Лучшие стихи - Гражданская лирика (Страница 9)

Две судьбы

Последний путь, озвученный речами,
и две судьбы покинули сей свет.
В одной стране величие звучало.
В другой – славянский сдержанный обет.

Кровавым духом пахла величавость,
кичился спесью собранный бомонд.
Как будто в зале таинство свершалось
через показ дышащих смертью мод.

А под шатром славянского обета
собрался весь не сломленный народ.
Прощались люди с символом Победы
и обещали – мерзость не пройдет.

На две судьбы планета опустела.
Их, может быть, заждались небеса.
Но где бомонд, душонка улетела,
а где обет - воспрянула душа.

Символы Руси

Люди вы, мои родные,
символы Руси.
К вам тянулся я в унынье,
бог меня простит.
С вами верил в неприступность
наших рубежей.
С вами видел я преступность
клерков и вождей.

Вы в меня вселили веру
в русскую мечту
Без нужды кого-то свергнуть,
а кого-то вздуть.
Без намека на насилье,
без кивка на ложь.
В этом будущность России,
в этом ее мощь.

В том реальная свобода,
мир и благодать,
В прозе нашего народа
много славных дат.

И не меркнут эти даты
в памяти людской.
Все приветливей закаты,
и алей восход.
И уже мечты красивей,
и мандраж ушел.
Новый символ у России
с русскою душой.

Золотой век

Век Золотой отважный, вольнодумный.
Слетает рифма с сабель и штыков.
И о комфорте некогда подумать
при виде тучи вражеских полков.

Одна война сменяется другою,
но не писать от этого нельзя.
Строчат поэмы смелою рукою,
скрепляя дух и нытикам дерзя.

Идут на смерть за милую Отчизну,
еще вчера в полемике с царем.
Клянутся бить врагов во имя жизни,
сверяя дружбу праведным огнем.

Звучит в сердцах набатом слово «подвиг».
Какой же толк в сражений без него.
Какой же смак без доблестной свободы.
Скорей в седло и шашки наголо.

И вместе с ними Музы выступали,
храня при них гусиное перо.
И в перерывах огненных баталий
писали ратный подвиг набело.

И несть числа поэту молодому,
что рифмовал под вражеским огнем.
Я салютую веку Золотому
и повествую с гордостью о нем.

Памяти Владимира Раевского

Не счесть крамольных мыслей в голове.
Он русофобом слыл и русофилом.
Скакал с кирасой на лихом коне.
Его картечью досыта побило.

В тиши поместья долго не сидел
и рвался в бой за милую Россию.
Писал стихи под сенью ратных дел,
в которых рифма пела и дерзила.

Как воевал со страстью, так любил,
но горячей Отечество родное.
Хоть от него забвения испил
и кабалы пустого непокоя.

Поэт, рубака, ссыльный декабрист.
С открытым сердцем, с раненой душою.
Я добавляю в память чистый лист,
быть может, он поделится строкою.

Не будь равнодушным

Не будь равнодушным,
молись на добро.
Носитель радушья -
твое ремесло.

Иди к обделенным
домашним теплом.
Не будь покоренным
заносчивым злом.

Печальные слезы
пытайся унять.
Любителя прозы
старайся понять.

Открытостью взгляда
детей одари.
А взрослых, кто рядом,
мечтой озари.

За это воздастся
нам богом сполна.
Бездушным остаться –
греховность одна.

Письмо на Запад

Что ж вы этак на нас ополчились
наши западные «друзья»?
Или в желтой нирване забыли
вехи прошлых столетий, а зря.

Про несчастную участь хазаров
и про шведский позорный набег.
Когда дружная русская ярость
на Чудской переправилась брег.

Про дымы Куликовского поля,
боевой Бородинский редут,
где солдаты сражались за волю
без сомнения, что их убьют.

Про лихое изгнание персов.
И Брусиловский смелый прорыв.
Разным тварям давали мы перцу,
возбуждая народный порыв.

И в итоге Великой Победы
был повержен воинственный враг -
распылитель фашистского бреда,
вдохновитель кровавых атак.

Так что вырвись из желтой нирваны
уважаемый западный член.
И запомни, за русские раны
ты получишь погибель взамен.

В честь простого русского парня

В деревне под названием Петровка
родился отрок в лоне сентября.
Его тогда, за сомкнутые бровки,
и нарекли в честь дедушки Петра.

Не по часам он рос, а по минутам
и в первый год ножонками пошел.
Тянулся вверх не тополем согнутым,
а кленом дерзким в детство перешел.

Гонялся в степь с ватагой деревенской,
в пруду ловил отменных карасей.
Своим стараньем в деле был известен
и верным другом звался у друзей.

Они гурьбой в заснеженную вьюгу
за десять верст ходили за мечтой.
И школьный класс, как преданного друга,
его пускал с надеждой на постой.

А на дому скотина и покосы
и ноги жжет колючая стерня.
Он терпит все и помощи не просит.
Так поступает вся его родня.

Идут года, взрослеет наш Петруха.
Пожар любви захватывает дух.
Девичий смех ему ласкает ухо
и беспокоит сердце частый стук.

Не удалось любовью насладиться,
вдруг прозвучал воинственный приказ.
В солдатском ритме юность стала биться.
И стал не лишним друг-противогаз.

Мешали сну тревоги и ученья.
Съедало потом плотное х.б.
Но предки ждали честного служенья,
и он почтенье жаловал судьбе…

…А были те, кто щедро откупился
и колесил по местным кабакам.
Любить Отчизну вовсе не стремился
и в рот смотрел заморским чужакам…

Но не о них в поэме говорится
и потому продолжу свой рассказ.
Петру то утро долго будет сниться,
когда с сиреной прозвучал приказ.

Был поднят взвод его не для ученья.
Петр вместе с ним вступил в жестокий бой.
И нет врагу пощады и прощенья,
Петр прикрывал покой людей собой.

И лишь на миг тень страха промелькнула,
а там опять огонь передовой.
Его сразила вражеская пуля.
Погиб Петруха – парень золотой…

…Стоят на взгорке плачущие люди.
У ног скорбящих скромный обелиск.
Твоя деревня подвиг не забудет,
и ты, читатель, скорбью поделись.
… показать весь текст …

Разговор двух старушек

В автобусе заслушался старушек,
чуть не проехал нужной остановки.
Одна клялась другой, что стало лучше,
а та, что недовольна обстановкой.
И то, что от забот ослабло зренье,
и ноги перестали гибко гнуться.
Что сослепу не видит озаренья
и в прошлое так хочется вернуться.
Другая ей с улыбкой отвечала –
я зрением не смею похвалиться,
но видами мой взгляд не опечален,
мне видятся внимательные лица.
И пусть меня не слушаются ноги,
при случае на палку обопрусь я.
Негоже нам сворачивать с дороги
и робко оставаться на распутье.
Две женщины, два взгляда на старенье,
на жизнь, которой чуточку осталось.
Даю я им свое благодаренье,
оно, быть может, скрасит чью-то старость.

Бой под Кандагаром

На высоте под Кандагаром это было.
Их только пятеро простых, но непреклонных.
В едином ритме пять сердец с надрывом бились
победной музыкой бойцов непокоренных.
Со всех сторон ползли к высотке моджахеды.
Их больше сотни было брошено в атаку.
Святая ненависть ползла за ними следом,
благословляя на безжалостную драку.
Пять грозных суток отбивались наши дети –
сыны достойные великого народа.
Из всех запасов только водная диета,
да мысль о прелестях сухого бутерброда.
И лишь тогда, когда закончились патроны
их окружили на простреленной вершине.
Они восстали в круговую оборону
Сплотив с достоинством не сгорбленные спины.
И столько чести было в их голодных взглядах,
что враг опешил и к убийству не решился.
Оставил жизнь советским воинам в награду
за то, что русский дух в сражении не сломился.

Блажен, кто верует

Блажен, кто верует, а так ли счастлив он.
Его душа подвержена внушенью.
И без достатка права на сомнение
блаженный отрок в жизни обречен.

Уж больно много в мире развелось
простых шакалов в образе пророка.
Одни страшат геенною до срока,
других в нирване видеть довелось.

И накрывает смрадная волна
людские толпы якобы блаженных.
И видит зло свое отображенье
на их делах, которым грош цена.

Памяти погибших в Керчи

Встряхнуло Крымский полуостров.
Террор добрался до Керчи.
Подорван детских жизней остов,
потухло пламя у свечи.

Свершенье мерзкого кощунства
пришло с соседней стороны.
Открылись жалюзи безумства
от эха подленькой войны.

Фашизм с коричневым забралом
восстал из грязи бытия.
И вот сочится кровью алой
и плачет крымская земля.

Не будет извергам прощенья,
святая кара их найдет.
Наступит правое отмщенье, -
я знаю это наперед.

Каток репрессий

Каток репрессий прокатился по Отчизне.
Им управляла безрассудная жестокость.
Слепая ненависть заказывала тризну
и вместе с трусостью была не одинока.

Расцвел рассадник для доносов и наветов,
приумножая жертв советского ГУЛАГа.
Грузинский Иосиф приговаривал к ответу
и ждал с ухмылкою кровавого аншлага.

И кровью метились расстрелянные стены.
И рвы корежились от моря убиенных.
И правда пряталась в острог или застенок.
И совесть правая каралась за измену.

Стремленье жить мешалось с массой инородной.
Печальный стон звучал от края и до края.
И остаются души в памяти народной.
Колокола по ним звонят, не умолкая.

Но почему...

Но почему же всех мерзавцев
Не можем мы предать петле?
Быть может, потому лишь только,
Что не найдется сучьев столько
Для виселиц на всей земле!
О, сколько на земле мерзавцев!
Клянусь: когда бы сволочь вся
В дождя бы капли превратилась —
Дней сорок бы ненастье длилось,
Потоп бы новый начался

...И детские вопросы бытия,
словесный блуд, неточные названья...
И крик, мольба: «Скажи мне, кто же — я?
Что есть душа?» —
И горечь узнаванья.
Страна моя, я разлюбил тебя.
Ты плоть моя, а я себе не нужен.
Но почему, не помня, не любя,
навек тобой, проклятая, контужен?
Вот нежным тленьем тронутая высь
накрыла расстоянье до Рязани.
И хоть умри, хоть просто удавись —
глядеть в неё
последними глазами.

Я невским воздухом дышал

У древних стен Петра и Павла
я невским воздухом дышал.
В уме историю листал,
какую время потрепало.

Работный люд мне бил поклоны,
Великий Петр рукой махал.
Напротив Зимний выступал,
дразня Ростральные колонны.

У биржевого постамента
сдавали грузы корабли.
Их караваны дальше шли,
к портам другого континента.

Был слышен звук колоколов,
оповещавших об обедне.
Манил собор церковным пеньем,
летала песнь поверх голов.

И эта песня не пропала,
ее я в память записал,
покуда воздухом дышал
у древних стен Петра и Павла.

ДВАЖДЫ ДВА

Дважды два – равно четыре...
Не иначе!!! Понимаешь???
Всё настолько просто в Мире –
Отчего же усложняешь?!
Истина – хулой избита!
Суть вещей – Живое Слово:
ВСЕ довольны – если сыты;
ВСЕ скорбят – когда хреново.

Чем же голова забита?
Извращённый лексикон!
Кровь твоя – эритроциты,
А не – «жизнь, любовь, закон»...
Ложь сбивает с толку Асов –
В чём метафора лукавит?
Популярно – вот зараза:
«Инь и Ян», да «Яви с Прави»...

Умножай! Дели! Сокрыто? –
Два единства!? Три начала!?
Где собака? Кем зарыта?
(Она знала... И молчала...)
Заражённые! В среде,
Где маразмы, мыслят – дети!
Говоришь им: «Бог – везде!»
Сразу: «Даже в туалете?»

Ухо режет? Кто смущённый?
(Невменяемы! Канальи!)
Белый – белый! А не – чёрный!
В сей палитре нет вуали…
Да! Нет маски – есть лицо!
Нет грехов – всё это – ты!
В злобе – будешь подлецом.
Милость – семя доброты...

Человеки! Что же с нами?
Геморрой? Склероз? – (Что – где?)
НЕ СВОИМИ ИМЕНАМИ
НАЗЫВАЕМ в суете –
ОЧЕВИДНОЕ... Ты – зоркий?)
Гордость, власть и слава – грязь!
Не политика – помойка!
И на тронах – одна мразь!

Пó уши в клоаке! «Я бы», -
Чрез уста младенца слышу, -
«Президентом – папу взял бы».
(Молодчина! Вот так «крыша»!)
Почему? Да очень просто:
Что для счастья детям надо? –
Добрый! Сильный! Смелый взрослый!
Не подходишь? Значит – в гады!

Ползай! Подыхай во прахе!
Сам нарыл – стал перегноем.
(Польза живности да птахам).
Мать-Земля – для всех «героев»…
Родина – не есть границы! –
Ты родился на Земле?!
Мать, отец, родные лица –
Вот Отчизна всем, але

Для тебя язык дороже –
Атрибут случайной масти?!
Речь превыше ценишь?! Что же:
Был ли ты с рожденья властен
Над колодой карт?... На остров!!! –
Нет путей... Необитаем...
Бита!... Козырь где? – Всё просто:
Нет людей – нет Ада с Раем...

Делать будешь что?! – Один...
(Пуп Земли! Вселенной вымя!)
Для кого ты господин? –
Позабудешь слог и имя...
Принадлежность к Высшей Расе? –
Бред истории! Особый?! –
(Будешь счастлив в Гондурасе
Рядом с тем, кто любит... Оба!)

ОБА – чувствуют тепло!
ВСЕ МЫ – различаем фальшь:
Где – добро, а где – есть зло...
И не важен статус наш –
Антисемитизм – дурость!
Где жиды? В словах – Иуда!
Нация – от предков мудрость!
И не бóлее... МЫ – ЛЮДИ!!!

Жид – Еврей! Цыгане – Рóмы!
Не хохлы, а – Украинец!
Не кацап, а – Русский! Кроме:
А-ля-бог – Атлант-Ариец,
На плечах несущий Небо,
Для себя – что лично вынес?!
(Под Монголами, знать, нЕ был)
Кровь – кипит... А разум – стынет...

Двести... Триста лет... ДокОле?!
Счёт Эпохам – Тупизна!
Патриот? – Нет! – Раб в неволе!
Убиваешь!? – Чья вина?!
Дважды два – равно четыре:
Деньги – власть! Убийство – месть!
Вóйны – БОЛЬ И СЛЁЗЫ МИРА!!!
Не забыть... Не знать... Не счесть...

***
До сих пор не убедила?
(Цели не было такой)...
Калькулятор – для дебилов!
Думай... Мóзгом!!! – (орган твой)

… показать весь текст …

Мужчина, будь мужчиной...

Мужчина, будь мужчиной,
А куклой — никогда,
Которую швыряет
Судьба туда-сюда!

Отважных не пугает
Судьбы собачий лай,—
Так, значит, не сдавайся,
Навстречу ей шагай!

Мужчина, будь мужчиной!
Не любит слов герой.
Дела красноречивей
Всех Демосфенов! Строй,

Круши, ломай и смело
Гони врагов своих,
А сделав свое дело,
Исчезни, словно вихрь!

Мужчина, будь мужчиной!
Ты прав — так будь готов,
Отстаивая правду,
Пролить за это кровь!

И лучше сотню раз ты
От жизни откажись,
Чем от себя! В бесчестье
К чему тебе и жизнь!

Мужчина, будь мужчиной!
Ведь не мужчина тот,
Кто за богатства мира
Свободу отдает!

Презренны — кто за блага
Мирские продались!
«С котомкой, но на воле!» —
Пусть будет твой девиз.

Мужчина, будь мужчиной!
Отважен будь в борьбе.
И ни судьба, ни люди
Не повредят тебе!

Будь словно дуб, который,
Попав под ураган,
Хоть выворочен с корнем,
А не согнул свой стан!

Надоевшее рабство

Все, что мог, я делал,
Втайне мысль храня,
Что она полюбит
Наконец меня.

Удержу не знал я, —
Так, спалив амбар,
Рвется вдаль по крышам
Городской пожар.

А теперь я слабым
Огоньком костра
Пред шатром пастушьим
Тлею до утра.

Был я водопадом,
Рушился со скал.
Мой обвал окрестность
Гулом оглашал.

А теперь я мирно
От цветка к цветку
И от кочки к кочке
Ручейком теку.

Был я горной высью,
Выступом скалы,
Где в соседстве молний
Жили лишь орлы.

Рощей стал теперь я,
Где в тени ветвей,
Исходя тоскою,
Свищет соловей.

Чем я только не был,
Чем не стал потом!
Девушке, однако,
Это нипочем.

Нет, довольно! Брошу!
Дорога цена.
Этих жертв не стоит,
Может быть, она.

О любовь, напрасно
Цепи мне куешь!
Пусть и золотые —
Это цепи все ж.

Я взлечу на крыльях,
Цепи сброшу ниц,
Так к себе свобода
Манит без границ!

Дебрецен, 1843 г.

Дикий цветок

Что вы лаетесь, собаки?
Не боюсь! Умерьте злость!
В глотку вам, чтоб подавились,
Суну крепкую я кость.
Не тепличный я цветочек,
Вам меня не срезать, нет!
Я безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет!

А поэзию не розгой
Втолковал мне педагог —
Этих самых школьных правил
Я всегда терпеть не мог.
Лишь боящийся свободы
Вечно в правила одет.
Я безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет.

Не для мнительных ничтожеств
Расцветать решил я тут —
Ваши слабые желудки
Вам покоя не дают.
Аромат мой для здоровых,
Добрый люд мне шлет привет.
Я безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет.

И поэтому вы больше
Не кажитесь на порог —
Это будет все равно что
Об стену метать горох.
А начнете задираться,
Не смолчу я вам в ответ.
Я безудержной природы
Вольный, дикий первоцвет.
Пешт, 1844

Открытие Колумба

Искал он Индию, упрямо плыл на запад.
И на Америку случайно налетел.
А так как жители ему не дали в лапу,
то он по миру об открытии насвистел.

И понеслось туда бандитское отродье.
И поселились там любители нажив.
Не стала жизнь аборигенов благородней.
Счастливчик тот, кто оказался из них жив.

Там исповедовалась вера на насилье
и рекламировалась жажда богатеть.
Скрывалась ненависть в обертках прекрасивых.
И поощрялось право сильного хотеть.

И так живет теперь открытая Колумбом,
веками сдобренная кровушкой земля.
Пыхтит агрессией, пороками и блудом,
плевав на жизнеустремление землян.

Клин клином...

Ох, спина болит и ноет.
Ох, болит!
Я вчера в саду соседнем
Был избит.
Набалдашником тяжелым
Что есть сил
Наш сосед меня за груши
Колотил.
Но зачем же на деревьях
Каждый год
Поспевает этот сочный,
Сладкий плод?
Я считал: его недаром
Создал бог,
И от груши отказаться
Я не мог.
Сам не помню, как сорвался
Я с плетня.
Печень с почками столкнулась
У меня.
А сосед меня сграбастал
И опять
Начал пыль своею тростью
Выбивать.
«Вот тебе,- сказал: он,- груша.
Получай!
Вот тебе вторая, третья,
Шалопай!»
Столько груш я на деревьях
Не видал,
Сколько он своею тростью
Насчитал.
Это видел только с неба
Лунный луч.
Но луна накрылась шалью
Черных туч.
Видя все, что я в тот вечер
Перенес,
Пролила она немало
Крупных слез.
Он с ума сошел от злости,
Мой злодей.
С каждым разом бил он тростью
Все сильней.
Он смычком своим работал,
Как скрипач.
Только скрипка издавала
Громкий плач.
Отомщу же я соседу -
Скрипачу.
За побои я с лихвою
Заплачу.
Не топите вы осиной
Вашу печь -
Может искрами полено
Вас обжечь.
Я заметил, что частенько
Вечерком
Вы приходите под окна
К нам тайком.
У меня в глазу заноза
Вам видна,-
У себя же вам не видно
И бревна!
Запрещаете вы грушу
Мне сорвать,-
Сами ж ходите под окна
Воровать.
Мне вы грозно говорите:
«Не воруй!» -
А у тети вы крадете
Поцелуй.
Пусть за Библией зевает
Наша мать,
Буду в оба я за вами
Наблюдать.
И при первом поцелуе
В час ночной
Вас водою окачу я
Ледяной!
Пуста-Палота, апрель 1843 г.

Шандор Петефи в переводе С.Маршака.
… показать весь текст …

НОГАМ - КУПЛЕТ, ТЕБЕ - ПРИВЕТ!

И 10-ть лет и 20-ть лет –
Рука - на карабине!
Ногам – припев, тебе – куплет,
А мы идём доныне...Ты не поёшь! Себе сам врёшь!
И не споют потомки...
И нот не будет... Невтерпёж?
Листок я этот скомкал!

И 10-ть лет и 20-ть лет –
Пусть унесут на крыльях!
Зачем тебе и мне Завет?
У птиц есть изобилье…
Они не пашут. Не снуют!
Границы нет – Просторы!
Увы – не наши. Им уют –
Свобода! Море! Горы…

Но пятилетками – маршрут…
Смывай волною город! –
Всех тех, кто пел! Живут и ждут!
Желает время….Скоро….
И 10-ть тонн и 200-ти тонн
Проклятой Атлантиды! –
Крути кино! Идут на дно –
Ребята, люди, тина…

Две «тыщи» лет две «тыщи» тонн –
В пучине океана…
И на челе отыщет он
Морщины жизни рано…
Он не споёт. Он промолчит.
Стоп-кран на все вагоны!
Замедлен ход… Луна - в ночи…
А звёзды? - на погонах…

ОТЦЫ, ГДЕ ВЫ?

Две руки обняли ласково...
Две руки. И сердца – два:
Малыша и материнское.
«Сохрани, сынок, слова!»

Две руки подняли в небеса –
«Поле видишь, где трава...
Мир дарю тебе! В нём – чудеса!»
Есть ростки – Земля жива...

Уйма рук – объята Родина…
10-ть... 20-ть... 30-ть лет.
Матерей слеза проронена –
«Сын Отчизне дал обет!»

Сила рук – обойма на плече...
Долг Стране – прицел-пальба!
Сотни - «Друг! Ты цел?
Бой! Мам!»... ЗАЧЕМ?!
Рок войны – одна судьба:

Счёту нет сердцам небьющимся!
Поле дышит мёртвым сном...
Не трава в нём и не плющ – роса
Омывает кровью дом.

Две медали... Залп... Отцы! Где ВЫ?!
Честь бойца – мундир блестит...
Две руки обняли «цинковый»:
Одно сердце... Сын не спит...

ЕСЛИ ХОЛОДНО МНЕ В РАСКАЛЁННОЙ ПЕЧИ...

День за днём мы меняем разноцветные маски.
Сколько их накопилось – страшно мне от того!
Но, подступит желанье, и в один день прекрасный
Снять их все в один миг, а под ними, вдруг – ничего…

Я давно порубал б все верёвки судьбы!
Да на нервах моих уж набиты мозоли.
Я смирился с собой, я смирился со всем.
Что со мной – всё моё, а со мной – моя доля…

Если холодно мне в раскалённой печи –
За убийство людей – обещают погоны!
Значит, я – сам не свой, и они – не свои…
Значит – нет вожака, значит – жертва в загоне.

Если Небо и Землю вдруг решили смешать!
Если тёплое Солнце вихрем Снега объято,
Отчего же сегодня мне бы не полетать…
Почему б не согреться чёрной Тучей Заката?

ОНИ ШУТИЛИ

Они шутили... Внуки!
Ах, будущее! – Сны...
В одном окопе... В руки
Людей одной страны...

А правнуки – воюют!
Нет рук!.. Нет глаз!.. А я –
За правду! – Мировую!
Война негласная...

Перевернулся прáдед
В гробу... И говорит:
«Иже еси... Не рады?..
Врагу – (пунктир) едрит!...

Твою налево-право!..»
Ну, чё ты , дед, не спишь?
Растёт уже дубрава
С костей твоих... «Хамишь?!.

Не я один – со мною
Сосед... Да вся округа!
Ты Новый Мир построил?!»
Нет, дед... Идём по кругу...

По замкнутому... «Вижу!..
И от того душа
Срывает с гроба крышу...
И дышим... Не спеша...

Всё крутимся... Устали...
Эх, нашу бы... Потóмок!»
Да, чур тебя!.. «Чёрт с вами!»
Война шутила... Кома...

Прямо в ад

Гильотина чётко вмажет,
Громко щёлкнет тишина.
Это мышь пошла на кражу
И нелепо казнена.

Всё случилось как-то сразу,
Не прочитан приговор,
Без судебного указа
Даже вор – ещё не вор.

Не училась с прокурором,
Жизнь текла полушутя,
Там по дружбе очень скоро
Оправдал бы свой судья.

Там спасут за верность к чину,
Хоть своруешь миллиард,
А чужих за буженину
Прямо в ад.

Когда российские леса...

Когда российские леса
меня поманят птичьим пеньем,
я помолюсь на небеса
и растворюсь в лесной купели.

Я хвоей выложу стихи,
вдыхая в грудь сосновый воздух.
В них будет равенство стихий
под голубым небесным сводом.

В них будет каждый лепесток
стремиться к солнечному свету.
И нескончаемый восторг
в лесной тиши не канет в лету.

Святой Георгий

Великомученик и признанный герой,
семь дней пытаемый правителями Рима.
Отдавший жизнь свою за веру и покой.
И эта вера для людей неистребима.

Боготворит тебя российская земля
как символ стойкости и верного служенья.
Ты в озарении московского Кремля
и в храмах Родины в святом изображений.

Сияешь орденом за воинскую честь
ты на груди у победителей фашизма.
С великим именем побед не перечесть.
Служи и дальше ты стране во имя жизни.

Вера в сказку

Вера в сказку – стремление добрых,
тех, кто в сердце заботу хранит.
Кто в неметчине помнит о доме,
и душа за родное болит.

Вера в сказку – стремленье открытых,
у которых приветливый взгляд.
Им не нужно восторженной прыти,
им противен дурной маскарад.

Вера в сказку – стремление щедрых.
А без щедрости скуп человек.
Раскрывает душевные недра
только тот, кто стремится на свет.

Вера в сказку – стремленье отважных.
Без отваги и подвига нет.
Для России великая важность
сохранить этот мудрый завет.

НЕ СПЕШИ, ЧЕЛОВЕК...

Не спеши, человек, чашу жизни испить!
В твой коротенький век с Богом связана нить.
Ты замедли свой шаг, посмотри на восход!
Ты такой, как и он, состоишь из красот.
Ты с планетой одно... Это надо понять...
Что тебе здесь дано, надо сердцем принять...

Не спеши, человек, обними мир любя!
И Всевышний, поверь, не оставит тебя!