Стихи - Страница 216

ты тихо ходишь по квартире
и всюду где бы ни прошел
стаканы с недопитым чаем
ты оставляешь как следы

мне надоело притворяться
хозяином своей судьбы
пускай бежит куда захочет
я отпускаю поводок

страшней всего когда из кухни
ты слышишь тихие шаги
и думаешь сквозь сон что мурзик
а мурзик сдох уж год назад

в тротиловом эквиваленте
моя любовь к тебе всего
три с половиной килограмма
но этого должно хватить

я ехал в поезде в плацкарте
на верхней полке босиком
и пальцы ног касались нежно
идущих мимо чьих то щёк

чтоб вытащить страну из жопы
сначала надо снять штаны
присесть раздвинуть обе ноги
и осторожно потянуть

душевно с проституткой в баре
за жизнь болтали и в конце
она растроганно сказала
давай без денег переспим

всего главнее продержаться
до середины февраля
а там весну дождаться могут
все кто до этого не сдох

а жизнь уходит как уходит
троллейбус высадив тебя
и ты стоишь на остановке
и долго долго смотришь вслед

Ивушка...

Наклонилась ивушка над речкой,
Опустила ветви  до воды
И грустит, вобрав в себя навечно
Все слезинки от людской беды.

Почему — строга и молчалива — 
Ты опять отчаянно грустишь
И, склонившись над водою, ива,
Ты в неё, как в зеркало, глядишь?

Я присяду рядышком с  тобою
О беде твоей потолковать.
Кто же наградил тебя судьбою — 
Слёзы лить и радости не знать?

Посмотри — вот, рядышком, берёзы
На ветру опять шумят листвой,
Шепчутся с осинами и слёзы
Не роняют, свой храня покой.

Ты ведь так божественно красива,
Не роняй слезинки-хрустали...
«Так зачем, - спросила тихо ива, -
Вы меня плакучей нарекли?..»

Милая сердцу Осень.

Я ещё надеюсь на хорошее.
Мне мило всё, что радует мой взгляд.
Я так люблю смотреть на небо с про синью,
Ловя себя на мысли, что сейчас,
Конечно же, давно уже не Лето.
Ну, что ж и Осень мне по- свойму хороша.
И я приму ее такой, какая есть, наверно
И буду радоваться ею неспеша.
День ото дня, меняется её характер,
А я её сердечно упрошу,
Найду хорошие слова, как автор
И несколько стихов ей посвящу.
Она конечно будет благодарна
И вновь порадует меня теплом,
Рассыпав мне монеты
листопадом,
Чтобы из них монисты собирать потом.

9..09.21.

А каждый новый день на старый не похож

«А каждый новый день
на старый не похож,
Печаль бросает тень
И пробирает дрожь.
Что ждёт нас впереди.
На новом рубеже,
Сегодня во вчера,
Перетечёт уже…
Торопятся, бегут
Минуты и года,
А жизненный маршрут,
Тернистый, как всегда,
И каждый новый день
Улыбкой повстречай,
В Судьбы своей мишень
Ты четко попадай.

Как хорошо лежать у моря
И греться наблюдая в тишине...
Как мудрый, вечный шум прибоя —
Стирает всё плохое на душе!

Я не ангел, крыльев не имею

Я не ангел, крыльев не имею,
И грешна порой, чего кривить душою,
Жизнь свою я строю как умею,
И всегда стараюсь быть собой.

Для людей, общения открыта,
И умею преданность ценить,
Хоть не раз я в жизни была бита,
Но с любовью продолжаю жить.

Исправлять ошибки я стараюсь,
И всегда прощения просить,
Между крайностями часто я метаюсь,
Но себя мне трудно изменить.

Я не ангел, крыльев не имею,
Но живу с любовью и добром,
По-другому просто не умею,
Жизнь не оставляю на потом.

Чёрный человек

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.

Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный…

«Слушай, слушай, —
Бормочет он мне, —
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.

Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».

«Счастье, — говорил он, —
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство».

«Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».

Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная…
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.

Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.

«Слушай, слушай! —
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится. —
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами…

И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».

«Черный человек!
Ты прескверный гость!
Это слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу…

…Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И — разбитое зеркало…

1923 г.
… показать весь текст …

Я помню, любимая, помню

Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.

Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней,
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.

Я помню, ты мне говорила:
«Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда».

Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.

И сердце, остыть не готовясь,
И грустно другую любя.
Как будто любимую повесть,
С другой вспоминает тебя.

Рождество Христово

Декабрь, снежок кружится и летает
А люди чуда ждут и волшебства.
На небо смотрят, где звезда нам засияет,
И известит всех о рождении Христа.

И много света, радости, веселья,
Ведь это праздник мира и спасения.
Дева Мария сына Бога родила.
Звучат молитвы и звенят колокола.
© Copyright: Ириша65, 2020

ЧЕМ больше я живу на этом свете,
Тем ближе мне осенних дней печаль.
И жду я осень с теплым бабьем летом,
Со стаей журавлей, летящих вдаль.

Я радуюсь прохладе утром ранним,
И запаху листвы, менявшей цвет.
И солнцу в небесах, хоть и не жарко
Пусть будет так, подольше б видеть свет.

С годами замечаешь, что невольно
В прическе пышной блещет седина.
Как будто затерялась только-только
Осенней паутинки бахрома...

Покрыто минувшее пылью и мглой,
и, грустно чадя сигаретой,
тоскует какашка, что в жизни былой
была ресторанной котлетой.

При спорах тихо я журчу,
чтоб не являлась пена злая;
когда не знаю, то молчу,
или помалкиваю, зная.

я михаил а сын мой федор
он достоевский как и я
он пишет книги и романы
а я торгую ветчиной

по трупам скошенных растений
поэт в рубашке и штанах
идет стихи свои читая
то вслух то про себя то вслух

лежу читаю книгу джунглей
и вдруг смотрю ползёт питон
а на питоне медвежонок
ой нет ошибся это член

как гениален шостакович
его ты сразу не поймешь
когда послушаешь раз десять
потянет слушать бритни спирс

когда болеешь надо выпить
бери перо пиши рецепт
смешайте двести граммов водки
и десять граммов огурца

пускай негромко ты запела
я поперхнулся все равно
пускай паталогоанатом
теперь достанет пирожок

я пушкин я скажу вам правду
мои стихи писал дантес
а дед мой чмо ведь ганнибалом
мужчину зря не назовут

пишу с лицом подобным камню
как новый пушкин и тогда
стишок мой в голове взорвется
у прочитавшего его

бывает ли любовь на свете
а мне хватает и с женой
внезапно на нее напрыгнешь
и в шкафе спрячешься потом

морковь возможно и полезна
но лучший овощ пирожок
прекрасней только кулебяка
уж очень хорошо звучит