Любимые стихи - Грустные (Страница 5)

Сладкий сентябрь

Не успел зайти, а ты освещаешь тусклый свет,
Теперь буду знать, как выглядит ночной рассвет.
Туман близился, но внезапно появилась она,
Та, что принесла сюда немного тепла.

Писала сама в преддверии сладкого сентября.
Листва уже осыпалась, перечеркивая цифры календаря.
Харитоновский сад, там осень устроила парад.
Стоило ли бежать на огненный закат?

Виноват сам, продал сердца её глазам,
Рассудок опьянел, когда прикоснулся к губам.
Вкус твой еще долго оставался на устах.
Сентябрь все оставит в своих листах.

Он напишет, что там жила страсть,
Но эти двое не насытились всласть.
Написано судьбой - нас ждет совсем иное:
Спокойствие или веселие, но ты выбрала второе.

Гуляешь с ним по улицам, где ходили мы,
Или мы прогуливались там, где ходили вы.
Что ждет меня без тебя впереди?
Пьяный социум, тренировки и скучные дни…

Я ведь не король что на красной дорожке.
Путь со мной идет явно не к трону,
Жизнь сокровища без яркой обложки,
Прости, не возложу на тебя золотую корону.

Теперь этот путь ведёт по разным дорогам,
Больше не услышишь мои монологи.
Я снова упал и удостоюсь ожогам.
Вся это писанина отправиться в некрологи.

Слой за слоем октябрь сотрет сентябрь,
И лишь иногда вспомнит о нас ноябрь.
Он долго не горел, быстро померк.
Это был не огонь, а просто фейерверк.

Кажется хватило мне погонь

Кажется хватило мне погонь,
И ветер перемен куда-то мой пропал.
Стухает пылкий мой огонь,
Жаль мало я всего познал.

В который раз, я просыпаюсь в белом,
В который раз, являлось сном.
Но кажется уж в этот раз,
Сомкнуть смогу на веки глаз.

Ах люди, люди, люди,
Которым себя я посвятил.
И в эти серые будни,
Опять не кто не позвонил.

И тебя моя судьба прошу простить,
Надеюсь кто-то, сможет так же возлюбить.
Но ты не бойся, я не сдамся вот так вот, не глядя
Надеюсь сказать вновь и вновь,
Кто моя любовь....

Ну что, любовь творит чудеса?
Проверим ещё раз наверно.
Ну чтож, а пьеса моя?
Наверно уже отпета...

Всё проходит,родная, проходит, чтоб не воротиться.
Слышишь, осень гагачит, над нами крыла пронося?
Там тяжёлые птицы под ветер подставили лица,
в неподвижном пространстве усилием воли вися.
Я ушёл из столетья, спиной от него холодея.
Но, как старческой хворью, стыдом его буду болеть.
Что нам время, родная? Скажи мне, хорошая, где я?..
В клетки рабицы лезет крыжовника костная плеть.
Где я в списках судьбы, на её размалёванных досках,
в кондуитах расплаты, в нелепице паспортных дат?
Это я — тот марвихер, тот гаер в семейных обносках,
недолюбленный фраер, не к сроку пришедший солдат?
Вон могучая старость — всезнанье и пристальность страсти —
сотрясает округу, тебя, словно щепку, крутя.
Запрокинешься в стоне — и встанешь бледней и глазастей.
Засереют окошки, проснётся за стенкой дитя.
Жизнь проходит, Татьяна, полы под собой проминает —
осыпается краска, и лаги под ними хрустят.
Жизнь проходит, молчи — и никто ничего не узнает.
Лишь тяжёлые гуси сорвутся с небес, просвистят.

Ты видишь, как прекрасен этот мир?

Ты видишь, как прекрасен этот мир?
Какие краски в нём, какие тени?
Единожды ты видишь мир таким,
Потом всё будет, как в смятении.

Сейчас весь для тебя сияет
Открытый мир. Он ждёт тебя!
Потом всё будет, как в печали...
Те люди, радость погребя,

Смеяться будут над тобой, уничтожая
Все краски мира, что в тебе горят.
А дальше будет лишь существованье
И твой пустой, холодный взгляд...

Конечно всё вернётся. Вдохновенье,
Которым ты была полна.
Уйдёт и всё твоё смятение,
И будешь ты теперь умна.

Конечно жизнь теперь трудней,
Не будешь ты, как тот сапфир...
И не прощай ты тех людей,
Которые сломали весь твой мир.

И вскоре, к концу жизни ты вернёшь
Те добрые твои глаза.
И эти строки всё же ты прочтёшь...
И упадёт с тех глаз твоя слеза.

Дней осенних прозябанье

Дней осенних прозябанье.
Солнце прячется в тумане,
Мелкий дождик сеет,
Пасмурно и мрачно,
И камин не греет
В комнате невзрачной.

Окна, дверь прикрыл от стужи
И не выхожу наружу.
Примостился с краю
У огня камина
И перебираю
Прошлых лет кручины.

А воспоминаний — кучи!
Я сгребаю их, как сучья,
К печке ворохами,
И сношу в вязанки,
И бросаю в пламя
Дней былых останки.

А от них-то дыму, дыму!
Что же, это объяснимо.
Но сырыми стали
Ветки не от ливней,
Ливших непрерывно,
А от слез печали.

И сейчас в слезах ресницы.
Если б вместе очутиться,
Ты б улыбкой милой
Тотчас втихомолку,
Как платком из шелка,
Их бы осушила.

На Хевешской равнине

Бледнеющие Матры
Степная даль туманит.
Садящееся солнце
Их синий лоб румянит.

Снега в огне заката
Подобны синеглазой
Красавице в вуали
Из розового газа.

Телеги тарахтенье,
Пощелкиванье плети,
И ни души, ни звука
На целом белом свете.

Садится солнце. Свежесть
Сменяет дня удушье.
Вдали на горизонте
Горит костер пастуший.

Костер ли это или
Звезда, на самом деле
Сошедшая на землю
Послушать плач свирели?

Взошла луна, бледнее,
Чем в гробовых покровах
Умершая невеста
В объятьях жениховых.

Она, быть может, вправду
Тень мертвой нареченной,
На крыльях духа к небу
Из гроба вознесенной?

Как вид ее печален!
Я от лучей унылых,
Меня привороживших,
Глаз отвести не в силах.

Как вид ее печален!
В нее глаза вперяя,
Я самый страшный в жизни
Свой час припоминаю.

Не знаю, что со мною,
Луна ли виновата, —
Но хочется мне плакать,
Как плакал я когда-то.

Прощай

Нету смысла прикрываться
Не лезь ко мне ты обниматься
Лучше будет если сдохну
Ты не дашь мне сделать вздоху

Я любил,а ты играла
И в постели с другим ты спала
Давай лучше разойдёмся
По раздельности напьёмся

Были мы,но мы не вместе
Нету смысла в этом тексте
Я любил тебя,малую
И не надо мне другую

Вернуть бы старые года
Вспоминая иногда
Надо будет попрощаться
Силы нет с тобой общаться

Плачут свечи над образами...

Плачут свечи над образами,
тихо, капля за каплей, воском -
задаваясь немым вопросом -

Что же будет со всеми с нами,
грешным отродьем этого мира
(шаг за шагом катящимся к бездне)?
Безымянным и безызвестным,
словно рваный звук сломанной лиры...

О безнадежно прогнивших
душой - убиваются свечи.
Ссутулив преузкие плечи,
молят образа о погибших.
В состраданьи, участии горячем,
плачут-гнутся над образами
о грехах, о которых мы сами
зачастую уже не заплачем.

На лик, то и дело, обронят
янтарного цвета слезинку.
Ту, что в платочке блондинка
утрет - а потом и не вспомнит.
Плачут горько и так незаметно,
так бесшумно, беззвучно, безхлопотно.
Тая от жара безропотно,
принимая всю боль беззаветно...

..О мире - любя и скорбя
плачут свечи надрывно, тужно -
И о людях, что так бездушно
губят ближних своих - и себя...

Нам задать стоит важный вопрос -
Что бы сделать ты мог, человече,
для того, чтоб не плакали свечи,
Чтобы не было восковых слез?..

Гибель корабля «Адмирал Нахимов»

Был тёплый, нежный августовский вечер,
Круизный лайнер тихо отплывал.
Катились волны быстрые навстречу,
Их ветер шаловливо подгонял.

Трагедии ничто не предвещало,
Вдали угас последний солнца луч.
Под звон бокалов, музыка звучала,
Детей в каютах заперли на ключ.

Они давно уснули, было поздно.
Родители — плясали от души.
Им месяц, как маяк на небе звёздном,
Дарил свой жёлтый свет в ночной тиши.

Плескалось море, звёздами играя,
Встречался август с мокрым сентябрём.
И вдруг — УДАР ! Ошибка роковая!
Не разминулся лайнер с кораблём.

Беспечность капитанов- вот причина!
Вовек не смыть слезами их вину.
Неумолима водная пучина.
Круизный лайнер быстро шёл ко дну.

Помощник капитана растерялся,
Недоуменно глядя на экран.
Кто мог, за борт выпрыгивал, спасался.
И, среди первых, прыгнул капитан.

Одни, дрожа за собственные шкуры,
Бросали в страхе близких и друзей.
Другие, проявив свою натуру,
Спасали до последнего людей.

На героизм не каждый мог решиться.
Царили страх и паника вокруг.
Спокойной оставалась проводница.
А звали её - Вера Федорчук.

Она могла спастись, но не спешила.
В каютах дети! Значит, быть беде.
С ключами вниз помчала, что есть силы,
Навеки канув в вечной темноте.

Разверзла своё лоно гладь морская,
Людей с полсотни забрала с собой.
Лишь ветер тихо плакал, не смолкая.
Погиб в тот вечер не один герой.

У водолазов помрачнели лица,
Когда при тусклом свете фонарей,
Заметили с ключами проводницу,
Отдавшую себя ради детей.

Увы... Эта история, читатель,
Имела место много лет назад.
Пускай теперь рассудит их Создатель.
Ему решать, кто прав, кто виноват.

Последний причал

Приуныл серый каменный Хоспис,
И лишь Смерть держит ухо востро.
Зубоскалка ведёт свою опись,
На больных выжигая тавро.

К небесам устремляются тени,
Им пред Господом нужно предстать.
А в палате, упав на колени,
Горько плачет несчастная мать.

Боль за сына, как в сердце заноза,
Взвился сдавленный крик её ввысь.
Истощенный, почти безволосый,
Он отчаянно бился за жизнь.

Только Рак цепко впился клешнями,
И малыш день за днём угасал.
Он утешно прильнул к своей маме,
И, чуть слышно, сквозь боль, прошептал:

“Всё в порядке. Не плачь, мам, не надо.
Я могу уже на ноги встать.
Не забудь, что из детского сада
Тебе нужно сестрёнку забрать.

Передай от меня ей конфеты,
Мне они одному не вкусны.
И скажи, что я вскоре приеду,
В феврале, накануне весны.

Мы запустим воздушного змея.
Я его выше крыш подниму.
А теперь уходи поскорее,
Мне так нужно побыть одному.

Ну, не стой, уходи, слышишь, мама?!
Я устал, я не спал эту ночь”.
Мать коснулась щекой мальчугана,
И, рыдая, отправилась прочь.

Она шла, как хмельная шатаясь,
Без пальто, в лёгком платье одном.
А в тот миг, адской болью терзаясь,
Её сын засыпал вечным сном.

Смерть людей просевает сквозь сито,
Не скрывая свой хищный оскал.
Двери Хосписа вечно открыты,
Он для многих последний причал.

Старенький мост.. Течет спокойно речка.
Я вновь пришла в любимое мной место.
Присяду тихо,  не нужна мне спешка,
Хочу побыть одна,  в душе так тесно.
Веенье ветра тополя колышет
И тишина.. Никто меня не слышит.
Внутри так много боли накопилось,
Я успокоиться пришла, сегодня столькое приснилось.
Так плохо сплю и часто просыпаюсь
В тревожных снах так бешено метаюсь...
Так хочется спокойствия  и тиши
И только ветер нежно в спину дышит...
Я где-то то здесь, но вот себя не слышу
Лишь шелест листьев что несется свыше.
К закату перекатываясь солнце
Так не спеша, задумчиво плетется...
Мне хочется забыть, что было с нами
И унестись с попутными ветрами...

Старенький мост,  течет спокойно речка
Я вновь пришла в любимое мной место.
Заплачу горько и никто не слышит
Лишь ветер злобно тополя колышет...

Он идёт домой

Он идёт домой.
Дома ждёт покой.
Дома ждёт жена.
Холодна она.
Нет, она не труп –
Она сварит суп.
Дома дети ждут.
Дом – спокойный пруд.
Вроде всё в нём есть –
Ценностей не счесть,
Только нет любви,
Сколько не зови.
Её в сердце нет
Уже много лет.

Жил своим трудом.
Всем наполнен дом,
Только счастье где?
В миске на плите?
Вроде есть жена.
В сорок лет она
Хороша собой
И мила порой
И в делах помочь,
Если что, не прочь,
Даже не ворчит,
Только мрачен вид.
Родила детей –
Странных двух людей.
Вроде бы свои.
Безразлично чьи.

Жизнь тиха, как пруд?
Нет, болото тут.
Просто нет любви.
Словно яд в крови,
Тина на душе.
Кажется уже:
Смерть пришла б скорей
Или сам бы к ней.

Ну а может быть,
Перестать бы ныть,
Да позвать любовь
И ожил бы вновь.

Прощальное слово

Я тону в слезах живой грусти
Я иду по следам мертвой радости
Я живу,чтобы не следовать правилам
Я умираю,чтобы все шло как надо


Я не летаю и неба не вижу
Я не дышу и птиц не слышу
Я стою внизу,но звёзды все ближе
Я закрыла глаза и звук сердца все тише

Я стою на краю,улыбаясь рассвету
В голове нет мыслей,их сдуло ветром
Раскрыв руки навстречу я делаю шаг
Я лечу в небытие,закрывая глаза

Мое тело находят спустя неделю
Полицейский с грустью дымит сигаретой
Доктора безразлично поднимут то,
Что когда-то дышало и было мной

Казалось бы, глупый поступок подростка
Привлечение внимания или ссора со взрослым
Но когда ты увидишь меня на обрыве
Не беги,меня уже что-то убило

Игра без правил

Игра без правил там царит,
Где плотской похоти привычка.
И силой не перехитрить,
Того, кому ты безразлична.
Цепной, критический удар -
Сродни предательству Иуды.
Сполна получит гонорар
Любовь снискавший в пьяном блуде.

Похоже, словом не пронять
Того, кто поделом рогатый.
Прошита тонкая броня.
Попытка выйти из захвата
Нет, ни к чему не привела.
И пот, и слюни вперемешку.
И то, чем мама родила
Монетой кверху. Снова - решка

С плеча пощёчину отбив,
Не просит он "прошу, останься".
Удар в чело. Удар в поддых.
Поклон небрежный. Реверансы.

Искала правду...

Искала правду. Но она - вода
из крана.
Зачем все эти замки изо льда
с охраной?
Нещадно прошлое, запорошив
сомненья,
Заставило неволиться в тиши
осенней.
Быльём поросшее, рвёт душу мне
граффити.
И молодость, надёжный оппонент
и критик.
Дороже не сыскать на свете и
милее.
Прошли с тех пор десятилетия...
Старею.
Зарёю значился крутой барьер
в полнеба.
Тоскую в соонно-сером забытье,
и нет бы.
Признать тогдашнюю свою вину.
Ту смуту.
Свести б на "нет" нелепую войну.
Не тут-то...
Источник: https://millionstatusov.ru/users/draft.html

Как тяжело когда один.
Как не привычно это чувство,
Когда сидишь совсем один,
И представляешь как всё сложно.

Когда я был совсем один,
Я думал лишь о смысле жизни,
Не мог я ничего найти,
Ведь было это невозможно.

Я был один на этом свете,
Никто не принял тут меня,
Но я стремился жизнь улучшить,
Добиться я хотел себя.

Мне не хватило этой жизнь,
На то что бы её понять,
Как этот мир сейчас устроен,
Ведь тут не приняли меня.

Слезы идут, убегая в надежде,
Сказать ничего они не хотят,
Но самое главное что все эти люди,
Больше увидеть меня не хотят.

Я был для них как игрушка,
Считали они, что меня не найдут,
Но вроде бы были те люди в надежде,
Которым дорог хоть я тут вдруг.

Меня не найдут, и вы не ищите,
Ушёл я от вас, далеко далеко,
Быть может вернусь я на эту планету,
Но это всего лишь быть может мечтой.

Время - книга.

От чего дышать так трудно,
Сердце в каменных тисках.
Время - книга, посекундно
Оживает в образах.

Лишь читая - понимаешь,
Все, что было не вернуть.
И по-новой забываешь,
Чтобы вспомнить как-нибудь.

Что писал, всё без сомнений,
Делалось лишь для себя.
Только доля сожалений:
Между строк - всё не любя!

Романс расставания

Сперва пожелтела,
Теперь покраснела
Рябина твоя,
Посмотри!
И ветви несмело,
Резные несмело
Клонила до стылой земли.

А осенью листья
Как жизнь, дорогая,
Все сохнут без нашей любви.
Я руки сжимая,
К калитке шагая,
Шепчу про себя:
„Не гони!”

А осенью детство
Не вспомнить, наверно.
Как тихо в замершей груди!
Пожарами грело,
Пожарами зрело
Бездушное пламя зари.

А гроздья рябины,
Твоей ли рябины,
На вкус так печально горьки!
И мысли незримы,
И чувства незримы.
Навек затихают шаги...

В рябиновом огне

Смотрит в воду красная рябина,
Лист роняя трепетный с ветвей,
Словно небыль скрытую в глубинах
Разглядеть зачем-то надо ей.

Не ищи, родная, отголосками
Пыл весны, чтоб счастье в нём украсть,
Полюбил я кудри твои броские
За огонь их смутный цветом в страсть.

Шумом твоим чутким вновь утешенный,
Вспомнил жизнь весёлую вразнос,
Хоть её надежды тройкой бешеной
В алость зорь бег времени унёс.

Всё красивым ставшее преданием
Ты назад вернуть пообещай,
С чьих-то губ услышать до свидания
Мне теплее зябкого прощай.

Смотрит в воду красная рябина,
Лист роняя трепетный с ветвей,
Словно небыль скрытую в глубинах
Разглядеть зачем-то надо ей

Песнь о собаке

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

Ручеёк

Журчал весенний ручеёк,
Смеялись брызги, капли,
В горле моём застрял комок,
Тяжёлый ком печали.
Ручей бежит своей дорогой,
Всё время весело ему,
Он прыгает всё по порогам,
Ему хорошо и одному.
А я привыкла быть с друзьями,
С людьми, кем очень дорожу,
И хоть вокруг меня цунами
Из людей. Я всё одна кружу.
Нет веры тем, кто окружает,
Но сердце жаждет теплоты,
И снова море в глазах тает,
И не поможешь даже ты.
Я как будто в пустоту кричу,
И мне никто не отвечает.
Я за миг счастья заплачу,
Ведь лишь об этом я мечтаю...
Журчал весенний ручеёк,
Смеялись брызги, капли,
Мой мир стал очень одинок,
Отчалил мой кораблик.

Ушла...А впереди никто не ждет

Ушла...А впереди никто не ждет.
Другой,как в песне,у меня не появился.
Я знаю,если любит,то вернет.
И вру себе: ты просто заблудился.

Там впереди меня, увы, не ждут.
А здесь меня уже, увы, не держат.
Пора менять мне карту и маршрут.
Пора менять мне веру и надежду.

Своей рукой ты всё перечеркнул.
И мне одной двоих нас не спасти.
А если не нашел и не вернул,
То значит я на правильном пути.

Ира Троц

Я всё же воскресну!

Что будет завтра не имеет вовсе и значения
Плывя по жизни чертовой теченья
Я проживаю день за днём во тьме
Спокойствие души, мечтаю о тебе.

И некому не важен мыслей моих ход
И мой энергии печаливший исход
И каждый день прожитый в этом месте
Тону я в этом страшном тесте

Мне кажется что я совсем одна
И в каждом человеке ищу я утешения
И вот наверно я лишь здесь честна
Холодных душ угрюмое биение

Такие строки мне даются нелегко
И наростающие чувство велико
Мне хочется уйти и сгинуть в бездну
Но скоро я наверное воскресну!

Когда уйду я из мира,
Тогда вам буду я верна.
И оставлю свет эфира.
Я Крылья ангела нашла!
Мне было здесь настолько сыро,
Что свет во тьме манил меня!
И вам спою расправив крылья,
А вы услышите меня!
Услышите мой голос с ветром,
И смех мой в капельках дождя!
И помните, что вера,
Не оставила меня!

Водка

Каждый контур и жест глаза мои помнят
Лишить меня их, все равно её буду видеть
И ночь придёт и нас никто уже не тронет
Укутанных в одеяла из звёздной пыли

Время подует ветром, смоет краски
Я не один, уж знаю ты теперь с другим
Забудутся и ненависть и твои ласки
Но на процент будешь моей, а я твоим

Такую чушь порою пишет человек
Когда почти здоров, но все же болен
Такую чушь порою пишет человек
Когда не просто покорЁн, когда покОрен

Острое лезвие ума становится тупым
И ясный взор уже совсем теряет фокус
А красные глаза, сквозь сигареты дым
Не видят разницы, надежда/безысходность

Быть может, утопить в стакане эту боль?
Напьешься так, что вечера не вспомнишь
На дно её в стакан, добавить спирта, соль
А толку? Ведь допив опять её проглотишь

Тогда, давай попробуем потанцевать
С той молодой, такой прекрасною собою
Ладонь её сжимать, к себе прижать
Чтоб вновь понять, что это всё пустое

В чужих глазах искать тот самый взор
В чужих руках искать тот самый трепет
Можем поспорить, но за мною будет спор
Что человек, увы, не заменяет человека

Ты просто вспомни всё, с первых имён
Не разделяй хорошего с плохим, что было
Литым пусть образом она в тебе живёт
Закрой глаза и промолчав скажи спасибо

Скажи спасибо несмотря на эту боль
Ведь ты, в конечном счёте, по итогу
Сам счастья ей желал, пусть не с тобой
В чужом пространстве исчезает понемногу

И не смотрите на меня, я просто в стельку пьян
Конечно жить умеете, мир вижу ваш не рухнет
Но каждый хоть раз в жизни, обещаю вам
Почувствует вкус водки, что ночью пьёшь..
С горла. Один. На кухне.

Ну, вот и всё...

Ну, вот и всё!
Четыре ёмких слова.
Не эпизод -
а в них вся жизнь моя!
Ещё бросок!
И ты ничем не скован!
На посошок:
У нас уже - "ничья"!

Пока ещё,
у каждого победа
Неважен счёт -
ноль-ноль или три-три
И ты польщён,
той мыльной опереттой,
Где, мы с тобой
добыли по гран-при!

Один расчёт
в душе преобладает.
И не поёт
уж сердце соловьём.
И не сошьём,
и дыр не залатаем,
Уже вдвоём
с тобой не поплывём.

Мне не до ссор...
Права иль не права я:
Лишь сотрясём,
Мы воздух от вранья!
Грань пересёк -
Вот фраза ключевая:
"Нас нет вдвоём,
Есть только ты и я."

Ты, оставив надежду в подарок...

Ты, оставив надежду в подарок,
Меня будто окольцевал.
А она - упаковкой и тарой,
Как ненужный материал.

Почему же, когда сиротою,
Время трачу, не знаю почто,
Мне мерещишься ты с частотою
Неотступных баннер-щитов.

Светлячками неона повсюду
И бесплатной глянца строкой
Она, рядом со мной орудуя,
Не моя, всё же, целиком.

Ненаглядный, я так соскучилась!
Без тебя живу-не живу!
Но зачем без весла уключина
И любовь - сродни воровству?

Почти пустой ты...

Почти пустой ты, а не полон,
мозгов впритык.
Ведь голова всему основа,
а не язык.
Лошадке доброй кучер нужен!
Чтоб без кнутов...
А ты - по воробьям из пушек
палить готов.
Скажу тайком, тебя мне много
и одного!
А были бы ещё налоги
на хвастовство,
пустил бы ты меня по миру,
а сам - погиб.
Давно бы вместе разорились.
С сумой пошли б.
Пусть лучше правда, чем упрёки.
Слова одни.
Так, может, скатертью дорога.
Прощай. Звони.
А если будет трудновато
меня забыть,
Себе судьёй, не адвокатом,
попробуй быть.