусь щеками к ней.

Весна и любовь

Пришла весна, а вместе с ней любовь пришла,
Благословенье до влюбленных донесла.
Слова любви скользят по солнечным лучам,
Сердца прохожих задевают невзначай.

Весна - ты кладовая нежных чувств,
Весна - ты повелительница муз.
Любовь вновь пробуждается весной,
Влечет неудержимо новизной.

Под звон капели распускается листва,
Весна поэму пишет с чистого листа.
Звучат страдания над быстрою рекой
И Гименей следит за нежною рукой.

Невесты светятся невинной красотой,
Таят желания под белою фатой.
Тенями радости подкрашены глаза.
Святая преданность в их юных образах.

Весна поэму пишет с чистого листа.
В поэме той любовь наивна и чиста.
Поэма та хранит заветные мечты
И заговОр с бальзамом мудрой простоты.

Коза

У соседа есть коза,
вредная до жути.
Озорство блестит в глазах,
детям не до шуток.
Я соседский огород
обхожу не глядя.
Страж рогатый у ворот,
Разве с ним поладишь.
Он косится на меня,
мекает от злости.
Я уже четыре дня
не хожу к ним в гости.
Пропадают без меня
яблоки и груши.
Как бы их с деревьев снять?
Как бы их покушать?

Преображение

В образах Петербурга,
словно грешный скиталец,
Я хотел достучаться
до великих святых.
На рассерженном небе
только тучи читались,
И отметину скорби
я увидел на них.
Утомленные тучи
навалились на город.
Протаранил их чрево
петропавловский шпиль.
Из пронзенного чрева
полились слезы скорби,
Припечатав к асфальту
придорожную пыль.
А настырное солнце
пробралось через тучи.
Петербургские парки
подмигнули листвой.
И цветы поделились
ароматом пахучим,
И с небес улыбнулся
мне великий святой.

Начало марта

Пришла весна и щедрым солнцем
родную землю обняла.
Повис над нами синий зонтик,
зима который прибрала.

Волнует музыка капели.
Сливаясь с пением ручьев,
она заводит птичьи трели
стараньем местных воробьев.

В напев включаются вороны,
дразня округу звонким КАР.
Стремятся ввысь деревьев кроны.
Весна для них как божий дар.

Зима надолго не простилась,
по вечерам наводит жуть.
И тает зимняя подстилка,
совсем немного, по чуть-чуть.

На берегу залива

Весна не в силах растопить
прибрежный лед залива.
Под сенью солнечных лучей
расселись рыбаки.
Вдали открытая вода
не в меру говорлива.
Но не тревожат небосвод
паромные гудки.

В объятьях этой тишины
я думаю о прошлом.
Ласкает память отчий дом
и полный жизни двор.
Я вспоминаю мамин взгляд
приветливый, хороший,
в котором виделся всегда
живительный узор.

И разливается в душе
блаженная истома.
Спасибо, юная весна
и солнечный залив.
Я заглянул всего на миг
в окно родного дома,
но за мгновенье получил
душевных сил прилив.

Выборы 2018

Весенний день, людские ручейки
спешат заполнить праздничный поток.
Нам отставать, конечно, не с руки.
От нас зависит выборный итог.

И мы несем надежду на алтарь
и веру в то, что звездным будет путь.
Сплотились так, как собирались встарь,
стремясь достойно вырваться из пут.

Полет в Грецию

Лечу я в экзотическую даль
От осени заплаканной и хмурой.
Давненько я экзотик не видал,
Зациклившись на питерской натуре.
Что ждет меня в заморской стороне
У древнего подножия Олимпа?
Придет ли вдохновение ко мне
С эпической поправкою на климат?
Смогу ли я спокойствие сберечь
При взгляде темпераментной гречанки?
Важней ли заготовленная речь
Улыбчивого скромного молчанья?
Лечу я и волнение со мной
Парит над заколдованной планетой.
Вон там за серебристой пеленой
Источник ожидаемых ответов.

Горы в Греции

Небо подпирают над Афинами
Горы - величавые Атланты.
Кажутся немыми исполинами
С маленькой гостиничной веранды.
Лижутся туманами ретивыми
С первою вечернею прохладой.
Прячутся за соснами красивыми
Крепкие их мраморные латы.
В пасмурное утро облачаются
В облачные серые доспехи.
К морю облака не допускаются.
Тают иль кучкуются без спешки.
Выспавшись за горными вершинами,
Солнце хороводит над горами.
Вволю нагулявшись над Афинами,
Прячется за синими морями.
Море световое разливается,
Медленно доходит до предгорий.
Темень на вершинах укрывается.
Звезды окольцовывают горы.

Утренний выход

Стаканчик крепкого винца с похмелья хватанув,
На бледность грустного лица улыбку натянув,
Я вышел в утренний бомонд на питерский проспект
Я в срок к тебе явиться мог, а мог и не успеть.
С утра мне было все равно: другая, или ты
Со мной отправится в кино, а может быть в кусты
С утра мне было наплевать на нудную мораль.
Я сам себе был кум и сват, поэт и дерзкий враль
Я жертвой был и палачом, был мудрым и глупцом
Всерьез не думал ни о чем, залив мозги винцом
Но грянул выстрел, словно взрыв, с площадки крепостной
И мой безнравственный порыв присыпало листвой.
Ударил выстрел холостой, напомнил о часах.
Я сам себе сказал,- "постой, разуй свои глаза".
Я сам себе сказал,- "не смей транжирить время зря.
Найди заряд в своем уме и действуй для добра.
Взгляни на новый Петербург без пошлой мишуры
Глотни нектар житейских бурь и выйди из норы.
В душевной песне расскажи про радость трудных дней.
Про то, что честно будешь жить для Родины своей".

Земля и небо

Я в небо улетал уже не раз,
Но в небе никогда не оставался.
С земли не отводя уставших глаз,
На зов ее мгновенно отзывался.
И не было такой голубизны,
Что разум доводила до забвенья.
На Землю посмотрев со стороны,
Я нес с небес добро и откровенье.
А вырвавшись истерзанным из туч,
Обильно нашпигованных грозою,
Молился на земную красоту
Перстами в окровавленных мозолях.
Мне дороги и небо, и земля.
Для неба я готовлю свою душу.
Но в небо не спешит душа моя
И с телом на Земле еще послужит.

Русским красавицам

Вырвались из зимних сундучков
Звонкие весенние капели.
Легкий ветерок обдал шанелью,
Я услышал песни каблучков.
Солнцем озаренный вернисаж
Скрасил заторможенные жизни.
Радугой - великим визажистом,
Скромницам наложен макияж.
Милые уставшие глаза
Вспыхнули, рассыпали желанья.
Хрупкие и нежные созданья,
Ставлю я на ваши образа...
...Господи, спаси и сохрани
Первые весенние мгновенья
В вас ищу источник вдохновенья,
Русские красавицы мои.

Мой самолет

Мой самолет медлителен и стар,
Но я люблю его глухое пенье.
Он, словно зверь, рычит от нетерпенья
Вначале взлетки вырулив на старт.
Его надежно держат тормоза,
А он ворчит и пыжится до взлета.
Уже готов к большому перелету
И перед ним свободна полоса.
Мой самолет в наборе высоты
Через разбег, отрыв, уборку шасси.
Любой полет - его большое счастье.
Он с облаками в воздухе на ты.
Он не парит, а чувствуя штурвал,
Летит вперед по заданному курсу.
Его полет не повод для экскурсий,
Он свой маршрут годами познавал.
Меня хранит он много-много лет.
Он верен мне от взлета до посадки.
За эту веру я не пересяду
На новый лайнер. Нет, конечно, нет.

Бутылка - провокатор

Эх, мать-перемать, тары-бары, растабары
Бутылка вина на засаленном столе.
Налей-ка еще, да не маленький стопарик.
Налей-ка еще, сердцу будет веселей.
Ах, мой золотой, как тебя я уважаю.
Эх, мать-перемать, так и ты меня уважь.
Скорей наливай, я ведь знаю, ты не жадный.
Меня не забудь, я сегодня тоже ваш.
Эх, выпьем еще за приятное знакомство,
За вас, кореша, и за этот огурец.
Эх, мать-перемать, ты, зануда, не в завкоме,
Ну хватит базлать, надо выпить наконец
Эх, мать-перемать, тары-бары, растабары.
Бутылка вина на засаленном столе.
Та девка красна, да она тебе не пара.
Ах, ты, шмаровоз, получай же по сопле.
И тут началась задушевная беседа.
Эх, мать-перемать, с выясненьем правоты.
Я в печень хватил говорливого соседа,
А сам получил от приятеля под дых.

Перемены

Однажды в смешанном лесу,
Не в дикой прерии, не в джунглях,
Зверье решило ради шутки
Спилить корявый властный сук.
Сидел вожак на том суку.
Рычал, но правил незлобиво.
Сажал зарвавшихся в крапиву,
А волки были начеку.
Когда спилили властный сук,
Вожак остался не у власти.
Зверье ощерилось и пасти
Прикрыть уж было не досуг.
В лесу был слышен волчий вой
И крики импортных шакалов.
Медведи с бешеным оскалом
Друг друга вызвали на бой.
Притихло малое зверье,
Боясь трагической развязки.
Ведь зло слабее только в сказках,
А в жизни - слабое добро.
С боями лес был поделен.
Вожак сменился вожаками
С излишней спесью и клыками.
Слышны в лесу то вой, то стон.

Невинным жертвам

Не на войне считаем жертв.
Несем потери в мирной жизни.
И горем полнится фужер,
который кровью заслужили.

Пускаем дело на авось,
храним преступную халатность.
Скрипит с надрывом смертный воз
и множит жертвенную плату.

Кочует скорбь из края в край
моей измученной России.
Когда ж наступит светлый рай?
Когда же будет жизнь красивой?

Ответов жертвам не дадут.
Билет обратный не оплатят.
Проводим их в последний путь
и над могилами поплачем.

Космодром

Наконец-то свершилось
в череде звездных лет.
Первый запуск случился
на амурской земле.

Наконец-то Россия
прорубила окно
не в оторванной сини,
а в российском панно.

И теперь я уверен,
полетят корабли.
Для космической эры
нет надежней земли.

Книжный шкаф

Реформа дерзкая открыла книжный шкаф
И свой порядок устанавливала в нем.
Работы классиков на полках отыскав,
Без злого умысла упрятала на дно.
Тома поэзии теснятся по углам.
Страницы прозы задыхаются в пыли.
Во всей красе полиграфический бедлам
Пестрит стриптизом политических элит.
В постельных сценах эротический роман.
Сорит убийствами кровавый детектив.
В героях триллеров бандит и наркоман.
Им черный юмор добавляется в актив.
Окутав злом свою духовную мораль,
Стал криминальным и жестоким книжный шкаф.
Он добродетель у потомков отобрал,
Святую искренность сегодня оболгав.

Звериное житье (Лихие 90-тые)

В российском смешанном лесу,
Под сенью неба голубого
Хранил господь зверье любое,
Включая волка и лису.
Но вот на трон взошел медведь,
Давать советы стали волки.
Зверье попряталось под елки.
Ему ни спеть ни пореветь.
Медведь, на троне развалясь,
Сосал взахлеб уже не лапу,
Впускал в дворцовую палату
Всех тех, кто лихо пил за власть.
До одуренья длился пир.
Почуяв кровь, борзели волки.
Они к рукам прибрали елки,
А там и весь животный мир.
На скучный лес свалилась мгла -
Гнилое лежбище уродов.
И даже дикая природа
От волчьей наглости слегла.

Иголка с ниткой

Всю жизнь иголка за собой таскала нитку.
Сначала с радостью, потом без всяких чувств.
И для иголки был нелегким этот груз,
Но жизнь без нитки не могла ей и присниться.
Да и работа находилась постоянно:
То что -то вышить, то заштопать, то зашить,
То со сноровкой что-то новенькое сшить
И быть в почете за прилежное старанье.
Но изменились отношения в округе.
Пришли подельники, умеющие брать.
Решились нитку от иголки оторвать
Их загребущие безжалостные руки.
За зубочистку применяется иголка,
Страдая астмой от вонючего гнилья.
Стареет нитка в куче грязного белья,
По злой случайности забытая на полке.
И, несомненно, отлучение от дела
Иголка с ниткою не смогут пережить.
Болезнь иголки и оторванная нить -
Прямое следствие людского беспредела.

Паруса надежды

На гребне поэтической волны
Плыву я в неизведанные дали,
Туда, куда еще не доплывали
Пророков острогрудые челны.
Плыву я мимо сказочных берез,
Плыву я мимо белых колоколен
К подножию горы счастливой доли
С сиянием не выстраданных грез.
Пол неба в парусах, но я один
Справляюсь с голубыми парусами,
Взираю изумленными глазами
На вечную загадочность вершин.
И видится мне дивная весна
С фасадом возродившихся столетий
С надеждою для новых поколений.
Россия пробудилась ото сна.

Огненные сны

Зимой мне снились радужные сны.
В них отражались радостные лица.
Но наступил холодный день весны,
и мне пришлось в стенании прослезиться.

Теперь мне снится огненный вертеп,
в котором гибнут детские надежды.
В котором горы обгорелых тел,
и с них огнями сорваны одежды.

И в них сердца уж больше не стучат,
слизало пламя милые улыбки.
Они во сне пронзительно кричат
и потому мой сон печально зыбкий.

Я просыпаюсь в огненном бреду.
Холодный пот струится в изголовье.
Тихонько в спальню детскую иду
и нежно глажу внучкину головку.

И снова слезы капают из глаз.
И снова сердце бьется учащенно.
Простите нас, простите в крайний раз -
я обращаюсь к душам воскрешенным.

Благодарю

Благодарю весенний дождь
И гром с охапкой ярких молний,
И нишу старой колокольни,
В которой я упрятал дрожь.
Благодарю судьбу за миг,
В который смог вмешаться ветер
Его стараньем в раме вечер
Твой образ трепетный возник.
Благодарю тебя за то,
Что ты спасла меня в ненастье,
Что мне дано земное счастье,
Благодарю тебя за то.

Подари мне...

Подари мне приветливый взгляд,
Ослепи меня светлой улыбкой
И открытость не будет ошибкой.
Говорливые пусть говорят.

Говорливые пусть говорят.
Деготь слов не испачкает чувства.
Все равно до тебя достучусь я,
Приготовь подвенечный наряд.

Приготовь подвенечный наряд,
Распусти свои русые косы.
Уведу тебя в раннюю осень,
Там багряные зори горят.

Там багряные зори горят,
Зазывает духмяное сено.
Поделюсь я своим сокровенным,
Подари мне приветливый взгляд.

Пасха

Пасха, звон колоколов
разливается в округе.
Мы поклоны бьем челом,
видим ангелов друг в друге.
Просветленные глаза
и доверчивые лица.
Чтобы доброго сказать,
с кем бы счастьем поделиться.
Налетай на куличи,
пробуй крашеные яйца,
Нас никто не уличит
в пошлой роли тунеядца.
Разговейся, друг, ухой,
зачерпни поболе ложкой.
Не кричи, я не глухой,
только где большая плошка?
Нынче выпить не грешно
нам божественной наливки,
Только чтоб не сбила с ног,
ну, да видно, ты не хлипкий.
Эх, гуляй, гуляй, народ
после постного томленья.
Время светлое грядет,
жизнь готовит перемены.

Христос воскресе

«Христос воскресе» и «Воистину воскресе».
Слыхал я в детстве странные слова.
И мне казалось, где-то в поднебесье
Сияет в нимбе чья-то голова.

А на земле – подкрашенные яйца
И в каждом доме дразнят куличи.
Их носят ночью в церковь освящаться
Под тусклый свет лампады и свечи.

Поток людей зовется Крестным ходом,
Сверкают счастьем детские глаза.
Сдаются свечи лучикам восхода,
Ложатся спать хмельные голоса.

Но хрупок сон, когда приходит Пасха –
Церковный праздник в зареве цветов.
Катают яйца дети без опаски,
Крещеный люд отходит от постов.

«Христос воскресе» и «Воистину воскресе»
Слыхал я в детстве странные слова,
И мне казалось, где-то в поднебесье
Сияет в нимбе чья-то голова.

Лизал я с губ твоих...

Лизал я с губ твоих соль тела моего.
Дарили мне любовь горячие ладони,
Не требуя взамен за счастье ничего.
Я видел только страсть в глазах твоих бездонных,

Предательская дрожь терзала изнутри.
Я слышал гулкий стук заждавшегося сердца.
Вбирал твою любовь без видов на кадриль,
А ты мою пила, не мысля о десерте.

Но тем и хороша запретная любовь,
Любовь без горьких слез и пошлых обещаний,
Любовь, в которой нет ни времени для слов,
Ни скучных вечеров для длительных прощании

Любовь, в которой нет намека на укор
И каждый поцелуй - прорвавшаяся нежность.
Я так хочу любить судьбе наперекор,
Без права на тебя, но с правом на надежду.