Публикации пользователя «Георгий Скрипкин» - 5.

Метель

Долетел до меня в затяжную метель
Отголосок участья.
Телефонная трель, телефонная трель.
Твое тихое: «Здрасте».

Твой волнующий вздох в утомленной ночи,
Вереница вопросов.
Я прошу – говори, не молчи, не молчи
Мой родной отголосок.

И в счастливом бреду твое имя кричу
В телефонную трубку.
Приезжай поскорей, я люблю, я хочу
Целовать твою руку.

Приезжай поскорей, впрочем, что это я,
За окном непогода.
Поутихнет метель, заалеет заря,
Не пройдет и полгода.

Но не хочешь ты ждать заалевшей зари
И бросаешься в темень.
Потому, что вольна и не терпишь пари
На любовную тему.

Пришла зима

Пришла зима, и для влюбленных судеб
настало время сбывшейся мечты.
Пора свиданий ночью не убудет,
не разведутся невские мосты.

А если вдруг подобное случится,
удержит лед носителей любви.
За безопасность ангел поручится,
он охраняет целостность Невы.

Пушистый снег укроет все невзгоды,
что с листопадом осень принесла.
И восхитятся свадьбы Новым годом.
Зиме за то особая хвала.

Моя звезда зажглась на небесах.
Я озарен ее бесценным светом.
Иду на свет с улыбкой на устах,
чтоб одарить волнующим сонетом.

Моя судьба в сиянии звезды.
Я обречен, когда она померкнет.
Прочтет ли мир душевные труды,
иль новый век мои стихи отвергнет?

Но время есть, пока звезда горит,
я буду петь осанну светлой жизни.
Я буду рифмой правду говорить,
неся добро в казну моей Отчизны…
…Моя звезда зажглась на небесах.
Я озарен ее бесценным светом.

Явление зимы

Зима явилась будто бы случайно.
Ноябрьский день трусливо отступал.
А снегопад, как опытный дизайнер,
холодным пухом землю расписал.

Накрылось поле белым покрывалом,
хвалились ивы снежной бахромой.
И даже ночь без лунного причала
связала речку с матушкой-зимой.

Приободрилось белое затишье,
стреляли избы дымом в облака.
А пепел жег заснеженные крыши,
но борозда была неглубока.

Ах, милый дом, российская деревня.
Тебя давно никто не украшал.
И вот теперь садовые деревья
закутал снег в божественную шаль.

Сменили взор припудренные избы.
Притих камыш у снежного пруда.
И светлый луч сквозь облачную призму
искал тропинку прежнюю туда.

Выпавший снег

Не стучат дождинки, не грохочет гром.
Разродилось небо белым серебром.
Снег опять вернулся, побелил окрест.
Слякотную осень спрятал под арест.

От такой картины на душе светло.
Вдохновляют сердце мысли о былом.
В памяти всплывает новогодний снег
и красивой елки праздничный побег.

Не было гирлянды, но была свеча.
Приходили гости, успевай встречать.
Собранный подарок маминой рукой
приносил веселье и вносил покой.

Помнится под елкой общий хоровод.
Как же мы хмелели от фруктовых вод.
А потом купанье в выпавшем снегу
и в промокших шубках игры на бегу.

Вот такие кадры пронеслись в мозгу.
Ничего плохого вспомнить не могу.
На счастливом детстве не поставишь крест.
Снег опять вернулся, побелил окрест.

Святая женщина моя

Святая женщина моя,
подруга дней моих последних.
Меня спасаешь от огня,
что иссушил меня намедни.

Я загасил его слезой,
что по щеке твоей катилась.
И небо, звавшее грозой,
в обитель солнца превратилось.

Твоей улыбкою согрет,
твоим вниманьем окольцован.
Тобой, мой милый оберег,
я бесконечно очарован.

Благодарю тебя за все,
свое колено преклоняю.
Совместной жизни колесо
теперь держу, не ускоряю.

Родная белизна

Солнце слепит глаза, отражаясь от снега.
Под ногами хрустят позывные небес.
Разлеглась белизна на правах печенега,
захватив в одночасье чисто поле и лес.

Но подобный захват умиляет сознанье.
Раскрываются чувства от таких перемен.
Появляется мысль – то мое мирозданье.
Лучезарного юга мне не нужно взамен.

Разве можно сравнить знойный воздух чужбины
с освежающей лаской родимых краев.
Я за пальмовый рай не отдам половины
дорогого покоя, что дает милый кров.

Нежное признание

Спадают медленно и скромно
с небес воздушные созданья.
Смотрю полет их благородный
и молвлю нежное признанье.

Ловлю просительной ладонью
хрусталь, дарованный погодой.
Но дар небесной примадонны
предстал водой теплу угодной.

Ах, это женское коварство
зимы, вернувшейся с гулянья.
Она зовет мороз на царство,
не испросив мое желанье.

Я эту шалость ей прощаю,
спешу обнять задорным слогом.
Любить и нежить обещаю,
склонив колено перед богом.

Первый снег 2

Первый снег ослепительно чист.
Засыпает укрытое поле.
Над деревнею дым – трубочист,
Вырываясь, резвится на воле.

Вдоль домов деревенская тишь
Улеглась до весенних страданий.
Утомившийся ветер затих
И не лижет узорные ставни.

Обнаженные кисти рябин
Соблазняют гранатовым цветом.
Мне не мило бесснежье чужбин,
Я любуюсь морозным рассветом.

Первый снег

Белым цветом край украшен.
Небо сыплет благодать.
Я виденьем ошарашен,
поглупел, ни взять, ни дать.

Из небесного подарка
кучу шариков леплю.
От старания мне жарко,
но катаю и терплю.

Возвожу сначала крепость,
после снежную красу.
Кто-то рядом бабу лепит
и хитрющую лису.

А внучонок расстарался,
пригласил своих дружков.
Крик воинственный раздался,
лепят ядра из снежков.

И веселое сраженье
захватило детвору.
Мысли греет отраженье,
что уводит в ту пору.

Маме

С праздником вас, дорогие и милые мамы. Мы вас очень любим и боготворим. Простите, если что не так.

На склоне прожитых рассветов
все мысли тянутся к тебе.
В твоих глазах ищу ответа
в моей стареющей судьбе.

С тупой настырностью листаю
годами трепаный альбом.
Когда-то вместе мы мечтали,
что я не брошу отчий дом.

Что я законную невесту
в твои хоромы приведу.
И пусть стеснительно и тесно,
зато у мамы на виду.

Зато в родительской постели
ты вновь услышишь детский крик.
Но наши гнезда опустели
и мы умчались не на миг.

И я читал в разлуке письма,
обильно мытые слезой.
И впопыхах не видел смысла
делиться радостью с тобой.

Я упивался своим счастьем,
вещал привет издалека.
И не заметил, как в ненастье
безвольно свесилась рука.

И перестало сердце биться
в твоей немеющей груди.
А я не мог в том убедиться
и крикнул – мама, погоди.

Но это позднее прозренье
умчалось с криком в небеса.
С тех пор молю твое прощенье
и вижу милые глаза.

Радуга

Немая спутница дождя,
дочурка взбалмошного Солнца.
Она является тогда,
когда земля сыра до донца.
Святая вестница богов –
неугомонная Ирида
по ней спускается без слов,
чтоб скрасить местную планиду.
И зачерпнув живой воды,
несет ее строптивой Гере.
А в благодарность за труды
имеет ключ к священной вере.
Ту веру в радугу вложив,
дает надежду на бессмертье.
Тем самым людям услужив
по нескончаемым поверьям.
И мы, вкусив небесных вод,
мечтаем головы задравши.
Ласкаем взглядом небосвод
и забываем о вчерашнем.

Забвение

Поэт, с забвением обнявшись,
стирает с чистого листа
все то, что ждет его мечта,
и замирает, не дождавшись.

Его оборванную рифму
уже никто не возродит.
Огонь в груди не возгорит
по чуждой воле алгоритма.

Он не решится пригласить
под гул толпы в обитель Музу.
Ему постыдно быть обузой
для тех, кто рэпом голосит.

Для тех, кто тешит ширпотреб,
как шаловливого ребенка.
Его талант стоит в сторонке
и гладит скомканный портрет.

Хризантема

Востоком данный нам цветок,
златой цветок с душой осенней.
В нем дышит каждый лепесток
с особой нежностью весенней.

В нем есть величие особ
и легкость юности безгрешной.
Вобрал он трепетность красот
в свою пленительную внешность.

К нему с почтением идут
и в нежных одах воспевают.
К любимым бережно несут
и о взаимности мечтают.

Цветок излечивает боль,
несет приятную истому.
Его приветствовать изволь,
ведь вы теперь его знакомый.

Захватив в охапку ветер...

Захватив в охапку ветер,
я покоя не ищу.
Кто-то думает о лете,
я по осени грущу.

Вспоминаю листопады,
что свели меня с тобой.
Как легко с любимой рядом
устремиться за мечтой.

Отыскать в пути надежду,
что таилась вдалеке.
И не странствовать, как прежде,
в одиночку, налегке.

Превратить разлуку в небыль,
понапрасну не страдать.
Вместе с милою на небе
звезды полночью искать.

Но искать совсем немного,
есть приятнее дела.
Зацелую недотрогу,
с кем судьба меня свела.

Обними меня, родная...

Обними меня, родная, обними.
Ожиданьем мое сердце не томи.
Загляни в мои уставшие глаза,
они многое пытаются сказать.

В них прочтешь судьбой не смытую печаль
и причину, что сманила меня в даль.
В них увидишь блеск отчаянной любви
и забудешь слово мести - селяви.

Я раскроюсь, как воспрянувший бутон.
Подавлю в своей груди душевный стон.
Поцелуем прегрешенья замолю.
Заласкаю, зацелую, залюблю.

Осенняя дремота

Первый снег проверил землю,
но укрыть ее не смог.
Знать земля всего лишь дремлет,
продолжая диалог.

Под мелодию поземки
раздает свое тепло.
Влажный ветер, словно зомби,
подставляет ей крыло.

Но земле не до полета,
ей готовиться ко сну.
И поэтому дремота
не покажет на весну.

Ожидание снега

Скорей бы белым покрывалом
зима укрыла Летний сад.
Прошлась по рекам и каналам,
узором скрасила фасад.

Люблю я добрые картины
писать на снежном полотне.
Не будет в них скупой кручины
по снегом скрытой стороне.

Приятней белое безмолвье -
подарок северных краев,
чем слякоть в местном изголовье
погоды, присланной с югов.

Тепло твоих волшебных рук

Тепло твоих волшебных рук
отводит грусть и исцеляет.
Снимает вмиг любой недуг
и на свершенья вдохновляет.

Для вспышки радости нужно
всего одно прикосновенье.
Оно, как доброе вино,
приводит в чувство за мгновенье.

Я в страстной нежности руки
ловлю заветное желанье.
И с жаждой верного слуги
хвалю твое очарованье.

Пой, мое очарованье

Пой, мое очарованье,
звонких ритмов не жалей.
Пусть исполнятся желанья,
сердцу будет веселей.

Загляни напевом в душу,
разогрей ее теплом.
Я готов твой голос слушать,
не жалея ни о чем.

Не скупись на переливы,
на душевные слова.
Заглуши свою пугливость,
дай тебя поцеловать.

Знаю, сердце отзовется
на дыханье нежных чувств.
Песня счастьем обернется
и признанием – хочу.

Это не по мне

Нахохлились деревья,
утратив свой наряд.
Пускай природа дремлет –
в народе говорят.

Решительное солнце
ушло за облака.
И ветер, друг бессонный,
поспел издалека.

Натужно завывает,
терзает воем люд.
Как будто забывает,
что весел, а не лют.

Осенние денечки
склоняются к зиме.
Длиннее стали ночки,
и это не по мне.

Открытие Колумба

Искал он Индию, упрямо плыл на запад.
И на Америку случайно налетел.
А так как жители ему не дали в лапу,
то он по миру об открытии насвистел.

И понеслось туда бандитское отродье.
И поселились там любители нажив.
Не стала жизнь аборигенов благородней.
Счастливчик тот, кто оказался из них жив.

Там исповедовалась вера на насилье
и рекламировалась жажда богатеть.
Скрывалась ненависть в обертках прекрасивых.
И поощрялось право сильного хотеть.

И так живет теперь открытая Колумбом,
веками сдобренная кровушкой земля.
Пыхтит агрессией, пороками и блудом,
плевав на жизнеустремление землян.

Русский самовар

Медный, теплый и пузатый
русский самовар.
С ним в избе любые даты –
праздник, божий дар.

С ним любое настроенье
светится добром.
С ним стираются волненья,
радостнее дом.

Он – бесценный собиратель
за одним столом.
Наш семейный врачеватель,
даже управдом.

Сколько песен было спето
с мыслью о былом.
Сколько душ теплом согрето
под его крылом.

И сейчас он честно служит,
балует чайком.
Вместе с ним любые стужи
людям нипочем.

Загадка

Укрылась в женщине загадка,
быть может даже не одна.
Ты разгляди ее украдкой,
она в глазах ее видна.

Она видна в ее движеньях,
в ее робеющих речах.
Она не терпит отторженья
и преломляется в мечтах.

Она не светит понапрасну,
и о себе не голосит.
Но, разомлев в порыве страсти,
волшебным пламенем горит.

Ноябрьские ожидания

Влагу копят облака.
На глазах сереет небо.
Словно потная рука
протирает перед снегом.

Поостывшие ветра
теребят с издевкой кроны.
Разнося осенний страх,
громко каркают вороны.

Знать проказница – зима
не задержится с приходом.
Постучит снежком в дома,
иль пургой пройдет с обходом.

Заколдует льдом пруды
и другие водоемы.
Не попросит за труды
даже малого объема.

Любви цветное мирозданье

Стучится дождь в мое сознанье,
но он не может помешать
любви цветному мирозданью,
которым хочется дышать.

Которым хочется напиться
пока стучит настырный дождь.
И от ненастья вольной птицей
умчаться ввысь, осилив дрожь.

И пусть беснуется погода,
мне из сознанья не убрать
любовь, укрывшую невзгоды
и не дающую страдать.

Родился новый человек

(новому внуку посвящается)
Под петербургским ясным небом
родился новый человек.
Еще вчера он с нами не был,
а тут глазеет из-под век.

Кряхтит, как добрый старикашка,
кричит, не чувствуя груди.
Теперь он быль, уже не сказка,
с запасом жизни впереди.

И тянут добрые ручонки
к кроватке малого дитя
его братишки и сестренки,
и вся довольная родня.

Да что родня, тут даже кошка
спешит обнюхать малыша.
От страху пятится немножко
и застывает, чуть дыша.

Звучат фанфары в честь младенца.
В квартире слышен первый тост.
Лежит в кроватке наслажденье,
сопит приятно через нос.

Мелодия романса

Мелодию романса шепчет ветер.
Душа находит нужные слова.
Она выводит с грустью о заветном.
И грусть гитаре вовсе не нова.

Звучат ее натянутые струны,
мотивом создавая непокой.
Вальсируют слова дорожкой лунной
и эхом отдаются за рекой.

Бежит неугомонная слезинка
по милой не целованной щеке.
Найдется ли заросшая тропинка,
чтоб счастье не грустило вдалеке?

Найдется, если музыка романса
с душевными словами воспарит.
Влюбленным не дано другого шанса -
надеяться на чувства и любить.

Русская тройка

Тройка мчится в чистом поле.
Рысью скачет коренник.
Пристяжные ищут волю,
только шанс их невелик.

Ветер рьяно выбивает
снежный вихрь из-под саней.
Колокольчик задирает,
тот играет веселей.

Сколько силы в русской тройке,
сколько стати в лошадях.
Не жалей ямщик постромки
и полозья на санях.

Дай свободою напиться,
ты же сам о ней мечтал.
И несется тройка – птица
в голубеющую даль.

Пленительное танго

Ворвалась музыка пленительного танго.
Во мне вскипела кровь ретивого мустанга.
Я поспешил раскрыть объятья милой деве
и ощутил биенье страсти в юном теле.

Мы закружились по лощеному паркету.
Я отошел совсем чуть-чуть от этикета.
Прониклись нежностью мои шальные пальцы,
исполнив танец шаловливого скитальца.

Огнем желанья полыхнули ваши щеки.
И стало близким то, что виделось далеким.
Когда последние аккорды прозвучали,
мы огласили мир о сказочном начале.