Публикации пользователя «Диана Парулина» - 5.

Осталось

Всё, что осталось в руках –
сила духа с бессильной честью.
всё, что страшно слышать в словах –
обвивает вокруг жажду мести.

как в закрытые двери стучать,
из-под земли как бить кулаками,
чтобы шепотом вечным кричать,
чтобы отвечать головами.

остались памятью ценные жизни,
за которые сердце молится
и намеренно забытые мысли,
что ждут на окраине, за околицей.

ЯМыОни

Очередное кино...
очередное кино про разлуку...
моё большое тёмное окно
уже давно мне стало лучшим другом.

за ним чужая жизнь, а я – массовка.
за ним улыбки, слёзы, я за ним.
и пусть с другой я стороны, но очень ловко
могу дискуссии вести с собой самим.

мы обсуждаем всё, и я неправ порою.
порою он неправ, но это пыль...
когда мы рассуждаем всей толпою –
что за окном – неважно, это быль.

они меня и слышать не желают,
что я себя не знаю, говоря,
смеются, спорят и не уважают,
хотя они все – это один я.

они всего меня перебирают,
и собирают так, что не хватает злости,
я прогоняю их, прощаюсь, забываю,
но они знают адрес – и захаживают в гости.

Жребий брошен

Пока ищешь чем в этот раз оправдать,
пока жилы рвёшь ради чьей-то выгоды,
кто-то продолжит на тебе пахать
и вместо тебя будет делать выводы.

издавна кто ни во что не верует.
кому нравится, что для тебя унижение
слаще лжи... и он снова требует,
чтобы ты отвечал ему уважением.

в серпантинную жизнь ты был проведён
с багажом, в котором объёмные нравы.
жребий брошен; Рубикон перейдён,
себе же ценнее казаться дабы.

Мы горим

Не смогли, впереди бастион.
один за всех, за него - никто.
знакомый тебе регион,
знакомое мне ФИО.

карманы пусты, мы горим
ярым огнём, сотни ран,
как когда-то горел Третий Рим,
как когда-то пылал Нотр-Дам.

за гранью смертельного круга,
меряясь силой с болью,
мы разрушали друг друга,
оправдывая всё любовью.

Сочини

Сочини мне историю, достойнее моей.
расскажи о любимой из прочитанных книг.
замечай мелочи в поступках людей,
как я замечаю их.

вновь зажевало ленту в кассете...
а ты продолжай, танцуй!
любимый силуэт в лунном свете...
ты не бойся, целуй!

Вычитая твой императив

Вычитая твой императив,
оседает всё давленье,
ты теряешь направленье,
куда следовал порыв.
вот, нашёлся твой предел...
неуверенность и слабость...
то, что было раньше в сладость,
ныне - просто беспредел.

Пилот

В этот раз ты неоправдан.
рядом, но уже на расстоянии.
просто в алкогольном состоянии
ты не понимал, что говоришь мне правду.

и в душе, что стянута корсетом,
затаилось чувство недоверия...
это, знай, пилотная лишь серия.
я не одобряю полный метр.

Доза

Я тебя прекрасно понимаю
и согласен, что могу бесить...
можешь ничего не говорить,
я и сам о себе всё знаю...

что не встречала ты такого эгоиста,
что недостаточно восторженно смотрю,
я от этого не меньше ведь люблю,
но, пожалуй, вызывайте экзорциста.

это называешь, мол, «могу вспылить»
ты - как непредвиденная доза
самого надёжного наркоза,
от которого мне сутки отходить.

На полу совиньон...

На полу совиньон, что был прежде в бокале,
до зуда в мозгу осознала все сложности,
трещины, точно на замёрзшем Байкале,
при этом прочна до невозможности.

не расколется сердце, оставь, не пытайся,
твоя сила условна, буквально немая.
это пресное место, забудь и избавься,
а я подожду заветного мая.

На прощание

Вдыхая терпкий воздух, выдыхая боль,
и забывая всё, что счастлив помнить,
рассматривая каждого, кто был родной,
оставив фразы, не успев дополнить,
запомниться во зеркалах лишь копией,
рассеяться туманным обещанием,
назвать всё, что в душе - утопией,
и, улыбаясь, обернуться на прощание.

Они клялись

Что никем не пелось - невозможно допеть,
Разве только узнать чего опасаться...
не под дудку плясать, а под барскую плеть
спину гнуть, чтобы кем-то в мире остаться.

из миллиардов найдётся вдоволь замен,
но сценарий привычный, чего обольщать?!
они клялись, что больше не будет измен,
и снова лезут в чужую кровать.

Материя

Это то, что когда-то уже было,
но объединенное единством замысла.
что кого-то в чём-то утопило
и обсохли руки быстро, запросто.
невесомость и прозрачность той материи,
необъятность сотрясающего разума,
отвечающая за добро потерями
и волнующая робостью и фразами.
забытая феноменальной памятью,
прославленная привкусом отчаянья,
задымленая пеленою жадности,
истерзанная криками раскаянья.
искажённая абсурдом жития,
доверенная алгоритмам власти,
внушаемая естеством небытия
и найденная лишь избытком сласти.

Если завтра не проснёмся

Я напрочь теряю дар речи,
как только она улыбнется...
свалить жизнь на хрупкие плечи,
а что нам ещё остаётся?!

думать, что звёзд коснёмся,
что судьбоносна эта встреча,
и если завтра не проснёмся –
не будем терять этот вечер.

Я не отказался от неё...

Я не отказался от неё..
Я каждое вчера жду завтра.
Не разрушая ложью жизнь её,
Когда мою разрушила правда.

И незабытая краса...
И времена былые...
Мне слишком нравятся её глаза,
Чтобы смотреть в другие.

Дорогая, я уезжаю...

«Дорогая, я завтра уеду...
Уезжаю на день или два.
Я быстро. Передам лишь приветы,
Тем, кого знаю едва.»

«Дорогая, любовь моей жизни,
Ты меня извини, задержусь.
Я себя здесь чувствую лишним...
За родные места держусь.

Подожди. Время быстро проходит.
Не успеешь заметить, как я,
Поездом, что вот-вот приходит,
Окажусь уже подле тебя.»

«Моё сердце, тебе доброй ночи.
Уезжаю на месяца три...
Расскажи, как ты там? А впрочем,
Ничего мне не говори.

Я скучаю невыносимо.
Считаю календарные дни,
Жизнь проходит всё так же мимо,
Когда рядом твоей нет руки...»

«Дорогая, я уезжаю.
Я не знаю на год или два...
Но мы встретимся, обещаю!
Ведь планета наша кругла.

Ты дождись и не плач, дорогая.
Продолжай мои письма читать.
Как дела я свои порешаю -
О тебе продолжу мечтать...»

«Здравствуй. Ты мне не писала...
А я вот пишу опять.
Понимаю, что ты устала,
Но осталось чуть-чуть подождать.»

«Любимая. Дорогая.
Очередная поездка застала...
Я не вернусь. Обещаю.
И ты это изначально знала...»

Не троньте грязными руками душу

А пока мы продалжаем так жить,
за плечами хрустальный мир свой таскать.
не умеем смеяться, умеем тужить
по былому, нового не признавать.
надеваем черную шляпу, глаз наших невидно,
и в чужие не смотрим, что нам их пустота!?
что кому-то понятно и очевидно,
для других – глупость и ерунда.
мы глупы. сейчас, как водолазы,
собираем ценности всех доньев.
мы кого-то отметаем сразу,
не поняв, не услышав, не запомнив.
сейчас качают где-то на руках
нового для мира человека,
пусть позаботятся о его сладких снах
простые люди нынешнего века.
в ком есть добра остаток, света, может,
кто проживает жизнь достойно или
кто доживает. кого не потревожат
за его грех в последующем мире.
пусть спит малыш, сопит на ушко.
пускай ему не запретят мечтать.
не троньте грязными руками душу.
ему ещё за нас всех отвечать.

Жизнь и её азы...

Держаться от греха подальше,
Но не выпускать из виду.
И находить отныне в фальше:
Причину, следствие, обиду.
Идти по лезвию навстречу,
Лишь лезвие держа в кармане.
И все сомнительные речи
Крыть собственными сплошь словами.
Товарищу всё доверяя,
Умалчивать о самом важном,
Предательство переживая,
Ненужное терять не страшно.
В глаза со страхом повидавшись,
Только своим глазам и веришь.
От подстраховки отказавшись,
Уже бронежилетку меришь.
Судьбу испытывать подчас –
В ответ всегда ждать злую шутку.
Навек прощаться каждый раз,
Когда уходишь на минутку.

Слова о любви

Любовь безразлична, на сколько возможно,
И невозможна, когда нежеланна,
Мы ею дышим весьма осторожно,
Кому-то бережно дуем на рану.
Она не подвластна опыту, стажу,
Если вещать о ней убедительно,
Вновь ссылаясь на химию, скажем...
Пусть это не точно, зато удивительно.
Хочется глянуть в суть беспорядка,
Разложить по местам драгоценные лица,
Понять: голословна любовь или кратка,
И жертвы считать, как серийный убийца.
Возможно, стоит признать бы вину,
Оставить несколько слов на мораль...
Любовь подобна дорогому вину,
Одному дарит радость, другому – печаль.

Вишневый Richmond

Она сама решала все свои проблемы.
Носила мини-юбки, курила сигареты.
Могла поспорить на любые темы.
И наплевать всегда ей было где ты.

Знала, что не должница никому.
Никто не видел её слёзы никогда.
Тебе вот трудно, мальчик, одному,
Она уверенно по жизни шла одна.

Делала лишь то, чего хотела.
Её ни разу не смогли заставить.
И филигранно что умела,
Так это точку в разговоре ставить.

Не слушала, что слышать не желала.
Отстаивала все свои границы.
Стереотипы многие ломала.
На всё имела твердый принцип.

А ты не смог запомнить одного:
Перед тобой закрыты, мальчик, двери.
Она самодостаточна, и более того...
Ты вообще знаешь сколько стоят Richmond Cherry?!

Подари мне букет васильков

Увидела в твоих глазах
Восторг знакомой простоты.
С кем-то сплетаешься в словах,
А с кем-то не рискнуть на «ты».

Хочу лето из тех цветков,
Что напомнят потом о нас.
Подари мне букет васильков...
Они цвета твоих глаз.

Дама в красном

Я сегодня, как ты, живу – просто.
Буду спать, а не мечтать ночами.
Неожиданно пойму, что притворство
Задевает меня мелочами.
Рано утром в больной понедельник
Надену красное платье и даже
Губы красным. Чтоб каждый "бездельник"
Обернувшись, хотел точно также
Изнутри светиться с ухмылкой.
Хоть сегодня оставить омут.
Попытаться своей улыбкой
Осветить этот серый город.
А завтра сложной проснуться
И услышать утром неясным,
Как заставляла людей обернуться
Незнакомая дама в красном.

Антракт

Антракт, а дальше будь что будет.
Лишь вокзалы знают искренность поцелуев и слёз.
Пройдёт время – тебя обязательно кто-то забудет.
Таинственный кто-то, не любивший всерьёз.

Как предзнаменование... Твердо стоящий
На своём, на чужом. Правда ведь?
Какой я человек? Правильный? Нет. Настоящий.
Это моя тихая исповедь.

Ты продолжишь отрицать подмену понятий.
Что чья-то рука склонилась над веком.
Воздвигать кулаки – из любимых занятий.
Лёгок паспорт в карманах, трудно быть человеком.

На краю крыш

Мы одиноки на краю крыш...
И город этот с высоты краше.
Пока на том конце провода ты молчишь,
Становишься менее важен.
Понимаешь, здесь жизнь с простором
На расстоянии вытянутой руки...
Если летать - то с фурором.
Только допиши стихи...

Родом из детства

Если верить в себя, то невозможное
Оказывается осуществимо.
Путешествуя, часом, в прошлое –
Ты становишься уязвимым.
И сжигая за собой мосты,
Отрезая последние нити,
Забирая с собой холсты,
Что исписаны все в «Извините!»
Оставляешь ту жизнь позади,
Где лишь радость и летний ветер,
Когда всё, чего ждёшь впереди –
Быть счастливым в каждом моменте.
Где отчаянью не было места.
И перед делом не думали дважды...
Все мы с вами родом из детства.
Абсолютно все. Ты. Я. Каждый.

Ты был любим каждым, кто мог любить

Ты был любим каждым, кто мог любить.
Исполнял желания любого, кто прошел мимо.
Не позволял никому о тебе забыть.
И лгал лишь тогда, когда на правду не было силы.
Ты никогда не искал, тебя сами находили награды.
Заслуженно, смело ты всегда получал своё.
Но канули слёзы, презирая сторонние взгляды,
Ведь только отчаявшийся способен абсолютно на всё.
Действия твои весьма примерны, а слова лихИ.
Глаза холодны, но мысли всегда пробирают до дрожи.
Заразительные строки и пьянящие стихи...
Каждый по-своему счастлив, и несчастен по-своему тоже.

Секта тьмы

Они просто тебя придумали...
Тебя ведь нет на самом деле.
Они, до сих, были угрюмыми,
Теперь вдруг, вот... повеселели.
А ты готов и распыляться,
И готов быть ещё скромнее,
Чтоб жалко, глухо потеряться
И дать им шанс быть посмелее.
Готов, быть может, стать прозрачным,
Чтоб сквозь тебя все проходили!?
Ты хочешь, чтоб все в мире мрачном
Однажды солнце полюбили?
Ты можешь долго так стараться
И свой свет понапрасну тратить.
Есть, кто готов со тьмой сражаться,
И есть, кого нам не исправить.
Она - ни капли не жалеет,
Ты - на себя не уповаешь,
А лишь покорно служишь ей
И в эту секту призываешь.
Есть два пути, но ты рискуешь,
И нужно лишь с одним мириться:
Протянешь руку - завоюешь.
Тебе протянут - исцелишься.

Я тебя никому не отдам

Я так долго тебя искал.
Я прошёл почти все пути.
Я бывал, не поверишь, там,
Где, казалось, нельзя пройти.
Заблудился не один раз,
И наматывал всё круги.
Я искал лишь одну тебя,
Не заметив вовсе других.
Я высматривал в каждой звезде
Только одну тебя.
Я знал, что цель - впереди
И я чуточку ближе стал.
Уверенно проделывал путь,
Совсем немного петлял...
Я то тебя нашёл,
Но хочу, чтоб никто не отнял.
Любой может взвалить этот крест.
След пытаться развИдеть там...
В сердце нету свободных мест,
Я тебя никому не отдам.

Что автор имел ввиду

«Пока ты не принял зло, оно не твоё»
Таковой была её манера,
Пусть сопровождалась болью.
Когда он стрелял из револьвера,
Она – глазами, с любовью.

Самый ужасный глагол – терпеть
И не находить чистые листы.
Их цель «не провалиться», а не «взлететь».
Они изначально пусты.

Он снова пишет о ней в третьем лице,
Вгоняя в краску, вспоминая в бреду.
Только не может дать ответ в конце
На вопрос «Что автор имел ввиду?».

Мама, я когда стану взрослым...

Мама, я когда стану взрослым,
Я каждому дню буду рад.
Я сначала ведь думал, что грозы,
Потом сообщили – снаряд.
Я проснулся, кричал что-то в небо,
Слезы наполняли глаза,
И я понял, что где бы кто ни был,
Не вернуться многим назад.
Мама, я когда стану взрослым,
То не буду бояться уже,
Даже дождь и весенние грозы
Будут мне теперь по душе.
Я ведь понял, что грозы не стАшны,
Что есть время куда ещё хуже,
Когда теряешь кого-то, кто важен,
Когда теряешь кого-то, кто нужен.
Мама, я когда стану взрослым,
Я хочу только правду знать,
Чтоб оставить хорошее после...
Только взрослым удастся мне стать?

В добрый дальний

Весна – самое время сойти с ума!
Это осуществимо. Хотя и невозможно!
Не более, чем проба пера...
Уверенно и осторожно.

Замечаешь некий диссонанс?
Так устроена наша жизнь, горе и счастье – рядом.
Предполагаю, этот небольшой аванс:
Догадаться в чём сила, брат. Правда!?

Завершить карнавал лицемерия,
Предоставить совести законы.
Хорошая ведь артиллерия,
А время не ждёт... даже старых знакомых.

И этих секунд вокруг, их толпы, и все бестолковые...
С тобой остаётся навеки лишь то, что ты отда́л.
Как строки любви – они безусловные...
Неважно: написал, посвятил, сказал.

– Ты сумасшедший, и это данность...
– Я мечтатель. Это нормально.
– Но ведь мечты – это не реальность...
– Кто отличит одно от другого?
В добрый дальний.