Лучшие статусы всех категорий. - Страница 2757

Добрый Чарли

Не поддамся вновь унынья чарам,
Не заноет, затянувшись, рана,
Потому что самый добрый Чарли
Снова улыбается с экрана.

Этот Чарли - бытовой волшебник:
В трудный час непрошенный приходит,
Бескорыстный от хандры лечебник,
Что одет всегда не по погоде.

Чарли - рассмешить любого мастер,
Он за то, чтоб слёзы - лишь от смеха,
Вне любой политики и власти
Сердцу стопроцентная утеха.

Одолели горести, печали,
И хандра, и безнадёга тоже?
Пусть тебе станцует добрый Чарли, -
Это обязательно поможет.
(Ольга Волкова)

В голубом просторе

Стёкла окон - в ледяном узоре,
Мёрзнет у художника рука.
На картине - северное море,
И над синим морем - облака.

До утра от холода не спится,
Льдинки в самоварном животе.
А душа художника стремится
К юности прошедшей и мечте.

В безграничном солнечном просторе
Так лазурна голубая высь!
Парусник-судьба, носимый морем,
Белый парус - словно чистый лист.

Парусник, волнами уносимый,
Пасынок погоды и людей,
Оставляет сзади берег зимний
И летящих белых лебедей.

Словно накрахмаленные, свежи,
В голубых купаясь небесах,
Лебеди, как символы надежды,
Улетают прямо на глазах.

Разве можно в холоде согреться,
Северный морской рисуя край?
Но теплеет творческое сердце,
Греет память, как горячий чай.

За окном заря встаёт горою,
Солнце брызжет струйкой золотой.
И, борясь со скукой городскою,
Вспоминает автор холст пустой.

Белый холст, обняв мольберт треножный
Лебединой верностью навек,
Был на север юности похожий,
Чистый, словно совесть или снег.
(Ольга Волкова)

Фредди

Старый и ужасно добрый Фредди
Постучал ногтищами в окно:
"Здравствуйте, любимые соседи!
Как вам здесь? Не дует, не темно?

Мне чего-то стало скучно очень,
Может поболтаем по душам?
Пожелать пришёл я доброй ночи
Вам двоим и вашим малышам.

Что у вас за жители в округе? -
Постучишь, - а дома тишина.
Никому не нужен Мистер Крюгер, -
Ни душа, ни шляпа не нужна!"

Дождь по окнам катится, аж плещет,
Заглушает Фреддин голосок;
Дёргается крюк дверной зловеще:
"Вы б меня пустили на часок".

В темноте, сквозь дождь и блески молний,
Виден только чёрный силуэт;
Фредди воет: "Я вас всех запомнил,
Доброты у вас душевной нет, -

Глупые и заспанные клуши!
И чему научите детей?"...
Дверь затихла. Так-то будет лучше.
Злой хозяин - никаких гостей!
(Ольга Волкова)

Попутчики

Увозят поезда-разлучники
И в добровольный плен берут;
О братья по часам, попутчики,
Вы здесь, наверное, к добру.

Мы равноправны здесь, голубчики,
Но выше тот, кто обделён,
Не злитесь, стойкие попутчики,
На нас, сидящих с двух сторон.

Пути расходятся, как лучики,
И солнце яркое слепит.
О говорливые попутчики,
От вас, за вас душа болит.

Ждут помидоры и огурчики
В теплице ваших добрых рук;
Вы там давно уже, попутчики,
Хотя стоите здесь вокруг.

Одеты в платья и костюмчики,
И сумки дачные держа,
Вы исчезаете, попутчики,
Ещё быстрее миража.
(Ольга Волкова)

Осень—вдохновение для души и попутный ветер для высокого полета.

Про еду и мысли

На голодный желудок мысли в голову не приходят, а на сытый—думать не хочется.

Предосеннее

Ещё ты веришь в светлый день
И не волнуешься о завтра,
Но тьма крадёт часы затем,
Чтоб колдовать ещё до марта,
И вот уже длиннее тень,
И темноты длиннее мантра.

Пусть звёзды катятся к чертям,
Луна утонет в тучи фраке, -
Не придавай своим чертам
Печали и унынья знаки,
Не дай своим земным путям,
Чтобы их конец исчез во мраке.

Наверно, рано говорить,
Что всё изменится и станет
Другим, и примет новый вид,
И обелится, и растает,
И что горело – отгорит,
И что болело – перестанет.

Теплу обманному не верь,
Всё неизбежно: лютый холод,
Растений смерть, зима потерь…
Бросай поля, срывайся в город,
Открой рывком входную дверь
И не ищи вернуться повод.

Здесь душный жар от батарей,
Деревьев мало и просвета,
Займись делами поскорей,
Не думай, что не будет лета,
И груши мой, и чайник грей,
И слушай радио под это.

Спеши домой, пока к тебе
Досадой осень не прилипла,
И в огороде, и в избе
Не надоело всё: от скрипа
Дверных петель, и анкл бенс,
До туч почасового всхлипа.

Зимы задумчивая дочь,
Обманом, красотой пленяя,
Из летних лап забрать нас прочь
Спешит, наказы выполняя.
Зима – всегда скорее ночь,
Чем день, и это принимая,

Душа привыкнет к холодам,
Как к неизбежному в природе,
И к засыпающим садам,
К пустой теплице в огороде,
К летящим в прошлое годам,
К свободе или несвободе.

И в этот вечер, возвратясь,
Увидишь ты, совсем отвыкнув
От благ, смыв с кожи дачи грязь,
Что тень зимы, к окну приникнув,
На небо впёрла через час
Луны осенней белой тыкву.

И белой тыкве на полу,
И двойнику её над лесом,
Той первой, поданной к столу,
Второй, светильнику всем бесам,
Им, не стремящимся к теплу,
Но лишь к естественным процессам,

Им наблюдать вокруг, пока
И сей и той не источиться,
Одной – лишь долькой, в облаках
Второй в серп тонкий превратиться,
Ведь через год, наверняка,
Тому же самому случиться.

Луна-свидетель, белый глаз,
Слепой белок, уродство смерти,
А может быть, сквозь узкий лаз
В день, свет – подобие отверстий,
Одно спасение для нас,
И, впрочем, лучшая из версий,

Но вроде чёрных дыр, когда
Дыра, а в самом деле - плотность,
Обман, сегодня и всегда,
И безысходность, безысходность;
Сочится чёрная вода
И заливает стёкол плоскость.

И в чашке стынет чёрный чай,
В нём - бра, луны двойник уютный,
И растворяется печаль
Очередной борьбы минутной
С собой, и радость невзначай
Появится в тревоге смутной.
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Хаги-Ваги

"Кто их купит? Глупые вопросы!
Покупают, я сама взяла".
За витриной - радужные монстры,
Воплощенье плюшевого зла.
Не хватило б маме всей отваги
В руки взять, - но тащит с воплем дочь:
"Ну купи, купи мне Хаги-Ваги,
Без него мне жить уже невмочь!"

Мама говорит: "Ну покажите,
Это обезьяна или что?"
И на шею лезет полкожитель
К девочке в индиговом пальто.
В магазине много всякой шняги,
Но диктует мода свой каприз:
Синенький уродец Хаги-Ваги -
Самый предвкушаемый сюрприз.

"Много ли ребёнку счастья надо? -
Продавец вздыхает. - Пустяки!"
Сдачу пересчитывает рядом,
Усмехаясь в жёлтые клыки.
Знают как завлечь универмаги
Барахлом, навязанным стране.
Показалось маме: "Хаги-Ваги
Даже шире улыбнулся мне..."

Пять минут по улице ходили,
А когда вошли они в подъезд,
Вдруг глаза игрушки засветились,
Кажется, сейчас кого-то съест.
Руки стали липкими от влаги,
Шепчет мама: "Брось его скорей,
Говорят, что страшный Хаги-Ваги
Душит ночью маленьких детей".

Даже лифт свой ждать они не стали,
Бросились по лестнице наверх,
Заперли скорее дверь из стали,
И раздался где-то громкий смех.
Но объятий плюшевых миляги
Захотела девочка в душе,
Через час пришла, но Хаги-Ваги
ПОЧЕМУ-ТО не было уже.
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Винни-Пух и Пятачок

За медолюбие, за дерзкий нрав
Бер был наказан золотой иглою,
Колючей шпагой,
Острою занозой,
Халиктовым нежданным остриём,
Из чресел полосатых предъявленным,
И потому хотел воскликнуть: боги!
Но говорить не мог и зарычал,
И кубарем с небес упал на землю,
Израненный, как воин среди битвы,
И убежал пристыженно один.

И дикий вепрь,
Что поодаль стоял,
Ел желуди и рыл клыками землю,
И не боялся злой атаки клонов,
Вельми дивился
и зело был озадачен.
Что шпаги, что alae слюдяные?
Он слишком шкуру толстую имел,
И лоб и нос - всё было бронебойным;
И пуль он избегал, не только пчёл.
Он мёд с рожденья сроду не вкушал,
Знал только сладость вырытых кореньев,
И желудями жирными питался.
Медвежья боль, паденье медвежье -
Бессмысленными нынче показались:
Он осторожен был, не скудоумен, -
Он сроду бы на древо не залез,
Вовеки не стремился к небесам,
Поскольку на земле неплохо кормят.
(Ольга Волкова)

Мазиловский пруд

Где текла речушка Филька,
В травах прыгала кобылка, -
Тяжелее пирамид
Монолитный дом стоит.

Где велися разговоры, -
Лишь высокие заборы,
Там где лавочки стояли, -
Даже щепочка едва ли.

Там, где яблони росли, -
Лишь асфальт лежит в пыли.

Неизменен только пруд, -
Что ж его не уберут?

Было б ровно, - ну и славно;
Средь бездушной новизны -
Вроде крови полной раны,
Память прежней тишины.

Отражает он собою,
Неизменно, с прежних дней,
Сад и небо голубое,
Домик бабушки моей,

Платье пёстрое соседки,
Что ходила, семеня,
Кур-пеструшек, сливы ветки,
И дошкольника-меня.
(Ольга Волкова)

Парикмахерская

Пелерина бела – чистый выпавший снег,
А на ней – как стираемый маркер:
И теней чертежи,
и следы,
и осек,
Из секущихся веток и прутиков сеть, -
Режет спятивший парикмахер.

Красоваться недолго невесте загадано,
Платье белое быстро угваздано,
Зайцы глупые вытерли лапы свои,
И копытом елозил олень,
Органзовая складка – тропинка змеи,
Постираешь – хоть снова надень.

Натянули до выи тебе белизну,
В простыне парикмахерской тесно, -
Если замуж тебя никогда не возьмут,
В этом белом побудешь немного невестой.

В этом зеркале, словно в воде ледяной,
Серебро отражает слегка искажённо
Твою чёлку лохматую, - куст под сосной,
И древесную тишь твоих рук обнажённых.

Ворон крыльями выстриг полоской нечёткой
Тишину, словно ножницы резали слепо;
Голый лес чешет чёрной расчёской
Завитки белокурого неба.

Голубые глаза полнят сильной тоской, -
Выставляют счета, наступает конец,
Запоёт в твою честь первый ранний скворец,
Снимут белое: вот и окончен покой.
(Ольга Волкова)

Пуля

...
Ты
та,
что в Пушкина вошла,
та,
что из Лермонтова вышла,

Ты совершенна и кругла,
И воплощенье формы высшей
Фигуры.

Чёрная дыра -
сплошь коридор пустой колодца
Васильостровского двора,
где эхо страшное смеётся, -

Там ты была, Туда тебе
Ещё вернуться будет время;
Как звук, летящий по трубе,
Ты путь прокладываешь верно.

Вот твой маршрут, и он далёк:
От чёрных стен до речки чёрной,
С кавказских гор по Ржевский лог;

Он создаёт рельеф узорный
Твоих невидимых следов
Сквозь груды тел в обломках судеб;
По карте сёл и городов
Столь длинный путь, но длинный всуе;

Ты прикреплялась, как значок,
У сердца на рубашке белой,
И источала вишни сок –
Рубашка под тобой алела...

Сквозь белый дым, как белый шар,
Глаза слепит нежданный выстрел,
И тело чувствует удар
И падает, как плод, что вызрел,

И остывает, как луна,
Свинец холодный в слабом теле,
И тьма, и вечно тишина,
И белый снег на лапах ели…

А если б мимо чуть рука
Его вела, да задрожала,
И разделились облака,
И солнце высунуло жало,

То был бы гений жив, и жив
Участник каждой из дуэли, -

.......

Не так бы мы потом радели
О наказанье страшной лжи.

Они б ещё успели что-то
На длинной жизни рубеже,
Но в срок проделана работа,
И всё предписано уже:

Кому стрелять, координаты
Где он стоит, куда рука
Его направлена, и даты,
Что будут вписаны в века.

Виновны мы, не знаем словно,
Нет, нет,
не в том, что не спасли,
А в вечной травле, вечной ловле;

Соорудили из Земли
Сплошь полигон и цех забойный
Для изумительных людей:
С достойным рядом недостойный,
Где Мойрой выступит злодей.

И так, тяжёлая, большая,
Как лань живая, и в крови,
Земля, извечный путь свершая,
Бежит, как жертва нелюбви.

И, так же, жертву карауля,
Одна, летящая сквозь мрак,

Планета,
круглая
как пуля,
Не остановится никак...

(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Ледоход

Развеян расставаньем грубо
Миф о влюблённости весны;
Тебе мои черты не любы,
Твои мне больше не важны.

Разлом, по сердцу проводимый,
Сравним с весенним ходом льдин;
Сначала - бывшие единым,
Но всяк единый разделим.

Закончится при потепленье
Душевный авитаминоз;
Я в нездоровом упоенье
Смотрю на бесполезный мост,

Как ледоход в реке полощет
Льдин уплывающих бельё;
Всё переменчиво, всё проще,
Всё не смертельно, ё-моё...
(Ольга Волкова)

На острие ножа

По краю, по самому краю,
Я хожу на острие ножа.
Глядите ангелы я играю,
И жизнь вовсе не плоха.

В игре есть разные моменты,
Учитывая, что жизнь игра.
Подобно киноленты,
Проносится жизнь моя.

Мы ходим все по краю,
По лезвию ножа.
Если в жизнь я играю,
То она не страшна.

Ведь в игре как мы знаем,
Есть жизнь и не одна.
В ней очки мы набираем,
А в жизни надо нам бабла.

ссылка

Воздержание не всегда лучше недержания.

Если долго ходить без цели, вышагнешь из себя.

Не шей слону крылья, не взлетит.

Что неумеренно для мыши, то мера для слона.

"Свидетельство о браке. Совершенно секретно. Экземпляр единственный. Подлежит рассекречиванию через 75 лет. Хранить вечно". (Дай Бог каждому такое свидетельство!).

Заяц и сорока Сказка в стихах

Серый заяц жил и жил,
Болтуном в лесу он слыл.
Как-то заяц брёл в лесу,
Радость нёс денёк ему,
Песни громкие он пел,
Вдруг зайчонок онемел,
На тропинке лось лежит,
Лось и ног не шевелит.
Заяц дело в лапы взял,
Заяц громко закричал:
- Потрудился я, слов нет,
Будет славным мой обед!
Съем лося в один присест,
Мне не лить пустых словес!
К зайцу тут сорока, прыг,
Клюв она раскрыла вмиг:
- Вижу, заяц, ты храбрец,
Всем бойцам в лесу боец,
Вот лося, смотрю, добыл,
Как тебе хватило сил?!
Слов зайчонок не берёг,
Он болтать часами мог:
- Я охотник ещё тот,
Всех судьба такая ждёт,
И зверей, и тех же птиц,
И лягушек, и мокриц!
Нос любому я утру,
В порошок слона сотру!
Та сорока не молчит,
На весь лес она трещит:
- Дичи здесь полно вокруг,
Научи охоте, друг!
Заяц думать не умел,
Заяц в речи не робел:
- Научить тебя пустяк,
Делай ты, сорока, так,
Коль увидишь свой кусок,
Ты не прячь слова в песок,
Криком полни ширь небес,
В страхе пусть застынет лес,
В страхе том умрёт любой,
Сытой будешь день-деньской!
И сорока вмиг за ум:
« Не свихнуться мне от дум!
Крикну тут же я, дружок,
И тобой наемся впрок!»
Крик сорочий лес покрыл,
Заяц шустро вдаль убыл.
Зайцу вслед она глядит,
Взгляд её огнём горит:
- Он, однако, не упал,
Видно, голос мой дрожал!
Нервы мне бы поберечь,
Криком нужно воздух сечь!
Тут как тут пред нею волк,
Речь он грозную завёл:
- Что ты горло своё рвёшь,
Так до ста не доживёшь?!
У сороки хитрый взгляд,
На уме её расклад:
«Толк с тебя мне выйдет, друг,
Коль ты так уж близорук»!
И сорока снова в крик,
У сороки страшный лик,
Криком гнёт сорока куст,
Ей не жалко птичьих уст.
Вдруг сорочий голос смолк,
Не возьмёт сорока в толк:
- Что ж не падаешь ты, друг,
Не берёт тебя испуг?!
Как скала стоишь пред мной,
Ты, видать, хитрец большой!
Волк не в меру удивлён,
Рассмеялся громко он:
- Почему я должен пасть,
Пред тобой поклоны класть?!
С головой твоей беда,
В голове твоей вода!
Развернулся волк и в путь,
Стал он ход в деревню гнуть,
А сорока волку вслед:
- Сам несёшь ты дикий бред!
Сам не дружишь с головой,
Потому такой худой!
Ёжик вдруг предстал пред ней:
- Голос свой ты пожалей!
Сколько можно так кричать,
Ты мешаешь детям спать!
Да сороке в радость ёж:
«До чего ты, друг, хорош!
Точно знаешь в пище толк,
Все сусеки, видно, смёл»!
Вновь раздался дикий крик,
Ёж сердитый сделал лик.
Вдруг сорочий ор утих,
Ей не прятать слов чудных:
- Что ж не падаешь ты, друг,
Не берёт тебя испуг?!
Ёж ответ сороке дал,
Гнева ёжик не скрывал:
- Больно ты на крик щедра,
Горло, слышу, рвёшь с утра!
Ты больна, видать, как пить,
Языка мне не носить!
Ёжик с тропочки свернул,
Путь он к дому повернул.
Подняла сорока крик,
Ей не спрятать хмурый лик:
- Без советов обойдусь,
А кричать я научусь,
И тогда поберегись,
По кустам все хоронись!
Только с этих самых пор,
Не унять ей глупый ор,
Всё кричит она, кричит,
Всех зверей в лесу смешит,
И букашек, и жучков,
Мошек всех и паучков!
Есть ещё один секрет,
Пусть его узнает свет,
Где сорочий слышен крик,
Те охотники там вмиг,
Это им счастливый знак,
Не попасть им уж впросак,
Есть в том месте точно дичь,
В беге лишь ты не граничь,
Не считай в лесу пеньков,
С мясом будешь и здоров.

Конец

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

… показать весь текст …

Бродят тучи дождевые...

Бродят тучи дождевые,
Пахнет утренней грозой.
Кони резвые гнедые,
Устремились на покой.
Дождь приходит осторожно,
Поливает даль и ширь,
Моет нежно придорожный,
Деревенский монастырь.
Вдоль дорог и косогоров,
Свечки сосен и берёз.
Дождик кажет буйный норов,
Заливает старый плёс.
Пьют взахлёб щедроты неба,
Луговины и поля,
Ветерок в колосьях хлеба,
Ищет музыку дождя.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Оранжевый мир за гримасой боли.
Мне надоела карамельная ложь.
Бутоны роз на деле – шипы, а кролик
Так на удава вдали похож.
Я кисточкой тонкой рисую сердце.
Коснусь рукою – душа болит.
А можно было б уже одеться,
А можно было б о стены плит
Долбиться долго, рисуя слезы...
А можно было б себя – в поток.
А можно было б... к чему курьезы?
Я новый жизни начну виток.

Никто не знает, что будет завтра, но цены вырастут.

Лыцарь

В бок толчок. Спросонья вздрогнул,
не пойму где что горит.
На жену зубами щёлкнул,
та призывно так лежит;
в неглижах, пропахла пудрой...
Чую - должен. И скорей!
Ей под утро Камасутра
в мысли лезет, хоть убей.
Семь утра! Кому ж охота?
В рань такую кто бы встал?
До пяти я "Дон Кихота"
вдумчиво весьма читал.
Эти шманцы-обжиманцы
отвергаю: "Дай поспать.
Мне весь день сегодня с Пансой
в честь твою сарай ломать.
С помыслов твоих краснею
и горю в стыда огне.
Будь честивей, Дульсинея,
и не думай о фигне.
_ _ _

Нас научили быть сильнее...

Нас научили быть сильнее,
всех обстоятельств и надежд...
мы поколение - все можем...
когда нам колет в спину лжец...

мы люди жившие в советах,
нам много веры, чтобы жить...
за счастье будущего все мы,
старались и учились быть...

где человечность с нами вместе,
и вера в лучшее была...
мы жили честно в мире этом,
и верили в свои права...

Обмана не было и зла...
мы поколение героев...
когда жила страна моя...
на этом острове свободы...

где совесть главною была...
пока не затащили словом,
в пропасть...большие люди и дела,
где жадность главною была...

Нас научили быть сильнее...
мы верим до сих пор в права,
что человек способен много...
поступками вершить дела...

В мире зла...

Тот, кто создал зло Не отмоется даже деньгами...

***
Убегает тот, кто знает, что натворил...

***
От жадности еще никто не был человеком...

***
Откуда они берутся?...Эти нелюди...

***
Думать о людях и думать о себе - это разные люди...

***
Они думают, что не смертны...поэтому воруют...

***
Вся эта шушура остается шушарой до конца дней своих...

***
Зло - это жадность и набитые карманы...

***
Женщина, вкусившая золото... остается птичкой в золотой клетке...

***
Дети, думающие только о себе...остаются заложниками идиотизма...

***
Каждый идиот, который способен на воровство...считает себя особенным...

***
Всю жизнь будешь убегать...со своими карманами...

Осенняя грусть

Сегодня дождь, дороги в лужах,
А я сижу, смотрю в окно.
И больно мне, что тебе не нужен,
И на дворе уже темно.

А дождь идёт, стуча по крышам,
Отбивая какой-то ритм.
И не даёт покоя мыслям,
Осеннего дня, дождливый вид.

А за окном воет ветер,
Гоняя седые облака.
И вспомнил я тот вечер,
Как ты была ко мне близка.

Я мог тогда обнять за плечи,
Признавшись тебе в любви.
Но за окном дождливый вечер,
И далека от меня ты.

Между нами сейчас километры,
Осенний дождь и густая тьма.
Но не помеха мне злые ветры,
И дождя непроглядная стена.

А я люблю и я скучаю,
Но не вернуть тех мне дней.
И в памяти своей летаю,
Вспоминая цвет твоих очей.

ссылка

Если долго копаться в черном квадрате, то твоей лопате неизбежно откроется истина, а тебе все равно нет.

О, робот! Я сделал себя из тебя!

Не учи орла как быстрее бегать.